Есть только миг

Arg-117P: День 10 Аманда развернулась вокруг себя, оценивая окружающую обстановку. Сняв флягу с ремня на бедре, сделала большой глоток воды. Когда она в последний раз проверяла свое местоположение? Час назад? Может, больше? Она вытащила трикодер, закрепленный на поясе с другого бока, включила, нашла приложение для топографической съемки и начала медленно разворачиваться, пока трикодер не показал, что ее капсула находится в 14,12 километрах отсюда по азимуту N87 ° W. Земля под лесными деревьями оказалась не слишком заросшей, Аманда подумала, это, наверное, потому, что массивные деревья над головой заслоняли солнечный свет любому кустарнику или другому растению, попытавшемуся здесь вырасти. Деревья немного напомнили ей гигантские секвойи в лесу Редвуд, и если бы она сейчас не была занята исследованием территории, то с удовольствием плюхнулась бы на спину в мягкий суглинок и до самой ночи любовалась бы раскинувшимся над головой завораживающим лиственным пологом. Но ветер уже сменился, солнце спускалось к горизонту, а воздух становился все холоднее. День уже давно клонился к вечеру, и если бы она сейчас повернула назад, то возвращение к капсуле заняло бы около двух с половиной часов. Сегодняшний день оказался не слишком удачным. За эту вылазку она не нашла новых источников пищи, не открыла новых видов животных, но последнее не обязательно можно было счесть неудачей после той ночи, что она провела на дереве у озера благодаря теплому приему, устроенному для нее здоровенными, ревностно охраняющими свою территорию зверюгами, которых она окрестила бронеслонцами. Последние десять дней она то лихорадочно, изо всех сил чему-то училась и открывала для себя что-то новое, то страдала от приступов скуки и спонтанного удивленного созерцания ее нынешнего окружения. В первое утро на новой планете, после того, как семейство бронеслонцев убралось восвояси, и Аманда слезла с дерева, она обнаружила маленьких, похожих на хорьков млекопитающих, которых она стала называть рики-тики, поскольку они издавали забавные кудахтающие звуки и немного напоминали одноименного мангуста из ее любимого киплинговского рассказа. Эти существа за минувшую ночь не теряли времени и подъели ее припасы. То, что она оставила капсулу открытой, когда пошла осмотреться, стоило ей недельного запаса еды; эта ошибка обошлась слишком дорого, и повторять ее Аманде совсем не хотелось. Так что первые два дня она целиком потратила на инвентаризцию своих припасов и обустройство более-менее постоянного лагеря. Во внешних отсеках капсулы она нашла всевозможные инструменты, часть из них, например, топор и брезент, имела вполне очевидное предназначение, но некоторые другие при этом оставались для нее загадкой. Она опознала лазерный резак, поскольку похожий был у отца, но ему еще предстояло найти применение, хотя она и решила, что он может пригодиться, если потребуется разрезать какой-нибудь камень или переоборудовать капсулу изнутри. Были и другие вещи, которые могли оказаться в будущем полезными, например, два ручных фазера, пользоваться которыми она боялась, и десять контейнеров со всем необходимым для выживания в самых разных климатических условиях для десяти пассажиров. В контейнерах нашлись постельные принадлежности, одежда и обувь разных размеров, рассчитанные и на жару, и на холод, и на влажность, и даже на неблагоприятные условия окружающей среды. В итоге она разжилась парой отличных туристических ботинок и удобным спальным мешком. Изо всех инструментов, которыми она теперь владела, самым полезным оказался трикодер. Она обнаружила трикодеры, упакованные в футляры вместе с ручными фазерами, и сначала сочла, что это еще один прибор, которым приятно владеть, но который при этом не приносит особой пользы. Но затем узнала, что трикодеры могут анализировать виды растений и сообщать, какие из них безопасны для употребления. Эту функцию она обнаружила случайно, просканировав ближайшее дерево, и в результате выяснила, что древесина съедобна и по питательности примерно соответствует