На глубину с тобой

Нам не аукалось, не каялось, Что мы ведём незримый бой. Нам понемногу даже нравилось. О, Боже, как же мы с тобой? И вдруг нахлынуло огромное, Бабахнуло над головой. Вот так нежданно и негаданно И облажались мы с тобой. Глеб Самойлов - «Целовались и плакали» Глеб вернулся в Екатеринбург практически сразу после концерта, как и обещал. Об этом он сообщил Насте в смс-сообщении в ночь со второго на третье января. Девушка была возвращению музыканта очень рада, хотя и не отдавала себе в этом полный отчет. Впрочем, она не успела по нему сильно заскучать, потому что даже за время отсутствия мужчина умудрялся заполнить собой львиную часть ее свободного времени. Молодая женщина не противилась этому, но и не подавала вида, что данный расклад ее особенно радует. Свои чувства новоиспеченная подруга и сама понять не могла: такая там была мешанина. Первое, что могла девушка осознать с полной уверенностью: присутствие в ее жизни Глеба нисколько Настю не смущало и не тяготило. За исключением некоторых моментов, конечно. Младший Самойлов – прекрасный друг, с которым можно поговорить буквально обо всем. С ним хотелось делиться мыслями и переживаниями, сколь бы глупыми они не казались, хотелось быть сопричастной к его жизни. Идеальная дружба, в которой не находилось места вынужденному одиночеству. Но в каждой бочке с карамелью была своя ложка дегтя. И порой «дружба волновала и тревожила как преступление». Настя ни в чем не могла бы упрекнуть ни Глеба, ни себя, если бы их отношения никогда не выходили за рамки приятельского общения. Однако это было далеко не так. Музыкант не упускал возможности подчеркнуть двусмысленность их положения действием, словом, намеком, предчувствием, дыханием самим. И Настя впитывала это, как губка. Вопреки здравому смыслу. Он позвонил ей утром, когда не было еще и десяти. Звонок пробудил ото сна, что не прибавило молодой женщине хорошего настроения. - Алло… - полусонный голос из динамика звучал хрипловато. В этом Глеб видел особое очарование, как, впрочем, и во всем, что касалось Насти. - Я тебя разбудил? Извини, пожалуйста, я не хотел, - ответил музыкант мягким голосом. - Сколько бы ситуаций я не вспоминал, ты почти всегда вставала раньше меня. И вот сейчас ошибся… - Ничего страшного, - с легким раздражением проговорила девушка, проигнорировав шпильку о осведомленности мужчины в деле ее привычек. - Все равно нужно режим восстанавливать. - У тебя есть какие-то особые планы на сегодня? - Нет, - призналась Настя, - но, по-видимому, они есть у тебя? - Да, ты права. И эти планы связаны с тобой, моя королева. Не хочешь ли прийти сегодня к нам? Молодая женщина в очередной раз не стала акцентировать свое внимание на фривольном обращении к себе: Глеб все равно не прекратит это делать, а она своей реакцией только даст повод для радости. - Если только ты приглашаешь, - ответила девушка. - Приглашаю! Я отъявленный визуал и кинестетик. Предпочитаю с друзьями встречаться лично. За неимением этого сойдут, конечно, видеосвязь и разговоры по телефону, но если есть возможность, то глупо ее упускать. - Раз так, то твои чувства визуала и кинестетика нужно уважить. Хорошо, я приду. - Во сколько? - Ближе к вечеру, - отозвалась женщина. - А можно пораньше? - Можно и пораньше, - пожала плечами подруга. - В таком случае жду тебя через два часа, - заявил Глеб и бросил сразу трубку. Настя выругалась, потом улыбнулась и, тяжело вздохнув, начала собираться. Спустя два часа после разговора девушка уже нажимала на звонок квартиры Самойловых. Ее нисколько не удивило, что дверь открыл Глеб. Его лицо просияло при виде посетительницы. - Ты потрясающе пунктуальна, - сказал он после приветствия. - Точность – вежливость королей, - улыбнулась гостья. - И королев… - добавил музыкант. - В знак почтения позвольте припасть к Вашей длани, - не дожидаясь согласия, Глеб с изящным поклоном взял в ладонь ее левую руку и, освободив ее от перчатки, прикоснулся к ней губами с легчайшим поцелуем. Кровь прилила к лицу Насти, и