Настоящая судьба

Первый сон Агаты Белозерской: Сидит Агата возле зеркала большого в сумраке зимнего утра, свечами освещенная, а рыжая Катерина, служанка, ей волосы расчесывает резным гребнем. Смотрит девушка на себя - в платье дорогое одета из бежевого шелка да с бархатными вставками на талии и подоле. На столике у зеркала много склянок разных, а еще шкатулка с украшениями. - Жемчужное ожерелье приготовь, Катерина. - слышит свой голос Агата как будто со стороны. - Не мне. Ведьме здешней подарю, ежели возьмется в ворожбе меня наставлять. - По уму все сделаем, милостивая сударыня. - кивнула покладистая служанка, ловко заплетая длинные густые волосы Агаты. Девушка помедлила и осторожно подбирая слова, продолжила. - Это подарок Светлейшей княгини на ваши именины. Отборный круглый речной жемчуг. Не жаль вам красоту такую в руки деревенской ведьмы отдавать? - Совсем не жаль. - ни единый мускул на лице Агаты не дрогнул. Смотрела она на себя равнодушно, как будто собой не была. - Откуп за судьбу свою свободную отдать надобно, а лучше матушкиного подарка и не найти. Только вспомню, как розгой она меня по рукам охаживала, когда я в письме ошибалась или стежок не правильный делала, так сразу не жаль становится, Катенька. Ожерелье жемчужное это - как ошейник для меня словно для суки породистой. А в руках ведьмы оно сразу безвредным сделается. - Воля ваша, сударыня. - кивнула Катерина, закалывая волосы госпожи шпильками с чистыми горными хрусталиками на вершинке. - Но вы ж и так в колдовстве искусны. - Городская ворожба не чета древней здешней. - отрицательно покачала головой Агата. - В Петербурге ведьмы словно младенцы, что с погремушками играются в люльках. А местная лесовинская ворожея, даром, что одна на всю землю, тысячи городских ведьм стоит. Да ежели их тысяча и соберется, не смогут они с нею совладать. Вот где сила истинная живет. Познать, постичь ее хочу. Может тогда сильнее матушки с батюшкой буду и титулов их высоких. Жизнью своей заживу. Второй сон Агаты Белозерской: Стоит Агата на резном крылечке своего терема, весеннее рассветное солнце по лицу ее красивому скользит, лучами щекочет. В саду чуть заросшем, на яблонях и вишнях, уже цвет проклюнулся, скоро станут они словно белые облака. Слышит Агата, идет кто-то по дорожке мощенной камнем, от ворот, да сквозь зацветающий сад. Поступь знакомая, твердая, чуть звериная. Улыбается Агата словно ясно солнышко, когда видит самого сильного и ловкого охотника лесовинского Горисвета. Высокий, косая сажень в плечах, волосы - серебро зимы, одет неприметно, а в руках связка перепелов, да заяц целый болтаются. И никаких ружей, голыми руками дичь ловит. А если ведьмовским зрением на охотника глянуть, то пылает он будто горячий белый ледяной костер, и морда волчья на плечах вместо головы человеческой огненными глазами сверкает. Из старого рода вилколаков Горисвет, у них завсегда мужчины в волков обращаться умели. - Только зорька зарумянела, а охотник Горисвет уж возле крылечка моего стоит. - со смехом приветствует девушка гостя. Тот улыбается в ответ тепло, да добычу свою у ее ног, в замшевые сапожки обутых, складывает. - Так ежели день не с улыбки прекрасной княжны Агафьи свет Григорьевны начать, то плохим он будет. - охотник чуть сжимает протянутую ладонь девушки и целует ее в пальчики немного дольше, чем по этикету положено. Тепло на сердце у Агаты, радостно. Вот и настоящая любовь пришла. Забыт петербуржский жених Данила, сын графа Серебренникова. Третий сон Агаты Белозерской: Ходит Агата по изнанке мира, соединяет разорванные нити, силой их наполняет, сплетает, ворожит, говорит с ветрами, с землей, с реками, бурями и небом. Русалки вдалеке хохочут. На Купальскую ночь много их у озер