сое, хоть и горькая на вкус, да к тому же слегка пахнет грязными носками. В полукилометре от капсулы, на другом берегу ручья в зарослях приземистых кустов она нашла разновидность фруктов, которые можно было употреблять в пищу; они оказались сладкими и напомнили ей сливы, но те немногие, что удалось отыскать, оказались перезрелыми и по большей части объеденными какими-то животными. Еще она занесла в список безопасно-съедобного три вида клубневидных корней, и только вчера на краю луга нашла что-то вроде дикорастущих злаков. Она пока что ограничивала свой рацион стандартными пайками, но каждый раз, как ей попадалось еще что-то из местных видов, что она могла съесть, ей становилось чуть спокойнее на душе. Помимо помощи в определении потенциальных источников пищи, трикодер имел много других важных функций. Он умел вычислять скорость движущихся объектов, что она испробовала несколько дней назад на стае летающих над озером рептилоидных существ. Она могла сканировать им разные формы жизни в соответствии с их размером и, встретив новый вид животного, сохранять в трикодере его биопараметры, благодаря чему впоследствии можно будет узнавать, нет ли поблизости таких же существ. Применению конкретно этой функции ей еще предстояло научиться — как-то раз она просканировала одного рики-тики, и трикодер взорвался серией звуковых сигналов, которые никак не прекращались, пока она не выключила программу биопоиска. Результат не особо ее удивил — эти мелкие зверьки жили под землей, и с приходом ночи их становилось так много, что она едва могла выйти наружу, не наступив на кого-нибудь из них. Трикодер также мог сканировать состав почвы, камней и воды. В нем имелись программы для анализа температуры и качества воздуха, и он мог предупредить ее о приближении дождя и других погодных явлений. Аманда пока не разобралась, как сделать более продолжительный прогноз, но знать погоду даже на два часа вперед оказалось весьма удобно — это уже помогло ей вчера избежать стремительно налетевшей грозы. Для ориентирования на местности и навигации трикодер оказался жизненно необходим, поскольку мог определить местоположение объектов на планете с точностью до метра и имел приложение, позволяющее составлять карту уже исследованных ею областей. В целом, он оказался самым полезным инструментом за всю ее жизнь — настолько, что она уже решила приобрести себе такой же, когда вернется домой. Если вернется домой. Она находилась на планете уже десять дней. Если придерживаться точности, реальная продолжительность суток на планете составляла около двадцати семи часов, но, если принять во внимание то время, что она провела в капсуле по пути сюда, трудно было поверить, что никто еще не появился и не отыскал ее. Аманда прикинула, что должна отсутствовать уже по меньшей мере месяц, но не могла в это поверить. Она знала, что космос велик, но он же не может быть настолько велик, правда? И разве Звездный флот, и Космический патруль Федерации, и торговые корабли, и роскошные круизные лайнеры — разве все они не оснащены всякими навороченными сканерами? Уже несколько недель в глубинах ее подсознания зрела мрачная мысль, которую она пока не хотела впускать в разумную, сознательную часть ее мозга, не хотела позволять этой мысли и дальше себя изводить. Космос огромен, и в нем постоянно пропадают люди. По меньшей мере раз в месяц в выпуске новостей появлялась заметка о каком-нибудь увеселительном судне, пропавшем во время заурядного перелета с Земли на Теллар Прайм, или об экипаже мусоросборщика, заблудившемся в туманности и исчезнувшем навеки. Это было печально, конечно, но особо никто и никогда по-настоящему о таком не задумывался. Население Федерации насчитывало многие миллиарды граждан, так что, несомненно, что-то такое время от времени должно было случаться. Тем не менее, гибель такого большого круизного лайнера, как «Джунипер Карнеги», привлекла бы общее внимание, ее бы транслировали в новостях в праймтайм хотя бы день или два. Бедная ее семья, что бы она чувствовала при просмотре подобных