Есть только миг

Arg-117P: День 43 Аманда вдохнула как можно глубже, чувствуя, как расширяются ребра под тяжестью висящего за спиной рюкзака. Ветер дул просто немилосердно, а передвигаться на самодельных снегоступах по снегу глубиной по колено было так неудобно, медленно и утомительно, что она не раз спрашивала себя, не легче было бы идти вообще без них. Она на миг остановилась, обернулась, взглянув через плечо на Сарека, и с радостью заметила, как он, тоже сбросив скорость, уставился на трикодер. Она потерла защищенные перчатками руки и спросила: — Сколько еще до капсулы? — По моим расчетам, мы находимся не далее трех километров от объекта. — Приблизившись к ней, он тоже остановился и добавил: — Тебе требуется отдых? — Нет, но я рада, что эта капсула приземлилась гораздо ближе, чем прошлая. Капсула — раздражая этим Аманду, Сарек настаивал, что ее следует именовать объектом, пока они доподлинно не убедятся, что это действительно спасательная капсула, — приземлилась примерно в двадцати одном километре от них, что при хорошей погоде стало бы просто легкой прогулкой. Но ветер и глубокие сугробы сразу сильно замедлили их темп, и они теперь не шли, а скорее ползли, но все равно должны были добраться до капсулы до наступления темноты. — Продолжим путь? — спросил он, глядя прямо перед собой. Аманда поправила закрывающий лицо шарф и пробормотала: — А чего б нет. По настоянию Сарека она шла впереди, чтобы задавать темп, что ее вполне устраивало. Северный ветер дул так свирепо, что порой ей приходилось пригибаться к земле, чтобы ее не сносило порывами в сторону. Это делало практически невозможной походную болтовню ни о чем, что в какой-то степени было даже неплохо. О чем можно было болтать после всего, что они пережили, и особенно после всего, что они пережили за последние четыре дня? Аманда хотела отправиться в путь, как только трикодер выдал координаты места приземления капсулы, но Сарек настоял на том, что остаток дня следует потратить на отдых, медитацию и тщательную подготовку к походу. Видимо, худшие проявления его недуга оставили его, но ему требовалось время, чтобы вновь обрести внутреннее равновесие, и потому он провел ночь в одиночестве, периодически просыпаясь, чтобы преклонить колени и помедитировать. Аманда вообще почти не спала. Она была слишком взволнована возможностью возвращения домой, слишком смущена своими растущими чувствами к Сареку и слишком растеряна из-за перспективы покинуть планету и никогда больше его не увидеть. Мысли просто переполняли ее разум, не давая зацикливаться на физическом дискомфорте, сопровождавшем их путешествие, и, как дополнительное преимущество, заставили ее потерять счет времени, но какое-то время спустя она услышала, как Сарек сзади зовет: — Аманда, стой! Она обернулась, чтобы узнать, в чем дело, и поразилась, обнаружив, что просто прошла мимо капсулы. А это была именно она — спасательная капсула, идентичная той, что они нашли ранее. Добравшись до нее, Аманда чуть не свалилась от охватившего ее радостного волнения. Им с Сареком пришлось потрудиться несколько минут, чтобы растопить зажигалкой лед с примерзшего люка, и едва они это сделали, порыв ветра распахнул дверь, обнажив пустую капсулу в ее первозданном, нетронутом виде. Аманда неловко заползла внутрь, даже не потрудившись снять рюкзак или снегоступы. Сарек последовал за ней и закрыл за ними люк, заглушив резкий вой ветра, теперь в капсуле слышалось только их дыхание. Как после такого открытия он мог оставаться настолько невозмутимым? — Здесь пусто! — воскликнула она, несколько раз попрыгав от радости и заключив Сарека в тесные объятия. Она еле удержалась, чтобы не поцеловать его, но не смогла не заметить мгновенно возникшее на его лице выражение удивления. Казалось, на какой-то миг он был готов ответить на ее спонтанный порыв и обнять ее в ответ, но потом его тело напряглось, и он сделал шаг назад. — Да, — наконец ответил он и отвернулся, начиная методично снимать экипировку. Она не знала, стоит ли ей смущаться или обижаться из-за его столь внезапной замкнутости после той страсти, какую он выказывал всего несколько дней назад, или лучше списать на то, что он вулканец и вновь вернулся к своему обычному вулканскому поведению. Чтобы избежать неловкого молчания, она задала первый же вопрос, который пришел в голову. — И где же мы найдем дейтерий? — В резервуаре, расположенном под полом, — ответил он и, наклонившись, потянул за металлическое кольцо, освобождая одну из напольных панелей. — А почему так много капсул прилетает пустыми? — Мы обнаружили всего две пустые