Каждый за себя, а Бог против всех

      Медицинская клиника Нью-Вегаса представляла собой небольшое здание: ресепшен-кабинет, операционная, совмещенная ванная и туалет, маленькая кухня и пара небольших жилых комнат для Усанаги и малочисленного медперсонала. Стоило окинуть взглядом ресепшн и увидишь руку Последователей – здесь не было стремления к шику, на который Йонас глянул в Могильнике по воле случая. Тогда он с одногруппниками пытался попасть в дорогой бар. Впустить их не впустили, но в памяти отпечаталась те свежие красные обои, добавлявшие помещению роскоши и лоска. В клинике было не так: на стенах лупилась краска, а кое-где проглядывались деревянные балки и провода. Зато на оборудовании доктор Усанаги не экономила – автодок привел Йонаса в тихий восторг.       В еще большем восторге Йонас оказался от собственной комнаты – светлая коморка, в которую едва вмещались шкаф и кровать. Совсем немного, но он даже о таком мечтать не смел. Тем более, за маленьким окном было видно полуразрушенное наземное шоссе, а за ним – пустошь. За рамой она казалась такой упорядоченной, предсказуемой, чем доставляла ему странное удовольствие.       Обучение было рутинным, но интересным – эта участь постигала любого, кто желал углубиться в науку. Почти каждый день он помогал доктору Усанаги с бумагами, с ее разрешения наблюдал за операциями и жадно впитывал подробные комментарии. Старательность студента-практиканта не оставалась незамеченной – и в следующем году Усанаги допустит его до полноценной операции.       Йонас читал преимущественно медицинскую литературу. Ему и приходилось, и нравилось этим заниматься. Но возможности разнообразить досуг не упускал: если ему попадалось что-то другое, он с радостью за это хватался, будь то поваренная книга или трактат об истории.       Бродить по Фрисайду было опасно, и он старался не искушать судьбу. Да и лишних крышек у него не водилось. Иногда Йонас проводил пятничные вечера в «Атомном Ковбое» – но крепче пива ничего не брал. Не хотел, чтобы его состояние сказывалось на работе, к тому же пьяный посетитель баров – легкая добыча для местных головорезов. Чаще Йонас бывал в «Утконосе». Признаться честно, тамошняя эстетика ему нравилась гораздо больше – туда захаживали нарочито эксцентричные посетители и эта атмосфера полубезумного хаоса ему полюбилась. Простой рабочий раскрывался здесь в ином свете.       Лучи солнца проникали в окно, и Йонас лениво открыл глаза. Спалось хорошо, только все тело ломило – неприятно. Затем он оделся, умылся. На завтрак – кофе и сигарета. Ему нравилось смотреть в окно во время завтрака: разглядывание холмов пустоши настраивало на плодотворную работу.       И пусть порой ему приходилось нелегко. Пусть глаза сушило от усталости, а голова трещала от груза информации. Пусть иногда дрожали руки от непрошеного осознания ответственности. Пусть даже мысль о врачебной ошибке прошибала на холодный пот. Пусть, бывало, охватывала паника. Пусть…       Но Йонас всегда успокаивался. А после еще лучше понимал – он на своем месте. Немногие возьмут на себя такую ношу и еще меньше тех, кто ее осилит. Так кому, как не ему?!       Суббота – обычно самый спокойный день. Хоть Йонас любил учиться, в отдыхе он тоже нуждался. Поэтому всегда радовался субботам. Несмотря на то, что он не занимался непосредственным лечением, Йонас старался держаться бодрым, чтобы не косячить хотя бы в тех обязанностях, которые ему уже доверяли.       Он вошел в кабинет-ресепшен. Приемная была обставлена бедно, даже аскетично: два старых дивана для посетителей, который чаще занимали охранники, у входных дверей – широкий рабочий стол. На столе: терминал, довоенные книги преимущественно в хорошем состоянии, печатная машинка, дисковой телефон, лампа и кассовый аппарат. Позади стола – длинный картотечный шкаф. В этом кабинете всегда дежурило два охранника. Через дорогу располагался «Красный караван», который когда-то предложил Усанаги сделку: она лечила их сотрудников и предоставляла хорошую скидку, а они в свою очередь обеспечивали ей защиту. Такой расклад устраивал всех, и Йонаса эта история даже позабавила – все-таки Последователи любили кооперироваться с соседом посильнее. Справедливости ради, паразитированием это не назовешь. Скорее симбиозом.       