репортажей? Заявятся ли местные репортеры со своими вопросами в дом ее матери? От одной мысли, как ее рыдающую маму будут показывать в вечерних новостях, на глаза Аманды навернулись слезы. Что подумают ее ученики? Сейчас зимние каникулы уже закончились, и вновь начались уроки. Как школа сообщит детям новость о трагическом исчезновении мисс Грейсон? Она не знала точно, что произошло с кораблем, но чем больше времени проходило, тем сильнее она беспокоилась, что ее перестали искать, а, может, даже вообще и не начинали. В худшем случае корабль был уничтожен, все на борту погибли, и власти организовали прочесывание района кораблекрушения, чтобы собрать тела. Никто не станет ожидать, что удастся найти спасательную капсулу с выжившим пассажиром, и вполне разумно предположить, что, если не найдут тело, которое можно счесть телом Аманды Грейсон, ее просто объявят пропавшей без вести. А, возможно, пассажирам и удалось добраться до капсул, и их потом подобрали, но, судя по тому, что прямо перед катастрофой половина корабля была вусмерть пьяна, вполне вероятно, что в воцарившемся тогда хаосе несколько человек легко могли погибнуть или пропасть без вести. Часть ее сознания не хотела думать о таком, но этот вопрос вполне укладывался в русло ее куда большей проблемы. Аманда не знала, на что ей лучше потратить свое время. Нужно ли пытаться решить более глобальную проблему ее спасения и проводить дни напролет, возясь с коммуникационным оборудованием в попытках понять, как послать в космос сигнал SOS или лучше потратить время на создание более постоянного убежища? С самого своего прибытия она начала ходить вокруг капсулы все расширяющимися кругами — в поисках еды или чего-то интересного, но, если быть предельно честной с собой, на самом деле она искала других выживших. Если спасательная капсула автоматически избрала курс на Arg-117P, может быть, другие капсулы сделали то же самое. В итоге она решила сначала исследовать местность, добыть пропитание и разбить лагерь, а уже потом заняться чем-то еще. Казалось разумным надеяться на лучшее, но ожидать худшего, особенно потому, что в регионе, где она находилась, кажется, скоро должен будет начаться зимний сезон. Она не знала, существуют ли на этой планете четыре регулярных сезона, но, если бы она была сейчас на Земле, она без колебаний назвала бы это время года осенью. Кусты уже лишились большей части своих плодов, а живущие под землей рики-тики продолжительно и торопливо копошились в лугах, словно суслики, готовящиеся к похолоданию. Дни еще оставались вполне теплыми, особенно если светило солнце, но по утрам было так холодно, что она видела пар от своего дыхания. Пожав плечами, она повернула обратно. Даже сейчас уже холодало, и Аманда решила вернуться в капсулу, рассчитав, что если идти в хорошем темпе, то она доберется домой как раз к закату. Издалека донесся крик драконетки, вызвав какофонию воплей по всему лесу. Arg-117P была домом многим видам летающих рептилий. Аманда предположила, что эволюция на этой планете пошла немного другим путем, и крылатые создания не стали утруждать себя выращиванием перьев. На этой планете они были примерным эквивалентом земных птиц, но она не могла звать их птицами, раз уж они так походили на драконов, поэтому она стала называть их драконетками. Крики драконеток внезапно стали громче, верхушки деревьев зашелестели, когда стая взмыла в воздух, и Аманда огляделась, желая узнать, что их так обеспокоило. Она просканировала трикодером местность, но не обнаружила поблизости крупных животных. Однако, выйдя на поляну, внезапно увидела нечто, от чего у нее чуть не остановилось сердце. К планете приближался небольшой объект, похожий на астероид или метеор. За ним тянулся ярко-оранжевый хвост, означающий, что объект частично сгорает в атмосфере. По траектории казалось, что он упадет прямо на нее, но он все еще находился слишком далеко, и сказать точно, где он приземлится, было невозможно. Или возможно? Она подняла трикодер и попыталась поймать объект в прицел детектора