Наше Будущее

Стив - Стив, ты только посмотри, какая красота. Боже, это нужно срочно снимать. - Всё это орала мне Бетти, хотя я мог прекрасно расслышать через наушники. Мы летели на нашем личном вертолёте и прямо сейчас уже приближались к месту назначения. Наконец-то наступило лето. Такое долгожданное для меня время. Тогда, когда я пытался ощущать свободу и иногда, мне это удавалось. И даже не смотря на палящее и местами раздражающее солнце, было так легко и непринуждённо, что улыбка сама собой возникала на лице. Впереди нас ожидают 2 месяца отдыха и никакого контроля. Мне хотелось впитывать в себя всё вокруг. Зелень - настолько яркую, что рябило в глазах, ветер - вольный и быстрый, а самое главное воздух - чистый и наполняющий лёгкие непостижимой свежестью. То, что ощущаешь только за городом, вдалеке от всей суеты, шума постоянных машин и бесконечного потока людей. - Вон там, смотри. - Резко за рукав меня дёрнула Бетти и указала прямо в иллюминатор, на огромный замок. В тот миг, я, как будто, перестал дышать. Моему взору открылся удивительный, и как сначала показалось нереальный вид. Само здание было выполнено так аккуратно и искусно, и мне не верилось, что это действительно сделали люди. Как будто мы резко попали в средневековье и могли лицезреть огромные шпили, уходящие в небо, переливающийся на свету камень и гладь воды, такую спокойную и прозрачную, что можно было увидеть отражение замка. Словно в фильме, простирались горы, удивлявшие своими хребтами и причудливыми склонами. Мысленно, я уже представлял, как буду взбираться по ним, поражаясь открывавшемуся виду. Подлетев ближе, мы увидели, что крыши замка выполнены из другого камня, более мелкого и тёмного. Витражные окна сделаны из кусочков стекла, самых разных цветов и, когда светило солнце, казалось, что они переливались тысячью оттенками. Это было самое большое здание, которое мне когда-либо доводилось видеть в жизни, а также самое прекрасное и завораживающее. - Дай мне свой телефон, - прокричала Бетти настолько громко, что у меня заложило уши, - Мой, не могу найти. Но я хочу снять это. - И она вновь тыкала пальцем в иллюминатор. - Тише. Сейчас. - Я протянул ей телефон, предварительно открыв камеру. Пока Бетти снимала, я заглянул в экран и тогда понял, что подразумевают люди, под - «Камера не передаёт всей красоты». Разница была кардинальной. Изображение на дисплее, конечно, выглядело ярко и необычно, всё помещалось в кадр, но за камерой телефона, всё было более насыщенно и живо. Краски становились живописнее, а что самое главное, камера не передавала того свежего и наполняющего чувства в душе. Свободы. Когда мы приземлились и уже шли к замку, я почувствовал себя совсем маленьким по сравнению с величайшей постройкой. Вблизи строение выглядело ещё масштабней, чем с воздуха. Прямо захватывало дух. А ветер обволакивал так, что хотелось закрыть глаза и ни о чём не думать. Поэтому я раскрыл руки и, поддавшись потоку, поднял голову прямо к небу, закрыл глаза и наслаждался тишиной, пока ветер трепал волосы и внушал спокойствие. После этого, я и Бетти подошли к воротам замка, которые тут же, как по щелчку пальцев, раскрылись. За ними скрывалась неизвестность, которая так и манила. Взглянув на сестру, я увидел её широко распахнутые глаза, светящиеся и предвкушающие приключения. Наверное, мои глаза были такими же. Но я не ожидал приключений, а жаждал свободы. Войдя внутрь и ещё не успев рассмотреть интерьер, к нам подбежала девушка немного старше меня, с русыми волосами и огромными, как будто запуганными глазами. Она была одета в лёгкое платье, с каким-то цветочным узором, которое развевалось словно плащ, настолько быстро она бежала к нам. - Добро пожаловать в лагерь «Наше Будущее» Мистер Стив и Мисс Бетти - Выпалила всё разом девушка. - Ха, Мистер! - Бетти начала громко смеяться, видимо мой образ в её голове, никак не походил на Мистера. В этом я был с ней согласен. Странное обращение удивило меня никак не меньше. Девушка смотрела на нас всё такими же запуганными глазами, но теперь в них прибавилось непонимание. - Простите, я что-то перепутала?