Душа

Бегущая по маршруту конкурента, а по совместительству и возлюбленного, 89-я рыскала в поисках очередных приключений. Ей было недостаточно внимания от уважаемого дурня, потому она горела желанием провести время хотя бы с одним из многочисленных друзей. Но как нарочно никого из знакомых поблизости не разглядеть. В таком случае оставалось продолжить свой путь в томительном одиночестве. Естественно, маршрутка любила поболтать с сестрами, подругами и любимым кавалером, коего она легкомысленно считала таковым. Конечно, ее можно назвать глупой за слепую одержимость к 70-му, но с другой стороны эту самую глупую стоило понять иначе. Жизнь местного транспорта, если не повсеместного, держится как на людях, так и на них собственных. В особенности это правило касалось родственных душ. У газели имелась парочка сестер, но они, будучи занятыми особами с привилегированными привычками, не могли сравниться с желтым автобусом. Хоть тот и вел себя, как последний безобразник, в душе его страстно пылала тяга и стремление к доброте. Именно так считала наша 89-я, как можно простодушнее относясь к чудовищу. Следуя привычным путем, ей вдруг приглянулась одна интересная особа, причем, особа довольно фаворитная. Взору маршрутки предстал 54-й, следовавший в том же направлении, что и она. Ему, видно, также наскучила рутинность рабочего дня, потому как ехал он уныло и не торопясь. Подобравшись к нему с разрешения водительского ума, она как всегда радостно поприветствовала сожителя: — Доброго дня, друг! Надеюсь, небольшая компания не помешает твоему рабочему распорядку? — Здравствуй, — поздоровался автобус, имея при себе нетипичное для весельчака выражение фар. — По-моему мы уже виделись сегодня в депо, не так ли? — Позволь, но ведь мы и не общались толком! — противоречиво выдала газель. — Я бы хотела обсудить несколько интересных тем на сегодня, да вот незадача! Рядом не оказалось ни моих сестер, ни дорогих по духу. А насколько я могу помнить, ты единственный друг среди подруг, который готов выслушать любое мое словечко. — Что ж, ты вынуждаешь меня поддаваться такому напору! — ответил 54-й. — Валяй, раз хочешь! Говори, что только в разум взбредет. — В таком случае мне следует упомянуть о такой великолепной, по моему мнению, личности... — начала было 89-я, но автобус осмелился ее перебить. — Ох, опять глупости! — Он недовольно цокнул. — Я знаю, о ком речь. Даже я понимаю, что сейчас ты снова станешь сливать густое месиво на мое сознание! — Нет, нет, брось! — попыталась удержать его маршрутка. — Что уж говорить, ты прав! Но я не могу не говорить о чувствах, что так требуют высвобождения! — Валяй! — с тягостью выдавил из себя 54-й, понимая, что не сбежит от заданной тематики. — Так вот, — с прежней взбудораженностью продолжила газель, — 70-й недавно согласился на общую встречу. Ведь то удивительно! Он не особо жалует сходки, так как довольно отстранен от общества. Но я обуславливаю этот факт его озабоченностью и скрытностью характера. Возможно, он хранит какую-либо тайну и лелеет ее, словно мать любимого младенца. — 89-я раззадорилась окончательно. — Если говорить о его секретах, то тут все довольно сложно. Периодически я замечаю за ним некоторые интересные моменты. Однако все, что мне удалось выяснить, касается его неповторимой любви к детям школьного возраста. Не думай спрашивать! Я и сама с трудом раздобыла данную информацию. И поверь мне, — осторожно прошептала она, — мне кажется, это связано с его далеким прошлым, которое осталось за пределами города. — Знаешь, твое пристрастие к 70-му выглядит не то чтобы забавно, — произнес автобус, — а, скорее, смешно. Понимаешь ли ты, что невзаимная любовь... Даже не так! Не любовь, а одержимость! Одержимость ничем хорошим не кончается, детка! Учитывая к тому же то, что этот черт так переполнен ненавистью, то не сулит доброго будущего. Понимаешь? — Он также добавил, желая угомонить пыл сумасшедшей подруги: — Банально, даже такая настойчивая маршрутка, как ты, не может подойти к нему ближе. Он никогда не откроется тебе! И никогда не полюбит! Это черствый хлеб, треснувшая ваза, застывшая глина... Называй его как только душе угодно! Сути это не поменяет. — Ох, что за неблагоприятные мысли?! — снова надулась газель. — На самом деле 70-й не такой, как вы все его видите... Боже, я устала повторять одно и то же! Да и к тому же, вы, мужчины, ничего не понимаете в любви! Вам лишь бы привлечь внимание к собственной персоне, отогнав при том врагов парой крепких слов. 54-й даже посмеялся такому умозаключению. 