Есть только миг

Звездная дата 2229.04 05:02 Аргелианский сектор, USS «Меркурий» — Так сколько вы весили раньше? — спросила медсестра, подняв от ПАДДа глаза и ослепительно улыбнувшись Аманде. — В условиях земной гравитации, конечно. Аманда моргнула, не совсем уверенная, что должна знать свой вес на других планетах. — Эм, чуть больше пятидесяти пяти килограммов? Не знаю. Я давно не взвешивалась. — Сейчас ваш вес едва достигает 48,2 килограмма. Аманда поморщилась, внезапно почувствовав себя более худой, чем до того, как медсестра назвала ее вес. — Назовите это «диетой Arg-117P». — Должно быть, та еще диетка, — фыркнула медсестра. — Хорошо, мисс Грейсон, можете, пожалуйста, сойти с весов и присесть на кровать? Аманда не слишком внимательно ее слушала, но какой-то частью сознания поняла и выполнила просьбу медсестры. Она знала, что у медсестры с блестящими черными волосами есть имя, и та даже называла его в начале осмотра, но она не особо обратила на это внимание, когда их представляли друг другу. Она была слишком занята — все оборачивалась, чтобы увидеть, куда уводят Сарека. Он, видимо, находился сейчас в соседней палате и тоже проходил обследование. — И как долго, вы говорите, вы находились на планете? — спросила медсестра, поднося трикодер к груди Аманды. Аманда моргнула, пытаясь осознать вопрос. — Э-э, мы… я пару недель торчала одна в спасательной капсуле, потом провела шестьдесят… не знаю, примерно шестьдесят дней на планете. — Ясно. Скажите, как вы себя чувствуете? — Э-э-э… умираю от голода? Устала? — Да уж, готова поспорить. Как только закончим осмотр, я попрошу одного из санитаров принести вам поесть. Вы хотели бы что-нибудь особенное? Аманда вспомнила о словах Сарека насчет шоколадного торта и улыбнулась про себя, а затем при мысли о Сареке почувствовала невероятную печаль. — Э-э, я не особо привередлива в еде. Сколько времени это займет? — Не думаю, что сильно много, — ответила медсестра. — Это будет быстрый осмотр. А помимо недоедания, что вы скажете про свое здоровье? Было нелегко удержаться от выражения раздражения на лице. — Э-э, ну, я сломала ногу пару недель назад. Сарек… гм, посол смог ее вылечить, но место перелома все еще болит. — Ого, — ответила медсестра. — Как это случилось? — Я упала с обрыва и приземлилась на бревно. — Это был тяжелый перелом? Кость торчала наружу или… — Кость сломалась надвое. Сарек… в смысле, посол Сарек с помощью костоправа сделал все возможное. — Костоправы вообще-то не предназначены для лечения сложных переломов. Мы попросим врача взглянуть на вашу ногу. Медсестра повернулась, чтобы уйти, но Аманда спросила: — Вы знаете, что случилось с «Джунипер Карнеги»? Кто-нибудь спасся, кроме меня? Могу я связаться со своей мамой? Как мне попасть домой? Женщина явно не была готова к такому шквалу вопросов. — «Джунипер Карнеги» — это тот круизный лайнер, на котором вы летели? — Да. — Честно говоря, не знаю. Я не слышал никаких сообщений о нем, но отсутствие новостей — это обычно хорошая новость. Что касается остального, я могу все для вас выяснить. Обещаю, мы вернем вас домой, я просто пока не знаю как именно. Обещанный быстрый осмотр превратился в шестичасовую процедуру — допрос обо всех диких животных, с которыми она контактировала, несколько анализов крови и быстрая неинвазивная операция по вправлению кости в правой ноге. Хотя она и была немного раздражена, что это заняло так много времени, когда все, чего ей хотелось — просто принять душ и прилечь, она не могла отрицать, что дела с ногой стали значительно лучше. Она спросила еще нескольких человек о звонке матери, возвращении домой и поисках Сарека, но в основном все просто вежливо отмахивались от нее, и в конце концов она сдалась, решив, что сотрудники медицинского отделения, наверное, не те люди, которых следовало обо всем этом спрашивать. Когда ее выпустили, чистенький лейтенант оперативного отдела проводил ее до отведенной ей каюты. По пути они не сказали друг другу ни слова, но не из-за какой-то возникшей неловкости, а просто потому, что большую часть их короткого путешествия он болтал по коммуникатору, передавая приказы об инвентаризации грузов и журналах связистов с гамма-смены. Аманда изо всех сил старалась запомнить дорогу, но корабль был просто огромным, каждая палуба выглядела копией предыдущей, и она быстро запуталась. Когда они остановились перед дверью каюты в конце коридора палубы 12, он закрыл коммуникатор и гордо указал на черный экран слева от двери. — Мы добавили в систему ваши биометрические данные, так что теперь вы сможете приложить сюда руку и открыть свою каюту. Аманда сделала, как он предложил, и дверь скользнула в стену, открывая взгляду комнату, которую до пребывания на Arg-117P она назвала бы самой обычной, но теперь та казалась почти роскошной. В каюте имелся звуковой душ и