Переменная облачность

Мария Архипова сидит за столом, пьёт кофе да чизкейк ложкой ковыряет. В голове столько мыслей, что сосредоточиться на завтраке и окончить его не удаётся уже минут, эдак, восемь. Тяжело всё это. Ничего не забыть спрятать, что-то важное купить, Диму забрать, когда две недели его не видела, а, судя по описанию и врача и самого Димы, ему явно не хорошо. А Маша… Маша его вообще-то любит. До страшного любит, впервые в жизни так. Плюёт на все стереотипы, рассказывая об этих отношениях родителям. Он — Младший Лейтенант, младше её на 13 лет. Она — Генерал-Лейтенант, старше его на 7 званий. Они, кажется, любят друг друга. У обоих такое впервые, оба не могут сказать точно. Но родителям старой советской закалки сложно такое понять. У них в голове закон на домострой, хотя они представляют себе эту книжку совсем не такой, какой она является. Мария знает, она читала, там вовсе не о межличностных отношениях между влюбленными. Ладно, сейчас это все не важно, сейчас звенит будильник. 7:30. Пора собираться и ехать в больницу. Питерские пробки нагоняют ужаса, ещё когда женщина смотрит маршрут в навигаторе, параллельно застегивая пуговки на рубашке. Одной рукой, тонкими длинными пальцами, так ловко, что позавидовал бы любой. Архипова откладывает телефон в небольшой клатч, а его на пуфик у выхода, накидывает лёгкое пальто да последний раз смотрится в зеркало. Укладка волосок к волоску, ничего нигде не торчит. Идеально. Белая рубашка со свободным рукавом до локтя сидит идеально. Длинные прямые брюки отлично подчёркивают статность фигуры и аккуратно прикрывают каблуки на широкой шпильке. Идеально. Все именно так, как быть и должно быть. Но так думается сейчас только ей. Потому что Дима Дубин, стоя перед зеркалом, думает совсем иначе. Что синяки под глазами очень уж большие, что скулы видно стало сильнее, хотя раньше щеки их прикрывали, что ослабел уж очень, что волосы потихоньку выпадают, что очки уже совсем не исправляют ситуацию, увеличивая глаза. Ужасно. Всё это просто ужасно. И добивает картину глупая, больничная пижама. Врач сказал, что скоро Диму заберут, тогда и телефон окончательно отдадут, и переодеться можно — Маша, наверняка, додумалась взять сменную одежду. «Маша… Да уж, не испугалась бы только она, увидев меня при встрече». 7:58 Мария стоит в пробке, затяжной, медленной, по ощущениям, не движущейся совсем. Она думает совершенно не о том, как скучно самой, а о том, как там Дима. Уже родной и любимый Дубин. Решается набрать. Знает, что телефон, скорее всего, у врача, но в таком случае она просто попросит вернуть его Диме. И вот спустя три минуты долгих гудков и две минуты ожидания, пока телефон передадут его хозяину, она слышит тихое: — Ало… Маруся? — Я, я. Не переживай, я уже в пути. Как ты там? — Устал уже здесь быть, скучно, голодно и к тебе хочу… — Через пару часов будем дома, отдохнёшь. Что тебе по лекарствами назначили? — Успокоительное какое-то и ещё что-то, там в итоге три таблетки в день… И чай ромашковый пить посоветовали… Тут телефон Марии вдруг начинает многозначительно вибрировать — входящий от секретаря Министра МВД. — Ой, Дим, я перезвоню, у меня важный входящий, извини. «Любл,» — только и успевает она услышать от Димы, прежде чем звонок сбрасывается. Даже чувство стыда немного гложет, что сама тем же не ответила. Но не важно, сейчас надо вернуться мыслями и к секретарю. — Алло, Архиповая Мария Андреевна? — Да, здравствуйте, что-то случилось? — Да, вам нужно быть на совещании в Москве сегодня в четыре часа дня. От министерства кто-то быть должен, а Министр сегодня никак не может. — Но я... в Петербурге… — Я возьму вам билет на ближайший самолёт. Повесите минутку. Маша молчит, обеими руками держась за руль, и наконец-то выруливает на чуть более оживленную трассу. Девушка на том конце телефона называет аэропорт и время. К Диме Архипова не успеет уже никак… Да что за чертовщина? Кто его теперь заберёт? Так… Матвей. Нет. Дима его не знает. Родители Димы. Нет. Они у родственников, в Сибири. Далековато. Игорь. Вряд-ли, не доверяет Маша Игорю… Юля. Точно, Юля! — Алло, Мария Андреевна… Вы слушаете? — Дада, отправь билет на почту и обратный купи, чтобы я могла улететь сразу после совещания. — Хорошо, до свидания. Молоденькая секретарша на том конце провода. ответа не дожидалась и сбросила, а Архипова, забив на сигнал водителей сзади, набирает Пчелкину, после уже трогаясь, да и вообще переводя внимание на дорогу. — Ой, доброе утро, Мария Шепчет девушка, спустя пару долгих гудков. — Слушай внимательно, все уточняющие вопросы потом. — Архипова знает манеру общаться этой журналистки, а потому и тормозит её сразу, — Я не могу забрать Диму, экстренное совещание в Москве, через час уже посадка на рейс кончается, еду в аэропорт. Забрать его надо до обеда, записать все рекомендации врача, купить лекарства сразу на месяц, денег я скину. Вернусь часам к десяти вечера только. Забери пожалуйста. Ему там ужасно скучно и плохо. Последнее добавляет для убедительности. Знает, куда давить — опыта уйма. Знает, что Юля Димку любит и ради него. почти любые дела бросит. Знает, что Игорь поможет ей в любом