Переменная облачность

17:47 19 октября Через щели жалюзи падает закатное солнце, телефон молчит, а в руках у Марии стопка документов. Как же это всё осточертело. С терактов прошло полгода, а участок всё ещё наполовину пуст, сер и медлителен. Потому что его самая главная часть — младший лейтенант Дубин — валяется в больнице. Ну, как сказать, из обычной больницы перевели уже неделю назад с приступом агрессии и паники, просто отвезли в психоневролгический стационар, и с тех пор сообщений не приходит от её солнышка совсем. Обследуют. Телефон отобрали. Да, в голове этот парень давно её личное солнышко, яркое, но сейчас совсем слабое. Сильным Мария его помнит плохо, тогда они не были так близки. И это расстраивает ужасно, ведь первый их поцелуй произошёл за пару часов до клинической смерти Димочки. до переломного момента. Хотя, скорее, переломавшего всего Диму. Всю его смелость, прыть, сноровку. Забравшего всю его энергию, всё его здоровье. Они начали общаться, вместе засиживаясь в отделе допоздна, таская друг другу кофе и конфеты, иногда рисунки. Как дети, ей богу. Но Машу это всё так заряжало, что при одном виде парня хотелось улыбаться, но нельзя, она строгая начальница. Можно было лишь тайком переписываться и вечером снова болтать по душам в опустевшем отделе. Тогда было тепло… Сейчас же ужасно холодно. В отделе пусто, за окном почти прошёл закат, и в щели жалюзи проникает холодная тьма, заставляя получше запахнуть форму. Звук телефона прерывает поток воспоминаний. Сначала расстраивает, а потом неимоверно радует, как только мозг осознает, что звук включён на уведомления только от одного человека, от спрятавшегося в больнице лучика. «птср с тревожными приступами» «диагноз» «на работе не восстановиться» Сообщения приходят одно за другим, и радость сменяется на недоумение и попытку вникнуть. «Ты как сейчас?» Первое, что приходит в голову как приемлемое. «после таблеток хочется спать, но рад что телефон вернули, очень по тебе скучаю…» «Утром приеду, пока что отдыхай» «спокойной ночи» Архипова отвечает стикером с котиком и подписью «Сладких снов и розовых котов», а после сразу лезет в гугл, яндекс, ютуб и прочие сервисы, ищет информацию об этой болезни, пытается найти причину, думает, как им вдвоём с этим справляться, да ловит себя, когда на часах 22:57, и тогда едет домой. Дима же пытается уснуть, лежит на скрипучей больничной койке и кругами вертится. Таблетки дают ужасную слабость, но спать не дают. Перед глазами лёгкая муть, они, привывшие к очкам, находятся без них уже неделю, во благо безопасности, в случае приступа. Во время них Дубин агрессивен, напуган и в панике творит много разного, а потому в палате только стены, мягкий коврик, низкая кровать, прикрученная к полу намертво, без снимающихся деталей да вторая Димина пижама. Оба комплекта, кстати, Маруся привезла, ну сильно жалко Дима смотрелся в больничном одеянии. Так как делать нечего, Дубин, черт бы его подрал, лезет в телефон читать о диагнозе. Без очков это проблематично, но возможно, а потому каждая строчка отдаёт болью не только в глазах, но и в голове, и в груди. Черт, как он мог оказаться настолько слабым и так всех подвести, как он мог додуматься встать спиной к проходу в подобный момент, как, черт возьми, он может валяться в психо-невролгическом, а не дома. Как он мог так испортить Маше жизнь, начав с ней отношения и впутавшись во всё это. Все эти «как» подкатывают как нервный ком к горлу, и в очередном приступе Дима прячется в угол комнаты, натянув на себя одеяло, а телефон с хрустом врезается в стену. Так парень и засыпает, как только паника отпускает и организм расслабляется, а на обходе его перекладывают медбратья на кровать. А девушка засыпает в пустой, идеально прибранной, квартире, в шелковой пижаме, с телефоном рядом на зарядке и с игрушкой, что Дима когда-то подарил, в обнимку. Их реальности полярно различны, но они образуют один общий мир, и во снах они видят друг друга.