капсулы, — ответил он, опуская руку в открывшееся отверстие. — Это вряд ли можно охарактеризовать понятием «много». — Ты знаешь, что я имею в виду. — Вероятно, они стартовали с корабля преждевременно либо в результате какого-либо технического сбоя. — О. Точно. Наверное, так и было, — Сарек все возился в сложных хитросплетениях электронных потрохов капсулы, прошла почти минута, и Аманда, наконец, не вытерпела: — И? — Резервуар почти полон. — Так этого хватит, чтобы вытащить нас отсюда? — Да. Ликование захлестнуло ее с головой, и она бездумно качнулась вперед, вновь обнимая его. Сарек, хоть и не вздрогнул, не ответил на ее объятие своим. Она быстро взяла себя в руки и спросила: — И что теперь? — Утром мы вернемся в нашу спасательную капсулу и начнем подготовку к отлету. Аманда заморгала, не веря своим ушам. Это было так внезапно, что ее ликование вдруг как-то потускнело. — Точно. Отлет. Сарек склонил голову набок. — Мой ответ тебя расстроил. — Нет, я… это просто чудесные новости. Я просто еще не могу это осознать, — пробормотала она. — Мы летим домой. Мы правда летим домой. — Да, при условии, что мы сможем надлежащим образом подготовить нашу спасательную капсулу, и управлять ею. Эта мысль была отрезвляющей. До нее вдруг дошло, что столько всего еще может пойти не так: Сарек может обнаружить, что сломалась какая-то крошечная деталька капсулы, или, например, выяснит, что управлять варп-двигателем не так просто, как он думал, но поскольку именно запас дейтерия всегда был самой очевидной причиной, почему они тут торчат, она всегда думала только об этом. Добудешь дейтерий — свалишь с планеты. Вот так просто. Он изучал взглядом ее лицо, как много раз за последние дни, и все, чего она хотела, это чтобы он коснулся пальцами ее щек и объединил их разумы, но теперь все, казалось, стало совсем по-другому. Ее лицо начало гореть, а разум лихорадочно перебирал, что бы такого важного сказать, но желудок решил первым заявить о себе и заурчал так громко, что она удивилась, почему эхо не отразилось от стен. Это был идеальный повод избежать все растущей неловкости. — Ну, как бы там ни было, раз мы остаемся тут на ночь, думаю, мы можем распаковать вещи и поужинать. Аманда выскользнула из лямок рюкзака и принялась искать провизию, пока Сарек занялся компьютером. Когда зажегся верхний свет и ожил климат-контроль, она бросила на него нервный взгляд. — Разве это не расходует дейтерий? — Лишь ничтожно малое количество. У нас теперь больше дейтерия, чем требуется, а, согласно прогнозу трикодера, за ночь температура окружающего воздуха опустится примерно до минус двадцати градусов. Аманда ответила легким кивком головы и заглянула в контейнер с пайками. — Чего бы ты сейчас хотел съесть? — Любая доступная нам пища в итоге будет съедена, поэтому в разборчивости нет никакой логики. Она передала ему чашку чечевичного супа, а себе взяла куриную лапшу. Потянув за язычок на упаковке, чтобы разогреть еду, она вдруг спросила: — Как думаешь, сколько времени нужно, чтобы подготовить все к отлету? — Многое будет зависеть от погоды. Если она существенно не изменится, полагаю, мы сможем отбыть примерно через месяц. Она сжала губы, затем очень неторопливо глотнула суп, втянула в рот лапшу и прожевала. У них будет еще месяц вместе. Что она должна чувствовать по этому поводу? Они доели ужин практически в тишине, и Аманда начала чувствовать себя довольно скованно и неуверенно. Она часто бросала в его сторону быстрые взгляды, отмечая спокойное, бесстрастное выражение его лица; таково, по ее предположению, и бывает обычное лицо у вулканцев. И оттого у нее создалось ощущение, что сидящий напротив нее мужчина был совсем не тем, которого она узнала за последние несколько недель: более эмоциональный Сарек был пойман и запихнут обратно в свою привычную стоическую оболочку. И все же в глубине души она знала, что другая версия Сарека несомненно существовала и все еще находилась где-то там, внутри. Почему этот Сарек не говорил с ней? После ужина Сарек включил компьютер капсулы и начал производить какие-то вычисления. Она хотела спросить, не может ли помочь, но, бегло глянув через его плечо, заметила на экране больше непонятных символов, чем цифр. Она всегда неплохо разбиралась в математике, но было очевидно, что Сарек находится в совершенно другой лиге. Трудно было не счесть подобный интеллект крайне привлекательным. Ей больше нечем было заняться в такой тесноте, только наблюдать за работой Сарека и размышлять о сложной природе их отношений. Она подумала, что можно было бы попробовать заснуть, но вряд ли у нее это получилось