движения. Объект падал со скоростью около десяти километров в секунду, но при этом замедлялся. Шли мгновения, и вскоре скорость падения составляла уже восемь километров в секунду, затем семь, затем шесть. Она переключилась на программу анализа химического состава и, после некоторой возни с фильтрацией состава газов в атмосфере вокруг объекта, выяснила, что большей частью он сделан из дюраниума. Разве не этот материал используют для постройки космических кораблей? Объект все приближался, но находился еще слишком далеко, чтобы его можно было хорошо разглядеть невооруженным глазом. Ее руки уже устали держать трикодер над головой, но она все равно продолжала следила за траекторией, пока объект не исчез за горизонтом. К тому времени, когда он скрылся с глаз, он замедлился уже до 0,3 километра в секунду, или чуть больше ста километров в час, что было вполне сопоставимо со скоростью автомобиля. Аманде не требовалась ученая степень в области физики, чтобы понимать — это никак не мог быть метеорит или любой другой природный объект. Когда она, наконец, опустила трикодер, чтобы дать отдых ноющим от усталости рукам, она вдруг ощутила, что сердце готово выскочить из груди. Чем бы ни оказался этот объект, вполне вероятно, что это еще одна спасательная капсула или, может быть, шаттл. Она лихорадочно наматывала круги на месте, не зная, что делать. Единственный очевидный ответ — отправиться туда и проверить. Но где он приземлился? Она снова запустила программу отслеживания движения и попыталась совместить ее с картографической программой, что оказалось не таким уж легким занятием — так у нее дрожали руки. Ей потребовалось почти полчаса, но, наконец, трикодер выдал приблизительную область, где приземлится объект, с учетом его траектории. Место находилось примерно в шестидесяти четырех километрах отсюда — всего лишь короткая прогулка на машине, но целый день пути пешком. А, может, и больше, в зависимости от рельефа местности. Она перевела взгляд на солнце, и поразилась, как низко оно висело над горизонтом. Она потратила так много времени, наблюдая за объектом и возясь с трикодером, что теперь ей придется бежать, чтобы успеть добраться до капсулы до захода солнца. Она чувствовала, что просто разрывается на части. Она отчаянно желала помчаться к неизвестному объекту, но у нее не было с собой всего необходимого, чтобы провести ночь на открытом воздухе. Разумнее будет вернуться в капсулу, упаковать рюкзак и спальник, и утром со свежими силами отправиться в путь. Она повесила трикодер обратно на пояс, оглянулась через плечо и прошептала тем людям, которых так отчаянно хотела найти в этом неопознанном объекте: — Кто бы вы ни были, я здесь. Я иду. *** Система рециркуляции воды перестала функционировать четыре дня назад, когда капсула перешла в режим экономии энергии, а спустя два дня он израсходовал последний пищевой рацион. Он был истощен, голоден и крайне обезвожен, а теперь его тело подвергалось таким перегрузкам, что он едва не терял сознание. Отсутствие инерционных гасителей в сочетании с возвращением силы тяжести делали спуск на планету весьма неприятным. Пока он находился на орбите, низкая гравитация маскировала истинную слабость его физического состояния, но теперь, когда он стремительно падал к планете, казалось, что его вес увеличился вчетверо. Он пытался держать глаза открытыми, чтобы следить на мониторе компьютера за своим вхождением в атмосферу Arg-117P, но капсулу трясло и мотало так сильно, что он не мог сфокусироваться. В ближайшем будущем он может погибнуть самыми разнообразными способами. Существовала значительная вероятность, что капсула получила достаточно наружных повреждений, чтобы сгореть при входе в мезосферу, или что системы приземления также вышли из строя при взрыве, и он на полной скорости врежется в поверхность планеты. Учитывая состояние капсулы и ее жизненно важных систем, его смерть и вправду представлялась вполне вероятной. Сарек погрузился в медитацию, размышляя о событиях своей жизни и природе смерти. После двадцати девяти дней заключения в спасательной капсуле, он чувствовал, что готов принять любой исход. Кровь начала стучать в ушах, и он сосредоточился на этой пульсации, пока звук не стал настолько громким, что его нельзя было игнорировать. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что черная пустота космоса сменилась глубоким синим, быстро светлеющим цветом. Вероятно, капсула снижала скорость, но это ускользнуло от его внимания из-за все возрастающей силы тяжести. Компьютер беспрестанно выдавал серии сообщений и предупреждений, но общий шок и головокружение мешали сосредоточиться. Он балансировал на грани потери сознания, когда внезапная противодействующая сила ударила в дно капсулы, швырнув его в ремнях, удерживающих его в кресле. Он вдруг ощутил, что капсула практически стабилизировалась. Возможно, смогли включиться дополнительные двигатели малой тяги, чтобы смягчить его приземление. Открыв глаза, он увидел за центральным иллюминатором ярко-голубое небо, и тут же поле зрения стремительно заполонили всполохи сине-зеленой листвы. Пока капсула мчалась к верхушкам деревьев, на три секунды воцарилось почти безмолвное спокойствие, а затем наступил хаос. Существование Сарека теперь состояло из треска деревьев, яростных ударов, вращений, тряски и вспышек света перед глазами. Когда он пришел в себя, первой мыслью было, что он повредил глаза и ослеп. Голову, грудь и плечи пронизывала ужасная боль. Ему потребовалось несколько мгновений на осознание, что капсула лежит на боку иллюминатором в землю, а он подвешен в сидячем положении, удерживаемый ремнями безопасности. Он заворочался в кресле, пытаясь освободиться, и у него вырвался резкий вздох, когда плечи и левую руку пронзила острая, обжигающая боль. От объявшей его агонии перехватило дыхание, он снова чуть не потерял сознание, но, как требовала логика, постарался сосредоточился на своем дыхании. Когда Сарек вновь открыл глаза, он обнаружил, что в действительности не ослеп, просто снаружи была ночь, к тому же большую часть естественного света луны и звезд блокировал иллюминатор, наполовину зарытый в землю. После нескольких неудачных попыток, несмотря на мучительную боль, он смог освободиться от пут и сесть на стенку капсулы, которая теперь стала полом. Он нащупал рычаг открывания люка и вскоре осознал, что капсула упала лицевой стороной вниз — на единственный выход. Он сидел на двери. Капсула имела цилиндрическую форму, поэтому он налег всем весом на стену перед собой, пытаясь повернуть капсулу хоть немного, лишь бы хватило открыть дверь и выбраться, но она была слишком тяжелой. Она была изготовлена из усиленного дюраниума — он сомневался, что ему хватило бы сил перекатить капсулу, даже если бы он не был ранен и не находился на грани голодной смерти. Сарек лег и подтянул колени к груди, пытаясь игнорировать ужасную, пульсирующую боль, и стоически борясь с подступающими гневом, досадой и разочарованием. Он пережил взрыв, двадцать девять дней в тесной спасательной капсуле с совершенно недостаточным запасом пищи и крайне жесткую посадку на планету, только чтобы получить смертный приговор в виде заключения в той же самой капсуле, что ранее спасла ему жизнь. Он медленно погрузился в сон, задаваясь вопросом, доведется ли ему проснуться вновь. Последней его мыслью было: есть некоторое утешение в том, что он уже наполовину мертв, и ему не придется долго страдать. *** Аманда глянула на солнце и улыбнулась. Она взяла отличный темп и чувствовала, что легко сможет держать его и дальше. Вчера вечером она вернулась в капсулу, тщательно собрала рюкзак, а затем ворочалась и крутилась ночь напролет. Она поднялась еще до рассвета, прощально помахала рики-тики и отправилась в путь. Порой ей даже приходилось сдерживаться, чтобы не перейти на бег. Она останавливалась только чтобы перевязать шнурки на ботинках, справить нужду или порыться в рюкзаке в поисках пакетика ореховой смеси, прихваченного ею с круизного лайнера. Она подумывала о том, чтобы присесть и перекусить, но многочисленные пешие походы с отцом научили ее