сердце снова ускорило свой бег. Появившийся в коридоре Вадим, казалось, ничуть не помог снять напряжение с нервов, натянутых как струна. Гостья испуганно вырвала свою руку из плена и поспешно отвела взгляд в сторону. - Привет, Настюша! – радостно сказал Вадим и раскрыл свои объятья. Тут молодой женщине нечего было опасаться, и она с готовностью обняла старшего Самойлова. - Здравствуй, Вадик! Очень рада тебя видеть! – улыбнулась девушка. – Ты помог своему другу с записью? - Конечно! Разве ты во мне сомневалась? - Нет, никогда, - рассмеялась гостья, снимая с себя верхнюю одежду. От помощи братьев в этом деле она тактично отказалась. Компания прошла в гостиную, где сидела Ирина Владимировна. Девушка и хозяйка обнялись, после чего Настя вручила очередной купленный десерт, даже не скрывая лукавой улыбки. Своим привычкам она не изменила. Самойлова от нее не отставала, поэтому не успела молодая женщина прийти в себя, как мать семейства стала отпаивать филолога свежезаваренным чаем. - Небось, из-за моего обормота даже позавтракать не успела, - покачала головой Ирина Владимировна. - Ничего, все в порядке… Я рада, что нахожусь здесь. Глеб, разумеется, сел рядом с Настей, не желая и помыслить о разлуке с ней даже за обеденным столом. И снова девушку раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ее смущали эти прилюдные поползновения на личные границы. Когда она с Самойловым находится наедине, то у нее есть хотя бы свободное пространство для отступления. В присутствии Вадима и Ирины Владимировны гостья лишь могла «не замечать» слишком пристального внимания к себе. С другой стороны, Насте было безумно приятно, что, несмотря ни на какие обстоятельства, Глеб не изменял себе и оставался с ней, не обижаясь на ее резкость и холодность. Против воли это подкупало, и, сохраняя на лице спокойное выражение, она чувствовала, как внутри разливается предательское тепло. Поздний завтрак то и дело прерывался звонками на телефон младшего Самойлова, которые тот безжалостно скидывал. Когда аппарат стал требовать ответа раз в десятый, Вадик не выдержал. - Господи, да ответь ты уже! На лице у музыканта появилось выражение крайнего отвращения, и гостья быстро поняла его причину: звонила Таня. Глебу, конечно, не улыбалось разговаривать с ней, когда рядом находится Настя. - Да! – ответил он, тщетно пытаясь скрыть свое раздражение. Молодая женщина, сидящая рядом с ним, настойчиво пыталась сделать вид, что ее очень интересует пирожное, лежащее на тарелке перед ней. К счастью для ее слуха, она почти не понимала, о чем говорит Таня своему мужу. - Нет, - возразил Глеб уже спокойнее, видимо, поняв, что хуже создавшуюся ситуацию уже не сделать. Брюнетка снова начала что-то горячо объяснять своему собеседнику. За быстрым потоком слов было трудно разобрать, чего же она хочет добиться. - Это невозможно, - холодно отозвался мужчина. - Я к тебе не поеду. И снова слова, и снова попытка убедить. - Как хочешь, - безразлично сказал музыкант и бросил трубку. - Таня едет сюда, хочет со мной поговорить, - сообщил он сидящим за столом. Настя вообще уже ничему не удивлялась, поэтому от новости своего соседа по столу даже бровью не повела. Рассчитывать на то, что когда-нибудь Таня растворится как дым, было очень легкомысленно. Дружба-дружбой, но в этих отношениях их, походу, всегда будет трое. - Пойду руки помою, - сказала молодая женщина и, извинившись, встала из-за стола. Глеб негромко выругался. Каждый раз, когда с Настей намечается какое-то потепление, встревает его жена. И этому нет конца. - Настя! – перехватил музыкант девушку на выходе из ванной. – Не уходи, пожалуйста! - Уходить? Я и не собиралась. Разве я жену твою не видела? Видела, и не раз. Каким образом она может помешать нашему общению? Мы же друзья. Быть друзьями – не измена. Ответ этот музыканта не обрадовал, но, по крайней мере, девушка оставалась здесь. Уже хоть что-то. - Она хочет поговорить со мной, - сказал он, желая объясниться. - Я думаю, это удачный момент для того, чтобы окончательно