бы. Ее тело совершенно вымоталось, но разум был слишком бодр, чтобы уснуть, поэтому она взяла трикодер и решила проверить погоду на следующие сутки. Не слишком-то будет приятно, если их ждет впереди еще один день сурового холода и пронизывающих ветров. Она была приятно удивлена, обнаружив, что трикодер предсказывает ясное небо и потепление; температура не поднимется выше нуля, но, безусловно, как следует одевшись, ее вполне можно перенести. Наверное, такая погода даже понравилась бы любителям зимних видов спорта, хотя сама Аманда никогда не была фанатом катания на лыжах или коньках. Она хотела было сообщить Сареку хорошие новости насчет погоды, но представила, что он отреагирует в лучшем случае без явного восторга, и вместо этого принялась листать другие приложения трикодера. Она поизучала программу картографирования и определения местоположения, пытаясь точно установить, где они находятся, пусть в этом не было особого смысла: она не ждала внезапного открытия, что всего в квартале от них имеется кофейня и голотеатр. Однако ее все же кое-что удивило — район, где они сейчас находились, был нанесен на карту трикодера весьма детально. Уменьшив масштаб, она сообразила в чем дело — когда она вела Сарека к себе, по пути от его разбившейся капсулы и шаттла Хорнсби они прошли совсем рядом с этим местом. Хорнсби. Ей и Сареку повезло получить возможность сбежать с этой планеты, но Карл Хорнсби годами влачил здесь свое существование, пока, наконец, больше уже не смог этого выносить и не отправился навстречу снежной буре. Они единственные знали, что с ним случилось, и, если им вправду удастся выбраться отсюда, им нужно сообщить о нем Звездному Флоту, чтобы те, в свою очередь, могли сообщить его семье. Сердце Аманды устремилось к человеку, которого она никогда не встречала, который фактически умер больше столетия назад до того момента, как она здесь очутилась. Она почувствовала с ним некое родство благодаря общему опыту существования на Arg-117P — в месте, которое в один миг казалось воплощением красоты и спокойствия, а в следующий промораживало до костей и кишело ордами злобных наземных пираний. Сама не зная зачем, она начала просматривать историю сохраненных маршрутов и нашла тот, которым она шла в поисках Сарека. Она обнаружила останки Хорнсби на расстоянии чуть больше четырех километров от капсулы Сарека, но не смогла точно определить, где именно. Затем она вспомнила, что сканировала останки, выясняя, что это вообще такое, и после некоторых перекрестных запросов в другие программы трикодера, смогла установить точное место последнего упокоения Карла Хорнсби. Задумавшись, она начала покусывать верхнюю губу. Зачем конкретно эта информация ей нужна? Она принялась пожевывать губу сильнее. Тоненький голосок в глубине сознания выкрикивал ответ, но реалистичная, рациональная часть мозга настойчиво напоминала, что сейчас зима, погода непредсказуема, идти далеко, местность холмиста и камениста, а дикая природа полна опасностей, которые могут их подстерегать не только ночью, но и при свете дня. Она обдумывала это не менее двадцати минут, но в конце концов глянула на Сарека, глубоко увлеченного изучением компьютера капсулы. — Сарек? — Да? — ответил он, не отводя взгляда от экрана. — Я хочу кое-что сделать, но не уверена, что ты сочтешь это хорошей идеей. Я сама не уверена, что считаю это хорошей идеей. — Если ты убеждена, что это неразумно, почему ты об этом упоминаешь? — Потому что я не думаю, что это разумный поступок, но думаю, что это правильный поступок. Сарек оторвал взгляд от монитора. — Поясни. — Я хочу забрать лейтенанта Хорнсби с нами и отвезти его домой. — Ты имеешь в виду, что хочешь забрать его останки? — Да. Если мы выберемся отсюда, то сможем рассказать его семье о случившемся, но я почти уверена, что они были бы признательны за возможность устроить ему достойные похороны. — Я полагал, что похороны подразумевают собой проведение поминальной службы. — Ну, поминальная служба — это часть похорон, но еще одной важной частью этой церемонии часто является погребение останков. Некоторые люди предпочитают кремацию, чтобы их прах можно было развеять в дорогом их сердцу месте. В любом случае, я думаю, это заложено в человеческой натуре — потребность предать останки земле, чтобы иметь место, куда можно прийти, чтобы почувствовать себя ближе к своим утраченным любимым. — Я мало что знаю о человеческих похоронных обрядах, — ответил он. — Но вулканские ритуалы не так уж сильно отличаются. — А что делают вулканцы? — Если такое возможно, их катра помещается в одно из хранилищ на Вулкане. Тело обычно сжигают на церемониальном костре. — Катра? — Полагаю, точного аналога у людей не существует. Это довольно сходно с человеческим понятием «душа», но более конкретно по своей концепции. Катру можно частично передать другому во время слияния разумов, а также сохранить ее после смерти, либо поместив в подходящий неодушевленный сосуд, либо полностью передав другому индивиду. — Вы сохраняете ваши… Я знаю, ты скажешь, что «душа» — не совсем верное слово, но вы можете сохранять некоторую часть сущности вулканцев… Я не знаю, какое еще слово можно использовать? Дух? — Да. — Так эта ваша катра — это типа реальная, физически существующая душа? Сарек смерил ее пронзительным взглядом. — Я знаю, знаю, ты сказал, что фактически это не душа, и я просто ужасная, что снова переспрашиваю твои слова, будто я тебе не верю, но мне просто трудно это осознать. — Почему? Я почти уверен, что часть моей катры находится внутри тебя. Щеки Аманды опалило жаром. Именно об этом он говорил, когда они готовились вступить в слияние разумов перед тем, как заняться сексом? Что-то насчет того, что эта связь сохранится на некоторое время? Она несла в себе часть его души? — Если ты хочешь собрать останки лейтенанта Хорнсби, я составлю тебе компанию, — наконец сказал он. Аманда молча кивнула. — Я проверила погоду и думаю, что все будет в порядке. Нам потребуется два дня, чтобы добраться туда и вернуться. Я знаю, это будет нелегко, но считаю, что это правильный поступок. — Да, ты так и сказала. — Знаю. И спасибо, Сарек. — Пожалуйста. Час спустя, когда Сарек решил, что пора ложиться спать, беспокойство Аманды усилилось. В последний раз, когда они спали в такой капсуле, все закончилось тем, что они обнимались, тесно прижавшись друг к другу. Она бы совсем не возражала повторить это и сейчас, но теперь он держался так отстраненно. Она расстелила свой спальный мешок у стены напротив компьютерной консоли и легла на спину. Сарек наблюдал, как она устраивается, и когда она закончила, он развернул свой собственный спальник и разместил его как можно дальше от нее, даже если их разделяла всего пара сантиметров. Когда он лег и выключил свет, Аманда уже была уверена, что спятит от разрывающих ее противоречивых чувств и неуверенности в себе. Она уже собиралась спросить, что теперь между ними, когда он произнес: — Спокойной ночи, Аманда. Ее уверенность в себе разлетелась вдребезги. — Спокойной ночи, Сарек. *** Arg-117P: День 60 Тихий «дзынь» известил Сарека о завершении повторного диагностического сканирования. Хотя оно показало очень хорошие результаты, он ознакомился с ними в холодной, бесстрастной манере, которой не в силах был придерживаться на большей части своего пребывания на Arg-117P. Компьютер отработал в полном соответствии с ожидаемым. Собранный ими дейтерий был помещен в резервуар под полом, и, хотя его количество составляло всего тридцать четыре процента полного объема, этого будет достаточно, чтобы покинуть орбиту. Сарек аккуратно отсоединил дымоход от стены спасательной капсулы и самым скрупулезнейшим образом установил обратно снятые ранее панели. Аманда провела последние недели, помогая ему, чем могла, и заново укладывая большую часть вещей не первой необходимости в предназначенные для них отделения. У Сарека не было официального протокола, которому должно следовать при подготовке ранее переоборудованной в жилище спасательной капсулы к космическому полету, но он был уверен, что сделал все необходимое. Аманда будет довольна. Несколько мгновений спустя она появилась наверху трапа, закутанная во множество слоев одежды, держа в руках кружку с какой-то дымящейся жидкостью. Она посмотрела на него и улыбнулась, не разжимая губ. — Все идет нормально? — Спасательная капсула готова к отлету. Ее губы изогнулись в подобии улыбки, но он почувствовал, что этой улыбке не хватает искренности. — Это хорошие новости. Значит, мы улетаем завтра? — Нет причины, почему мы не можем отбыть сейчас. — Сейчас? — У тебя уже вошло в привычку не верить сказанному мной. — Нет, я тебе верю, я просто помню, как ты говорил, что подготовка займет не меньше месяца. — Это была приблизительная оценка, основанная на непредсказуемости погодных условий. Мы уже полностью готовы к отправлению. — Ты точно уверен? Ну, уверен, что это безопасно? Ты уже все проверил и… — У меня нет опыта управления спасательной капсулой, и эта капсула не спроектирована выполнять функции шаттла — взлетать после приземления, но, полагаю, все в порядке. — Но уже почти стемнело. — Едва мы покинем планету, время суток более не будет иметь