ценить еду на ходу. Ей показалось, что она слишком отклонилась на восток, поэтому она сняла с пояса трикодер, чтобы проверить, не сбилась ли она с курса. И ее сразу же охватила волна ликования, когда она увидела, что уже преодолела пятьдесят два километра, но хорошее настроение тут же угасло, когда она поняла, что легкая часть пути по равнинной местности, похоже, подошла к концу. Весь последний час она потратила на то, чтобы обогнуть холмы по западному краю, но, если бы она не сошла с маршрута, то ей неминуемо пришлось бы идти через плоскогорье. Присев на большой камень, она взвешивала варианты. Холмы, скалистые и крутые, были доселе неизведанной территорией. Ни один рейнджер ни одного заповедника не появлялся здесь, чтобы проложить проходимую тропу через скалы. Пусть ей и посчастливилось обзавестись парой хороших трекинговых башмаков, настоящего альпинистского снаряжения не было и в помине, поэтому, знай она точно, что есть способ обойти крутые холмы и при этом не слишком сильно отклониться от маршрута, она бы с радостью им воспользовалась, но без знания местности она могла только гадать. Насколько же странно было очутиться в месте, где не существовало доступа к точным картам и спутниковым снимкам: Земля была нанесена на карту с точностью до пикометра. Она знала, где находится искомый объект, но понятия не имела, каков характер местности, где он приземлился. Вероятность того, что холмы простираются еще на много километров, была довольно велика, и, в таком случае, все равно будет невозможно просто обойти их стороной, чтобы добраться до места назначения. Аманда склонилась над маленьким экраном трикодера, изучая топологию уже нанесенной ей на карту местности. Ее ступня вдруг начала мелко дрожать, но она была так увлечена, что не сразу это заметила. Она глянула налево, в лес, и направо, в сторону холмов, и, поразмыслив еще минуту о плюсах и минусах каждого варианта, встала и направилась к холмам. Поначалу склон оказался вполне щадящим, и она держала хороший темп, но вскоре обнаружила, что, огибая валуны и взбираясь на пока невысокие уступы, вынуждена помогать себе руками. Ей приходилось все чаще останавливаться, чтобы отдышаться и сверить свое местонахождение, к тому же начали появляться первые тревожные звоночки, когда она чуть не потеряла равновесие от тяжести рюкзака, оттягивающего ее плечи, но она все равно радовалась, что местность оставалась относительно проходимой. Ей потребовалось два часа, чтобы преодолеть еще семь километров, но, если она не станет расслабляться и не столкнется еще с какими-либо сюрпризами, то, возможно, сможет к закату добраться до объекта. Еле преодолев крутой участок тропы, она, наконец, поднялась на вершину холма и с радостью увидела, что впереди на довольно значительном участке пути холмы становятся более пологими, и ей пришлось строго одернуть себя, чтобы не пуститься бегом через заросли кустарника. Она наклонилась вперед, распределяя вес рюкзака за спиной и сделала глубокий вдох. Она поднялась уже достаточно высоко, чтобы перед ней раскинулся живописный вид на лесные заросли у подножья холмов, и она сочла это хорошей возможностью занести в трикодер еще одну топосъемку. Довольно скоро она вновь отправилась в путь, но весьма скоро ее икроножные мышцы заныли от такой быстрой ходьбы. Она знала, что лучше сбавить темп, но та часть ее существа, что жаждала общества других людей, взывала к ней, и Аманда перешла на нетерпеливую трусцу. Теперь она находилась всего в пяти километрах от места назначения и, наконец, разрешила себе представлять, что же она может найти, когда доберется до капсулы. Она хотела морально подготовиться к любым неожиданностям, но думать, что она не найдет ничего, было так тяжело. Возможно, объект действительно был метеоритом или каким-то космическим мусором. Она не знала, что будет делать в таком случае. Но что, если он и вправду окажется каким-то космическим аппаратом или еще одной спасательной капсулой? Если капсула окажется с «Джунипер Карнеги», то она пробыла в космосе на целых