- Робко поинтересовалась она. - Всё в порядке, но в следующий раз зови нас просто по имени, оставь любезности для отца, ладно? - Если мой дорогой папочка и сказал ей обращаться к нам официально, такого отношения мне не требовалось. Всё-таки это его лагерь, а не мой. Я бы предпочитал оставаться для всех просто парнем, точно таким же на фоне остальных, а не сыном президента. - А я не против, так что смело можешь называть меня Мисс Бетти - Засмеялась сестра. - Ладно, я запомню. - Казалось, что она до ужаса напугана, и мне становилось не по себе. Я отвёл взгляд от неё и поразился окружающей меня красоте. Огромные каменные потолки сразу приковали моё внимание, они смотрелись так величественно и торжественно, что перехватывало дыхание. На полу вырисовывались вензеля и закручивающиеся узоры, которые все вместе создавали рисунок большого цветка. Вокруг находилось множество подсвечников в едином стиле, напоминающих свечи. Также вдалеке я заметил статуи, но подробней  рассмотреть их не удалось. - Кхм, кхм... - Похоже, девушка решила привлечь моё внимание кашлем, и у неё это получилось. - Меня зовут Розалия. Я помощник главного вожатого. Я должна провести вас в комнаты. - «Помощник вожатого» звучало так странно в этих стенах. Такие термины для этого места, которое меньше всего походило на лагерь, скорее на музей, казались совершенно не в тему. А Розалия выглядела настолько нервной и пугливой, словно, могла сорваться и убежать в каждую секунду. Тем не менее, мне хотелось представать уверенным, хотя под таким большим сводчатым потолком, это делалось с трудом. Я ощущал себя ещё меньше Бетти, стоявшей рядом и яростно снимавшей всё на свой телефон. Но всё же я кивнул, и мы проследовали за Розалией. Мы шли по петляющим коридорам достаточно долго, настолько, что я уже забыл, где находились главные ворота. Всё было выполнено в едином средневековом стиле, но ближе к нашим комнатам становилась более современная обстановка. Появились зеркальные потолки, отполированные до блеска и непостижимой чистоты. А также стены стали чисто белыми без капли узоров и завитушек. Вдруг Розалии позвонили, и всем нам пришлось остановиться, так как дальнейшая дорога, для меня и Бетти была неизвестна. - Как это произошло? Поверить не могу. Она жива? - На минуту Розалия прикрыла глаза и глубоко вдохнула, похоже, именно сегодня все обязательства переложили на неё, да и к тому же, что-то произошло. То, что выяснялось именно сейчас. - Слава Богу. Она в порядке. Я вызову другую машину, только отправь мне адрес. И ещё. Почему вы звоните именно мне, а не Лесли? Ладно, поговорим об этом позже. Розалия принялась ходить взад вперёд и судорожно искать что-то в телефоне, напрочь забыв про нас. Я смотрел в окно и наблюдал за природой. Отсюда было видно озеро и проплывающих там лебедей. Белых, с большими, размашистыми крыльями и длинными шеями. Они плавали друг за другом, как будто, наперегонки, но двигались медленно и не спеша, словно тоже наслаждались окружающей их красотой. - Эй! - Сначала я не понял, кто меня зовёт, но в следующую секунду, когда из-за угла ко мне в руки приземлилась кепка Бетти, всё стало понятно. - Иди сюда. Она стояла рядом с чёрной, матовой дверью, совершенно не вписывающейся в общую композицию. Сверху располагалось стекло, но Бетти не могла дотянуться до него из-за своего низкого роста. Было странно видеть тут одну дверь, в пустом и маленьком проходе. Что-то мне подсказывало, что это помещение не для участников лагеря, скорее, для работников. - Бетти? - Я подошёл к сестре и ждал объяснений, как будто, она могла рассказать мне, что скрывается за этой деревяшкой. - Посмотри в окошко, я не достаю. Только подойдя к окну, я ещё не успел взглянуть что же находится в этой странной комнате, как вдруг, мы услышали перепуганный крик Розалии - Стойте. Туда нельзя. - Почувствовав недоумение и в какой-то степени стыд, сам не знаю, почему, я отшатнулся от двери. Словно, надумывал совершить какую-то пакость, но в последний момент меня поймали. - Это служебное помещение. Для остальных вход строго воспрещён. Пойдёмте, я отведу вас в комнаты. - И взяв Бетти за руку, она направилась прочь от таинственной двери. Особо не придав этому значения, я поплёлся за ними. Выйдя в тот самый коридор, по которому мы шли уже вечность, я поинтересовался - Всё в порядке? Просто по телефонному звонку, вам сообщили что-то, что... - Я подбирал слово - Что-то, что казалось сильно испугало Вас. - Не поворачивая головы, Розалия небрежно бросила мне - Девушка, которая ехала в лагерь, попала в аварию. В них врезалась машина, но хорошо, что никто не пострадал. Я уже отправила к ним водителя. - Ясно. Я рад, что всё обошлось. – В ответ на это мне послужило только молчание. Розалия погрузилась в свои мысли и, не говоря ни слова, вела нас по блуждающим коридорам. - Сначала пройдём в корпус девочек, а дальше я покажу тебе твою комнату - Обратилась она ко мне, заворачивая в очередной коридор. - Почему такое разделение? К чему нужны корпусы? - Это уже мне неизвестно. - Сказала Розалия сонно потирая глаза. Тогда, я не сильно обратил внимание на данный жест. С кем не бывает? Должно быть, действительно, она сильно устаёт. Но, как оказалось гораздо позже, всё в корне не так. - Ладно. Тогда поинтересуюсь у отца. Мы в очередной раз свернули вправо и оказались в просторном зале, с множеством пуфиков, кресел и различных диванов. Также имелись несколько столов из чёрного дерева, с резьбой из различных узоров и причудливыми ножками. На потолке виднелась огромная люстра из большого скопления светодиодов, в совокупности дававших тёплый и мягкий свет. А витражные окна дополняли всю композицию и добавляли уличного света. То, что сразу не бросалось в глаза, это две двери из такого же чёрного дерева и переплетающихся узоров. Одна вела в корпус для девочек. Другая, в корпус мальчиков. Место выглядело уютно, и я бы мог сказать, даже по-домашнему. Несмотря на то, что сохранялся стиль средневековья, это не выглядело вычурно и броско. Розалия, вместе с Бетти прошли к двери справа, конечно, я хотел последовать за ними, чтобы проводить сестру на что получил отказ. - Прости, дальше парням проходить запрещено, таковы правила. Тебе нужно идти влево, вон в ту дверь, твоя комната под номером 17. Вещи уже доставлены.- После этих слов Розалия, приложив к замку специальную карточку, открыла дверь и распахнула её, приглашая Бетти войти внутрь. Сестра помахала мне на прощание и отправила воздушный поцелуй, на что я изобразил пантомиму, якобы он пробил в моём сердце глубокую дыру. Бетти весело рассмеялась, а на лице Розалии впервые появилась улыбка, да такая широкая, что я увидел спереди гнилые зубы. Похоже, вспомнив, как выглядит её улыбка, она засмущалась и прикрыла рот рукой, но я, сделав вид, что ничего не заметил, повернул в сторону двери. Как выяснилось потом, это был ещё один звоночек, который я уловил, но в то время, это было бесполезно, так как я ещё совершенно ничего не знал. Также как, и все. ............. Открыв дверь, меня ожидал огромный, длинный коридор с зеркальным потолком и лампочками на стенах в виде свечек, а на полу красовался ковёр с узором из цветов и вензелей. Дойдя до двери моей комнаты, на которой золотой краской было выведено число 17, я услышал музыку, а точнее тяжёлый рок, доносившийся изнутри. Зайдя в помещение, я увидел парня, припадочно дёргавшегося под песню, игравшую из огромной колонки. Меня он не заметил по двум причинам. Во-первых, парень стоял ко мне спиной. Во-вторых, музыка играла так громко, и он был погружён в мощные басы настолько сильно, что на внешний мир ему было далеко