личный репликатор. И настоящая кровать. — Спасибо, — пробормотала Аманда, останавливаясь на пороге. — Капитан разрешает вам использовать репликатор для создания всего, что вам может понадобиться. Новая одежда, туалетные принадлежности, косметика… Она знала, что он просто пытается быть дружелюбным, но что-то в его словах задело ее за живое, может, намек, что ей, видимо, нужна косметика. Без косметики она выглядела уродливо? Неужели он не понимал, что она только что выбралась из адской дыры, где провела не один месяц и где отсутствие туши для ресниц и идеально выщипанных бровей было наименьшей из ее забот? — Точно, спасибо еще раз. — Вам нужно что-нибудь еще, мэм? Она уже собралась твердо возразить, что у нее все в порядке, но, хотя ее физическое состояние сейчас было лучше, чем за долгое время, она не чувствовала себя полностью цельной. Возможно, он сможет ответить на ее вопросы лучше, чем медперсонал. — Могу я спросить, вы знаете, где посол? Появившаяся на его лице гримаса ясно выражала, что он не понимает, зачем ей это знать. — Посол Вулкана на Земле? — Да. — Ее щеки вспыхнули, и она добавила: — Нас спасли вместе. Я просто хотела узнать, как у него дела. Напряжение покинуло лицо лейтенанта. — Ах да, теперь припоминаю. Это, наверное, был очень интересный опыт. Посла разместили в каюте первого офицера. Хотите, я передам сообщение через его помощника? — Сообщение? Нет, я… я надеялась, что смогу увидеть его. — Капитан сообщил мне, что посла не следует беспокоить. Лейтенант правда считал, что ее желание навестить Сарека доставит тому беспокойство? По ее телу пробежал холодок сомнения, когда она медленно начала осознавать, что для всех на этом корабле Сарек был не Сареком, а послом Сареком — персоной настолько важной, что второе по старшинству лицо на корабле было вынуждено освободить свою каюту, чтобы разместить его. Она хотела возразить, но было совершенно ясно, что этот молодой лейтенант лишь делал то, что ему приказано, и спор с ним ничего не даст, поэтому она кивнула и вошла в каюту. — Могу ли я что-то еще для вас сделать? — Ну, даже не знаю, — ответила она, не оборачиваясь к нему. — Как я уже говорил, у вас в каюте есть отдельный репликатор, но, если вы хотите пообедать в компании, на палубе 6 есть столовая. Я уверен, после столь долгого одиночества… — Я была не одна, — поправила она, наконец, поворачиваясь, чтобы взглянуть ему в глаза, и еле сдерживая злые слезы. — Я была на планете с послом Сареком. Настала очередь лейтенанта покраснеть. — Точно. В любом случае, если вам понадобится что-нибудь еще, не стесняйтесь обратиться к любому члену экипажа. — Не могли бы вы рассказать, что будет дальше? — Что вы имеете в виду? — Куда мы направляемся? Могу ли я забрать из спасательной капсулы свои вещи? Когда я смогу вернуться домой? Как я могу связаться со своей семьей? Кто-нибудь еще выжил на «Джунипер Карнеги»? От града ее вопросов на его очень выразительном лице начало проступать выражение замешательства и дискомфорта. Возможно, он считал, что кто-то другой уже успел поговорить с ней обо всем этом, или, может, она просто будет настолько благодарна за спасение жизни, что ей будет безразлична ее дальнейшая судьба, но в любом случае, он явно не был готов ничего ответить, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать все вопросы и открыть рот. — Ну, пока мы остаемся в этом секторе, участвуем в спасательной операции… — Спасательной операции? — повторила она вслух, желая узнать подробнее. — Да, большая часть спасательных капсул с «Белла» разбросана по всему сектору. Мы спасли тридцать три члена экипажа «Белла», и на сигнал бедствия откликнулись еще два корабля. Наша текущая миссия состоит в том, чтобы до прибытия новых кораблей Федерации продолжить оказывать помощь в спасательной операции, но наша приоритетная задача — доставить посла Сарека на Аргелиус II. — Вы спасли кого-нибудь с «Джунипер Карнеги»? — Это круизный лайнер? — Да. — Клянусь, я что-то слышал об этом прошлой ночью в переговорах между судами, — сказал он, судя по его лицу, он усиленно вспоминал название. Но не успел он ответить, как его коммуникатор зачирикал снова. — Я знаю, вы очень заняты, — начала Аманда. Он поднял палец, призывая ее к молчанию, открыл коммуникатор и взволнованно выдохнул: — Лейтенант Джексон слушает, капитан. Из крошечного динамика раздался женский голос: — Вы поговорили с лейтенантом Харди об изменениях в сменах службы безопасности? Он встал по стойке смирно, будто капитан каким-то образом могла видеть его парадную выправку через коммуникатор, и ответил: — Нет, мэм. Я как раз направлялся туда, чтобы поговорить с ней лично. — Особой спешки нет, лейтенант. Можете сначала пообедать. — Есть, капитан. — Капитан Шмидт, конец связи. Восторженное выражение лица лейтенанта Джексона создало у Аманды отчетливое