поставить точку и подать на развод. Молодая женщина изменилась в лице. Все, что угодно, только не это! Она не хочет переживать подобную каторгу второй раз. К чему нужен развод, если Глеб все равно периодически возвращается к Тане, а попытки избавления от семейных уз заканчиваются суицидом? - Нет! Не смей! Клянусь богом, если я услышу, что ты разводишься, что инициатива исходит от тебя, я никогда с тобой больше не заговорю! - Ты хочешь, чтобы я продолжал жить с женщиной, которую я не люблю? Зачем такая жестокость? - Ты ее любишь, только себе в этом признаться не хочешь! - Настя, это бред! Я не люблю Таню! Совсем! - Я не хочу продолжать этот разговор. В нем нет смысла, - холодно сказала девушка и вернулась к Вадику и Ирине Владимировне. Глебу оставалось только покориться ее воле. По устоявшемуся обычаю все перешли в гостиную, но беседа, которая обычно захватывала всех, сегодня не получалась. Вольно или невольно, но все ждали появления Тани, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами. Настя демонстративно села на диван между Вадиком и Ириной Владимировной. Ей очень хотелось бы давать Тане повод к подозрениям. - Невесело сидим, - констатировал Вадим. - Надо придумать занятие. Может, сыграем во что-нибудь? - Я не против, - отозвалась гостья. - Но во что? - У нас на антресоли в кладовке была коробка со старыми настольными играми. Может быть, что-то из них сгодится для вас, - заметила Ирина Владимировна. - Ух ты! – оживилась Настя. – Я бы с удовольствием поиграла… Это так интересно! - Я сейчас достану, - поднялся Глеб с кресла. - Нет, сиди, я сам, - успокоил брата Вадик и ушел в кладовку. Ирина Владимировна то и дело поглядывала на младшего сына, который, казалось, не упускал ни единого взгляда и жеста девушки, сидящей напротив. На его лице читалось страдание, порожденное едва ли не безответной любовью. Он был одержим Настей. Она стала для него всем: его радостью, его горем, его смехом, его печалью. Но как бы Глебу ни было больно, совершенно очевидно, что от девушки он не отступится. Сейчас ему плохо, но без Насти еще хуже. Пожилая женщина перевела взгляд на гостью. Что ж, ей было нелегче. Пытается держаться строго, но лицо бледно, а взгляд старательно избегает музыканта. Оба жертвы болезни, оба неприкаянны. Не могут договориться, не могут найти правильного решения для себя. Ирина Владимировна была уверена, что в конце концов они найдут выход. Но сколько времени пройдет, прежде чем это случится! - Глебушка, - как бы между прочим произнесла Самойлова, - давай пересядем. Мне на своем любимом кресле привычнее. Мужчина еле заметно улыбнулся матери и уступил место, непринужденно сев рядом с объектом своей привязанности. У Насти не было причин, чтобы пересаживаться, а потому пришлось смириться с ситуацией. В эту же секунду вернулся Вадим с внушительной коробкой в руках. Гостья тут же хотела уступить другу место посередине дивана, отсев от Глеба, но старший Самойлов заявил, что ему будет удобнее, если он останется там, где был. «Будто сговорились», - пронеслось в голове у молодой женщины. Скорее всего, это предположение не было лишено истины. Мысленно вздохнув, покорившись неизбежному, гостья обратила свой взор на коробку. Чего там только нет! Лото, домино, нарды, шашки и шахматы, «Эрудит», «Полководец» - настоящий раритет. Присутствовала даже самодельная «Монополия». Были и более поздние игры из 1990-х: несколько «ходилок», «Белая ворона», настольный футбол и многое-многое другое… Настя рассматривала все это с огромным интересом и не стеснялась задавать вопросы о тех играх, которые ей были неизвестны. В конце концов, троица решила остановить свой выбор на старом-добром лото. За этим занятием их и застигла Таня. Дверь ей открыла Ирина Владимировна, отложив в сторону любимое вязание. Гостья подняла глаза на брюнетку и в очередной раз подивилась ее красоте. Пожалуй, она не имела права осуждать Глеба за поступки четвертого августа. Мало кто мог бы устоять перед такой внешностью. Особенно если ее обладатель – твоя жена. - Здравствуйте, Таня! – вполне миролюбиво поприветствовала Настя вошедшую женщину. - Садитесь, пожалуйста! Девушка встала и села на второе пустующее кресло, аккуратно взяв карточку с бочонками на ней. - Подожди, я принесу что-нибудь, - остановил Глеб молодую женщину, пытающуюся расположить на коленях игру. Он ушел на кухню и вернулся с серебряным подносом в руках. - Спасибо, - поблагодарила Настя, тронутая за живое вниманием. - Только зачем такую дорогую вещь? - Мама, думаю, не будет против, - нисколько не смутившись, ответил музыкант, садясь на место, которое предусмотрительно освободил Вадим, уйдя в уборную. Прелесть этого местоположения была в том, что оно примыкало к креслу, где сидела молодая учительница. Таня не могла этого не подметить. - Разумеется, я не против, - не двинув бровью, заявила Ирина Владимировна, краем глаза наблюдая за очередными пересадками в комнате. Вадим вернулся и максимально спокойно сел на старое место Глеба, переместив на журнальном столике карточки с бочонками. Все это было настолько абсурдно, что Настя расхохоталась. - Наверное, нам стоит начать новую игру, раз уж у нас пополнение в составе, - сказала она, просмеявшись. Объяснять причину своего «беспричинного» хохота Настя не стала. Все присутствующие и так хорошо ее поняли. Нелепое вранье лишь сделает акцент на ситуации, которую по-хорошему, вообще стоило бы обделить вниманием. Таня не горела энтузиазмом играть, о чем сразу заявила. Уговаривать ее, равно как и прекращать старую игру, никто не захотел, поэтому брюнетке оставалось только наблюдать за троицей и метать молнии в мужа каждый раз, когда он передавал нужный бочонок своей соседке, то и дело соприкасаясь пальцами, или клал руку на подлокотник дивана в надежде быть как можно ближе к Насте. К счастью для жены Глеба, игра продолжалась недолго. Супруга не стала откладывать свою цель в долгий ящик, поэтому музыканту ничего не оставалось, кроме как пригласить Таню в другую комнату для разговора. По горькой иронии, это была спальня братьев. Настя приложила все усилия, чтобы не дать даже единого шанса выйти наружу своим истинным чувствам. Впрочем, все эти труды рассыпались в прах, когда она поймала на себе многозначительные взгляды Вадима и Ирины Владимировны, стоило лишь супругам закрыть за собой дверь. Это уже было выше сил девушки, она поднялась с дивана. - Куда ты? – спросил Вадим. - Хочу подышать свежим воздухом, - ответила она и направилась в коридор. Ирина Владимировна красноречиво посмотрела на старшего сына, но Вадик и без этого все понял и поднялся вслед за гостьей. Оставлять ее одну в такой тяжелый период он не собирался. - Ты же не будешь против, если я навяжу свое общество? – как бы походя спросил старший Самойлов. – Сегодня такая хорошая погода, грех упускать возможность для прогулки! Настя, конечно, махинацию друга разгадала, но решила против нее не возражать. Вообще, свои настоящие чувства лучше приберечь для лучших времен, а пока она должна выглядеть так, будто они с Глебом всегда были только друзьями, и сейчас действительно появилась острая необходимость прогуляться. А воздух на улице был упоителен. Молодая женщина любила зиму больше остальных времен года за свежесть, чистоту и красоту. Зима была прекрасна, как белый лист, на котором не написано ни единой строчки. В зиме не было ошибок прошлого. Зима все стирала из памяти. Вадим ничего не говорил своей подруге, не пытался ее утешить или перевести всю ситуацию в смех, он чувствовал, что это сейчас совсем лишнее. Музыкант просто был рядом, это делало жизнь хоть чуточку легче. Настя села на качели, и Вадик стал молча раскачивать девушку. По детской площадке, где они находились, то и дело бегали дети: смотреть за ними было весело. Это помогло отвлечься. Пара то и дело перекидывалась комментариями, то и дело делилась воспоминаниями о своих играх в детстве. Поколения сменялись, а игры оставались прежними. Вот и современные дети не брезговали снежками. Один из них попал в Настю, от чего девушка