Вне времени

Этой ночью Регулус не мог уснуть. Все было не так. То слишком жарко, то душно, то одеяло лежит не так. Он собирался вздремнуть немного, а потом, глубокой ночью, когда все спят и на улице темно настолько, что звезды кажутся особенно яркими, выйти на астрономическую башню. Оттуда всегда открывается чудесный вид. Он понял это еще на втором курсе, когда впервые остался там на ночь, все время наблюдая за небом. То была первая его вылазка, и она определенно того стоила. Назначенный час неумолимо приближался, и оставаться спокойным было просто не в его силах. Сердце стучало в ребрах, призывая к действию. Регулус тихо встал, стараясь не разбудить друга, иначе Барти точно не оставит его в покое либо из-за злости, либо из-за любопытства. Он ходил по комнате и, одеваясь и тихо собирая вещи, постоянно оглядывался, пока случайно не зацепился за комод. Тот с громким скрипом отодвинулся, а книга, стоящая на нем, с грохотом упала. Что ж за проклятье! Его сосед заворочался и проснулся. Барти, как обычно, начал ворчать, постоянно припоминая что-то про понедельник, но слова друга пролетали мимо него. Какая разница, что он там возмущается, когда сейчас в жизни Регулуса творится нечто невероятное, неповторимое! Поэтому, накинув мантию, он вышел из комнаты, проигнорировав все угрозы Барти. Добраться до башни, как всегда, не составило труда. За эти пару лет он изучил некоторые коридоры. Самый короткий и верный путь — из гостиной Слизерина почти прямиком к башне, надо пройти только еще один коридор. Хоть за что-то спасибо братцу. Именно Сириус рассказал ему, что в Хогвартсе очень много тайных проходов, хотя Регулус и так подозревал об этом. Очевидно, древний замок кипит тайнами. С того момента он присматривался к абсолютно всем подозрительным и, с первого взгляда, абсолютно нормальным деталям, за которыми чаще всего находились самые потаенные ходы. Преодолев последние ступеньки, отделяющие его от свободы, и выбравшись наконец на верхушку башни, Регулус с облегчением выдохнул. Холодный воздух бодрил, заставляя вздрогнуть, но это была приятная прохлада. Она очищала мысли от страха и ненужных ожиданий, но, несмотря на это, Регулус с некоторым волнением оглянулся по сторонам. Никого нет. Конечно, в такое позднее время здесь никого не будет, но Блэк как раз-таки ждал кое-кого. Секунды тянулись, сливаясь в минуты, что казались ему часами. В какой-то момент он подумал, что это все ему приснилось. Никто и не должен прийти, а его просто тянет на приключение. Он тяжело вздохнул, посмотрев на небо: там, вдалеке, ярче всех других, сияла лишь одна звезда. Все остальные казались светящейся пылью рядом с ней, непримечательным фоном, благодаря которому Новая выглядела еще прекраснее, хотя, казалось, это невозможно. Она обещала. Девушка должна быть здесь. То, каким голосом она говорила это, как доверчиво горели ее глаза — все говорило, что Пандора сдержит свое обещание. В этот самый миг за ним раздались робкие шаги, словно кто-то очень тихо поднимался наверх так же, как и он, шпионом, не привлекая лишнего внимания. Регулус хотел развернуться, но вовремя все понял и решил не портить обаяние долгожданной встречи. Лишь продолжил смотреть на кромку Запретного леса, надеясь, что не покраснел. Тихие шаги раздавались прямо за ним. Он знал, кто это. Легкий ветерок донес до него сладкий цветочный аромат. Регулус резко развернулся, на лестнице показалась девушка. Пандора. Она пришла. Какое же это облегчение. У нее, на самом деле, такое красивое имя, загадочное, как и она сама. — Сегодня чудесная ночь, правда? — тихо спросила Пандора и неопределенно повела руками, у девушки была очень размеренная, плавная и нежная речь. Словно легкий бриз у моря, странное сравнение пришло ему в голову. — Я давно мечтала увидеть что-то такое — могущественное, необъяснимое, вот только все не получалось… — девушка взлохматила волосы и отвела взгляд, взглянув на небо. Ее лицо, казалось, светилось в темноте, но то было лишь игрой света. Она задумалась, нервно приглаживая рукой волосы, которые в ночной темноте казались серебристыми. — Пандора… — Регулус одними губами произнес ее имя, но она, кажется, поняла. — Я рад, что ты все-таки пришла, — он хотел сказать что-то еще, но замер на полуслове. — Да, я не могла такое пропустить, ты слишком меня заинтриговал, — легко рассмеялась девушка, переведя взгляд наконец на Регулуса. — Рассказывай же! Что случилось и на что мы смотрим? Пандора смотрела на него своими пронзительными голубыми глазами, а Блэк не мог произнести и слова. Он чувствовал себя зачарованным, словно находился в параллельной реальности. Это не могло быть с ним. Все напоминало сюжет романов, которые