впечатление, что она имеет дело с подхалимом высшей пробы, и она ощутила раздражение. — Итак, мисс Мейсон, вам еще что-нибудь нужно? — спросил он, вновь взглянув на нее и пристегивая коммуникатор к поясу. Поправлять его не было никакого смысла, как не было смысла и спрашивать, что ее ждет. Пока она не превзойдет его по рангу, он не проявит к ее проблемам никакого интереса. — Нет, лейтенант Джонсон, — ответила она, захлопывая дверь у него перед носом. Последнее, что она услышала от него, прежде чем дверь закрылась, было: — Я лейтенант Джексон… Она несколько секунд осматривала чистую и опрятную каюту, разрываясь между желанием принять душ, съесть горячий обед из репликатора или же плюхнуться лицом на кровать и спать до упора. Секунд через тридцать вялого разглядывания пустой тумбочки рядом с кроватью она стянула больничную синюю рубашку и, оставляя за собой дорожку из одежды, побрела в душ. Омывающие кожу звуковые волны ощущались просто волшебно, массируя тело и унося прочь многонедельные слои пота, грязи и тревог. К сожалению, они были бессильны избавить от пронзительного одиночества, охватившего ее от одной мысли о Сареке. Их вместе доставили в медицинский отсек, но сразу же развели по разным палатам. Это не показалось чем-то важным — любая нормальная медсестра поместила бы их в разные смотровые, — но она и понятия не имела, что это был последний раз, когда им позволено быть Сареком и Амандой вместо посла Сарека и Аманды Мейсон, кем бы эта женщина ни была. Почему она не предвидела такого конца? Она слишком тревожилась о том, захочет ли Сарек продолжать с ней хоть какие-то отношения, чтобы подумать, что их постараются разлучить другие люди. Вне Arg-117P он был важной персоной с важными обязанностями, а она — всего лишь учительницей естествознания у шестиклашек. Так с чего бы ей ожидать, что он согласится ее принять? Может, если она просто пойдет в его каюту и поговорит с ним… Она покачала головой, отказываясь додумывать мысль до конца. Перед ее внутренним взором четко предстала картина: ее рука нажимает кнопку звонка в его каюту, в дверях появляется незнакомый вулканец и сообщает: «посол очень занят». Или, например, она входит в турболифт, и кто-то из экипажа заявляет, что доступ к палубе, где расположена каюта первого офицера, ей запрещен. Но как бы ни были болезненны мысли о вмешательстве посторонних, с ними было гораздо легче справиться, чем с мыслью, что она и правда увидит Сарека, а он спросит, что ей нужно, или скажет что-то вроде: «Наше дальнейшее знакомство больше не является необходимым и, следовательно, оно нелогично». Она прислонилась лбом к прохладной стенке душевой кабинки и горько расплакалась, чувствуя себя покинутой и преданной, но остро осознавая при этом, что Сарек никогда не обещал ей «и жили они долго и счастливо». Вскоре она сползла на пол, прижав колени к груди, и рыдала до тех пор, пока едва могла дышать. После многих недель полуголодного существования ее собственное тело ощущалось узловатым и чужеродным, и чем дольше она плакала, тем более никчемной и жалкой себя чувствовала. Она казалась сама себе пустой оболочкой, и теперь из нее, в довершение всего, словно вырвали сердце. Но никакие страдания не позволили бы ей плакать вечно, свернувшись на полу душевой, поэтому час спустя она оцепенело поднялась на трясущихся ногах и направилась голой к репликатору. Выбор доступной на корабле одежды не отличался разнообразием: минимум восемьдесят процентов запрограммированного в репликаторе составляла всевозможная униформа Звездного флота — от комбинезона механика до парадной формы адмирала. Варианты цивильной одежды были до смешного разношерстными. Она предположила, что гражданскую одежду экипаж программировал только при возникновении в том необходимости, но, судя по увиденному, на USS «Меркурий», должно быть, закатывали довольно экстравагантные костюмированные вечеринки. В списке обнаружились кричащая мужская рубашка-гавайка с котятами вместо цветов, эффектное вечернее платье в авангардном стиле вырвиглазного розового цвета, костюм летчика, который мог носить пилот начала двадцатого века, и бикини из золотистого металла. В итоге она остановилась на комплекте практичного нижнего белья, мягких черных брюках и черной футболке, которая, по-видимому, входила в комплект флотской униформы в качестве нательного мужского белья. Едва она успела одеться, как раздался звонок в дверь, отчего она дернулась и чуть не свалилась на пол. Она бросилась к двери, надеясь, что это Сарек пришел за ней, но с разочарованием увидела перед собой высокого худого китайца в желтой тунике, который стоял, заложив руки за спину. — Мисс Грейсон? — Да? — Приятно познакомиться. Я коммандер Чжао, первый офицер USS «Меркурий». Я пытался дозвониться до вашей каюты, но не получил ответа. — О, я только что из душа. — Ах