Наше Будущее

Мия Поздно вечером за ужином, когда я сидела вместе с мамой и отцом в нашей столовой, за очень долгое время у меня впервые появился аппетит. Пролежав несколько дней с ужасной головной болью, для меня было роскошью вкушать любимую индейку со специями. Да и моральное состояние улучшилось. Сегодня я ездила к психологу. Приём был назначен на раннее утро, и так не хотелось вставать с кровати. Но всё-таки, решив проговорить с терапевтом про то, что тревожило меня последние дни, я собралась. На приёме я рассказала ей ситуацию, свидетелем которой мне невольно пришлось стать. Конечно, без слёз не обошлось. Салфетки у неё в кабинете стояли как будто для меня, потому что каждый раз, когда я приходила к ней на приём, упаковка была новенькая. А возможно, слишком много плаксивых и эмоциональных клиентов бывали у Миссис Джулии. В любом случае, сеансы с психологом помогали мне лучше, чем что-либо другое. Она внимательно выслушивала меня, изредка задавая вопросы, иногда наводящие, когда мысль моего повествования терялась в других вещах. Бывало, что мы говорили на отвлечённые темы, совершенно не касающиеся моих проблем. Мне было интересно вести с ней диалог. Не только рассказывать о себе, но также узнавать интересную информацию от Миссис Джулии. А если говорить на чистоту, она была, чуть ли не единственным человеком, с которым я могла поговорить по душам. О чём-то личном и глубоком, спрятанном внутри меня под оболочкой кожи. За это я ценила её больше всего. После сеанса, приехав домой, сразу же кинулась в студию рисовать. Новая работа представляла собой летний домик где-то в горах, с хвойными деревьями и небольшой речкой поблизости. Усевшись рядом с окном и прислушиваясь к шуму дождя, так называемое вдохновение снисходило на меня, и процесс шёл быстрее. К своему удивлению, я обнаружила, что давно не творила для себя. В последние месяцы, занималась лишь заказами, чтобы не зависеть от семейного бюджета. И у меня получалось. Стало меньше упрёков, исходивших от отца по поводу денег, которые он выплачивает из своего кармана и, что самое главное, я была счастлива от работы, которую делала. Никогда не считала себя уникальной или талантливой, но способности в рисовании у меня точно были. Часами сидеть в студии и наблюдать, как из-под кисточки плавными мазками выходит то, что я представляла в своей голове, вот, что по-настоящему завораживало. Отвлекало от всего кричащего мира снаружи. Будь то краски, масло или мелки - те вещи, способные изолировать меня от всего. Именно они создавали атмосферу, в которой ощущался только комфорт и спокойствие. А осознание того, что я могу создавать сцены, людей, предметы и их расположение такими, какими они возникают в мыслях, придавало моему внутреннему состоянию энтузиазма и мотивации продолжать этим заниматься. Моё состояние улучшалось, я заметно шла на поправку по всем пунктам и была несказанно этому рада. Чего не скажешь о маме, которая с того дня, когда она сидела рядом с моей кроватью, совсем увяла. Мы не обмолвились ни словом о том, что произошло тем вечером в гостиной. Хотя я пыталась заводить диалог об этом, мама не хотела об этом даже слушать. Боль, вот что она испытывала при упоминании того вечера. И даже сейчас, сидя за столом по правую сторону от меня, она сверлила взглядом папу. Не знаю, что мама желала разглядеть в нём, и на какие вопросы найти ответ, я предпочитала не задумываться об этом. Решила сфокусироваться, прежде всего, на своём состоянии. Перед тем как начать помогать другим людям, сначала помоги себе. Такому правилу я старалась придерживаться. Было невыносимо видеть маму в таком состоянии, но что можно было сделать с моей стороны? Они разберутся. По крайней мере, надежда на это теплилась где-то в уголке