плевать. Прикрыв за собой дверь, я прошёл к колонке и резко убавил звук, из-за чего парень развернулся и расплывчатым взглядом заметил меня. Казалось, что он ещё не здесь, а где-то далеко, там, где всё ещё играет музыка, и сердце бьётся под каждый бит трека. Но потом, встрепенувшись, он двинулся ко мне совсем не приветливой походкой и, толкнув плечом, выключил колонку. После этого мой сосед лёг на кровать, располагавшуюся справа, и начал сверлить меня угнетающим и полным ненависти взглядом. Я недоумённо таращился на него и пытался понять, что же я сделал не так? Может быть, его обидело то, что я убавил громкость, тем самым застав его врасплох? Нет. Тут было нечто другое. Под взглядом его зелёных глаз, можно было почувствовать себя полным ничтожеством и сознаться во всех преступлениях сразу. Но этого я делать не собирался. Сначала нужно узнать причину. - Привет. Я Стив. - Наконец произнёс я, спустя несколько минут после того, как очутился в комнате. На данное приветствие мой сосед ответил лишь ухмылкой, отвернувшись к окну и глядя в пустоту. Я совершенно не понимал его поведения и поэтому, решив ненадолго переключиться, осмотрел комнату. Она была достаточно большой, так, чтобы спокойно помещались два человека, но при этом не мешали друг другу. В белом цвете и напоминала комнаты в пентхаусах и современных коттеджах, напрочь отличавшихся от средневекового стиля. Было две кровати справа и слева, тумбочки рядом с ними, шкафы из тёмного дерева, выделявшиеся на фоне светлых оттенков, а также кресло неподалёку от большого окна. На своей половине комнаты я заметил мои вещи, привезённые 2 дня назад. Плюхнувшись на кровать, я посмотрел на часть комнаты, принадлежавшую, моему соседу и увидел, что он уже вполне обустроился. На стене висели плакаты со знаменитыми баскетболистами и неизвестными мне рок группами. А на тумбочке та самая колонка и баскетбольный мяч, с также неизвестной мне надписью, а точнее чьим-то автографом. Сам парень был одет в спортивный костюм тёмно-синего цвета и белые кроссовки, которые он не снял перед тем, как лечь на кровать. Кажется, что меня он пытался не замечать, поэтому подбрасывал вверх маленький мячик для бейсбола и неловко поправлял русые волосы. - Мы так и будем молчать? - Я хотел поговорить с ним и понимал, что мне это действительно нужно. Предстояло пробыть в лагере в течение двух месяцев, поэтому как-то поладить с парнем было бы неплохо. Да и я планировал попробовать завести хоть какие-нибудь новые знакомства, ибо общаться было не с кем. Мой лучший друг не звонил мне с того момента, как я узнал про лагерь. Полностью поглощённый в отношения, он, мягко говоря, забил на меня. Можно ли было винить его, я не знал, да и не хотел. Он расставил приоритеты, и винить его за выбор не в мою пользу, было бы глупо. Но то, что я чувствовал себя одиноко, было несомненной правдой. Впадая в замешательство и искреннее непонимание от того, почему у Бетти друзей больше чем у меня, становилось тоскливо. И сейчас, это состояние вновь появилось из-за полного игнорирования от моего соседа. Он только хмыкнул себе под нос, продолжая подбрасывать вверх мячик, а у меня создалось впечатление, словно я говорю со стенкой напротив. - Тебе действительно интересно поговорить со мной? Я думал таким богачам как ты, важно лишь самолюбие - Парень, наконец, заговорил со мной, сверля взглядом исподлобья. - Прости, что? - Я недоумённо таращился на него, не в силах понять, что за бред он несёт. - Ты глухой? Мне стоит повторить ещё раз? - Он начал медленно, но верно распыляться, злясь непонятно на что. - Я всё услышал, но не понял смысл твоих слов. Что за грёбанную хрень ты несёшь? - Уступать парню я естественно не хотел и не собирался. - "Грёбанная хрень" - парень повторил мои слова и взъерошил волосы - Действительно не понимаешь? - Вновь ухмылка и острый взгляд. Я поднял бровь, как бы намекая на то, что его необоснованная