да, уверен, что после столь тяжелых испытаний это было довольно приятно. Она вежливо кивнула, все еще не совсем понимая, чего он хочет, но обрадованная встречей с первым человеком на всем корабле, казалось, искренне проявляющим живой интерес к ее существованию. — Извините, если я вас побеспокоил, — продолжал тот. — Но, когда вы не ответили на мои сообщения, я встревожился. Теперь, когда я вижу, что с вами все в порядке, может, вы бы хотели присоединиться ко мне в столовой? Время обеда подходит к концу, и я подумал, что горячая еда и кое-какая компания, возможно, доставят вам удовольствие. Уверен, что у вас накопилась масса вопросов, и я постараюсь на них ответить. Перед его дружелюбием трудно было устоять. И трудно поверить, что уже настало обеденное время, но восприятие времени у Аманды явно сбилось. И календарь, и почти все на этом корабле считали, что живут на два месяца назад. Он поднял брови, ожидая ответа, и Аманда наконец сказала: — Это было бы здорово. Она последовала за ним вдоль коридора, потом они спустились в турболифте на палубу 6. Она заметила, что некоторые члены экипажа, мимо которых они проходили, бросали на них любопытные взгляды, но едва они вошли в кафетерий, или столовую, как предпочитали именовать ее на флоте, единственное, что приковало ее внимание — это горы еды на тарелках, стоящих перед оживленно болтающими друг с другом членами экипажа. — Что будете есть? — подбадривающе спросил коммандер Чжао, провожая ее к стоящим в ряд пищевым репликаторам. В ее мыслях промелькнула дюжина вариантов, и ни один из них не включал в себя вареные корнеплоды или порошковый апельсиновый напиток с электролитами, входящий в состав их рационов. Лазанья? Мясное жаркое? Пирог с орехами пекан? Запеченный лосось с каперсами? Она подумала о Сареке и высказанном ею желании получить кусок шоколадного торта, и ей захотелось плакать. — А что будете вы? — спросила она. — Я решил заказать вкусную жирную пиццу. Пепперони, грибы и маслины. При одной мысли о подобной роскоши ее рот наполнился слюной. — Наверное, я тоже ее возьму. Когда они сели за стол, Аманде пришлось осознанным усилием воли сдерживать себя, чтобы не запихнуть весь кусок пиццы в рот целиком. Она принялась откусывать помаленьку и жевать медленно и тщательно, пока коммандер Чжао не откусил от своей порции, затем он сноровисто отправил в рот длинную нитку расплавленного сыра и сказал: — Какой смысл есть пиццу, если разводить при этом всякий политес? Каждый из них молча доел по первому куску, и Аманда, уже наполовину расправившись со вторым, вдруг спросила: — Вы знаете, что со мной будет? — Ну, мы вот-вот стартуем к Аргелиусу II и будем там чуть более чем через сутки. Я так понимаю, вы были на гражданском круизном лайнере, который направлялся в тот же пункт назначения? — «Джунипер Карнеги», да. Вам известно, что с ним случилось? — Мы связались с вашим кораблем и сообщили им, что вы у нас на борту. Как только мы окажемся на орбите Аргелиуса, вы сможете снова с ними встретиться, и продолжить свой круиз, как планировали ранее. — Погодите, так он… он в порядке? Он не уничтожен? — Насколько знаю, они потеряли одного человека в результате несчастного случая при отсоединении спасательной капсулы, но они не сообщали о каких-нибудь существенных повреждениях. В ее животе поднялась тошнота. Перед мысленным взором возник образ плывущего через космос мертвого офицера, после того, как ее спасательная капсула покинула корабль. — Это я виновата в его смерти. Она ожидала, что он возразит или примется ее утешать, но вместо этого он спросил: — Почему вы так решили? Аманда рассказала, как боялась, что темпоральные волны уничтожат корабль, и как донимала офицера, чтобы тот впустил ее в спасательную капсулу, а когда она закончила, коммандер Чжао отложил свой кусок пиццы и ответил: — Я, конечно же, не знаю, что именно произошло, была это механическая или техническая неисправность, или тот офицер неточно выполнял инструкции, но я не верю, что за это несете ответственность вы. Вы не выбрасывали этого человека из шлюза в космос. — Но если бы я не спешила так, если бы не была так напугана… Он протестующе поднял руку. — Его смерть очень печальна, но он умер, обеспечивая вашу безопасность в спасательной капсуле. Независимо от того, находились там только вы или капсула была бы заполнена целиком, он все равно мог умереть, если случился сбой или если он не соблюдал надлежащие протоколы безопасности. Я уверен, что «Джунипер Карнеги» в ближайшее время перепроверит свои инструкции и проведет профилактическое обслуживание и проверку всех спасательных капсул. Аманда кивнула, прожевала еще несколько кусочков пиццы, а затем спросила: — Вам известно, что случилось с Хорнсби? Коммандер Чжао, казалось, на миг задумался, затем посерьезнел. — Он был пилотом шаттла, который проводил