десять дней дольше, чем сама Аманда, и если была заполнена целиком, если в ней находились все десять пассажиров, что, если у них уже закончились еда и вода? Что, если капсула разбилась, и все они погибли? Что, если космический аппарат прибыл не с круизного лайнера, а на самом деле на нем прилетели орионские работорговцы или кто-то столь же ужасный? Этот все раскручивающийся вихрь негативных мыслей заставил ее сбавить шаг, но, едва она замедлила темп, как вдруг запнулась о что-то, выступающее из каменистой почвы. Она тяжело рухнула на четвереньки, непроизвольно выпалив череду проклятий. Она села, яростно потирая колени в попытке притупить острую боль, и вдруг заметила торчащий из почвы обломок кости. Она подползла поближе, чтобы разглядеть его получше, гадая, какому животному может принадлежать эта кость. Фрагмент был слишком мал, чтобы принадлежать одному из бронеслонцев, и слишком велик для любого другого животного, которых она уже успела встретить на планете. Он казался старым, и это было странно, потому что в дикой природе такие закаменевшие останки, как кости или рога, редко оставались нетронутыми на столь долгий срок. Но опять же, она могла судить только о природе, какой та была на Земле, а не на этой неизведанной планете. Она просканировала обломок с помощью трикодера, который далеко не сразу выдал результат, но от этого результата у Аманды кровь застыла в жилах. Согласно показаниям прибора, обломок с вероятностью в восемьдесят восемь процентов являлся фрагментом бедренной кости человека. Она отшвырнула кость от себя и хаотично потрясла рукой, словно отряхиваясь. Как такое возможно? Она порыскала в зарослях колючего кустарника и довольно скоро обнаружила, что выданные трикодером результаты верны. В грязи под унылого вида кустом валялась груда костных обломков, при изучении самого крупного из них у нее создалось впечатление, что он когда-то был частью человеческой челюсти. Она ничего не могла с собой поделать: она закричала. Как долго эти останки лежат здесь? Она поискала в программах трикодера приложение для химического анализа возраста образцов, но не нашла. Бормоча под нос ругательства, она мерила шагами землю, расхаживая то взад, то вперед и пытаясь понять, что же тут произошло. Кости выглядели очень старыми и выветрившимися, возможно, кто-то застрял здесь и умер многие десятилетия назад. Такое объяснение было, безусловно, самым вероятным, но не слишком подняло ей настроение. Она тоже застряла на этой планете. Неужели от нее тоже когда-нибудь останется лишь похожая кучка костей? Аманда наклонилась вперед, упершись ладонями в колени и размеренно дыша, в попытке обрести душевное равновесие. Ее трясло, она еле удерживалась, чтобы не разрыдаться. — Черт тебя подери, — закричала она груде костей. — Черт тебя дери! Она выкрикивала все ругательства и оскорбления, какие только знала, и сама не могла понять, отчего кричит. Проклинала ли она мертвеца? Людей, что бросили этого человека здесь умирать? Себя? Весь день она спешила к неизвестному объекту, подстегиваемая волнением и надеждой, что встретит там людей. Груда костей — это совсем не то, что она желала найти. Она вытерла нос тыльной стороной ладони, морщась из-за занывших царапин и ссадин, полученных при падении, и вновь пошла по направлению к объекту. Теперь она даже не заботилась об осторожности и, спускаясь с длинного крутого холма, несколько раз споткнулась. День клонился к вечеру, грозя вот-вот перейти в сумерки, и она подумала было, не сделать ли привал на ночь, но затем обругала себя за желание отступить. Это было довольно безрассудно, но ее слишком переполняли гнев, страх и разочарование, чтобы об этом тревожиться. Природная тропа вела в умеренно ровную долину, слева высились чудовищно высокие холмы, справа местность была более пологой. Деревья здесь были выше, а подлеска оказалось меньше, что существенно облегчало продвижение. Она отцепила от пояса трикодер, чтобы проверить, где находится, и от шока чуть не уронила прибор. Он не только показывал большое количество дюраниума