моей души. - Мия, - резкий голос отца вывел из размышлений и заставлял посмотреть прямо на него. - Как обстоят дела с учёбой? Мне всегда было интересно, взрослые серьёзно думают, что их дети говорят правду, отвечая на этот вопрос. Они ожидают услышать положительный ответ, но на деле, это же не всегда так. Если бы у меня всё было ужасно, и даже если бы я сказала им, как бы они помогли мне? Лучше бы поинтересовались о моих увлечениях, это было бы гораздо лучше. Но присутствует ощущение, что этот вопрос существует для галочки. Если в школе всё хорошо, значит и в остальном отлично, а это далеко не так.  - Всё хорошо. Но вообще-то через пару дней каникулы. - Я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась слишком натянутой. - Я имел в виду учёбу в целом. Твои мысли на счёт поступления изменились? Нет, только не это. Целый день всё было спокойно, но это лишь затишье перед бурей, теперь я поняла. Сейчас начнутся очередные тирады отца, по поводу моей дальнейшей профессии. Естественно моей целью было и остаётся поступить в художественный университет, но он каждый раз пытался внушить мне и достучаться, что это совершенно не высокооплачиваемая работа и всё, на что я могу рассчитывать в будущем это жить в какой-нибудь халупе на окраине нашего города, денег давать на моё обучение отец отказывался. Хотя, я и не просила его абсолютно ни о чём. Когда начались его упрёки по денежной части, я сразу же начала продавать свои работы и получать двойное удовольствие от прибыли и закупки новых материалов, которые улучшали мои картины в несколько раз. И в последующем, когда речь заходила о рисовании, пыталась отстоять свои позиции, но отец не желал выслушивать это. Сейчас предстоял новый поединок в этой войне, от которой мы оба порядком устали. А мама становилась невольным зрителем во всей этой утомляющей пьесе. - Я уже давно всё решила, и ты об этом прекрасно знаешь. - Скрипя зубами, произнесла я. - Опять ты за своё. Ну как ты не поймёшь? Это не работа, а только хобби. Этим на жизнь заработаешь. - Он отложил вилку и переключил всё своё внимание на меня. - Я не хочу слушать об этом. И я не собираюсь менять своё решение, а ещё... - Да мне плевать, что ты думаешь! - Отец вскочил со стола так быстро и неожиданно, что я содрогнулась. А мама от столь резкого движения закашлялась только что съеденной индейкой. - Может для каких-нибудь неудачников это и есть работа, но только не для дочери такого высокопоставленного человека как я. Наша династия состояла из политиков и чиновников, но отнюдь не из бомжей, рассчитывающих заработать на каракулях. - Ты даже не хочешь выслушать меня. Я хочу заниматься любимым делом. Я живу этими "каракулями". - Вспрыгнув со стула, эмоции было тяжело сдерживать. Но почему он не слушает меня? Почему гнёт свою линию, несмотря ни на что? - Я думаю всем нам пора успокоиться, присесть и... - мама пыталась наладить обстановку, тем самым сохраняя нейтралитет в нашей перепалке, но у отца оказались другие планы. - И ответь мне, пожалуйста, на что ты будешь жить? А, я же совсем забыл. Ты не в этом мире. Ты где-то далеко отсюда живёшь не реальностью, а заоблачными мечтами, в твоём-то возрасте... - А ты задумывался, почему я живу этими мечтами? Может быть, потому что я устала терпеть это. Ты не во что меня не ставишь. Мне уже 17, я могу здраво мыслить и строить планы на будущее. Это моя жизнь и я проживу её как захочу. - Вот именно тебе уже 17, - Отец не услышал моё последнее предложение и продолжал настаивать на своём. - Ты же знаешь, я не желаю тебе зла. Я хочу, чтобы ты услышала меня. Поняла, что это не профессия, а мелкая, никчёмная трата времени. - Никчёмная? - Слёзы полились ручьём от всей этой несправедливости, а ведь всего несколько минут назад, всё было так хорошо. Слишком хорошо. Отец опёрся руками о стол и пытался отдышаться от нахлынувших эмоций, мама же в это время встала из-за стола со словами -  Пожалуй налью себе вина. От вас голова разболелась.