агрессия уже порядком меня раздражала. На что сосед кинул в меня мяч, всё время крутившийся у него в руках, да так резко, что мне пришлось применить всю свою ловкость, хватая его. Он рывком поднялся с кровати и в два шага оказался у моей кровати. Я не отстал и тоже вскочил с места, крепко держа в руках пойманную подачу. Не хотел, чтобы он имел превосходство надо мной в росте, поэтому выпрямился и уверенно взглянул в глаза парню. - Пока тысячи людей гибнут за этими стенами, сражаясь за свои жизни и защищая близких, ты будешь 2 месяца прохлаждаться в тени этого замка. Как думаешь, это честно? - Он приблизился ко мне, а я лишь закатил глаза, полностью потеряв интерес в диалоге. За столько месяцев гражданской войны, я начитался множество комментариев по поводу себя и моего якобы бездействия и нейтралитета, что удивить чем-то новеньким меня было крайне тяжело. Видя бесконечное количество видео с митингов и избиения «проклятых» на улицах, я чувствовал безнадёжность. Начиная разговор с отцом об этом, он изъяснялся о силе таковых людей, отнюдь не лестно и мягко. Утверждал об их искоренении и чуть ли не казни. Сколько споров и разногласий возникало у нас, было не сосчитать. Но один раз, когда отец влепил мне звонкую пощёчину, он закрыл раз и навсегда тему о «проклятых». Поэтому я и ненавидел его. Из-за жестокости, боли, которую он, не стесняясь, приносит людям и беспрекословности, с которой отдаёт приказы. Я боялся, что однажды проснусь утром и стану таким же тираном как он. Почему-то многие люди думали, что я могу повлиять на всё это сумасшествие. Было бы гораздо проще, если бы так было на самом деле. Одним из таких людей был и этот парень. После его вопроса, на который у меня не было желания отвечать, я развернулся и предпочёл бы уйти подальше. Не важно, куда, главное выйти из комнаты, стены которой начали сдавливать мою голову. - Такой же вопрос можно задать и всем остальным людям. - Бросил я и уже сделал шаг к двери, как вдруг почувствовал сильную хватку на своём плече. Развернувшись к своему соседу, я посмотрел ему прямо в глаза, дерзко и уверенно. Что этому придурку от меня надо? Или же его душа так сильно болит за «проклятых»? - Митинг, который был полгода назад, самый крупный из всех когда-либо проходивших в нашей стране. Положивший начало этой войне. Ты помнишь его? - Казалось, парень не мог сдерживаться, его глаза горели, а хватка на моём плече усилилась в несколько раз. - Допустим, помню. - Тяжело забыть это происшествие. Отец тогда взбесился так сильно, что пришлось вызывать скорую. В его голове не укладывалось, как люди могут ослушаться его и игнорировать приказы. - Сотни тысяч людей вышли на улицы и скандировали лишь одно -    «Жизнь Проклятым», они стояли прямо напротив резиденции президента с огромными плакатами и надеждой на лучшее для своих близких, для друзей, для всех у кого есть этот дар. Но что они получили? Не припомнишь? - Смотря мне прямо в глаза, он тяжело дышал и буквально пылал от агрессии. - Они получили смерть. Некоторых расстреляли на месте, некоторых забрали на допрос, чтобы узнать зачинщиков всей этой истории. Они отбивались всем, что попадалось под руку, но всё также оставались бессильными. - Парень опустил глаза вниз, словно вспомнил какой-то будоражащий момент. - Ты был там? - Должно быть вот, почему он так переживает. Этот парень на своей шкуре прочувствовал всё, что происходило в тот день. - Неа. - Слегка приподняв уголки губ, ответил он. - Там был мой отец. Он был одним из тех, кто стоял в первом ряду, кричал громче всех и жаждал справедливости. - Его голос срывался и походил на хрип, словно, к его горлу стремительным потоком подбирались слёзы, душившие его изнутри, заставлявшие высказывать всё это мне. - А знаешь почему? А всё потому что, твой тиран-отец забрал его жену. Мою маму. Она была «проклятой» и ей всю жизнь приходилось скрываться. Пока одна из её подруг, от зависти и ревности к своему мужу, не позвонила в отлов. И угадай что?