тестирование «Сапсана» X7? — Вроде того, — ответила она. — Он мертв… ну, мы привезли с собой его тело и… его семья уже знает? — Мы уведомили штаб Звездного флота. В зависимости от пожеланий семьи, мы либо доставим его останки домой, для погребения, либо похороним его в космосе. Уверен, в дом его семьи уже отправили траурную службу. — Траурную службу? — Да, это старая флотская традиция — по возможности информировать семьи экипажа лично. Обычно печальные новости сообщает специально обученный для этого офицер или психолог. Не завидую я такой работе. — Когда я была там, на планете, я много времени провела, гадая, что скажет моя семья, узнав о моей смерти. Я пыталась представить, как и кто им это скажет, и как они отреагируют. Наверное, это звучит просто ужасно. — С начала моей службы в Звездном флоте я несколько раз оказывался на волосок от смерти, — возразил Чжао. — Я думаю, это естественно — беспокоиться о своей семье, когда твоя жизнь находится в опасности. — Думаю, моей жизни вряд ли что-то действительно угрожало в обычном понимании. Я провела два месяца вдали от дома, а по ощущениям моих близких и дня не прошло. — Мы все утро спасали людей с «Белла». Большая часть капсул не приближалась к планете, поэтому они не столкнулись с таким серьезным замедлением времени, как вы — большинство прожило всего пару дополнительных дней, — но даже им трудно приспособиться. — У меня такое чувство, что я должна позвонить маме и сказать ей, что со мной все в порядке, потому что мне кажется, что она, наверное, ужасно волновалась, но на самом деле она даже не подозревает, что что-то произошло. Если я начну болтать, что чуть не замерзла и не умерла от голода на какой-то отдаленной, никому не известной планете, она, должно быть, решит, что я спятила. Может, так оно и есть. — Застрять в темпоральном колодце — такое, безусловно, далеко не с каждым случается, — согласился он, беря себе еще кусок пиццы. — И хотя это, должно быть, стало для вас очень сложным испытанием, это не делает вас сумасшедшей. — Я просто не знаю, что мне теперь делать. Надо ли мне просто отбыть до конца свой круиз, отправиться домой и вернуться к работе, когда закончатся зимние каникулы? Мне надо просто притворяться, что ничего не произошло? Когда коллеги будут рассказывать о том, как они катались на лыжах, или пекли с детьми пироги, или прибирали на чердаке, я должна в ответ рассказать, что два месяца боролась за свою жизнь на необитаемой планете вместе с мужчиной, которого я… — Аманда резко захлопнула рот. Она говорила, не думая, и едва не поделилась множеством интимных подробностей с человеком, явно не готовым их выслушивать. Коммандер Чжао, приподняв бровь, изучал ее лицо. В конце концов он сказал: — Я не дипломированный психолог, но, к счастью, у нас на борту есть такой специалист. Может, вы хотели бы побеседовать с ним? Она машинально покачала головой. Ей не нужен был мозгоправ, ей нужен был Сарек. Их с коммандером Чжао пути вскоре разошлись, когда его отозвали на мостик для инструктажа, и, зайдя в турболифт, Аманда уже взялась за рычаг, чтобы вернуться в свою каюту на палубе 12, но запнулась, увидев список помещений судна. Сарека разместили в каюте первого офицера, а первым офицером был коммандер Чжао. То ли по счастливой случайности, то ли по воле подсознания, ее взгляд уперся в надпись: «Цзин Чжао, коммандер, 14Б». Она подумала, что при нынешних обстоятельствах с ее стороны было бы ужасным нахальством просто объявиться у каюты Сарека и попросить разрешения поговорить с ним, но менее суток назад они делили на двоих пол тесной спасательной капсулы, а менее трех недель назад — одну постель. Что ей было терять? Она передвинула рычаг на отметку палубы 14 и вышла в коридоре, очень похожем на те, что она уже видела, только дверей тут было меньше. Прямо напротив турболифта располагалась дверь с табличкой, гласившей: «Шейла Шмидт, капитан, 14А». Очевидно, именно здесь жило высшее начальство. Почему ее сердце грозило выскочить из груди? Почему у нее дрожали ноги, когда она подходила к двери с надписью: «Цзин Чжао, коммандер, 14Б»? Она же не нарушала никакие правила. Или да? Она целую минуту колебалась, стоя у двери, желудок скрутило в тугой узел. Разум умолял ее забыть об этом и вернуться в свою каюту, но сердце требовало, чтобы она нажала на кнопку звонка и сообщила ему о своем появлении. Когда она наконец набралась смелости позвонить, с ее губ сорвался нервный смешок. Те десять секунд, что прошли, пока дверь не открылась, показались ей вечностью, а затем на пороге предстал высокий вулканец, который скривился бы при ее появлении, не будь он вулканцем. — Я отдал прямой приказ, чтобы посла не беспокоили. — О, — выдохнула она, внезапно почувствовав жар и головокружение. — Я… я… я просто хотела поговорить с ним. Взгляд темных глаз пронзил ее