- Я не ожидала такого и проводила взглядом её уходящий силуэт. Полагаю из услышанных слов, она отправилась в наш винный погреб. Отец выдохнул и подошёл к каминной полке, пока я стояла в ожидании, сама не зная чего. Он вернулся к столу и буквально кинул ко мне странную бумажку. Рассмотрев её более внимательно, я поняла, что это брошюра.  - Может быть, хоть там тебе вправят мозги. - Небрежно бросил отец и направился к двери. - А если я не хочу? - Отправляешься через 3 дня. Пока тебе 17, ты обязана слушаться своих родителей. Это престижное место и я возлагаю на него большие надежды. - С этими словами он вышел из столовой. Я села на стул и опустила глаза на брошюру. «Самое удивительное путешествие в твоей жизни» и « Не упусти возможность» приковывали взгляд. Шмыгнула носом, и слеза упала на листок глянцевой бумаги, медленно расползаясь в большое бесцветное пятно. Я ушла в свою комнату и свернулась в калачик на кровати, не выпуская из рук брошюру. А на столе так и остались стоять недоеденные порции индейки. Кендра На следующий день, после того, как я позвонила в службу, меня вызвали в кабинет директора. Внутри с каждым шагом отдавалась дрожь. Было страшно, что он как-нибудь узнал про мой поступок, но я понимала, что этого просто не могло произойти. Единственный человек, кто чисто теоретически мог бы меня сдать, был Джек. Но ему попросту было не нужно привлекать к себе лишнее внимание, да и с его репутацией, вряд ли кто-то бы поверил этому наглецу. Джека заботил его брат, и я это прекрасно понимала. С Робертом мы не общались с той самой ночи, след которой глубоко отпечатался в наших жизнях. Отпечаток, дававший знать о себе, даже спустя длительное время. Я слышала о нём со слухов других людей. Новости, перевёрнутые с ног на голову от безудержного количества рассказчиков, и уже непонятно правда ли таилась в этих сплетнях. Но звонить ему, значит снова проводить самым острым лезвием по ещё незажившей ране, тем более после того, как он обвинил во всём меня, его голос был, слишком невыносим. С этими мыслями, я не заметила, как вошла в кабинет директора. Светлый, с большим деревянным столом, на котором возвышался компьютер, довольно старой модели, но всё же рабочей. Стены были выкрашены в светло-коричневый оттенок, награды и различные сертификаты, которые были вручены нашей школе в то, или иное время, смотрелись на них идеально. Почти что в углу стояла кофеварка, и во всём кабинете разносился потрясающий аромат только что сваренного напитка. Я перевела взгляд на директора, который сидел в своём потёртом, но все же хорошо смотревшимся на общем фоне кресле, попивая кофе и внимательно рассматривая что-то в компьютере. Заметив меня, Мистер Уильям встрепенулся и вскочил со своего места. Уж не знаю, что он там смотрел, но точно не хотел, чтобы это увидела я. - Ох, Кендра, не ожидал, что ты придёшь так скоро. - Я находилась недалеко от вашего кабинета, когда по громкой связи объявили о том, что вы вызываете меня. - Ясно. Присядь, пожалуйста, нам с тобой есть, что обсудить. У меня отличные для тебя новости. Коленки задрожали, и я на ватных ногах прошла к дивану, находящемуся у окна. Солнце мягко грело спину, словно пытаясь меня успокоить. Неужели, всё получилось? Неужели, сейчас он скажет всё, о чём я так долго грезила? - Сегодня с утра нам поступили некоторые новости. Эмма не сможет поехать в лагерь по кхм... кхм... - Мистер Уильям закашлялся. Наверное, хотел придумать причину, отличную от настоящей. А ведь он даже не догадывался, насколько многое мне известно. - По