в километре отсюда, но еще обнаружил биосигнал довольно крупной формы жизни также в километре впереди, и идентифицировал ее, как вулканца. Аманда даже не потрудилась вновь прикрепить устройство к поясу. Она сорвалась в стремительный бег. Она бы рассмеялась, если бы для бега ей не требовалась вся сила ее легких. Естественный свет солнца быстро угасал, но она заметила вдалеке среди сломанных деревьев и веток что-то похожее на огромный черный валун, которому просто неоткуда было здесь взяться. — Эй? — выдохнула она, слишком запыхавшись от чересчур быстрого бега, чтобы произнести более длинное приветствие. — Эй! Перед ней высилась явно спасательная капсула, но рассчитанная только на одного пассажира. Это немного разочаровало ее — она надеялась, что людей окажется несколько, — но присутствие этого вулканца, без сомнения, стало лучшим событием за последние недели. Она бежала так быстро, что еле смогла затормозить и практически врезалась в капсулу. Снаружи та была сильно повреждена и, похоже, лежала на боку, но она все равно могла прочесть на борту надпись, гласившую USS «Белл». Где же этот вулканец? Она обошла капсулу кругом, гадая, где расположен входной люк. Но не нашла даже иллюминатора. — Эй? — крикнула она. Изнутри капсулы раздался тихий стук, и Аманда, ударив по обшивке ладонями, закричала: — Эй! Там есть кто-нибудь? — Да, — ответ был так тих, что она могла поклясться, что слух ее обманывает. К тому же она боялась, что сердце вот-вот выскочит из груди, то ли от радости, то ли от чрезмерного перенапряжения сил. — Хм, привет, э-э-э, меня зовут Аманда, — запинаясь, проговорила она, не зная, как лучше начинать разговор в такой ситуации. — Вы там застряли? Ей что-то приглушенно ответили. Она приложила ухо к капсуле и закричала: — Я вас почти не слышу. — Спасательная капсула лежит на единственной точке выхода, — ответили ей изнутри. Голос оказался глубоким и мужественным, но звучал сдавленно, словно его владелец испытывал боль. Она отступила назад. Капсула была довольно велика, но Аманде, без сомнения, удастся ее перевернуть. — Держитесь, я попробую перекатить ее на бок, ладно? — Да, благодарю вас. Эта безупречная вежливость заставила ее рассмеяться. Она навалилась на капсулу всем весом, но та едва дрогнула. Аманда обежала ее с другой стороны и поняла, в чем причина — капсула уперлась в большой, почти засыпанный землей валун. Она попыталась навалиться с этой стороны, но ей опять не хватило сил, чтобы перекатить капсулу вперед. Она обошла аппарат кругом, попутно обратив внимание на пролом в кроне деревьев, где капсула провалилась к земле. У этого бедолаги, наверное, было просто адское приземление. Возможно, ей не по силам было сдвинуть капсулу, но она могла убрать слой земли. Она упала на колени и, начав копать, довольно быстро обнаружила угол стеклянной секции, которая, видимо, была частью окна. Она постучала по нему, и почти сразу же человек внутри ответно прижал к стеклу ладонь. Ее сердце снова воспарило. — Эм, так вот, я не могу передвинуть капсулу, но я постараюсь вас откопать, хорошо? — Ваши усилия будут высоко оценены. Она вновь рассмеялась его странной вежливой официальности, но минуту спустя ногти царапнули камень, и ее радость быстро угасла. Она попыталась обкопать камень, чтобы найти края и вытащить его, но тут ее поразило страшной догадкой — что если этот камень был частью того, наполовину зарытого в земле, наполовину обнаженного валуна, что торчал с другой стороны капсулы. — Нет, нет-нет-нет-нет! — В чем дело? — спросил мужчина. — Тут камень. — Вы можете его извлечь? — Н-нет. Нет, не думаю. Он не ответил. Аманда вскочила на ноги и в отчаянии ударила кулаками по обшивке. Ей обуяло желание бросаться на капсулу до тех пор, пока та не сдвинется с места, или пока она не переломает себе кости в попытках, но истерикой делу не поможешь. — Вы можете найти иные способы перемещения спасательной капсулы? — спросил мужчина. — Не могу, — ответила Аманда, и ее голос опустился до низкого рыка. — Но мне наплевать. Мы вытащим вас оттуда.