значения. Аманда медленно моргнула и улыбнулась. — Я это понимаю, просто подумала, может, лучше немного отдохнуть сначала. — Я чувствую себя вполне отдохнувшим, — ответил он. И это было правдой. Последние две недели они усердно трудились над подготовкой капсулы, но нельзя было сказать, что они работали до изнеможения. Их режим труда и отдыха соотносился с погодными условиями и степенью усталости. С той поры, как они вернулись семнадцать дней назад с останками лейтенанта Хорнсби и дейтерием, взятым из второй пустой капсулы, Аманда снова спала отдельно. Такое положение дел сложилось под влиянием обстоятельств, а не в результате преднамеренного выбора. В первую неделю после возвращения в капсулу он не спал большую часть ночи, изучая полетные руководства, производя расчеты и перепроверяя их, а Аманда в это время спала. Когда он все же решал отдохнуть, ему виделось нелогичным ее беспокоить, и потому он предпочитал ложиться на свое прежнее спальное место. Чем больше времени проходило, тем неуместнее казалось предположение, что ему будут рады в постели Аманды. Ему еще требовались значительные умственные усилия, чтобы подавить тоску по ее прикосновениям и ее близости, но он с этим справлялся. Аманда не была его парой и никогда открыто не выражала интереса стать его парой, она была лишь женщиной, позволившей спариться с ней при чрезвычайных обстоятельствах. Да, было бы крайне самонадеянно в дальнейшем позволять себе проявить какую-то интимность в общении с ней, особенно когда они были так близки к тому, чтобы покинуть планету и вернуться к своей прежней жизни. — Может, сначала поужинаем? — Мы сможем разделить вечернюю трапезу, как только покинем орбиту, — ответил Сарек. — Мы что, так сильно спешим, что не можем потратить двадцать минут, чтобы присесть и в последний раз поужинать тут вместе? — Нет. — Ну, мне хочется сделать именно так. — Я пойду навстречу твоей просьбе, однако не вижу в ней логики. Нет никакой пользы оставаться на планете дольше, чем необходимо. — Может, я буду по ней скучать. — Ты испытываешь сентиментальные чувства к Arg-117P? — Послушай, я знаю, это нелогично, но мне будет ее не хватать. Я знаю, что могу позволить себе роскошь по ней скучать только потому, что мы вот-вот улетим, иначе я бы проклинала судьбу за то, что мы застряли здесь и здесь же и умрем, но да, у меня много интересных воспоминаний об этом месте, и я хочу потратить несколько минут до отлета, чтобы перебрать их заново. Она опустошила кружку и уставилась в пол. Сарек поднял бровь, но не стал с ней спорить. И снова те эмоции, что он в ней почувствовал, оказались слишком сложными для его понимания. Кажется, она испытывала ностальгию, печаль и страх? Какое странное сочетание. Аманда достала рацион из контейнера и села в одно из вновь собранных кресел, Сарек последовал ее примеру, взяв пакет с овощным рагу и усевшись напротив нее. Теперь, когда возможность покинуть Arg-117P стала реальной, они относились к запасам провизии с гораздо меньшей экономностью и позволяли себе съедать по два рациона в день вместо одного. Это был взвешенный риск: трудоемкий процесс сворачивания лагеря и подготовки спасательной капсулы был бы чрезвычайно сложным без нормального питания, но, если попытка покинуть орбиту планеты потерпит неудачу, это будет означать почти неминуемую голодную смерть. Теперь они находились в положении «все или ничего». — Я чувствую, что ты боишься, — задумчиво произнес Сарек, разогревая свою порцию. — Я немного тревожусь, — призналась она. — Что, если все кончится катастрофой? — Тогда мы либо найдем способ это исправить, либо умрем. Ее глаза распахнулись, она смерила его мрачным взглядом, и, чувствуя, что она жаждет какого-то утешения, он добавил: — Но я уверен, что спасательная капсула как следует подготовлена к вылету. Напряженные линии ее рта смягчились, и она откусила кусочек крекера из своего рациона. — Часть меня хочет когда-нибудь сюда вернуться, хотя я и уверена, что, когда пространство-время в этой части космоса вернется в норму, на планете пройдет столько тысяч лет, что ее даже нельзя будет узнать. — Скорее всего, так и будет. — Как думаешь, нам надо было вести какой-нибудь журнал событий или делать записи о дикой природе планеты? — Мы были заняты выживанием, — ответил он. В первые дни своего пребывания на планете Сарек и вправду начал вести журналы, но, когда его начал одолевать пон фарр, дотошное документирование происходящего отошло на второй план. — Какая-то часть меня хочет остаться еще на пару дней и пофотографировать растения и животных. — Аргелианцы исследовали планету