веселится. Смех у них - словно серебряные колокольчики, призывно звенит. Здесь на изнанке выглядят они как прекрасные девы, из речного и низинного тумана сотканные, а в реальности - от купающихся девушек отличить можно только потому, что через костер русалка не прыгнет, огня боится. Улыбается Агата. В сердце у нее золотой огонь пылает, пока небольшой, - истинная Сила, Судьба. А рядом сияющий белый волк бежит, охраняет. Еще с утра поклялся Горисвет, что беречь Агату будет словно душу свою. Хорошо быть ведьмой, привольно. Судьба наконец в руках Агаты и ею же плетется. Четвертый сон Агаты Белозерской: Темный лес обступает девушку со всех сторон, пока бежит она в страхе, словно лань, которую охотники загоняют. Не горят блуждающие огни, ответа нет, изнанка не сверкает. Порвал нити, которые вокруг себя Агата сплела, Данила. Преследует ее на коне своем бешеном, забрать обратно в Петербург хочет и женой своей сделать. - Где же ты, Горисветушка? - в испуге шепчет Агата, несясь вперед, не разбирая дороги. Ветки щеки нежные царапают до крови. Подол платья клочьями оборван. Пропал Горисвет с самого утра, как с Данилой, из города прибывшим за невестой, говорить отправился. - Неужто покинул ты меня? - тихо плачет Агата, выбираясь к маленькому, но глубокому лесному озерцу. Но сердце ведьмино знает: “Не покинул. В беде Горисвет”. Не успеет” - думает девушка, услышав совсем близко лошадиное ржание. И как только конь Данилы сквозь лес прошел? Видно заговоренный. Единственный выход остается у Агаты - уйти на изнанку с концами, как все ведьмы делают в старости, превращаясь в дерево. Обнимает девушка иву, что на высоком берегу озерном растет. “Ракитой и буду, - думает. - Слезы ронять стану в озеро”. Вспомнила Агата, как учила ее ворожея лесовинская, навсегда на изнанку уходить, и начала свое колдовство. Еле мерцают нити вокруг, с трудом даются в дрожащие руки девушки. А ржание коня все ближе, даже голос разгоряченного Данилы слышится, который жеребца своего подгоняет. Остановился Данила возле берега, даже человеческим зрением видит, что невеста его вся сияет и прозрачнеет словно рассветный туман по утру. Понял, что исчезнет сейчас княжна, убежит от него навсегда, и такая злость парня обуяла, что в исступлении вынул острый он охотничий нож из-за пояса, что в доме охотника Горисвета нашел, когда его самого волком в сарае запер, и метнул оружие в девушку, которая, раскинув руки словно птица, готовая взлететь в небо, стояла на отвесном озерном берегу под старой ивой, плетя дорогу на изнанку для своей души. Вскрикнула Агата, потускнел свет внутри нее, а на груди, прямо у сердца расцвело маковым цветком кровавое пятно. Упала девушка в озеро, не издав ни единого плеска, но напоследок все же успела проклясть: - Не будет тебе покоя, Данила, ни на земле, ни под землей, ни в этом мире, ни в ином. Упал убийца на колени в горе, поняв, что в ревности невесту свою погубил, а над озером вдруг вихрь взметнулся туманный, и из него женские фигуры призрачные показались. Закружили они над данилиной головой и завыли жутко, вторя словам княжны: - Не будет тебе покоя, Данила, сын Андрия Серебренникова. Род твой на тебе прервется, ни в одном доме тебя - окаянного убийцу не примут за то, что ведьму, пика силы не достигшую, погубил. Словно деревце юное, зарубил нашу сестру, проклятый! Вой ведьмин в совиные крики превратился, и тут же исчезло все. А Данила еле-еле на коня своего верного взобрался и медленно побрел в сторону Лесовинок, а после, спустя месяц в Петербург вернулся с горестной вестью, хоть в вине своей не признался, сказал, что княжна в лесу сгинула. Но сбылось пророчество ведьм: еще пяток годков Данила ходил по земле, землею не принятый, а после исчез. Пятый сон Агаты