Но от присутствия людей с энергетическим оружием ему было… неуютно.       Поздоровавшись с охранниками, которые уже заступили на пост, Йонас сел за стол Усанаги. Ему предстояло поработать с документами. На плечах чувствовалась легкая ткань врачебного халата – сколько времени прошло, а его по-прежнему укутывало благоговейное чувство, когда халат был на нем. На халате – две эмблемы: на правом плече – чаша, обвитая змеей, на левом – крест в круге – символ Последователей Апокалипсиса.       День обещал бы спокойным и даже немного сонным. Усанаги отправилась на встречу с Элис Маклафферти для решения каких-то финансовых вопросов, и поэтому на ресепшене предстояло дежурить ему. Больше чем на пару часов такие встречи не затягивались.       Йонаса немного клонило в сон, поэтому он снова заварил себе кофе покрепче.       Допивая уже вторую чашку кофе, он внимательно просматривал бумаги. Кое-что его заинтересовало: он вчитался, рука с кружкой застыла в воздухе.       «Крэп, и че тут нацарап…»       Прищурился.       – Хай, – женский голос прорезал тишину. Йонас даже не услышал, как дверь открылась.       Он неторопливо поднял голову, не желая отрываться от неразборчивой пары слов, и застыл – перед ним стоял призрак. Мираж. Греза. Бред.       Ему на мгновение показалось, что пространство вокруг нее замерцало.       Перед ним стояла она – из плоти и крови.       Перед ним, чуть наклонив голову, стояла Лу Рид.       Привычная коса перекинута через правое плечо – волосы у нее стали еще белее, из-за чего загар на лице выделялся сильнее. И на щеке – глубокий порез, который мог стать шрамом.       Рядом с Лу в воздухе застыл шарообразный робот.       В военном обмундировании Йонас мало что смыслил: но легкая броня выглядела крепко. Единственное, что он понял, – это не броня Республики. За плечами – легкий пулемет. И Йонасу показалось, что она носила много маленьких штук, которые легко отнимают жизни.       От этой мысли ему стало гадко.       – Усанаги здесь?       Лу говорила строго по делу, и на лице у нее не отразилось ни одной эмоции. Казалось, она даже не двигалась без лишней необходимости.       Он кивнул, ставя кружку с недопитым кофе на место. Дно кружки стукнулось об стол громче, чем Йонас того хотел.       – Привет, Лу, – он акцентировал ударение на каждом слоге. Прорывалась злость. Сейчас Лу была потенциальным пациентом, и он обязан вести себя соответствующе. Успокоившись, продолжил: – В отъезде. Через пару часов будет. Подождешь?       Лу мотнула головой и лаконично ответила:       – Дела на Стрипе.       Как только за ней закрылась дверь, Йонас откинулся на кресле, прикрыв глаза рукой. Какие у нее могут быть дела на Стрипе? Едва ли в этот город может пройти простой человек. А если и пройдет, то ему не позавидуешь – Стрип сжирает всех. Особенно бедных.       – Расстались нехорошо? – как на зло, сегодня дежурил Джет – колкий, как ежик на его голове.       – Типо того… – фраза вышла немного растянутой.       Лу Рид пробыла у Последователей ровно год. Ушла неожиданно, никому ничего не сказала. Ирма подозревала, что Малая могла знать что-то, но та не кололась – когда Малая злилась и расстраивалась, она была похожа на пожар. А в тот день она была затухающим огоньком.       Йонас сжал руку в кулак – объявилась! Спасибо, ебать! Куда кланяться?!       Следующие часы Йонас сидел как на иголках. Он-то думал, что Лу умерла и возможно не самой приятной смертью. Наверное, неправильно было хоронить ее для собственного успокоения, но как еще можно относиться к такому скотскому поведению?!       Усанаги и Лу вернулись вместе и уже успели что-то обсудить. Йонаса раздирало от любопытства, пусть он и пытался держать себя в руках. Пытался он и закончить работу к приходу доктора. Плохо получалось и то, и другое.       Лу появилась как гром среди ясного неба, зачем-то нарушила привычный ход вещей. Да, он немного общался с Лу. Лу в принципе немного говорила, но каким-то образом умудрилась занять место в его душе. Не как Ирма, с которой они перенесли много горестей. Не как Тома, которого Йонас признал другом, и тот ему ответил тем же. Не как Доган, заслуживший это своей рассудительностью. Не как Малая, которая пылко ворвалась в его жизнь, не слушая возражений.       