89-я всего на минутку показалась ему остроумной. Однако она по прежнему оставалась простой дурочкой, над которой можно было легонько позабавиться. — Диву даюсь, глядя на тебя, — усмехнулся автобус. — А что не так? Я ведь говорю истину! — сказала маршрутка. — А истина та заключается в... — Конечно, я все понимаю, но... — уныло промямлил он, не дав договорить очередную нелепость, — суть в том, что ты, неладная, раззадорила меня на разговоры. Теперь я был бы не прочь пообщаться подольше. — Нет никаких проблем! — обрадовалась газель. — Я в любое время... — Нет, нет! — воскликнул 54-й. — Я... Я хотел бы поговорить с тобой еще немного, — попытался оправдаться он, — но, увы, тебе нужно следовать далее по маршруту. Мне, в свою очередь, скоро придется поворачивать на соседнюю улицу... Так что прости! — Понимаю, — даже расстроилась 89-я. — Тогда мне необходимо передать тебя другой личности. Скажем... — Она осмотрелась в поисках любой знакомой особы. Кроме автомобилей, вечно спешащих куда-то по делам водителей, никого интересного или изведанного до самых краешек не было. Однако спустя непродолжительное время, в процессе перемещения по пригорку ее взгляду предстал задний бампер 66-го. С этим автобусом она, конечно, не имела должной возможности поболтать, но знала, что он не откажет в таком простом желании. — 54-й! — указала она взором на Красного. — А вот и блюдо на подносе! Подойдет ли такая вкуснятина? — Проверим! — проговорил метановый, ожидая следующих указаний "главного". Водитель же, видно, желая обогнать препятствие на пути, надавил на педаль газа. Его послушная машина заколесила вперед. Автобус быстро обогнал маршрутку и подобрался к 66-му. Сразу заприметил недовольное выражение его мордахи. Выглядело оно так, будто тот был недоволен всем, что его окружает. Невзирая на столь откровенную эмоцию, 54-й приветственно заявил: — Доброго, друг! Погодка сегодня просто шикарная! Жара, лето! Ух! — Да, — выдал тот. — Не желаешь ли побеседовать со мной пару тройку минут до прибытия в аэропорт? — спросил КАвЗ. — Нет! — буркнул 66-й. — Я работаю! Мне нет дела до глупых разговоров! — Ох, — замялся 54-й. — Но ведь... — Чего тебе неясно, окаянный? — разозленно выпалил Красный, а затем внезапно оправился: — Прости... Мне нужно отправляться по делам. И с этими словами он покатил далее, оставив автобус в полной растерянности. Тот же не мог понять столь бурной реакции старого приятеля. Вполне вероятно, ему было неприятно из-за погодных условий, а, возможно, ему просто-напросто испортили настроение. Должно быть, оно так, ведь 66-й обычно представлялся мирным старичком, готовым обсудить все и вся на белом свете. — Постой! — выкрикнул ему в след 54-й. Но его оклик не донесся до уходящего прочь Красного. Остановить катящуюся груду раскаленного железа обычными словами не являлось возможным. Оттого автобус бросил свои попытки, едва ли начав. — И что это было? — ехидно поинтересовалась газель, подплывшая к нему так незаметно. — До меня едва ли доходит понимание сей выходки, детка, — недоуменно ответил 54-й. — Сдается мне, 70-й опять чего натворил. Не зря 66-й ведет себя как последний негодник. — Да ты что! — выпалила 89-я. — Не говори так про того, чей крест ты не замечаешь! Что если он в плохом расположении духа? А что если ему приходится терпеть страшные муки? Господи помилуй! — Не говори глупости! Честно говоря, мне абсолютно плевать, что с ним может быть не так, — эгоистично глаголил автобус. — Мне всего лишь нужно найти раскрепощенного собеседника. Разве я многого прошу?! — Займись этим самостоятельно, — настояла маршрутка. — Я вот-вот уезжаю. Водитель зовет за собой! — Хорошо, но напоследок я дам тебе полезный совет, — сказал 54-й. — Если вдруг когда-либо пожелаешь пообщаться длительное время, найди 7-го. Он-то уж в действительности не откажет в такого рода занятии. — Я понимаю, — ответила газель второпях. — На этом все! Мне пора! Надеюсь, увидимся через несколько часов. Она прибавила ход и с легкостью обогнала автобус, благо на дороге не было такой сильной нагруженности. Автомобили, колесящие по ней, переходили с полосы на полосу, а 89-я лавировала между ними, как легкий катерок на реке. Напоследок она выдохнула черными выхлопами и скрылась средь прочего транспорта. 