Мерцание Радости

Это становится похоже на испытание, на вечную погоню за мечтой, которая никогда не станет реальной. Гнев теряет себя рядом с ней, он больше не видит в себе прежней ненависти. Рядом с Радостью действительно весело. Она всегда знает, чем заняться, она действительно хорошо шутит и у неё прекрасные глаза. Ладони, зелёное платье, заливистый смех, несколько неуклюжие движения — всё это делает её Радостью. Сумасшествие, это походит на безумие, на искреннее наслаждение. О том, что Радость может быть подавлена, он узнал сейчас. Стоя перед ней, он тянет к ней свою ладонь и просит помочь. Попробовать снова. Не сдаваться. Он тянется к её мягкости и улыбке, к её любви к миру и жизнелюбию. Он тянется к Радости, желая вытащить её из несвойственного ей состояния.

___

— Эй, Радость, тебе плохо? — Гнев присаживается рядом с ней, ненавязчиво проводит ладонью по её спине, позволяет придвинуться ближе. — Нет, Гнев, всё хорошо… — но Радость подавлена. Иногда такое бывает — даже ей свойственно выгорать, но обычно в таком состоянии её никто не видит. Но Гнев почему-то очень хорошо чувствует момент, когда Радости станет тяжело. Тогда он оставляет пульт на Хандру или Печаль и неосознанно, почти на автомате, начинает делать для Радости что-то хорошее. Обычно это незаметные подарочки, он старается отвлечь её, занимается с ней оригами, пусть и ужасен в этом, уделяет ей внимание, учится готовить и поддерживать подругу. Возможно, со стороны он выглядит нелепо, но он уже давно не задумывается об этом. Если Радость уснула на кресле в центральной комнате перед пультом, он аккуратно поднимает её и несёт в кровать. Накрывает одеялом и не ложится спать ещё полчаса, чтобы удостовериться, что с Радостью всё нормально. Но Гнев понял не сразу — привязанность и волнение, которые он испытывал рядом с ней были первыми этапами его любви. Гнев никогда не думал, что будет в таком необычном состоянии и это пугало. Но сейчас речь не о нём. — Я принёс печенье, оно немного подгорело, но, надеюсь, тебе понравится, — Гнев сконфуженно протянул Радости прозрачный мешочек с почерневшими шоколадными печенюжками. — Ох, Гнев, конечно мне понравится, это же мои любимые… — Радость запнулась. На её глазах выступили беспричинные слёзы, губы дрогнули. Гнев придвинулся вплотную, обнимая подругу, всё же в последнее время Радость работает на износ — он сам видел, он практически чувствует её усталость. — Всё хорошо, это нормально, — тихо проговорил он, начиная монотонно гладить эмоцию по спине. — Ты просто устала — так у всех бывает, Радость, ты слишком много берёшь на себя, — её плечи тряслись, она закрывала золотистыми ладонями лицо и всё плакала, плакала, плакала… — Ты умница, ты хорошо работаешь, просто иногда нужно время, чтобы восстановиться, — Гнев знал, что Радость почти не слышит его — это не важно, важно чтобы она знала, что не одна. Даже если Гнев не та компания, которую она заслуживает, он постарается сделать всё, что в его силах. — Почему ты делаешь это, Гнев? — прошептала Радость охрипшим от плача голосом. Её большие глаза сощурились, она выглядела потерянной и одинокой. Гневу пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы привести мысли в порядок. — А что я делаю? — спросил он, не отводя глаз. — Почему ты помогаешь мне? Разве в этом есть смысл? — она шмыгнула носом. — Почему бы тебе просто не заниматься своими делами, я не хочу, чтобы ты жалел о потраченном времени… — Но я хочу помогать! Мне не сложно и ты никогда не отнимаешь моё время. Я только рад помочь, ты же так много трудишься! — затараторил Гнев, чувствуя смущение. Этот изучающий, полный грусти, взгляд рассматривал его слишком тщательно, будто пытался найти ложь в его словах. — Но разве ты сам не устаёшь? — не найдя подтверждения своим мыслям в лице Гнева, Радость отвела взгляд. — Нет, если дело касается тебя. И только спустя секунду Гнев понял, что очень сильно облажался. Радость удивлённо посмотрела на него, её слёзы вмиг высохли, глаза остекленели. — А-а, Радость, всё хорошо, прости, я-я не хотел… — Гнев отстранился, сейчас он совсем не мог понять, о чём думает Радость и его это пугало. Тело пробил озноб, впервые ему было так страшно и холодно — такие пустые глаза у Радости он не видел никогда. — О чём ты? — наконец спросила она, пододвигаясь ближе. Вмиг пустые глазницы сменились мягким проницательным взглядом, а на губах осела улыбка. — Ты не подумай, я не то имел в виду, в смысле… это сложно объяснить, просто с тобой мне спокойно и весело, вот и всё, — Гнев боялся поднять глаза. Он знал, что выглядит нелепо и сейчас это волновало его. — Мне тоже с тобой хорошо, — золотистая ладонь коснулась щёк Гнева, заставляя его поднять глаза. Радость любовалась этим лицом, умиротворённая улыбка не сползала с её лица, пальцы поглаживали жестковатую кожу. Когда её губы мягко коснулись его щеки, Гнев зарделся. — Пойдём наверх? — предложила Радость, протягивая ладонь. — Прошу, давай займёмся чем угодно, только не этим дурацким оригами, я терпеть его не могу! — Гнев расплылся в улыбке, когда их ладони соприкоснулись. Сейчас Радость казалась ему воздушной, состоящей из солнечных лучей. Он постарается запомнить этот момент как можно лучше.