- Он засмеялся так пугающе, что я содрогнулся. - Они забрали её. Приехали к нам в дом, разгромили половину нашего имущества и забрали её. - По его лицу потекли слёзы, мощным и яростным потоком. Я отшатнулся, потому что совершенно не ожидал такой реакции и такой истории. Мне стало ещё противнее за своего отца. - На митинге он хотел достучаться до президента. От отчаяния он не знал, что делать и пошёл туда. Мой папа из тех кто борется до конца, и я такой же. - То как он с гордостью и достоинством сказал о нём, для меня было в новинку. Про своего, то же самое я сказать не мог. - Но в этой борьбе мы оба проиграли перед властью. Отца поймали и отрезали ему ноги. Это напрочь подкосило его желание жить дальше. Он потерял смысл. Его жена незнамо где, работать больше он не может, а соответственно и пользы становится меньше. Он боится стать обузой, а я чувствую свою беспомощность перед всем этим. Немощность. - Парень утёр слёзы с лица и посмотрел на меня, в ожидании реакции. - Я не знаю, что сказать честно. Это ужасно и дерьмово. Ни один человек не заслуживает такого. Но я не знаю чем помочь тебе. Правда... - Мне не нужна твоя помощь. Я высказал всё это лишь потому что хотел понять, как ты на это смотришь. Мне нужно было выложить это. Раз уж мы и будем жить вместе, тебе придётся знать, что я искренне ненавижу твоего отца. И не один ты. Так мне хотелось ответить, но я помолчал, а после выдал другие слова - Ты спросил у меня честно ли, что я якобы буду прохлаждаться тут, пока люди гибнут снаружи. Я отвечу так. У меня нет способностей, чтобы помочь им. Я слаб. Перед своим отцом я ничто. Он ограничивал мою свободу всю жизнь, и этот лагерь для меня как спасательная шлюпка, чтобы увидеть мир за пределами моей комнаты. Я нахожусь здесь, потому что задолбался смотреть все эти жестокие видео, читать комментарии про себя от людей считающих, что с одного моего слова настанет мир и спокойствие. Мне нужен перерыв от постоянно терзающих мыслей о том, насколько мы все управляемы и безвольны. - Мне нужно было отдышаться и перевести дух от скопившихся эмоций. Никому до этого я не рассказывал о внутренних переживаниях. Посмотрев на стол, я обнаружил бутылку с водой. Как в тумане, открыв её и отхлебнув, поморщился и сразу же выплюнул содержимое. Внутри вместо воды, находилась водка. Парень усмехнулся, но ни как в прошлые разы угрожающе и настораживающе, а весело и оживленно. - Дай-ка, мне сейчас это нужно. - Он уже потянулся к бутылке, но я отпрянул от него и бросил - Мне нужнее. - Снова отхлебнув, но сделав глоток побольше, стало легче. Я почувствовал как покалывающее и растекающиеся ощущение наполняет меня изнутри. Чувствовал, что с каждым вздохом становится свободнее. Не надо париться насчёт несправедливости, боли и горя других людей. И, конечно же, своего. .............. Мия - Дорогая, ты точно собрала все вещи? - До меня донесся крик мамы с первого этажа. Сегодня всё утро я проверяла наличие моего чемодана и рюкзака. Перебирала вещи, чтобы убедиться в том, что всё на месте, хотя делала это уже несколько раз до этого. Начиная от мелочей, такой, как некоторые из моих художественных материалов и заканчивая винтажными шмотками, которые я так усердно старалась запихнуть в рюкзак, что сломался замок, и пришлось взять другую сумку. В итоге все эти проверки заняли больше времени, чем планировалось, и нервов было потрачено, также не мало. Меня это всё порядком бесило. Но без перепроверки всего в своей жизни, я не могла. Каждая вещь должна быть на своём месте, иначе дикий дискомфорт вступит в свои права и начнёт изматывать, как последние минуты на пробежке. Больше всего в таких ситуациях мне было жалко своё время, потраченное впустую во благо бесконечного повтора своих действий. Если сложить в уме все те минуты, которые я кропотливо тратила на одно и то же, то за