личным причинам. - Его глаза в тихой панике цеплялись за каждый предмет в кабинете. Он отхлебнул от своего кофе и поморщился. - Какой безвкусный. Просто кошмар. Хотя просил свою секретаршу с 3 кусочками сахара. Похоже, она проигнорировала мою просьбу. Вот сама посуди. - Мистер Уильям протянул мне свой стаканчик. - Тебе больше нравится сладкий кофе? Да чего же я спрашиваю? Всем больше всего нравится сладкий кофе. Я непонимающе глазела на него. Как с одной темы он плавно перешёл на другую? Он нервозно притопывал ногой под столом, а его взгляд метался между мной и его стаканом. Мистер Уильям старался скрыть от меня подробности отказа Эммы от поездки, не зная, что я в курсе всего, что случилось вчера. После моего звонка, тревога начала одолевать настолько сильно, что живот скручивало в сильнейших спазмах. Но посмотреть, что же будет дальше, хотелось больше любой боли. Поэтому, я вернулась к дому Эммы и встала за угол соседнего небольшого магазинчика. Меня всю трясло, как будто на улице стоял лютый холод, а не светило майское солнце. Посмотрев на время в телефоне, и узнав, что прошло уже 15 минут, стало ещё больше не по себе. Неужели, никто не приедет? Но тут я услышала рёв колёс. Огромная чёрная машина выехала из переулка напротив и остановилась рядом с домом Эммы. Вышли 5 мужчин, все в черной экипировке, внушали отнюдь не добрый вид. Но то, что поражало больше всего, так это пистолеты. Один из них вынул свой и перезарядил лёгким движением руки. Я вцепилась в свой телефон так сильно, что казалось, могла проделать огромную дыру в его дисплее. Пока наблюдала за одним, двое других мужчин не церемонясь с разбега, выбели бедную дверь. Они настолько сильно приложились, что своей мощью задели забор, на котором всего полчаса назад висели мы с Джеком. Последнее, что я увидела это то, как мужчина с чёрной запутанной бородой входит во двор, а последнее, что я услышала, был резкий крик Эммы, из-за которого уснуть у меня не выходило всю ночь. - Кендра, ты слушаешь меня? - Вздрогнув, я осознала, что Мистер Уильям что-то говорил мне. - Простите, голова закружилась - Дорогая, выпей кофе, мне он всегда помогает. - И Мистер Уильям снова пододвинул ко мне свой напиток. Мне совершенно не хотелось пить с его кружки, поэтому я решила вежливо отказаться. - Зря, божественный напиток - Он отпил от своего кофе, как будто, несколько минут назад не проклинал его на чем свет стоит. - Итак, раз уж Эмма не сможет поехать в лагерь, я могу с торжественностью и с самыми наилучшими пожеланиями поздравить тебя. - На миг мне стало тяжело дышать. Впервые в жизни всё идёт точно также как я и хотела. И не радоваться этому было просто невозможно. - Теперь это твоё место, Кендра. Холодный пот проступил на моей спине, но не от жаркого солнца. Я переживала, чтобы не расколоться перед ним. Ложь всегда давалась мне плохо. Даже в детстве, пытаться скрывать свои шалости, было тяжело. Мама читала меня, как раскрытую книгу, и я боялась, что Мистеру Уильяму необъяснимым образом тоже станет всё ясно. Только представив, что со мной бы случилось, новая волна дрожи прокатывалась по телу. Ученики бы возненавидели меня ещё больше, так как Эмма их любимица. А доверие учителей было бы навсегда потеряно. Все эти мысли звучали как ужасный кошмар. - Кендра, дорогая, ты не рада? - Он обеспокоенно смотрел на меня, постукивая пальцами по столу. - Конечно, если по какой-то причине ты тоже не сможешь поехать, просто скажи. Но я на твоём бы месте такую возможность не упускал. - Нет, нет... Простите Мистер Уильям. Конечно, я поеду, это такой подарок для меня. Я так благодарна вам. Просто... Просто, слов нет. - Я начала тараторить как ненормальная. Только бы не спалиться. Его лицо озарила улыбка. Он верит мне. Несомненная