Лу тихо вошла и села в укромное местечко. Не подавала голоса, не обращала на себя внимания. И все же, место было за ней.       Поговорить с ней не вышло. Лу перекинулась с Усанаги парой слов, удостоив Йонаса кивком. Что ж, по старым меркам – это уже немало.       После ухода Лу, Усанаги устало села на диван. Похлопав по нему рукой, пригласила Йонаса сесть рядом.       – Йонас, ты же знаком с Лу Рид? – заботливо спросила она. – Мисс Рид интересовалась, какую должность ты здесь занимаешь.       – Да, – Йонас кивнул и уклончиво добавил: – Пересекались одно время, пока я жил в лагере.       – Даже так?       Но заметив, что он развивать эту тему не хочет, Усанаги перешла к делу:       – Мисс Рид планирует вживлять имплантаты.       Йонас подскочил:       – Шутите?! Это же целое состояние!       Он даже не мог представить, что можно сделать с таким богатством. Рабочий едва ли рассчитывал на сто крышек в месяц, солдат НКР – на сто пятьдесят. Если у семьи оставалось пятьсот крышек, то они вели вполне зажиточную жизнь среднего класса. У него самого получилось скопить только триста, и то, только потому что он брался за любую подработку.       Вживление дешевого имплантата стоило четыре тысячи крышек, и Йонас даже подумать не мог, как можно заработать такие деньги.       Доктор Усанаги кивнула:       – Именно поэтому мы должны очень внимательно относиться к мисс Рид. Ее организм способен перенести семь таких операций. Именно на семь операций она нацелена.       Джет присвистнул – Усанаги доверяла охранникам как себе, и не боялась обсуждать при них щепетильные темы.       – Жутко дорого.       На второго охранника – Джо – это не произвело никакого впечатления.       – Боюсь представить, сколько крышек на это уйдет… – задумчиво протянул Йонас.       – Хорошо воевать – курьерская профессия, – подытожила Усанаги. – В любом случае, мисс Рид сама попросила о том, чтобы ты наблюдал за операциями. Это хороший опыт, пусть ты сейчас многого не поймешь.       У Йонаса перехватило дыхание – он даже не окончил университет, а уже может получить такой опыт.       – Я вижу, что ты согласен, – Усанаги улыбнулась. – Вечером обсудим все подробнее. Выспись, ладно?       Выспаться у Йонаса не получилось. В голове как на зло крутилась куча мыслей.       Лу Рид – курьер «Мохаве-Экспресс». Она носит с собой оружие и знает, как убивать людей. У нее куча крышек, раз она может себе позволить вживлять имплантаты. В этом году один, а в следующем – оставшиеся шесть.       Оставалось только догадываться, как она умудрилась заработать столько крышек.       Йонас много не знал и знать не мог.       Не мог он знать, что Лу бросила мирную жизнь Последователей из-за непривычного уюта.       Не мог он знать, как она прибивалась к полумаргинальным бандам и там же училась владеть оружием.       Не мог он знать, что уже в шестнадцать она отлично дралась и стреляла. А в восемнадцать – сознательно выбрала стезю Курьера.       Не мог он знать, что в девятнадцать ей прострелили голову, и она чудом выжила.       Не мог он знать, что Лу, попав на легионерскую резню в Ниптоне, лестно похвалила Вульпеса Инкульту, испугавших легионерских воинов, развешивающих людей на крестах.       Не мог он знать, что она нашла своего неудачливого убийцу и сама убила его.       Не мог он знать, что уже приоткрыла главу истории Легиона, успев помочь Джошуа Грэхэму.       И что носит она его броню, он тоже знать не мог.       Утром пришлось работать на полную. Подготовка к операции заняла немного времени. Лу выбрала себе имплантат удачи, что Йонаса немного рассмешило. Эта операция была куда сложнее предыдущих, и он с удивлением обнаружил, что Усанаги легко справляется даже с такой задачей. Он чувствовал себя подмастерьем, которому повезло наблюдать за работой гения. Он много не знал, о чем-то только догадывался, но понимал, насколько необычные действия сейчас происходили.       И почему-то его особенно радовало, что Лу не забыла о нем. Возможно, даже подумала о его интересах? По крайней мере, ему нравилось думать, что она перед операцией молчаливо… подбодрила его?       