***
В далёком прошлом дворец Империи Эрис был так же красочен и бел. Его украшенные золотыми вставками стены сияли в лучах солнца. Колонны у главного входа были оплетены вьюнком, цветы которого умостились даже на флагштоках. Их фиолетовый оттенок хорошо сочетался с тёмно-синим флагом Империи магов. Солнечные лучи пробивалась сквозь огромные окна тронного зала, где собрался народ. Император Дастин Эрис восседал на троне в самом большом зале дворца, внимая просьбам подданных. Селена сидела у ног монарха, поглаживая его бархатную накидку. Она была обеспокоена утренними вопросами повелителя: мужчина загорелся идеей переводов старых плит в архиве дворца и рассказывал странные догадки о прошлом. Жрицу насторожила правдоподобность слов правителя. Не так много долгожительниц осталось, помнящих те далёкие времена первых людей… Перед троном, преклонив колено, стоял пастух, чьё поле пострадало от бушующей стихии. Голос старика дрожал то ли от страха перед правителем, то ли от волнения. Скучающий взгляд Дастина свидетельствовал лишь о его незаинтересованности. — Я услышал достаточно на сегодня, — Дастин взмахнул рукой, перебив говорящего. — Вопрос будет рассмотрен на вечернем совете. Император поднялся с трона, и все присутствующие поклонились ему. Он подал Селене знак, и та направилась следом. Перед ней шёл Гадес, Первый советник и правая рука правителя. Он выглядел как воплощение тьмы: бледная кожа, чёрные бездонные глаза и такие же чёрные волосы. Его длинный нос влезал даже в самые затруднительные дела, а мерзкая улыбка тонких губ пугала даже повидавшую жизнь жрицу. Всегда остроумный и хитрый, он мастерски играл на нервах окружающих, вынуждая терзаться сомнениями и страхами. Его слова сеяли раздор и подозрения. — Ваше Величество, — тихо заговорил он, — вот отчёт по заданию. Высокий черноволосый мужчина поравнялся с правителем и в лёгком поклоне протянул Дастину свёртки пергамента. За мужчиной всегда тянулся шлейф аромата тёрпкого граната. — Хорошо, — коротко ответил правитель, — можешь идти. Гадес поклонился Императору и с улыбкой кивнул жрице. Селена, заметив этот жест, почувствовала, как мурашки пробежали по её спине, вызывая отвращение. Но она лишь улыбнулась в ответ, сохраняя внешнее спокойствие. Шаги правителя эхом отзывались в пустом коридоре дворца, который вёл прямо к библиотеке. Хранитель библиотеки, старый маг, поклонился вошедшим и протянул правителю ключи от архива. Его Величество сухо кивнул и прошёл вниз, оставляя связку жрице. Изучая плиты древних людей, он мог ночами напролёт оставаться в архиве. Жрица старательно избегала точных ответов, благо на плитах имелись лишь обобщённые факты. Есть то, что должно оставаться неизведанным и забытым прошлым. Клятва обязывала жриц не только оберегать и вести летописи, но и избирательно подходить к предоставлению этой информации. Так в секрете хранились все древние ритуалы, ведь часть из них уже давно преобразовались в заклинания. И многое и забылось, как и должно было быть. Но после того, как правитель вернулся из поездки, он будто стал бредить странными идеями. Большую часть свободного времени мужчина тратил на изучение иероглифов древнего языка. И быстро им овладел: настолько, что Селена не успела засечь приказ о проведении тестов относительно ещё не рождённых детей. Наука Империи не стояла на месте, а правитель очень хотел знать, проявляется ли наличие магии на ранних стадиях развития. Его очень беспокоили дети, рождённые без таковой. Некоторые родители, узнавшие о том, что ребенок не получит столь необходимую магию, стали отказываться от младенцев. Тогда для них и появились отдельные приюты. Но некоторых таких детей объединяло наличие магических каналов, работающих на накопление, а не передачу и использование магии. То есть их магия собиралась извне и копилась в источнике, которым обладали все маги. Источник — это наследие первых людей. Дастин терпеливо дождался, пока жрица откроет дверь