насквозь и, вероятно, прожег ковер позади нее. — Он медитирует. — Тогда можно будет увидеться с ним позже? — Посол Сарек не имеет обыкновения принимать незапланированных посетителей, особенно тех, с кем он не знаком. — Я провела с ним последние два месяца. Он меня знает. — Как я уже говорил, он медитирует, и его нельзя беспокоить. — Вы хотя бы скажете ему, что я заходила? — спросила она, злясь оттого, что ее голос дрогнул. Вулканец еле заметно кивнул, прежде чем закрыть дверь. Он и не собирался упоминать о ее визите Сареку — он даже не спросил ее имени. Что ей теперь оставалось делать? Насколько она могла судить, у нее осталось всего два варианта: уйти и забыть о Сареке или снова позвонить в дверь и, вероятно, устроить сцену. Миновало очень много времени с тех пор, как Аманде разбивали сердце по-настоящему, но, возвращаясь в турболифт, она наконец позволила себе прочувствовать это в полной мере. Сейчас все было намного хуже, чем расставание с любым школьным или университетским бойфрендом. Как будто сейчас убивали частичку ее души, а она позволяла это. Она рыдала до тех пор, пока не уснула на жесткой кровати у себя в каюте, даже не потрудившись раздеться. Несколько раз она просыпалась в панике, не понимая, где находится, и инстинктивно смотрела направо, чтобы увидеть спящего там на стопке кресельных подушек Сарека. Обнаружив, что его там нет, она снова принималась плакать. Она спала целую вечность, то погружаясь в сон, то выплывая из него, словно качаясь на приливной волне на скрытом ото всех пляже. В итоге ее привел в сознание сигнал тревоги, или то, что показалось ей сигналом тревоги, но затем гудок сменился мужским голосом. — Мисс Грейсон? — Да? — пробормотала она и села на кровати, гадая, кто, черт возьми, находится в ее каюте. — Мисс Грейсон, это коммандер Чжао. Чтобы поговорить со мной, вы должны нажать кнопку на коммуникаторе у двери. Свет автоматически вспыхнул, когда она, шатаясь, поднялась с кровати, внезапная яркость на миг ослепила ее, отчего Аманда ударилась мизинцем ноги о стоящий возле стены стул. Она громко выругалась и ударила кулаком по кнопке коммуникатора. — Коммандер Чжао? Алло? — Мисс Грейсон, сейчас 11:00, согласно расписанию, в 13:00 отбывает транспортный шаттл, который доставит вас на Аргелиус II. Я просто хотел убедиться, что вам хватит времени собрать свои вещи. — У меня нет никаких вещей, — проворчала она. — Никто так и не вернул мои сумки из спасательной капсулы, помните? — Мне очень жаль. Я постараюсь найти их для вас. Вы сможете быть в столовой через полтора часа? Я попрошу лейтенанта Джексона встретить вас там и сопроводить к вашему шаттлу. — Это тот парень, который называет меня мисс Мейсон? Когда он ответил, она услышала улыбку в его голосе: — Лейтенант Джексон очень занятой человек. Я прослежу, чтобы он правильно запомнил ваше имя. Вы сможете прибыть в столовую через полтора часа? — А у меня есть выбор? — полушутливо-полураздраженно ответила она. — Конечно, — весело ответил он. — Мы будем очень рады, если вы останетесь с нами. Звездному флоту всегда нужны новые рекруты. — Хорошая попытка, — рассмеялась она. Так странно было смеяться. — Я буду в столовой в 12:30. — Было приятно с вами познакомиться, мисс Грейсон. Жаль, что это произошло при таких обстоятельствах. — Мне тоже было приятно, — ответила она, отключая связь. Она забрела в ванную и отшатнулась, увидев в зеркале свое лицо. Скулы ввалились, а темные круги под глазами чуть маскировались отечностью от долгих ночных рыданий. Еще один долгий звуковой душ не слишком поднял ей настроение, но физически она почувствовала себя лучше, а после расчесывания волос и чистки зубов она могла поклясться, что ее почти можно узнать. В обеденное время столовая была забита народом, поэтому она присела за один из немногочисленных свободных столиков у самого входа, рядом с большим иллюминатором. Корабль находился в варпе, и звезды казались лишь пролетающими мимо светлыми черточками. Она была голодна, но так отвыкла от еды, что не сразу сообразила, что ей можно поесть. Забавно, как легко было привыкнуть к ноющей боли, исходящей из пустого желудка. Как раз в тот миг, когда она подумала, не встать ли в очередь к репликаторам, на столе перед ней возник маленький кусочек шоколадного торта. Она затаила дыхание, одновременно потрясенная и обрадованная, обнаружив Сарека, стоящего справа от нее. — Здравствуй, Аманда. Я подумал, что ты, возможно, захочешь это. — Ты запомнил, — засмеялась она, уставившись на декадентски роскошный десерт. — Это было бы трудно забыть, учитывая твою склонность обсуждать прелести шоколадного торта. Сарек выглядел куда выше, даже величественнее. Он был облачен в великолепные черно-фиолетовые одеяния, на шее висел амулет на длинной цепочке. Но каким бы непохожим на самого себя он ни казался, она узнала