это время, я вполне могла проработать несколько картин сразу и даже убрать всю свою студию по пять раз. Когда осознаёшь, насколько тяжело переступать через себя и с каждым разом убеждать мозг в то, что совершенно ничего не произойдёт, если я не переложу ручку на другую полку или не прочитаю какую-нибудь строчку несколько раз, становится так пусто и не видно конца и края этим компульсивным действиям и мыслям. Собственно поэтому я и хожу к психологу. Мне нужен спасательный круг от всего этого, в который я бы запрыгнула и забыла обо всех тревогах и боли. - Да, я всё взяла и уже спускаюсь.- Наконец новая проверка была закончена, все вещи лежали строго на своих местах и перекладывать их по 12 раз было абсолютно не нужно, но у нервной системы был свой план. И вот, я уже внизу, в холле, жду, когда подъедет мой водитель. - Задерживается уже на 5 минут, думаю с прибавкой к зарплате, прибавилось самомнение. - Причитала моя мама, ходя взад вперёд так часто и нервно, что у меня закружилась голова. - Не уже на 5 минут, а всего лишь на 5 минут. Ты слишком переживаешь. - Кто бы говорил! - Она выразительно посмотрела на мою ногу, дёргавшеюся без какой-либо помощи. Положив руку на колено и чуть-чуть сжав его, только тогда мне удалось унять дрожь. Я решила перевести тему. - А где папа? - Опять на собрании. Ты же слышала про недавний митинг? Так вот, они решили улучшить систему безопасности резиденции. - Лучше бы улучшили себе мозги - Тихо прошептала я, настолько была зла из-за этих новостей. - Прости, что? - Мама остановилась и окинула меня полным непонимания взглядом. - Ничего, продолжай. - Так вот, сегодня утром твоего отца отчитали как последнего мальчишку за то, что на президента чуть не совершили покушение, а он как глава обороны должен был это учесть. - Совершили покушение - Хмыкнула я. - Так теперь называется борьба за права бедных людей? - Сдерживаться было тяжело, глядя на всю ту несправедливость творившуюся с «проклятыми». - Мия. Мы не будем заводить об этом разговор. - Отчеканила мама. - Да, да. Знаю. В нашей семье политические вопросы женщинами не обсуждаются. Это ты постоянно повторяешь, словно поговорку. Но разве тебе всё равно на этих людей? Разве тебе не тяжело видеть слёзы на их лицах, после того как отнимают их родных? А можно было бы просто принять их силы. Использовать во благо всем нам. Может быть, именно это… - Мия! - Мама крикнула так громко, что эхо ещё несколько секунд отдавалось от высоких стен, а я невольно задрожала - Мы не будем говорить на эту тему. Сейчас, нам нужно максимально поддерживать папу и его действия. - Поддерживать? Лично я ничего поддерживать не собираюсь. Этим людям нужна свобода. Они также как и мы, хотят ходить по улицам и не оглядываться, приходить домой, с осознанием того, что их ждут и любят, а не ненавидят и боятся. - Если твой отец что-то говорит, то нужно слушаться его. Несмотря на то, что тебе покажутся его действия абсурдными и неправильными. - Она опустила взгляд на пол, и я знала, что таким образом, мама пытается свыкнуться с этими мыслями. - А разве не прошло время, когда женщины беспрекословно слушались мужчин? - Я тихо задала этот вопрос и не ждала ответа, но он моментально последовал. - Тут не про мужчин и женщин, Мия. Мы семья. Это больше, чем разделение на половые признаки. Мы едины. - Она взяла меня за руки. - Ты, я и твой папа. И какие бы ошибки мы не совершали и насколько бы дерьмово не обходились друг с другом, мы обязаны знать, что роднее нас больше никого не будет. Мы должны прощать самые ужасные поступки, не смотря на всю противность, которую они воплощают. Мне нечего было сказать на данные слова. Как будто огромная волна обрушилась и парализовала на несколько секунд. Конечно, мама и папа были мне самыми близкими людьми. Но значило ли это, что их поступки должны быть полностью оправданы для меня? Значило ли это, что я должна закрыть глаза на всё, что