54-й продолжал свой путь в томительном одиночестве. Его не устраивал этот факт, потому он отчаянно пытался отыскать 7-го, будь тот даже на противоположной дорожной полосе. Неизвестно, куда запропастился троллейбус. По предположениям самого автобуса, он мог срезать путь через соседнюю улицу и поспешить в депо. Да, иногда такое случалось на его практике, но не столь часто, чтобы можно было начать беспокоиться. Катясь в обратном направлении, 54-й наткнулся на 70-го. Да, этот тип не внушал доверия, однако метановый хоть и немного, но заинтересовался им. Поскольку КАвЗу было адски скучно, хотелось поговорить хоть с самим дьяволом. Потому, недолго думая, автобус поспешил вперед. Будучи в отличном настроении, он надеялся на хороший расклад. Хоть его будущий собеседник и не так хорош в разговорных планах, раззадорить его не являлось трудной задачей. И вот 54-й приблизился к негодяю... — Здравствуй, приятель! — поздоровался метановый. — Погодка сегодня какая, а! Но тот и взглядом не повел. Вероятно, он, по своему обыкновению, был не в лучшем расположении духа. А уж если учесть противоречивый настрой 66-го, все становилось более чем ясно. — Друг? — переспросил автобус. — Чего тебе? — буркнул встревоженный 70-й. — Хотел бы поговорить, — пояснил 54-й. — Проваливай! — рявкнул негодяй, не смевший поддаваться желанию местной прилипалы. Хоть КАвЗ и не видел лицевой части автобуса, так как находился прямиком за бампером, все равно понимал, что что-то было не так... 54-й повернул налево и, немного ускорившись, поравнялся с 70-м. — Уверен? — надоедал метановый. — Сдается мне, ты немного приболел. — Прочь! — повторил негодяй без должных распинаний. — Что б я еще смел разговаривать с такими идиотами, как ты! Белый автобус понял, какую ошибку допустил, решив подъехать к негоднику. Тот как всегда был в своем репертуаре. Его бесконечные издевки и насмешки, а тем более недовольственные заключения были обидными до озлобления. В таком случае, надумав продолжать свой дальнейший путь в одиночку, 54-й в сердцах произнес: — Что ж, понимаю. Надеюсь, тебе не будет скучно! Тут же произошла странная, пугающая ситуация. А именно... 70-й вдруг скорчил то ли гримасу ужаса, то ли глубокого оскорбления. Он резко надавил на тормоза, ослушавшись водителя. Тот, в свою очередь, с силой ударился о панель управления и разбил нос в кровь. Струйка красной жидкости засочилась из дыхательного отверстия, и бедный человек зажал его рукой. Вся система дала сбой. Механизм полностью обездвижился, включая мотор. Мрачный автобус вскричал: — А ну пошел вон, хам чертов! Если еще раз увижу тебя рядом, выпущу все твои трубы наружу и заставлю их работать в обратном направлении! 54-й был ошарашен, наблюдая бешеную реакцию собеседника. Конечно, метановый даже не посмел остановиться, а повелел не спеша ехать по прежнему пути. Хотя сам он пребывал в шоковом состоянии, распространять неполадки на людские руки было нельзя. Потому автобус старался не подавать виду перед главным человеком и пассажирами в целом. Он постепенно удалялся, оставляя 70-го наедине со своим гневом. — Вали, негодник! — кричал вслед Мерседес. — Вали пока можешь! Пока я не разбил тебе фары и не угробил стекла! Его водитель, зажимая нос рукой со злобой ударил кулаком по панели управления. — Что б тебя, чертово старье! — ругался он. — Рано или поздно улетишь на чермет! Буду я еще на корыте кататься по новым дорогам! 70-й, услышав это, впал в сумасшествие. Окружение разразилось в его истерическом хохоте. И хохот этот был таким тонким, что напоминал или свист, или чириканье. В нем слились и тяжесть парадоксальных эмоций и смехотворные ощущения, вырывающиеся откуда-то из глубины. Он снова тронулся, не прекращая изливаться смехом. Механизм едва ли выдержал такой напор и заработал с громким треском мотора. Надеюсь, тебе не будет скучно, друг!