весело расхохоталась. - Извините, пожалуйста, - смущенно пробормотал какой-то мальчик, опасливо поглядывая на внушительную фигуру Вадика рядом. - Ничего страшного, - милостиво ответила девушка, как только просмеялась. Веселье было прервано, стоило молодой женщине заметить супружескую чету, выходящую из подъезда. Они отыскали глазами Вадика и Настю и направились прямо к ним. Качели остановились. И снова Глеб не отводил взгляда от девушки, стараясь не терзаться ревностью при виде пары. - Что вы делали? – спросил он как бы между прочим. - Гуляли, - просто ответил старший Самойлов. - Вы тоже решили? - Глеб захотел подышать свежим воздухом, - улыбнулась Таня с чувством превосходства, не забыв кинуть в сторону Насти взгляд, полный презрения. Последняя решила его проигнорировать. - Можем объединиться, если у вас нет других планов, - предложил Вадим. - У меня лично никаких планов нет, - быстро отозвался младший брат. – Я только за. Татьяна мнение мужа не разделяла, но сказать против ничего не посмела, только зло посмотрела на музыканта. В этот же момент в их сторону снова прилетел снежок. На этот раз он угодил в затылок Глебу. - Ох ты черт! – выругался Глеб, с улыбкой потирая голову и оглядываясь назад. Вадик и Настя, посмотрев друг на друга, стали смеяться, пока Таня ловила незадачливого снайпера и тут же его отчитывала: - Мальчик, ты что, совсем с ума сошел? Не видишь, куда рука направляется? Попроси родителей, чтобы сводили к окулисту тогда. Бедолага стоял ни жив ни мертв. Младший Самойлов пришел ему на выручку: - Таня, прекрати! Очевидно же, что он не специально! - В меня тоже попали, - миролюбиво добавила Настя. - Правда? – спросил музыкант с улыбкой. - Да, буквально за несколько минут до вашего появления, - ответила молодая женщина. Дети, играющие на площадке, больше решили не искушать судьбу и быстро куда-то разбежались. Сталкиваться с Татьяной никому из них не хотелось, и едва ли Настя могла их за это осудить. - Может быть, тоже сыграем в снежки? – предложил Вадим. – Детство вспомним… - Отличная идея! Мне нравится! – поддержал брата Глеб. – Ты же согласишься на игру? – спросил мужчина, с надеждой глядя на девушку. - Разумеется, ничто не заставит меня отказаться, - рассмеялась Настя, она решила, что неудачи в личной жизни не должны влиять на ее настроение. - Тем более, нас как раз четверо. Если Таня согласится. Можем разбиться на две стороны. Только я, чур, с Вадиком! Глеб нисколько не удивился такому распределению: Настя никогда не поступила бы иначе. Однако причин для радости тоже не было, поэтому он посмотрел на свою супругу, ожидая ответа. Что думала Таня по поводу этой идеи на самом деле, никто не знал, но отказываться от участия брюнетка не стала. Вероятно, она решила, что оставлять мужа без надзора не стоит. К тому же общая игра помогала скрепить отношения, и, видит бог, их семье это не помешает. Общим собранием постановили, что просто играть в снежки несерьезно и нужно сначала построить хотя бы маломальские укрытия для предстоящих боев. Вооружившись всем необходимым и выбрав место для будущей игры, пары приступили к работе, которая окончилась, когда солнце медленно, но верно направлялось на запад. Неизвестно, какая судьба ждала импровизированные снежные крепости завтра, поэтому решили игру не откладывать. До захода солнца оставалось еще достаточно времени, чтобы устроить пару эпичных боев. Настя и Вадим, конечно, не знали, как обстоят дела у противников, но сами попытались обустроить свой военный быт с наибольшей пользой. В тылу находился большой термос с горячим чаем, стратегический запас снежков. Укрытие было построено в форме скобки для степлера и аккуратно залито водой, которая успела застыть и сделать более надежными свежепостроенные стены. Крепость защищала бойцов спереди и немного с боков. Спины прикрывал поредевший, но все еще внушительный сугроб. Все было готово к бою, о чем пара и не замедлила сообщить. В их сторону незамедлительно полетели первые снежки, пущенные рукой Тани. Война началась.