он никогда не читал, ведь считал это сентиментальностью, глупостью. Но что-то сейчас ломалось внутри, меняло его представление о мире, любви. Не мог прежний Регулус сейчас быть рядом с Пандорой. Таинственной девушкой с Когтеврана. Главной загадкой его жизни. — Ты что-нибудь слышала о сверхновой в созвездии Лебедя? — преодолев все смущение и собравшись с силами, спросил Регулус. К собственному удивлению, он осознал, что его голос звучит не только уверенно, но и нежно, приглушенно в тишине башни. — Нет, честно говоря, я вообще мало чего знаю в астрономии. Так, пару созвездий… — девушка смущенно улыбнулась. Регулусу всегда было сложно понять, о чем она думает, что скажет в следующую секунду. Посещает ли он ее мысли? Все действия девушки для него — загадка, на которую он не только не знает ответа, но даже не близок к нему. Они общались с его первого курса, и это произошло так неожиданно: однажды голубоглазая девочка просто подсела к нему в библиотеке. Причиной стало отсутствие свободных столиков, из-за приближающегося экзамена они все были заняты выпускниками. Пандора предложила помочь запутавшемуся первокурснику, потом они стали специально садиться друг с другом, помогать в силу возможностей. Просто в какой-то момент их встречи стали происходить все чаще, а темами разговоров становилось все подряд: его всегда интриговали ее рассказы о легендах, что передаются в ее семье, об их путешествиях, в которые они отправляются каждое лето. А в этом году он понял, что ему недостаточно этого. Регулус искал встречи с ней уже не только по вечерам в библиотеке, но и на выходных, в перерывах между занятиями. В какой-то момент ему стало важно видеть ее каждый день, а иначе все было напрасно, пусто. Блэк не знал, как это объяснить и отчего это происходит. Почему именно с ним? Пандора всегда была дружелюбна с ним, не более, общение с ней всегда легкое, свободное, и иногда ему казалось, что все взаимно, надо только сделать первый шаг, а порой думал или понимал, что это невозможно: она общается так со всеми, да, может, друзей у нее и не так много, но не было и раза, что бы она отказала кому-то в помощи. Может, и тогда она просто не смогла пройти мимо потерянного одиннадцатилетнего мальчика, который потом так привязался к ней?.. Такие мысли пугали его, ведь это рушило все устоявшееся представление ситуации. — Ты слышала что-нибудь про сверхновую звезду, что появилась в августе и очень быстро потухла, так быстро, как никакая иная звезда — ее можно было увидеть всего одну ночь? Сегодня, прямо сейчас, она по каким-то чудесным причинам должна вновь загореться, — глаза Регулуса сияли в ночи, отражая свет звезд. Он надеялся, что Пандоре будет все это интересно, ведь это была почти единственная вещь, что пробуждала в нем хоть какие-то эмоции, поэтому, увидев внимательный взгляд девушки, Блэк облегченно выдохнул, кажется, ей действительно интересно. Они сидели в умиротворяющей тишине примерно полчаса, находились на продувании всех ветров, но, согретые присутствием друг друга, не обращали на это внимания. Небо было удивительной чистоты: ни единого облачка, хотя и приближался один из самых дождливых месяцев Шотландии, но пока вся власть была у лета: солнечные и невероятно яркие дни не прекращались даже в сентябре. Тепло присутствия девушки медленно, но верно разливалось в сердце, пробуждая все новые чувства, до этого незнакомые юноше. — Сириус ведь твой брат? — неожиданно прерывая такую уютную тишину, спросила Пандора. Ее взгляд был затуманен, мыслями она унеслась далеко в прошлое. Регулус сразу же напрягся, что не укрылось от внимания девушки. Юноша выпрямил плечи и чуть отодвинулся от нее. Холодный ветер пронизывал насквозь. — Да, Сириус — мой брат, — ответил Блэк холодным тоном. Вот почему он все портит? Даже здесь появился и нарушил их уютный вечер. Что он умудрился натворить, раз Пандора спрашивает про него? Думать о брате не хотелось, но, как и всегда звездными ночами, он вспоминал о нем. О человеке, с которым провел все детство. Все эти звезды невольно напоминали о Сириусе, но они не были в этом виноваты. Единственным преступником можно считать Регулуса, который зачем-то продолжал это делать. Приходить и смотреть. Но для чего? Вспоминать? Скучать? У него не было ответа. — Я знаю, что у вас есть некоторые размолвки… Чувствую. — Нет у нас ничего общего. Даже ссор. Если он решил отречься от семьи, то делает это очень удачно, — Регулус сам удивился тому, как обиженно зазвучал его голос. Словно он опять тот десятилетий мальчик, вновь та осень, когда брат отправляется в Хогвартс, а ему осталось-то до дня рождения пара месяцев. Или когда все лето Сириусу приходят письма от друзей, с