Белозерской: Лежит волком охотник Горисвет на том самом бережку, где княжна Агафья погибла. Нож его волшебный на дне озера утонул вместе с девушкой, нет обратной дороги в человеческий облик. Лежит волком Горисвет и воет тоскливо. Не мила ему жизнь теперь, словно бы с Агафьей душу свою потерял. - Горисветушка… - слышится тихий шепот в тумане над озером. - Ты пришел, не бросил меня, свет мой? Скулит волк, ответить не может, но видит, как из тумана свивается женская фигура, прозрачная, с фонарем в руке. Знакомая и родная до боли в зверином сердце. - Не успела я стать деревом, Горисветушка, но и человеком уже не была, когда нож грудь мою пронзил. - шепчет призрачная фигура. - Стою я на границе между миром живых и изнанкой. Горюет земля обо мне, не пускает ни туда, ни обратно. Тело мое вода забрала, илом оно стало. Душа моя на половинки разделилась. Одна здесь. - туманная рука поднимает золотистый фонарь. - А другая родится однажды в мире и вновь вернется сюда. И тогда история повторится. Но в следующий раз успей, прошу тебя, Горисветушка. Иного шанса не будет у меня. Волк головой своей лобастой бессильно подтыкается под ладонь княжны, воет тихо “Если бы я мог”. - Сможешь. - успокаивающе шепчет Агафья Белозерская. - Ты будешь другим, но все вспомнишь однажды. И я тебя в покое не оставлю, не бойся. Скулит волк, соглашаясь. Не так больно уже, раз можно что-то исправить. Пусть хоть сто лет пройдет, а не забудет Горисвет теплое сияние глаз любви своей.                                                             *** Уже пятый день Агата просыпалась в слезах, а сегодня с утра после сна про волка рыдала особенно горько, так что даже мартин кот, который с ней спал, в приоткрытое окошко сбежал. На улице пели птицы, сияло летнее солнце, а девушка без сил лежала в кровати, не желая вставать. Пять дней назад поведала ей тетушка о настоящей истории ее семьи, о том, что та самая княжна из легенд - какая-то прапратетя Агаты, которая еще и лицом полностью на нее похожа. Марта даже жемчужное ожерелье показала, то самое, из сна. Особо много тетка не рассказала, потому что и сама не знала, но сны, которые преследовали Агату, расставили все по своим местам. Княжна - не просто дальний предок девушки, а по сути - она сама, вернее… как было во сновидении… вторая половинка души, разделенной между миром и изнанкой реальности. И если сны правдивы, то скоро легенда прошлых лет вновь развернется в Лесовинках. Возможно совсем скоро, и из-за этого накатывала тревога. Слабость внутри Агаты шептала уезжать, бежать отсюда, потому что страшно было встретиться с такой опасной судьбой. Я же совсем слабая, я только жить начала, а уже умирать скоро, - бились панические мысли в сознании девушки, и она горько думала: - Так лучше пусть здесь, чем там, в большом мире, под тяжестью скучной ненастоящей судьбы. А после мотала головой, одергивая себя: Что ж ты себя хоронишь уже, дурочка?! Еще ничего не случилось, ничего не подтверждено, а ты уже все, нож в груди представляешь. Ну, и дура, Агатка, дура! - передразнивала Белозерская саму себя, вспоминая, как обзывала ее в детстве Танька с соседней улицы. Спасибо Таньке, голос ее вредный сейчас как нельзя кстати. Отрезвляет. На Горисвета Агата не рассчитывала. С опаской он к ней относился, это чувствовалось. Не известно, вспомнил ли он то же, что и она в своих снах. Да и не привыкла девушка в жизни полагаться на кого-то. Мать научила своими поступками. Может и княжна потому погибла, что рассчитывала на кого-то, ждала, пока ее спасут. У нее же колдовство было. - хмуро думала Агата, расчесывая волосы. - Сделала бы коня Данилы бешеным. Он бы жениха этого нерадивого по лесу бы разметал, об деревья приложил, сразу всю память отшибло