происходит и поддерживать свою семью, даже если я в корне не согласна с их мнением? - Я думаю, водитель уже приехал. - Я освободилась от хватки мамы и направилась к двери, везя за собой чемодан и накинув через плечо сумку. Продолжать этот спор не хотелось, это грозило развязыванием новой ссоры, что прибавило бы мне больше боли и нервов, так что я просто открыла дверь и вышла в сад, идя не спеша и наслаждаясь первым летним воздухом. Слишком много вопросов проникли в голову, что казалось, они вполне могли разорвать её на части без особого труда. С одной стороны, они моя семья и насколько бы мне не казались их решения и мысли неправильными, я должна их поддерживать. Но с другой, тысячи и тысячи людей пытающихся выжить в современном мире, в котором по идее, им вообще нечего бояться. Но всегда были, есть и остаются люди, портившие систему и переворачивающие всё с ног на голову. Скрываться и проклинать себя, свои возможности и силы, это не жизнь, а существование. Вечная борьба, в которой нет места передышке. Мне было больно от того, что к этой постоянной борьбе причастен мой отец. И как поддерживать его, когда я вижу глаза людей, молящих о том, чтобы их оставили в покое? Почти, что подходя к воротам, которые на моё удивление всё ещё были закрыты, хотя водитель должен был приехать с минуту на минуту, я увидела Мэрри, обеспокоеннную чем-то снаружи. И только сейчас, приблизившись, мне стал слышен шум от, казалось, толп людей. Я непонимающе глядела на закрытые, резные ворота и слушала оглушающие вопли по ту сторону. Крики, плач и нелестные высказывания смешались в один непонятный и пугающий звук, эхом отдававшийся в ушах. А через мгновение, на нашу территорию, через забор перекинули грязную медную консервную банку. Ещё через секунду, передо мной скопилась куча мелких отходов и разного мусора, запах которого отрезвил меня и заставил ещё больше ужаснутся. - Бежим отсюда! - крикнула Мэрри и потянула меня за беседку, находившуюся прямо в нашем саду, всего в паре шагов от ворот. - Что происходит? - Протестующие наведались. Вместо митингов на очереди наш дом. - Я слушала её, а в это время двор превратился в свалку полную всякой всячины. Объедки, кусочки стекла и бутылки, казалось, появлялись сами собой, хотя, конечно же, люди снаружи заботились об этом. Раньше подобных действий в нашу сторону не было. Похоже, у людей оставалось всё меньше и меньше нервов и терпения от дискриминации «проклятых». У них не было сил на честную борьбу и, поэтому они пошли на крайние и необдуманные меры. Если честно, я удивлена, почему это не произошло гораздо раньше. Будь моя воля, я бы кричала до последнего хрипа и бросалась чем попало, только бы освободили мою семью. - Пойдёмте, я выведу вас через задний выход. - Мэрри уже потянула меня за руку, но я осталась на месте, не желая следовать за ней. - Нет, я поговорю с ними, попробую уладить ситуацию. - И уже сделала первый шаг к воротам, как передо мной возникла Мэрри. - Что вы творите? Они же могут ранить вас, или ещё чего похуже, вам нужно уходить, как можно скорее. - Я не хочу бежать, возможно, мне удастся разрешить разногласия. - Дорогая моя, какие разногласия? Эти люди ненавидят вашего отца, вашу семью, соответственно и вас тоже. Они отчаялись и не знают куда бежать, лишь бы их оставили в покое. Вы им ничем не поможете, а только больше раззадорите их пыл! - Она взяла меня за плечи и стала поворачивать назад, но увернувшись, я уверенной походкой начала приближаться к воротам. - Упрямая девчонка! - Услышала я вслед. Прокручивая в голове этот момент, я чувствовала себя глупо. И как можно было думать, что девушка, настолько нерешительная и боязливая, способна остановить целую толпу, как выяснилось потом, из трёхсот человек. Переступая огрызки от яблок и другой, подобный мусор, я подошла к воротам и нажала на заветную кнопку, отделявшую меня от кричащих и жаждущих справедливости людей.