архива, а затем занял уже привычное для себя место за столом и открыл книгу. Селена, расположившись напротив правителя, наблюдала за ним из-под полуприкрытых век. — Что это за слово? — он повернул книгу к жрице и указал пальцем на интересующую его строку. Селена вчиталась в текст. Её охватывали моменты из сцен прошлого, которым она была свидетелем. Когда-то люди делились накопленным источником с магами. Родители передавали свою магию детям. Передача — заклинание; небольшая часть источника переходила к маленькому магу и всегда оставалась с ним, а владельцу это не причиняло вреда, и он оставался жив, продолжая копить магию. — Это означает «передавать» или «передача», — жрица посмотрела на правителя, но тот немного не понял. И она уточнила, — отдавать что-то по доброй воле. Дастин кивнул и оставил заметку в своём блокноте. Мужчина вернулся к чтению текстов. Записи Император всегда носил при себе и не давал их никому. Даже Селена не имела к ним доступа. Тут в дверь постучали. — Повелитель, Первый советник Гадес просит аудиенции с Вами, — отчеканил стражник за дверью. Император с тяжёлым вздохом поднялся и вышел. Жрица решилась взглянуть на записи монарха. Она ужаснулась. Дастин перевёл ритуал осушения магии источника. И девушка вспомнила: имелись в далёком прошлом те, кто хотел заполучить больше магии и готов был получить её силой. Такие маги не чурались самых грязных методов. Людей, накапливающих магию, становилось всё меньше; время шло, новое поколение рождалось магами. Некоторые жаждущие объединялись в группы и насильно могли забрать у человека источник. Тогда появился обряд, в процессе которого у жертвы забирали всю кровь, которая хранила в себе магию ещё несколько часов после смерти владельца. Этого времени было достаточно, чтобы использовать заклинание разделения. Таким образом золотые частицы энергии жертвы становились эликсиром, увеличивающим магию того, кто его выпьет. Только эффект был недостаточно долгим. Император Дастин нашёл описание того самого ритуала. У Селены в голове сложились кусочки мозаики… Ведь работниками приютов были маги-медики, а из приютов редко выходили взрослые немаги. Бумаги, переданные Гадесом, лежали рядом. В них значилось: «Эффект увеличения источника временный. Для более длительного эффекта необходим больший источник. Для эксперимента требуется взрослая жертва. Образцы на исходе». Она не успела подумать о последствиях своей проделки. Дастин застал её врасплох. — Что ты делаешь, Селена?! — голос правителя был твёрд и жесток. — Повелитель, — девушка испуганно прижала бумаги к себе, — Вы понимаете, что убиваете детей? Вы хоть представляете, что делаете?! Мужчина смерил девушку суровым взглядом и выхватил из-за своего пояса плеть. Первый удар повалил её на колени. — Помни, с кем разговариваешь, жрица! — воскликнул монарх. Второй удар пришёлся на спину девушки, распоров чёрное праздничное платье. Девушка кричала от боли, но не от физической. Она приняла наказание с честью, но оно не смыло её грехи за отнятые невинные жизни. На крики Селены никто не пришёл. Никто не защитил. — Сегодня мне не понадобится твоя помощь, — заговорил Дастин после сорокового удара, — позови ко мне Кроу Саломею. Слёзы жрицы превратились на щеках в засохшие полосы, а на губах остались красные следы от зубов. Она сдерживалась. С того случая он не подпускал её к своим делам, как бы она ни лукавила. Тот день оставил на светлой фарфоровой спине девушки едва заметные шрамы, словно подтверждение тяжкого груза на сердце.***