бы. Вот и я сама справлюсь. - строго посмотрела на себя в зеркало девушка и поправила коричневое летнее платье, а сверху на плечи набросила кардиганчик. В лесу было холоднее, чем в городе. Агата позавтракала и отправилась на улицу: сказать Марте, которая смородину в саду на варенье собирала, что за грибами пойдет, пока погода прохладная стоит. Марта была не одна, с Горисветом возле рябины беседовала о чем-то. Они оба повернулись к Агате, уже приготовившей коризинку. - Я в лес пойду. Там, где белые есть. Ты мне место показывала. - сказала тетке девушка, на мужчину даже не глянув. - Я не потеряюсь, по нитям дорогу обратно найду. - Иди, девочка. - старая ведьма спокойно кивнула. - И ягеля собери мне немного. Цыплятам в клеть подложить надо, чтобы ночами грелись. Агата кивнула и быстрым шагом вышла за калитку. До леса она знала несколько тропинок: человеческие, звериные и ведьмины, что Марта протаптывала. По последним, которые чуть мерцали, если смотреть истинным зрением, девушка и пошла. Горисвет догнал ее на окраине Лесовинок, когда до опушки оставалось буквально сто метров. - Я провожу тебя. - Не надо. Я и так дорогу знаю. Не заставляй себя. - Я и не заставляю. После этих слов мужчины Агата остановилась и повернулась к нему лицом. Она была почему-то обижена на Горисвета, хотя видимых причин не было. Они разговаривали наедине всего раз. - Заставляешь. Потому что я похожа на княжну вашу, и тебе это не нравится. - выпалила Агата, пока силы были. - Я чувствую твою неприязнь. Не надо себя заставлять только потому что ты это… он… - она замялась. - Охотник из легенды. Мне ты ничем не обязан. Я справлюсь сама! Горисвет удивленно глядел на девушку своими льдистыми голубыми глазами и молчал. Он явно не ожидал, что выскажет она все мысли и тайные его догадки, которые появились после недавних снов. Агата развернулась и хмуро потопала в сторону леса, размахивая корзинкой словно орудием мести. Мужчина вновь догнал ее уже за границей сосен. - Прости. - проговорил он в спину девушки, шагая вслед за ней. - Княжна с четырнадцати лет меня преследовала, снилась, в покое не оставляла. Я как тебя увидел, подумал, что это она, теперь живая, в чьем-то теле по мою душу пришла. Агата пораженно остановилась и во все глаза уставилась на Горисвета. - Преследовала…? - переспросила она. - Как злой дух? - Не совсем. - мужчина покачал головой и отцепил от своей болотной майки кусочек сосновой коры. - Я к Марте ходил, та сказала, что клятва невыполненная у меня перед княжной с прошлой жизни. Я десять лет ждал хотя бы какого-то знака и объяснения. А как ты приехала, наконец, дождался. Понял про связь с тем охотником из легенды. Только вот дела это не меняет. Я есть я. Я - другой. Да и ты другая, не такая, как княжна. Мы - не они, но одновременно как будто они. Агата медленно кивнула и более благосклонно взглянула на Горисвета. - Княжна во сне сказала, что история повторится. - тихо произнесла девушка, немного уводя взгляд. Смущалась она подолгу в льдистые глаза мужчины смотреть. - Мне кажется. - добавила Агата. - Что со мной, и с тобой… И… с кем-то еще. Правда, нет у меня никакого ревнивого жениха в том городе, из которого я уехала... А может мы увидим все как в фильме, и нужно лишь вовремя правильный выбор сделать? Я не знаю. - Идем. Грибное место дальше. - Горисвет чуть тронул девушку за плечо и зашагал куда-то вправо. - Гадать смысла нет, как оно будет и будет ли. Но в отличии от прошлого мы все же предупреждены, а значит можем что-то сделать. Для начала - хотя бы не умереть. Оно и верно. - почему-то облегченно подумала Агата, идя вслед за мужчиной. Ей стало гораздо легче, когда она поняла, что теперь не несет бремя памяти в одиночестве. Да и Горисвет, судя