Когда Усанаги закончила с установкой имплантата, она продолжала работу. Йонас не понимал, зачем она продолжала, но не хотел прерывать процесс. Усанаги не только пролечила все раны, не оставив на теле и пятнышка, но и сняла загар с тела. Теперь Лу была абсолютно белой.       Йонасу это было непонятно: все-таки он ценил свои шрамы и ни за что бы не убрал их, даже имея такую возможность. Его шрамы – его история, и стереть ее он не мог. Какие бы ужасы не происходили временами.       Больше Лу к ним не заходила. Только сказала Усанаги, что вернется следующим летом. С Йонасом даже парой слов не перекинулась, чем его разозлила.       Зато Усанаги сказала, что ждет его в следующем году в качестве хирурга. У себя. И эта была отличная новость – Йонасу очень хотелось здесь закрепиться.       Скучать не пришлось. Последний год был сложным, а мысль о том, что он увидит еще таких шесть операций не давала лениться. Получить такой опыт – было чем-то невероятным. Получить его несколько раз – почти невозможным.       И Лу. Ему до боли хотелось увидеть Лу. Хоть он себе в этом не признавался.       Когда лето наступило, и Йонас снова сидел на ресепшене, разгребая бумаги, объявилась Лу. Она общалась с ним так, будто они не виделись всего пару дней.       За этот год Йонас успел окончить университет и под наблюдением Усанаги провести первую несложную операцию, Лу – открыть тайны Сьерра-Мадре под хруст полуразложившейся двухсотлетней еды, приправленной радиацией. А также набить сумки столькими слитками золота, что ей бы хватило и на все имплантаты, и на разгульную жизнь в Стрипе до конца жизни.       Хотя нет, на последнее не хватило бы — Стрипу всегда мало.       Ее странный летающий робот, которого она звала Эд-э, по-прежнему был с ней.       По мере того, как в Лу вживлялись имплантаты – на ловкость, на силу, на интеллект, на восприятие – она сближалась с Йонасом. И хоть их разговоры были немногословны, Йонас чувствовал, как она оттаивала.       Чувствовала это и сама Лу.       Йонас особенно внимательно относился к этим операциям – не только из-за профессионального роста и заботе о подруге, но и из-за благополучия клиники. Лу приносила им кучу крышек. И чем больше крышек у них было, тем большему количеству людей они могли помочь.       Лу снова и снова просила убирать ей все раны. К загару она оставалась такой же непримиримой. И никак этого Йонас понять не мог, бросая взгляд на шрамы на своей руке. Ночью, когда не мог заснуть.       У Лу было крепкое спортивное тело, которое ему понравилось рассматривать – сильное, способное вынести куда больше, чем казалось на первый взгляд. Это по-своему завораживало. Не в эротическом смысле. Ну… почти.       Пятница выдалась тяжелым днем. Еще тяжелее он стал, когда полумертвая Лу ввалилась в клинику. На животе у нее растекалось пятно крови. Усанаги, как на зло, в этот день не было.       Лу упала на пол.       – Йонас, – она протянула к нему руку. – Бога ради, помоги…       После потеряла сознание.       – Джет! Помоги отнести ее в операционную.       Они быстро положили ее на кушетку. Раздели.       «Плохо».       – Пацан, не думай даже, – Джет прямо-таки читал юного врача. – Усанаги тебе голову оторвет. И правильно сделает.       – Времени нет. В автодок.       Йонас понимал, что возможно у него не хватает квалификации, но жизнь на Пустошах немногих щадит. А тем, кого щадит, не всегда дает время на должную подготовку.       Кроме огромной раны на животе, неправильно срощенной ноги, многочисленный кровотечений, в паху у нее была размазана грязная кровь.       «Месячные. Крэп», – подумал Йонас.       В этот раз им основательно пришлось заняться телом Лу. Хоть доктор Усанаги ему давала все большую автономность в действиях, за эту самодеятельность она его явно не похвалит. «Не навреди» – главный врачебный постулат. И сейчас он не мог сказать, что точно может его соблюсти.       Йонас чувствовал себя на удивление спокойно – и операция прошла также.       На все ушло чуть больше двух часов, Усанаги бы управилась минут за двадцать. Когда Лу вышла из автодока, Йонас получил самую большую награду, которую слышал в своей жизни:       – Йонас… – растерянно произнесла она. – Спасибо.              Йонас впервые видел Усанаги такой злой. Казалось, что она вообще не умеет злиться, но ее крик быстро разубедил его в этом заблуждении. Сколько правил он нарушил! Какой опасности он мог подвергнуть пациента! У него пока не хватает квалификации для выполнения таких операций! Она давала ему указания на случай подобных инцидентов.       