Гадес думал, что пришёл в зал Совета первым. К его неожиданности там уже находилась Селена. Жрица на этот раз была одета в необычное для неё закрытое белое платье, струящееся в пол и покрывающее её тело от шеи до запястий. Божественная красота девушки притягивала взгляд любого, включая даже самого Гадеса. В его глазах она читала грязную похоть, которая несколько пугала. Селена удивлялась такой своей реакции, ведь она привыкла видеть похоть в глазах, смотрящих на неё. И на подобное внимание жрица зачастую отвечала взаимностью. Но не с ним. — Прекрасная жрица, — пропел советник, тенью подходя к девушке, — Вы пришли раньше всех, это так удивительно. — Бросьте, советник, — в её голосе и взгляде был лишь холод, — Ваша лесть мне ни к чему. — Какая жалость, — он наигранно надул губы, — но Вас что-то интересует? Она тяжело вздохнула и налила себе вина. Дже наполняя свой кубок, Селена двигалась с присущей ей грацией. — Вы проницательны, как всегда, — сухо заметила она, опускаясь на своё место. — Как давно он проводит эксперименты? Советник опешил от столь прямого вопроса. Жрица же внимательно наблюдала за сменой эмоций мужчины. — О чём Вы, прекрасная жрица? — Ну-ну, не лукавьте, господин Первый советник, — ласково пропела она. А выражение лица девушки оставалось строгим и нечитаемым. Чуть помедлив, она поднялась, поставила кубок на стол и опёрлась руками о его гладкую поверхность. Её голос обрел невиданную сталь. — Я хочу знать, как давно он убивает детей по своей прихоти?! Глаза жрицы блеснули синим пламенем, заставив советника задрожать. Он откашлялся, стараясь привести себя в чувство. — Думаешь, я тебе скажу? — Гадес вернул себе самообладание и заговорил в привычной манере. Девушка злилась… настолько сильно, что её магия бесконтрольно начала обвивать стол ледяными узорами. Глаза советника забегали, а голос всё же дрогнул, — у всего есть цена, — мужчина ещё раз откашлялся. — Хочешь знать — плати. — Значит, увидимся в твоём кабинете, советник, — Селена отступила, а вместе с ней и магия. Она вернулась на своё место и продолжила пить вино. Сегодня Совет обсуждал вопрос о поездке в Королевство тёмных эльфов в честь празднования мира. И далее следовало планирование дня рождения старшего сына императора — принца Дамира. Но Селена была погружена в свои мысли. Так как Дастину больше не понадобилось присутствие жрицы, она могла спокойно находиться в своих покоях. Пребывая в рассуждениях, девушка решила, что ей стоит самой спуститься в хранилище. Она хотела ещё раз проверить записи. Идти туда она решила уже вечером и до этого находилась в тревожном состоянии. Последние лучи заходящего солнца оживили стены замка, заставив тени плясать и играть в свои загадочные игры. Торопливо выскользнув из уютных покоев, жрица спустилась по крутым ступеням лестницы словно тень, поглощаемая ночью. Её шаги незаметно растворились в тишине, когда она остановилась в саду, где, омытая светом последних лучей, Селена открыла проход в забытое хранилище. Она медленно проследовала вперёд, позволяя своему взгляду охватить каждую деталь убранства комнаты. Книги ровными рядами располагались на стеллажах, сундуки стояли на своих местах у большого стола. Там было чисто: ни намёка на вторжение. Шаг за шагом Селена приближалась к стене. Её нежные руки легко скользили по поверхности, пока не нашли выпирающий камень. С уверенностью и силой она нажала на него, и перед девушкой открылся проход в старые катакомбы дворца, которые уже давно не видели посетителей. Тёмный и сырой коридор едва ли освещался светом из хранилища. Жрица отошла от стены на два шага назад, и проход захлопнулся. «Здесь никого не было, — подумала она, — но что-то мне подсказывает, будто…» Она мотнула головой, отгоняя подобные мысли, и поспешила покинуть хранилище. Прохладный ночной воздух отрезвил её, и жрица вспомнила о назначенной встрече. Коридоры дворца погрузились в ночной мрак: тусклый свет факелов едва ли мог осветить весь путь. До ушей Селены донёсся женский плач. Девушка притаилась и осторожно выглянула из окна, вглядываясь в ночную тьму. Она увидела, как супругу Кроу Саломея бесцеремонно тащили стражники Императора. Селена ахнула и прикрыла рот рукой, спрятавшись за колонной. — Прекрасная жрица, — послышался тихий мужской голос где-то поблизости. Она оглянулась на звук и увидела тёмную фигуру Гадеса: он стоял, прислонившись плечом к