бы его где угодно. — Ты отлично выглядишь. — Ты тоже выглядишь хорошо, — отвечал он. — Присядешь? — спросила она, указывая на свободное место напротив. — Если хочешь, — ответил он, глянув ей за спину. — Я вчера пыталась повидаться с тобой, но твой помощник меня не впустил, — сказала она, гадая, не кажется ли, будто она ноет. — Мне нужно многое успеть сделать, чтобы подготовиться к переговорам с аргелианцами, — объяснил он, направляясь к пустому креслу. — Я знаю, ты, должно быть, очень занят, — пробормотала она, желая, чтобы он сказал что-то хоть немного ласковое или, еще лучше, что-то вроде: «Пожалуйста, прости моего идиота-помощника. Почему бы тебе не остаться со мной в моей каюте?» Неловкое молчание между ними все росло, и она могла поклясться, что видит промелькнувшую в его глазах тоску. Возможно, она просто принимала желаемое за действительное. — Надеюсь, тебе понравится торт, — наконец сказал он, отводя взгляд. Лучшей возможности рассказать ему о своих чувствах не представится. Почему же язык ей будто не повиновался? Но едва она начала: «Послушай, Сарек…», как ее перебил мужской голос, и она не успела договорить: «почему бы нам не поддерживать связь?» — Мисс Грейсон? Она резко обернулась, увидела бегущего к ним лейтенанта Джексона и быстро поднялась на ноги. — Я думала, мы встретимся не раньше 12:30, — пробормотала она, запинаясь. — Извините, что прерываю, посол, — сказал лейтенант, игнорируя Аманду и приветствуя Сарека вулканским салютом. — Для меня честь познакомиться с вами. Живите долго и процветайте. Сарек поднялся со своего места и поднял правую руку, отвечая на жест лейтенанта Джексона. — Что-то случилось? — Нет, совсем ничего, — ответил он, бросив на Аманду тяжелый взгляд. — Я знаю, ваш помощник сообщил, что вы не хотели, чтобы вас беспокоили… — Я пришел в эту комнату приема пищи по собственному желанию, — ответил Сарек. Аманда так сильно стиснула челюсти, что подумала, не раскрошатся ли зубы. Лейтенант Джексон правда примчался потому, что подумал, будто она пристает к послу? — Да, мне жаль прерывать ваш разговор, но шаттл мисс Грейсон готов к отлету. Почему он говорил о ней, словно о малом ребенке? — Командир Чжао сказал, что шаттл отправится не раньше 13:00, и что я должна встретиться здесь с вами в 12:30. Не может быть, что… — Расписание изменили, — поспешно объяснил лейтенант. — Вас готовы забрать, как только мы выйдем из варпа. Нам пора идти. — Прямо сейчас? Глаза лейтенанта Джексона выпучились, отчего у Аманды создалось впечатление, будто он не привык, чтобы в его распоряжениях сомневались. — Да, прямо сейчас. Она с тоской посмотрела на шоколадный торт на столе, а затем на Сарека. На мгновение на его лице мелькнуло выражение, которое можно было описать только как печаль, но тут же исчезло за его непроницаемым вулканским фасадом. — Для меня было большой честью познакомиться с вами, Аманда Грейсон. Ей так много нужно было ему сказать, но все эти слова были настолько личными, что просто не заслуживали участи быть произнесенными в присутствии нетерпеливо мнущегося рядом офицера Звездного флота, в битком набитой народом столовой, и потому она в итоге просто кивнула и ответила: — И для меня. И вот так между ними все было кончено. *** Сарек сидел, аккуратно сложив на столешнице руки и глядя на нетронутый торт. Лейтенант даже не дал ей времени съесть ни кусочка. Исходящая от Аманды волна горя, потрясения и горячей привязанности еще не рассеялась, хотя она отбыла примерно двадцать минут назад. Он спрашивал себя, как долго еще сохранится связь между ними. Прошлой ночью ее просто переполняли беспокойство и мучительная тоска. Севек, наконец, оторвался от своего ПАДДа и объявил: — Аргелианцы просят нас сдвинуть расписание мероприятий на день вперед. — Мы можем пойти навстречу их запросу, — ответил Сарек. — Посол, логично придерживаться текущего расписания, особенно учитывая перенесенные вами испытания. Сарек наблюдал, как из шлюза по правому борту судна появился крошечный шаттл. Находилась ли на том шаттле Аманда? Его грудь внезапно сдавила, словно тисками, необъяснимая сила, и он изо всех сил пытался подавить пронзительную боль. — Посол? Он повернулся к Севеку. — Да? — Возможно, вы хотели бы вернуться в нашу каюту и продолжить просмотр документов, подготовленных мной сегодня утром? — Я пришел сюда поесть. Я довольно голоден, — и это было не совсем ложью. Он действительно был голоден, но еще он пришел сюда в надежде увидеть Аманду. Было совершенно нелогичным вынашивать скрытые мотивы и еще более нелогичным, что он был вынужден ускользнуть из каюты тайком, пока его помощник принимал душ. — У нас в каюте имеется репликатор, способный готовить те же блюда, что и здесь, — сказал Севек, взглянув на ряд репликаторов позади них. — Возможность уединения и тишина — дополнительные преимущества