радость переполняла, и чувство умиротворения разлилось в груди мощной волной. Но как маленький кусочек гнили на желаемом яблоке, так и в моей душе, снова почувствовалось чувство вины. Но я всячески отгоняла ненужные предубеждения. Мне это нужнее, чем Эмме. Я заслуживаю этого больше чем она. Мне нужно мстить, а она была бы там ни к чему. - Кендра? Ты как будто засыпаешь, точно всё в порядке? - Да, да. Просто я очень рада- Хоть бы улыбка получилась убедительной. - Вот держи. Это брошюра. Там всё подробно написано. Только введёшь нужные данные на сайт и всё. Добро пожаловать в светлое будущее. Наше будущее... - проговорил он так, как будто лозунг из какой-нибудь дешевой рекламы. Я же в это время подумала, что хорошо бы смыться прямо сейчас. Поэтому не глядя, схватила бумажку, чуть не задела его стакан с кофе и поспешила к двери. - До свиданья Мистер Уильям. Хорошего дня. - Проворковала я своим самым милым голосом и буквально вывалилась из его кабинета. ............ Почесав подбородок, Мистер Уильям неотрывно смотрел в экран, как будто пытался запомнить всё, что происходило в недавно вышедшем видео. - Нет. Это всё какая-то ошибка. Глупая ошибка. Она не «проклятая». Пожалуйста, остановитесь. Это были слова Эммы. Девушка пыталась пробраться к машине, пока её родителей забирали люди в чёрной экипировке. Отец Эммы уже был внутри и пытался перекричать дочку. - Эмма, иди в дом. Мы скоро приедем, обещаю. Но она не слушала, потому что прекрасно понимала, оттуда не возвращаются. Ещё ни одного «проклятого» не вернули из специальных лечебниц, в которых выздоровлением даже не пахло. Эмма начала нелепо, совсем как маленький ребёнок бить державшего её мужчину, того самого с чёрной бородой, пока её мать пытались затащить в машину. А что ещё она могла делать против такого гиганта как он? Как ей, хрупкой девушке, спасти своих родителей? - У вас нет доказательств. Убийцы, живодёры. - Кричала мать Эммы. Она уже была вне себя. Вся красная и пылающая, в прямом смысле этого слова. Вдруг, державшие её мужчины отпрыгнули от неё, как от огня. Вокруг неё закружился огромный крутящийся вихрь и, взмахнув своей рукой, она поразила соперников. Они упали на асфальт и больше не встали. Никогда. Увидев всё это, Мистер Уильям прокашлялся только что выпитым кофе, но поставить видео на паузу не захотел. Уж слишком его захватили данные события. Эмма стояла с открытым ртом, крича - Мама, нет. Зачем? Ты слишком слаба для этого. - Поразительно,  но после этих слов мама Эммы падает на колени, держась руками за грудную клетку, которая минуту назад светилась и пестрила холодом. Эмма ринулась к ней, но её остановил другой мужчина и грубо схватил за плечи. - Пусти меня! Вы не имеете права! К матери Эммы подошёл мужчина и взял её на руки, пока та, даже не могла сопротивляться. Она обмякла в его руках и потеряла сознание. Ей определенно не стоило использовать столь мощный приём. Но мать Эммы была сильной женщиной, идущей до конца. И не попробовать это оружие она просто не могла. Защищая самое дорогое, что было в её жизни, она бросила все свои умения, но удача оказалась не на её стороне. Её затащили в машину, а точнее сказать кинули, как какой-нибудь мусор в контейнер с отходами. Вальяжно и грубо. Эмма заплакала и стала кричать ещё сильнее. - Вы твари! Все вы твари! И ты! - она начала бить в грудь мужчину, пытавшегося её удержать. - Либо ты сейчас успокоишься, либо окажешься рядом с мамочкой и папочкой. - Его голос был угрожающим. С таким бы точно не надо было спорить. Но у Эммы, похоже, оказались другие планы. Она перестала брыкаться в его руках и нахально, даже с вызовом посмотрела ему в глаза. - Вот. Хорошая девочка. - Его ухмылка только больше раззадорила её. Они находились на достаточно близком