стене. Жрица выпрямилась, стараясь не подавать вида, что испугалась. — Идите за мной, — коротко бросил он и скрылся в темноте коридора. Селена не задумываясь отправилась вслед за советником. Вдруг большая рука в перчатке схватила девушку. — Отпустите! — едва не выкрикнула жрица, но её рот прикрыла другая ладонь — тоже в перчатке. — Успокойтесь, прекрасная жрица, — проворковал Гадес над головой Селены, — я Вам кое-что покажу. Ведите себя тихо, нас не должны заметить. Мужчина потащил её сквозь тьму лестниц и коридоров. Они оказались у входа в сад, там слышался басистый голос Дастина. До ушей девушки долетел обрывок разговора. — Ваше Величество, — взмолился Кроу, — моя жена не имеет магии, у неё даже источника нет, молю Вас… Судя по голосу, Четвёртый советник практически рыдал. — Вот и узнаем, — небрежно бросил Дастин, возвышаясь над Саломеей. — Ваше Величество! — взвыл мужчина. — Я сделаю, всё что пожелаете! Молю Вас, отпустите Каталину! — Ты знаешь, о чём я попрошу, — перебил его Император, — готов ли ты на это? Послышался женский крик. — Я всё сделаю, — затараторил Кроу, — сделаю, клянусь! — Отпустите леди Саломею, — пробасил Дастин, явно улыбаясь своей грязной победе.***
Спустя три года Дастин скончался, унося с собой жизни двух своих приближённых советников Гадеса и Кроу. У Селены было несколько догадок по поводу его смерти. Ах, если бы её подпустили к телу и она смогла проверить, чтобы подтвердить или опровергнуть эти предположения! Но, к сожалению, перед церемонией Сожжения доступ к усопшим имели лишь могильщики, тайные исполнители Империи, заботящиеся о теле покойника перед Великим прощанием. Могильщики — всегда мужчины. Их с раннего возраста забирали в служители храма, в процессе своего обучения они проходили обряд инициации. Во время этого ритуала мальчиков оскопляли, и также отрезали им языки, чтобы последователи пребывали в вечном молчании. Это делалось для того, дабы тайна, хранящаяся орденом, не выходила за пределы Цитадели Прощания. Служителями обычно были люди среднего возраста, так как они редко доживали до старости. Из-за работы с умершими могильщики имели дело с испарениями и жидкостями трупа, что часто являлось причиной сложных заболеваний, нередко становившихся причиной скоропостижной кончины. На церемонии Прощания жрица предстала в одеянии из пышных алых шелков, а волосы её водопадом струились по плечам. На кистях со звоном переливались браслеты, а на пальцах блестели золотые перстни. Она держала в руках украшенный драгоценными камнями скипетр Императора. Селена скрепя сердцем прошла вперёд и встала напротив помоста. Вокруг него собралась вся столица: жители пришли проститься со своим правителем. Некоторые возлагали цветы, еду и украшения, отдавая дань уважения усопшим. «Прощай, Император Дастин Эрис, Первый имени своего! Да здравствует Император Дамир Эрис, Третий имени своего! Да правит он долго!» — разнёсся громогласный клич толпы. Селена подняла скипетр и взмахом призвала синее ледяное пламя, коим обладала лишь она. В обязанности жрицы входило сопровождать своего правителя по жизни и в мир Богов. Тела, выставленные на помосте, вмиг сгорели дотла. Девушка повернулась к трону, где юный правитель сидел на коленях у своей матери-регента. Тунрида, несмотря на смерть своего супруга, замерла с высоко поднятой головой. За все дни с момента кончины правителя вдовствующая императрица не проронила ни слезинки. Она с любовью пригладила волосы будущего Императора, Дамира Эрис. Жрица медленно поднялась к ним и поклонилась. Малис Октавий, теперь уже Первый советник Императора, стоял по правую сторону от трона. Мужчина держал в руках бархатную подушку, на которой разместился королевский венец. Отдавая скипетр новому властителю, которому переходило владычество над Империей, Селена взмахом руки подняла венец в воздух и короновала юношу. Позже, показывая его могущество и силу, на голове Дамира будет красоваться корона более величественная.