нашей каюты перед данной столовой. — Тогда так и поступим, — он проследовал за Севеком к выходу, но по пути отступил в сторону, пропуская женщину в синем медицинском халате. Севек снова начал что-то говорить, но весь его слух обратился в сторону женщины, едва он услышал, как она спросила мужчину в таком же синем халате, который сидел за столиком и читал что-то с ПАДДа: «Не знаете, Аманда Грейсон еще на борту?» — Гражданская, которую мы подобрали вчера? Кажется, она только что улетела, — ответил мужчина. — А что? — Сестра О’Халлоран изучала анализ ее крови и заметила нечто довольно странное. Сарек так и не узнал, что такого необычного обнаружилось в крови Аманды, потому что они с Севеком вышли в коридор и больше не слышали разговор медиков. Было совершенно нелогично беспокоиться о состоянии ее здоровья, имея так мало информации, к тому же, он, вероятно, никогда больше ее не увидит, но он внезапно понял, что тревожится — вдруг она заразилась какой-то болезнью на Arg-117P или в ее теле завелся паразит. Еще одно вероятное объяснение состояло в том, что она просто страдала от истощения или анемии. Хотя здоровье Аманды его и не касалось, он все же продолжал беспокоиться, пусть даже обязанности не оставляли ему времени для беспокойства. — Звездный флот также интересовался, сделаем ли мы официальное заявление о том, что произошло с USS «Белл», и о вашем пребывании на Arg-117P, но я сообщил, что это придется отложить до окончания переговоров с аргелианцами. — Когда, согласно расписанию, состоится отправление нашего шаттла? — спросил Сарек. — В 15:00. Наши апартаменты на Аргелиусе II уже подготовлены, и я договорился с аргелианцами произвести осмотр конференц-зала до начала официального арбитражного заседания. Сарек взглянул на Севека. Было удачей, что Севек выжил после инцидента на «Белле», и еще большей удачей, что его спас тот же корабль, что и самого Сарека. Учитывая, что он служил в должности помощника еще у предыдущего посла Вулкана на Земле, фактически он имел больше опыта в межпланетной дипломатии, чем Сарек, по крайней мере, с точки зрения организации и логистики. Едва они вернулись в свои апартаменты, Севек сказал: — Кроме того, сегодня утром я получил коммюнике от посла Скона. Он спрашивает, имеется ли у вас желание и возможность по пути к Земле осуществить остановку на Вулкане. — У вас имеются дела на Вулкане? — спросил Сарек. Севек выпрямился, на мгновение задумался и ответил: — Официально никаких. Сарек знал своего помощника достаточно хорошо, чтобы быть в курсе, что у того на Вулкане есть жена и две дочери, которых он не видел почти четыре года. — Позволяет ли мое расписание такое отклонение от маршрута? Севек даже не потрудился взглянуть на подробное расписание на своем ПАДДе, прежде чем ответить: — Мы должны вернуться на Землю через двадцать два дня, чтобы выступить с речью перед Советом Федерации, но, если переговоры с аргелианцами пройдут согласно намеченному плану, у нас будет четыре дня, которые возможно перераспределить для решения личных вопросов. — Сообщите послу Скону, что, если позволит график, я вернусь домой, — ответил Сарек и, прежде чем Севек успел спросить, добавил: — И также известите вашу семью. Пока я буду находиться в фамильном поместье, ваша помощь мне не понадобится. Севек почтительно кивнул. — Предлагаю осуществить дневную трапезу, а затем просмотреть документы. — Я намерен посвятить ближайшие часы медитации. — Посол, вы провели в медитации большую часть прошлой ночи. — Мне это известно. Я полагаю это необходимым для моего здоровья. Сегодня вечером у нас будет достаточно времени ознакомиться с документами и окончательно согласовать график переговоров с аргелианцами. Севек чуть качнул головой, показывая, что он не одобряет решение Сарека, но все же подчинится ему. Сарек удалился в свою спальню, зажег набор свечей и устроился сидя на полу. Он подумал о требовании явиться на Вулкан, которое прислал отец. Для Сарека не было тайной, почему тот вызывал домой своего старшего сына. Его отец намерен убедить его официально взять себе пару. Ввиду преклонного возраста старейшины их рода Скон вскоре примет на себя обязанности главы семьи, а поскольку Сарек был старшим сыном Скона, ему не подобало оставаться не связанным ни с кем узами и не обзавестись наследниками. Он отверг пару, выбранную для него родителями, столь же решительно, как и та отвергла его, и десятилетиями проводил пон фарры с неофициальными любовницами, но теперь, когда он стал послом, ему уже более не подобало вести холостяцкий образ жизни. Несколько месяцев назад Сарек не стал бы отвергать подобную идею, но сейчас он мог думать только о том, что больше не считает себя холостяком. У него была пара, пусть даже эта пара совершенно ему не подходила. Он крепко сжал губы, но мигом раньше с них слетело: «Аманда».