расстоянии, чтобы она осуществила свою задумку. Эмма грубо плюнула ему в лицо и теперь уже её очередь была очаровательно улыбнуться. - Маленькая дрянь! - Мужчина наотмашь ударил Эмму по лицу. Настолько сильно, что девушка упала на землю, а из её губы пошла кровь. Мужчина вытер лицо и повернулся к своему напарнику и одновременно водителю, снимавшему всё происходившее на телефон. Мистер Уильям отпрянул от экрана компьютера, увидев на всём дисплее рожу этого человека. Оскал и хищный взгляд, жаждущий большего. Вот какие люди работали в группировке отлова. - И так будет с каждым «проклятым»! - прорычал мужчина и видео закончилось. Мистер Уильям просмотрел это видео уже в 3 раз, но до сих пор не мог поверить в произошедшее. Когда наблюдаешь со стороны на других «проклятых» в точно таких же видео, иногда более жёстких, кажется, как будто, это происходит где-то далеко. Но когда твои знакомые, а в случае Мистера Уильяма его близкий друг, отец Эммы, появляются в таких видео, ты вдруг понимаешь, насколько близко всё это. Осознаешь всю беспомощность и свою немощность перед этими людьми, действующими по приказу свыше. Мистер Уильям знал про силы родителей Эммы, но чтобы сдать их, у него никогда не возникало такой мысли. Со школьной скамьи они все вместе дружили, и предать друзей, Мистер Уильям не мог. Он не был алчным человеком, не был подлым. Но вот про того, кто сдал семью, такого сказать нельзя. Мистер Уильям утёр лоб от пота и отпил от своего стакана, поморщившись он прокричал- Кэтрин, что за поганый кофе? Я же говорил, 3 кусочка сахара. .............. Вернувшись из школы, я первым же делом рассказала маме о лагере. Она курила около окна и, казалось, слушала меня вполуха, вытряхивая пепел лёгким движением руки. Говорила я немного, если бы корректней выразиться, то поставила перед фактом того, что в любом случае поеду. Так не хотелось сообщать ей и не пришлось бы, если не одно но. На сайте этого лагеря, одним из важнейших пунктов было письменное разрешение от родителя. Без него меня бы просто не пустили. Это разрешение нужно было принести директору школы, который передаст его нужным людям. Как можно меньше распинаясь, я терпеливо ждала, пока она докурит и подпишет это несчастное разрешение. Почувствовала себя маленькой девочкой ожидающей, когда на неё обратят внимание. Мама смотрела на меня, слегка прищурив глаза, словно, пытаясь прочитать мои мысли. Похоже, у неё это не получилось, и она отвернулась, сделав очередную затяжку, не сказав мне ни слова, за последние пару минут. А точнее пару недель. После этого, бросив сигарету в открытое окно, она села за стол и начала писать разрешение, изредка поглядывая в мой телефон на фотографию шаблона, пока я наблюдала за её действиями. Вдруг ко мне в голову пришла совершенно глупая и ненужная мысль, но такая яркая, что стало не по себе. Я впервые вижу, как она пишет. Мама лениво держала ручку, и, наверное, из-за этого её почерк выглядел неаккуратным и небрежным. Почти что, невесомо выводя буквы, она была полностью погружена в процесс. Порой, так странно наблюдать за совершенно обыденными действиями от разных людей. Они все делают одно и то же. Но, тем не менее, по-разному. Когда я писала, то старалась выводить каждую букву, стремилась к идеальному почерку, она же делала всё быстро и лёгко. Вообще я всегда любила наблюдать за людьми. Не видя себя со стороны, они многое упускали. А мне нравилось ловить их неожиданные эмоции. Мой мозг, как будто делал стопкадр, который мог рассказать о человеке больше, чем его слова. Где-то в глубине души мне хотелось, чтобы кто-нибудь также, с интересом, смотрел на меня, и возможно находил для себя нечто приятное и нужное. Подписав бумажку, мама вальяжно откинула ручку в сторону и вернулась