по всему, поможет. Понятно теперь стало, почему он раньше девушку сторонился. Для того, кого не оставлял в покое призрак аж целых десять лет, мужчина еще очень хорошо держится. Агата бы на его месте давно поседела. Она вдруг вспомнила встречу с цыганкой после выпускного и похолодела. - Знаешь, а я призрак княжны тоже видела наверно. Но там, в родном городе. Она была с фонарем, как в моем сне, сказала мне те слова, из-за которых я все бросила и сюда приехала. - призналась девушка. - А еще… про тебя… вернее про белого зверя поведала. Мол, он судьбу мою сбережет. Я тогда ничего не понимала, думала, шутка. А теперь вижу, что все сбывается. - Значит, события уже закрутились, а нам осталось только наблюдать да действовать. - Горисвет кивнул и наклонился за первым белым. Мужчина был довольно хладнокровен в своей реакции, и это успокоило Агату. Если уж он настроен так, значит и ей сдавать не надо. Грибы они собирали до самого вечера. Девушка совсем не чувствовала усталости, увлеченная тихой охотой. Горисвет смеялся (да, он это умеет!) и называл ее слишком азартной, а за карточный стол садиться не советовал. На что Агата отвечала, что в “дурака” его обставит на раз-два. Потому завтра сговорились встретиться и поиграть в карты. С оборотнем рядом было как-то легко. Иначе чем с человеческими мужчинами. Агата чувствовала себя в своей тарелке, неловкость исчезла. Горисвет был зрелым, старше ее на шесть лет, остроумно шутил, знал много местных примет и историй про Лесовинки. Как-то незаметно девушка очаровалась им, и порой казалось ей, будто бы в его льдистых глазах она видит огонек ответного интереса. Они долго говорили про легенду, делились тем, что знают, что им снилось, виделось. Сопоставляли факты, попутно собирая грибы, и домой вернулись на закате с полной корзинкой белых и пакетом лисичек. Потом чай с пирогами пили в саду, пока довольная Марта заготавливала грибы на мариновку и сушку, пожарив конечно перед этим целую их сковороду с картошкой, которую Агата с Горисветом смолотили в мгновение ока. - Нравится он тебе? - спросила тетушка, закуривая трубку, когда оборотень затемно ушел домой. - Светка - хороший парень. - Знаю. - Агата кивнула. - Только… боюсь, что это легенда опять сбывается. - Прошлое в настоящем имеет лишь половину силы. Помни об этом. - загадочно произнесла Марта, а после медленно добавила. - Гриша звонил. Сказал, что мать твоя сюда едет вместе с ним. Агата вновь окунулась в тревогу. Видеть маму Иру она хотела меньше всего. Только жизнь наладилась, и вот опять. - Ты не бойся. Ты уже взрослая и путь свой выбрала. Лесовинки теперь просто так тебя не отпустят. - улыбнулась тетка. - Восемнадцать ведь тебе уже есть? - Есть. - кивнула девушка. - Ну вот и все. Ты сама за себя в ответе, выбор свой сделала. Слово матери больше над тобой власти не имеет. Ты - ведьма, Агата. Помни об этом. У родителей конечно над детьми есть влияние, но до тех пор, пока дети сами его дают. Ты не давай больше. - Спасибо. - Агате действительно стало легче после слов Марты. Тетка была права и говорила очевидные вещи, но девушка только сейчас их осознала. Рядом с мамой Ирой она всегда ощущала себя слабой безвольной девочкой. Даже после совершеннолетия в апреле. Хотя по уму давно было пора думать своей головой. Агата привыкла с детства, что мать за нее все решает. В детстве сопротивляться трудно было - чуть что, в темной комнате закрывали, а темноты девочка тогда боялась до дрожи. Но сейчас-то… сейчас все изменилось. Мама Ира - просто человек со своими мечтами и амбициями, которые хотела внушить Агате. Теперь Агата может отказаться от них. Уже отказалась, выбрав другую судьбу. Осталось донести это до матери. Будет сложно. Но… пора решить эту проблему.