десять лет назад. Я уверен, что за столь короткое время местные флора и фауна не эволюционировали, даже с учетом темпорального колодца. — Наверное, так и есть. Было очевидно, что Аманда подавлена и переживает какой-то внутренний конфликт, но Сарек не мог понять причины. Вскоре после его прибытия, когда он объяснил ей серьезность их положения и большую вероятность того, что они погибнут на Arg-117P, она находилась в таком же депрессивном состоянии. Чего она вообще хотела? Люди такие переменчивые существа. Когда с едой было покончено, они вышли на улицу и сожгли упаковку на углях, оставшихся от разведенного днем костра, затем потушили огонь и засыпали угли снегом. Он последовал за Амандой по трапу к капсуле, но вместо того, чтобы переступить порог, она обернулась и бросила последний взгляд на открывающийся взгляду пейзаж. — Хорошее, плохое, опасное, это место было нам домом, — сказала она, не отрывая взгляда от горизонта. — Это место, где мы жили, — возразил он. — Но это не дом. Она повернула голову, чтобы поймать его взгляд. — Нет, больше нет. — Ты готова отправляться? — спросил он, удивляясь, почему она так стремилась задержаться на планете. — Думаю, да. Они вошли в капсулу, подняли трап и задраили за собой люк. Сарек занял откидное сиденье рядом с компьютером и начал последовательно вводить данные для запуска. Аманда села напротив него и пристегнулась пятиточечными ремнями безопасности. Когда капсула оторвалась от земли, она тихонько пискнула и так крепко вцепилась в ремни на груди, что костяшки пальцев странно побелели, но вскоре капсула уже плавно скользила вверх со значительной скоростью. Несмотря на то, что большинство систем капсулы было переведено в автоматический режим, Сарек внимательно наблюдал за их работой. Инерционные гасители сработали как положено, что внушало надежду, но он не собирался расслабляться, пусть даже и не имел никакого опыта пилотирования космических кораблей. — Ты справился, — тихо сказала Аманда. Она смотрела через верхние иллюминаторы в черноту космоса, на ее лице застыло выражение удивления. — Ты справился. — Правильнее было бы сказать, что мы справились, — ответил он, почти сразу вновь возвращая внимание экрану компьютера. — Без твоей помощи это было бы невозможно. Когда они оказались в 167 километрах над поверхностью планеты, он вручную отключил импульсные двигатели, отчего капсула пугающе задрожала. — Что это было? — вскрикнула Аманда. — Мы покинули орбиту, и я отключил импульсные двигатели, чтобы сберечь дейтерий. Он по-прежнему необходим для питания систем корабля. Сейчас я собираюсь запустить варп-двигатель. Отсутствие дейтерия было причиной, не позволявшей им покинуть орбиту планеты, но теперь, когда они уже находились в космосе, они могли использовать оставшийся в капсуле дилитий для передвижения с варп-скоростью. Сарек множество раз производил вычисления. Имевшихся у них запасов дилития было недостаточно, чтобы отправиться в любую известную точку Федерации, но этого хватит, чтобы преодолеть границу образовавшего в результате взрыва темпорального колодца, а покинув его, они смогут активировать аварийный маяк и попытаться установить контакт с проходящими мимо судами. Оставшегося у них дейтерия хватит, чтобы в нормальных условиях использования обеспечивать питание системы жизнеобеспечения капсулы в течение 314,8 часов, или 13,12 дней, что давало им чуть меньше двух недель на спасение. Эти цифры крайне тревожили Аманду, но она значительно расслабилась, едва Сарек объяснил, что корабли, оснащенные сканерами дальнего действия, смогут засечь их аварийный маячок на расстоянии до двух световых лет, и что они направляются к Аргелиусу II, приближаясь к области интенсивного судоходства Аргелианского сектора, что, таким образом, дает им 98,2-процентный шанс на обнаружение до прекращения работы системы жизнеобеспечения. Запуская варп-двигатель, Сарек не торопился, проверяя и перепроверяя все системы согласно компьютерным руководствам, пока Аманда наблюдала за его действиями с противоположной стороны капсулы. Ее состояние сейчас считывалось безошибочно: она была встревожена и напряжена. Через полчаса Сарек сообщил, что они готовы включить варп-двигатель, и предложил ей вернуться в кресло. Она безо всяких комментариев подчинилась, и как только из-под пола донесся слабый гул двигателя, а видимые через иллюминаторы звезды начали искажаться, она спросила: — Получилось? — Да, согласно используемой Звездным флотом шкале геометрической прогрессии, мы сейчас движемся со скоростью варп-1. Двигатели спасательной капсулы способны развивать