Йонас это понимал. И ему было стыдно. Но не жаль.       «Атомный Ковбой» представлял из себя странное место – Йонас предпочел бы «Утконос», но приглашала Лу. Ей «Ковбой» нравился больше. Типичный бар, который держали Френсис и Джеймс Гарреты. Забавный тут был интерьер – будто все предметы стремились распихать по углам, чтобы мебель, игровые автоматы, барная стойка и сцена не занимали лишнего места. Лестница шла вдоль стен и вела на второй этаж. К комнатам для уединения. Разумеется, не бесплатно.       Поговаривали, что в «Ковбое» появились новые жрицы и жрецы любви, удовлетворявших эксклюзивные потребности эксклюзивных клиентов. Так ли это было – Йонас не знал и проверять не стремился.       Сев за барную стойку, он заказал пива. Лу взяла себе виски, чем сильно Йонаса удивила.       Алкоголь охладил глотку и разгорячил голову. Йонас и не заметил, как они разговорились. Лу рассказывала о курьерской жизни, Йонас о жизни в Могильнике.       – Как ребята? – спросила Лу, когда они сели за барную стойку.       Йонас еле подавил раздражение – сейчас это ее почему-то заинтересовало!       – Нормально.              И все-таки, подобрел:       – Кто как. Доган, например… – алкоголь развязывал язык и сбивал неловкость, по сути, их первой встречи.       Только этот робот, Эд-э, его чем-то напрягал. Он висел над ними как маленький спутник и наблюдал. Такой незаметный, но для Лу отчего-то незаменимый – она всегда ходила с ним, нигде не оставляла.       Алкоголь развязывал язык и Лу: она рассказывала о своих приключениях, и Йонас внимательно ее слушал.       – … Забавный у нас тогда вышел разговор… Когда-то я выполняла пару поручений для мистера Мартена. Иногда... – она задумчиво поболтала стакан с остатками виски. Хмыкнула. — Иногда мы говорили не только о работе. Как-то я сказала, что Стрип – красивый город. На что он мне ответил: «Да. И очень хрупкий».       – Ты была в «Лаки-38»? – воскликнул Йонас, мгновенно протрезвев.       О курьерах всегда ходили странные слухи. И Йонас понимал, что человек, который регулярно имплантирует себе приборы за сорок, а то и за восемьдесят зарплат обычного фермера, не сможет не иметь скелетов в шкафу.       Но Лу – Тот Самый Курьер, Единственный Человек, посетивший «Лаки-38» за этот век. Тот Самый Курьер, который возможно убил мистера Мартена – полумифического идола, охраняемого опасными секьюритронами. Курьеры, словно та самая кровь, расходящаяся по кровеносным сосудам, заставляющие функционировать все тело. Незаметные посланники истории, о которых не напишут в учебниках.       Лу перевела тему так легко, будто для нее история была чем-то незначительным.       Эд-э висел в воздухе.       Лу чуть наклонилась к Йонасу, приблизилась к его лицу. Дико. Близко. Интимно.       У Йонаса перехватило дыхание. Лу тянулась к нему за поцелуем. Отстраненная, спокойная, покрасневшая Лу тянулась к нему.       Йонас замер, боялся пошевелиться.       И когда губы Лу оставались в миллиметре от его губ, Лу остановилась.       Грустно улыбнувшись, покачала головой, остановилась и отстранилась, будто ничего не происходило.       – Гаррет, повтори.       Выпив виски залпом, Лу кивнула Йонасу на прощание и встала. Что-то сказала Гаррету, он кивнул ей в ответ.       Эд-э полетел за ней.       Йонас проследил за Лу взглядом: она и ее робот поднялись на второй этаж и скрылись за одной из дверей. Спустя пару минут последовал Фисто – видимо, новый сотрудник для тех самых эксклюзивных клиентов.       Йонас бросил взгляд на стойку. Десять крышек – стандартная цена за платный секс — показались ему особенно неприятными, пусть он и сам не брезговал секс-услугами только из-за дороговизны, опасности для здоровья и отсутствия времени.       Смотреть на спутнику ЛУ прежними глазами Йонас больше не мог.       Йонас видел Лу разной: стороны ее личности были противоречивыми, иногда неприятными, но он не мог не принимать их. Но Лу не приняла Йонаса. Даже изредка заходя в клинику Нью-Вегаса, она больше на него не смотрела. Не избегала взгляда. Нет. Просто не смотрела.       Пусть. Йонас принял и это.