к окну, не забыв, прихватив новую сигарету. Я буркнула «спасибо» и пошла к себе в комнату. Собирая свои вещи в поездку, она неожиданно заглянула в комнату. Прислонившись к двери, мама внимательно наблюдала, как я складывала свои единственные джинсы в потрёпанную сумку. В руках у неё была только что открытая банка с пивом. Выглядела она потрёпанно, как будто только проснулась, хотя было уже 3 часа дня. Для неё такой вид был обычный. И если честно, как мама выглядела до этого, я и не помню. В моих детских воспоминаниях она представала любящей и доброй. Той, которая с удовольствием прочитает ребёнку сказку и нежно поправит одеяло. С которой, мы смеялись так громко, что болели животы. А сейчас, ностальгируя, я словно сравнивала двух совершенно разных людей, до такой степени не похожих друг на друга, что становилось страшно. - Помочь со сборами? - Мама зашла в мою комнату и принялась рассматривать её, словно в поиске какой-то важной вещи. Меня, мягко говоря, удивили её слова. Не припомню, когда она в последний раз предлагала мне свою помощь. - Нет спасибо. Я справляюсь, благо, складывать и не слишком много. Мама села на мою кровать и начала увлечённо крутить в руках банку пива, пока я думала, брать ли с собой книгу, которую стащила несколько месяцев назад из отдела с журналами, в одном местном магазине. Казалось, мама хочет мне что-то сказать, но всё никак не решается. Я не хотела спрашивать первой, поэтому продолжала собирать вещи. - Во сколько ты выезжаешь? - Ненавязчиво спросила она. - Послезавтра в 10 утра, ехать придётся весь день, но это будет стоить того. - Тогда я встану пораньше, чтобы проводить тебя. - Я была в шоке, услышав её слова. Настолько сильно, что не сразу нашлась, что ответить. - Не обязательно. - Нет, нет, обязательно. Хочу удостовериться, что ты в безопасности. - После данного высказывания, я на миг перестала дышать, настолько неожиданным это было для меня. Но потом, быстро опомнившись, усмехнулась и начала складывать зелёную футболку, служившую мне уже добрых полтора года. Мама посмотрела на меня изучающим взглядом. В последнее время, она очень любила глядеть на меня именно так. Словно, пыталась выяснить, что у меня на уме. Вдруг я задумалась, а что случилось, узнав бы она про то, как ужасно я поступила с Эммой и её семьёй? В глубине души надеялась на её понимание и сочувствие. Совершив свой план, я бы объяснила ей, что иного выхода у меня не было. И всё, что я сделала, было лишь для мести. Она знала человека, с которым я собиралась разобраться раз и навсегда. Знала его, как никто другой. Лучше меня, уж точно. Мы никогда особо не разговаривали о нём. Хотя мне интересно разузнать каким он был, пока ему в руки не перешла столь огромная жажда власти. Мама вышла из комнаты, пробубнив что-то про будильник и ранний подъём. То, что мне было совершенно неинтересно. Я вдруг задумалась, что я так похожа на объект моей ненависти. Слишком похожа, и от этого становилось дурно. Голова закружилась, и, приземлившись на стул, я сдавила голову руками, ибо крики той самой ночи прорезались в мыслях так отчётливо, что стало трудно дышать. Мне так хотелось расспросить его обо всём, что так сильно тревожило. Но в то же время, я проклинала его, на чём свет стоит, и ненавидела всей душой. За все его поступки, за то, что сломал меня и забрал самое дорогое. Вряд ли дело дойдёт до разговоров, сначала я хотела разобраться с самым важным. Голова заболела ещё сильнее. Зачем я думаю о нём, если скоро всё решится? Переведя взгляд с пола на стол, банка пива привлекла моё внимание. Похоже, мама оставила её, когда уходила. Подумав, что будет неплохо отпраздновать мою поездку, глотнула прохладного напитка и успокоила свои мысли и тревоги. Совсем скоро, я покончу с этим.