скорость варп-3, но я бы предпочел дать двигателю стабилизироваться, прежде чем увеличивать скорость. Она вдруг рассмеялась, сначала тихо, а затем истерично. Сарек оторвал взгляд от экрана компьютера и увидел, что ее смех быстро сменяется слезами. — Почему ты плачешь? Она попыталась вытереть глаза и заговорить, но из-за рыданий изо рта вырывались только обрывки слов. Сарек бросил последний взгляд на монитор и, убедившись, что все в порядке, поднялся на ноги, не зная, стоит ли пытаться ее утешать. — Аманда? — М-мы л-л-летим д-домой. — Да. Я думал, ты будешь рада. — Т-так и ест-ть. — Тогда почему ты плачешь? Она шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони. — М-может, п-потому что я ч-человек. Он кивнул, не вполне уверенный, что верит ей. Казалось, она… испытывает облегчение, и недоверие, и печаль, и восторг одновременно, что, насколько он способен был понимать эмоции, должно быть просто невозможно. Ей быстро удалось взять себя в руки, и в следующий час она дремала, пока он внимательно следил за работой систем спасательной капсулы. Все шло надлежащим порядком, пока, наконец, он не уверился достаточно, что может оставить терминал без присмотра и отлучиться в уборную. Выйдя оттуда, он обнаружил, что Аманда не спит и смотрит на часы, расположенные на стене. — Время снова сходит с ума. — Я это предвидел. Мы быстро приближаемся к внешней границе темпорального колодца. Я предполагаю, что мы покинем колодец через одиннадцать часов, хотя это неточная оценка, основанная на моей приблизительной модели протяженности области временного искажения. — Когда мы вернемся в наше время, сколько времени пройдет для людей там, на другой стороне колодца? — Если моя модель корректна… — Я знаю, что неточность большая, и, с учетом тех крох данных, что у тебя были, ты сделал все возможное, — перебила Аманда. — Но сколько, по твоим прикидкам? Минуты? Часы? Дни? — Даже по самым вольным оценкам, когда мы достигнем внешнего края временного колодца, снаружи пройдет не более двух минут. Она хихикнула и откинула голову на подголовник. — Мы несколько месяцев провели в сущем аду, а наши близкие с тем же успехом могли бы посчитать, что мы просто отлучились на кухню за сэндвичем. Интересно, что скажет моя мама? — Я не знаком с твоей матерью, поэтому не могу предсказать ее реакцию. Аманда улыбнулась в ответ, но он явно видел печаль в ее глазах. — Что ты будешь делать, когда нас спасут? — Отправлюсь на Аргелиус II, чтобы выступить посредником в споре между аргелианцами и Федерацией. — Ах да, я и забыла, ты же говорил, что эту планету хотят превратить в курорт. — Да, хотя в тот момент, полагаю, ты считала ее булыжником смерти. Она рассмеялась. Он наслаждался ее смехом больше, чем хотел признать. — Да, что-то такое припоминаю. Кажется, это было сто лет назад. — А что будешь делать ты? — спросил Сарек. — Ты о чем? — Что будешь делать ты, когда вернешься домой? Она пожала плечами. — Сначала нужно попасть домой. Я была в круизе, но даже не знаю, выдержал ли мой корабль те темпоральные волны. Но, наверное, когда я разберусь, как вернуться на Землю, я начну готовиться к весеннему семестру. — Помнится, однажды ты сказала, что первым делом раздобудешь себе порцию шоколадного торта. Она снова рассмеялась, на этот раз громче и куда радостнее, что снова доставило ему удовольствие. — Когда я это говорила? — Когда мы ночевали в первой пустой спасательной капсуле. Мы обсуждали еду и… Подняв руку, Аманда перебила: — Ты что, помнишь прямо все? — Разумеется, моя память тоже не непогрешима. Губы Аманды сжались, она слегка качнула головой. — Это были тяжелые месяцы, там на планете, но я рада, что ты был со мной. — Я также благодарен тебе за компанию. — Как думаешь, когда мы вернемся домой, мы еще будем разговаривать друг с другом? Сарек заколебался. Аманда почти затронула тему, которая много раз мельком приходила ему на ум, но он никогда не позволял себе глубоко размышлять над этим вопросом. — Ты хотела бы поддерживать со мной переписку? — А ты? — Сначала нас должны спасти, — наконец сказал он. Лицо Аманды вытянулось, но она кивнула и поднялась с места. — Я могу тебе чем-то помочь, ну, знаешь, с компьютером или еще с чем-нибудь? — Полагаю, я вполне контролирую ситуацию. — Тогда я соберу постель и немного посплю. Разбуди меня, если захочешь, чтобы я присмотрела за компьютером или если понадобится еще что-нибудь. Ей потребовалось несколько часов, чтобы, наконец, погрузиться в состояние сна. Он наизусть знал ритм ее дыхания во время сна. Его взгляд блуждал туда-сюда — между Амандой и монитором, и впервые