случае. Как там Дима их трио называл? Стая. Они стая и друг друга не бросят. — Тааак. Стоп. Заберу, куплю, сделаю. Притормозите. Уточняющие вопросы: ему нужно туда что-то взять? Потом его куда отвезти, если что, то где взять ключи? — Переодеться ему надо, я взяла с собой, но завезти не успеваю, возьми у Игоря или лучше купи, я переведу, если что, деньги. Возьми потеплее, мёрзнет. Хотя… всё же возьми у Игоря, а то я не знаю, в каком он физическом состоянии. Не видела давно, врач говорит, что плохо, и всё. Ну и… на машине поезжай. Возьми пока к себе, я вечером его заберу. — Хорошо. Что-то ещё? — Нет, это всё, спасибо тебе большое. — Пошла я тогда собираться, досвидания. — Угу, пока-пока. Маша ужасно торопится в аэропорт, поэтому летит по автобусной выделёнке и даже пару раз проезжает на красный. Но на регистрацию успевает, на посадке проскакивает последней и вскоре уже сидит в бизнес классе. Чёрт… Самому Диме-то не перезвонила. Ох, мышонок её узнает это от Юли. Весь полет на нервах из-за этого. Юля, к слову, тем временем уже едет в машине в больницу. На соседнем кресле Игорь, в руках которого стопка вещей. Штаны спортивные, футболка, кофта, даже жилетка на всякий случай. Вещи Игоря, в магазин ездить это ещё час времени, лучше вместе с Димой потом и заехать. В больницу журналистка попадает быстро, быстро находит стационар и лечащего врача и спустя сорок минут тяжёлого диалога с ним, обсудив каждую мелочь, девушка таки входит в палату и, честно говоря, ужасается. Палата просто малюсенькая. Кровать, узкий проход и тумбочка. Окно маленькое и наверху, ванна с туалетом общие. — Ну и условия у вас тут, — фыркает Юля, явно злясь из-за понимания, что Дубин тут без единого средства развлечения две недели. Просто ужас, — надо, наверное, репортаж здесь снять или коллегам дать наводочку. Пчелкина оглядывает комнату ещё раз и натыкается, наконец-то, взглядом на Димку. Серое пятно. Сидит на кровати в пижаме розовой, худюший, явно чувствует себя неочень, раз до сих пор обниматься не лезет и даже молчит. Бедный, замученный мальчик. — Привет, как ты? Юля поправляет свои джинсы, прежде чем присесть рядом — Домой поехали? — А где Маша? — Экстренное совещание. Приедет к нам утром, а мы пока отдохнём. В Машине Игорь ждёт. Пошли. Парень как-то заторможенно реагирует, обнимая Юлю, да спрашивая. — А переодеться? — Я принесла. И вот через полчаса Дима сидит тихо на переднем пассажирском кресле, молча ремень в руках сжимает и смотрит в окно. Он явно очень напряжен и слегка напуган. Врач сказал, что таблетки с утра не пил… может, поэтому? — Дим… хочешь шаверму, заедем возьмём, может? — Не хочу есть, если честно, но ради традиции можно и попробовать… Парень поворачивается лицом к Пчёлкиной. — Есть-то надо, врач сказал, чтобы вес набирать… — Только давай не через силу, если что. Дима вглядывается в подругу. Волосы снова красные, ха-ха, после суда таки покрасилась обратно. Это ведь Юля. Она такая. Её цвет — красный. Она активная, резкая, умная и очень быстрая. А Дима… Он сам не понимает, что из себя сейчас представляет. Одежда Игоря ему явно велика и висит мешком, ещё и щеки эти… Глупо смотрится. Заметил ещё в зеркале на выходе из стационара. — Давайте за шавой и на крышу на нашу, м? Включается Игорь, сидящий на заднем сидении, а Дима более оживленно кивает, заходя в телефон и отписываясь Маше: «меня забрали. всё хорошо. только по тебе очень скучаю». Отвечает Архипова почти моментально, уже сидя в такси до конференц-зала. «Я тоже скучаю, солнце, к вечеру буду». «угу». Парень заметно веселеет от перспективы скоро увидеть возлюбленную, пусть и должен был сидеть сейчас в её машине, а не ждать вечера. В руках у него бутылек с множеством таблеток и пара коробок к нему в добавку. — Я уже забыл, как их пить… так сложно сосредоточиться, — тихо бурчит Дима. — Не переживай, я всё записала — хихикает Юля, заворачивая к шаурмечной. Остаток дня проходит тепло, хорошо и вкусно в хорошей компании. Но ПТСР Диме жить спокойно не даёт. Сначала Игорь его силком от края крыши оттаскивает да, не слушая криков, в машину тащит, потом нож отбирает, когда Дима его вдруг к груди подставляет, после силком спать укладывает между собой и Юлей, чтобы не сбежал. Успокаивают его вдвоём минут сорок, когда становится ясно, что Архипова только под утро приедет. Тяжело это, в общем, забирать друга, после почти полугода жизни в больницах, из которых последние две недели в психо-неврологическом отделении. Но ему явно тяжелее, потому ни Гром, ни Пчелкина, не жалуются. В третьем часу ночи, когда Дима ревёт, заперевшись в ванной, а Юля пытается дозвониться Маше, потому что их он не слушает совсем, лишь плачет и что-то невнятно бормочет, Гром жалуется, что спать не дали. Но подзатыльник от Пчелкиной хорошо отрезвляет. Да и послушать их разговор с Архиповой довольно интересно. — Алло, Господи, что у вас там случилось? — Дима ревёт, заперевшись в ванной, иногда, кажется, вас зовёт. Пчелкиной и правда иногда слышится имя, некогда до скрипа зубов бесившее её парня. — Я скоро буду. Первым рейсом к вам. Постарайтесь его пока что вытащить из ванны, чтобы не навредил себе. Всё, кладу трубку.