с обнаружения второй спасательной капсулы он наконец позволил себе обдумать свое возвращение в цивилизацию. Его профессиональная жизнь не вызывала вопросов: завершив переговоры с аргелианцами, он вернется к исполнению посольских обязанностей на Земле. С личной жизнью, однако, дела обстояли намного сложнее. Если бы ему было суждено провести на Арг-117P остаток жизни, он с радостью бы согласился принять Аманду в качестве своей пары. Он принял бы ее даже сейчас, если бы только она захотела и если в подобном союзе была бы хоть какая-то логика. Логически он понимал, что они мало подходят друг другу. Она была экспрессивной натурой и часто по человеческому обыкновению проявляла саркастичность и беспечность, что резко контрастировало с его уравновешенной и рациональной манерой поведения. Его беспокоило, что он слишком часто находил ее улыбки и внимание столь приятными, но он был уверен, что никогда по-настоящему не устанет от этого. Даже если бы она была настолько же неравнодушна к нему, как он к ней, и согласилась стать его парой, он был уверен, что строгость принятых на Вулкане правил поведения будет ей в тягость. Присущая ей жизнерадостность была одним из ее самых чудесных качеств, и он глубоко сомневался, что она когда-нибудь обретет счастье на Вулкане. Он мог бы навсегда сменить место проживания, но в том, чтобы лишиться своей родной планеты, своей семьи и карьерного роста просто для того, чтобы угодить своей паре, не было никакой логики. Или была? Имелся еще и вопрос разницы в возрасте. Аманде исполнилось всего двадцать шесть лет, и для вулканки она была еще довольна юна, но вполне взрослая для человека. Сареку было шестьдесят четыре, и по вулканским меркам он находился примерно на том же этапе жизненного пути, что и Аманда. Они оба вступали в расцвет своей жизни, только он был на тридцать восемь лет старше. Даже если ей суждено достигнуть пределов человеческой продолжительности жизни, она все равно умрет задолго до него. А что насчет детей, которые у них могли бы быть? Он подавил странное волнение, возникшее при одной мысли о создании семьи с Амандой, и подумал о судьбе их гипотетического ребенка. Случаи спаривания вулканцев с другими видами разумных существ имели в прошлом место, но, хотя его народ относился к подобным гибридам с терпимостью и уважением, по-настоящему этих детей так и не приняли как своих. Именно тогда он полностью принял две вещи: он любил Аманду, но не мог быть ее парой. И от этого осознания его мгновенно затопило таким отчаянием, что сердце заколотилось быстрее, и ему стало трудно дышать, но он быстро обуздал свой постыдный эмоциональный срыв, твердо решив, что ему просто нужно найти способ прожить жизнь без нее, ради блага их обоих. — Сарек? Неожиданный звук ее голоса заставил его вздрогнуть. — Да? Она села и огляделась по сторонам. — Не пойму. Я так хорошо спала, а потом мне вдруг… не скажу «приснился сон». Я просто спала и вдруг почувствовала… — их глаза встретились, и она слабо улыбнулась. — Я знаю, чувства нелогичны, и ты, наверное, не хочешь об этом слышать. — Ты в порядке? Она моргнула и пожала плечами. — Да, наверное. У нас все хорошо с капсулой, варп-двигателем и прочим? — Все так, как и должно быть, — ответил он, что не было ложью в части спасательной капсулы и работы ее систем, даже если не было правдой для самого Сарека. — Может, ты хочешь немного поспать? — Я бы предпочел пока остаться бодрствовать. Прошу, отдыхай. Она кивнула и опустилась обратно на свою импровизированную постель. — Спокойной ночи, Сарек. — Спокойной ночи, Аманда. Если бы он знал, что говорит ей это в последний раз, возможно, он сказал бы что-то еще. *** Звездная дата 2229.03 21:06 Аманда не знала точно, что именно услышала — то ли треск статических помех в динамиках, то ли разбудивший ее голос, но первое, что она осознала при пробуждении, был звук женского голоса. — Спасательная капсула 1, подтвердите свои координаты. — В текущий момент мы находимся на пеленге 014-отметка-91, Аргелианский сектор. — Сарек, что происходит? — выпалила она, протирая глаза и пытаясь не обращать внимания на внезапно заколотившееся сердце. Вместо него ответил женский голос из динамика станции связи: — Принято. USS «Меркурий» направляется к точке вашего местоположения. Предполагаемое время прибытия — 04:32, звездная дата 2229.04. Глаза Аманды метнулись к часам над уборной, рот удивленно распахнулся. Она была слишком взволнована, чтобы точно высчитать время в уме, но, насколько она поняла, до спасения оставалось меньше восьми часов. Сарек справился. Они и вправду возвращались домой.