которыми он познакомился в школе. От его новой семьи, из-за которой он почти полностью перестал общаться с Регулусом. Или когда брату купили первую метлу, а ему нет в силу возраста. Взгляд затуманился. Нет, что за глупые воспоминания. Ему кажется, что он обижается. Все давно позади, ему не надо от Сириуса ничего: ни внимания, ни признания, ни даже общения с ним. — Я знаю, это, возможно, прозвучит глупо, но почему вы с ним не общаетесь? Мне казалось, вы раньше ладили. Странный вопрос. Раньше — это когда? На перроне, когда Регулус еще не был распределен в Слизерин, а Сириус питал надежды, что тот поступит на Гриффиндор? В первые полгода, когда брат думал, что шляпа ошиблась? Нет, с момента поступления Сириуса в школу, они точно перестали ладить. — Не было никакого раньше, — грубо оборвал Регулус, завершая диалог и прерывая все попытки девушки вернуть все в прежнее русло. Он не винил ее, в конце концов, именно любопытство девушки привлекало его, но на душе стало так… не то чтобы тоскливо, нет. Может, он просто вспомнил беззаботное детство? Сейчас ведь все совершенно не так. По-другому. Серьезно. Тихий шелест листвы в отдалении, приглушенный гул сов, легкий ветер над гладью Черного озера. Вид с башни открывался прекрасный, и постепенно Регулус приходил в себя. Нет, Сириус не может испортить ему и эту ночь, хватит и тех четырех чертовых лет. Чувства в нем победили обиду, и Блэк позволил ситуации течь дальше. Пандора завела непринужденный диалог о море. Этим летом она была на берегах Апеннинского полуострова с семьей, где они посетили Вечный город — Рим. — Ты знаешь древнегреческую легенду о девушке, в честь которой я была названа? — тихо спросила Пандора и опустила глаза. В них промелькнуло отчаяние. — Нет, я никогда не увлекался мифами. — Что ж, если говорить коротко, то Пандора выпустила все грехи, а в ящике, который она захлопнула, осталась лишь надежда. С тех пор ее считают той, что принесла людям несчастья… и не дала шанса на спасение, — ее голос дрогнул и оборвался. Какая жестокая судьба! Кто решил назвать эту прекрасную девушку в честь персонажа мифов, которые всегда для Регулуса были лишь сказками. Тем более персонажа, что принес в мир отчаяния. Не злая ли это насмешка: обрекать ребенка на такую судьбу? В семье Блэк именам уделялось особое внимание, каждый ребенок назван в честь звезды, а также верилось, что перенимает ее качества. Для Регулуса это все — ерунда, но когда много лет тебе твердили об этом, начинаешь смотреть на вещи с нескольких сторон. Не заложил ли кто пророчество на ее будущую жизнь? Какие ужасные мысли. — Знаешь, я думаю, это все глупости. И мифы были придуманы обычными людьми, чтобы оправдать все свои неудачи, они захотели перенести вину на какую-то несчастную. Не обращай на это внимания, — заключил Регулус, решив закончить эту тему. Девушка тихо вздохнула: что-то все же тревожило ее. Два ученика сидели и наслаждались красотой ночи, лета, юности, желая каждый ее момент впитать в себя и запомнить навсегда. Эти моменты никогда не повторятся, и, как бы банально ни звучало, они никогда не будут так же молоды, как сейчас, так же счастливы, сидя на полу и вдыхая свежий воздух еще невидимой, но приближающейся грозы. Случайный прохожий и не понял бы, что совсем недавно эта пара чуть не поссорилась из-за сущего пустяка. Но, увы, так же он увидел бы и не двух возлюбленных, а лишь давних друзей, что вспоминают веселый момент из прошлого или обсуждают последние новости. Но вот только для одного из них эта ночь была по-настоящему волшебной. Ночь, когда одно из самых главных его желаний исполнилось. Звезда игриво блеснула, подмигивая юноше. Этой ночью он точно не сможет спать, да ему и не надо. Рассвет просыпался над их головами, а это означало лишь одно: магия ночи закончилась, пора идти на завтрак, возвращаться в реальность, расходиться по факультетам… Как ему не хотелось возвращаться в настоящее, где все не так. Где нельзя видеться с ней постоянно. Где каждый день похож на предыдущий. — Обещай мне, что мы еще встретимся?.. — с отчаянием спросил Регулус, когда Пандора была уже готова скрыться на лестнице. Все напоминало волшебный сон, когда наступило утро, а ты пытаешься схватить его остатки, которые тают на глазах и выскальзывают из памяти. Рассветное солнце светило в глаза, из-за чего приходилось жмуриться, отчего был виден лишь силуэт девушки, но он знал: она улыбается. — Посмотрим, — легкая полуулыбка, и Пандора исчезла в лучах восхода. Завтрак прошел как в тумане, ярким пятном из которого высвечивалась почта. Рядом то появлялись, то исчезали друзья, но ему не было дела ни до ворчания Эвана, ни до расспросов Барти. О, они точно ничего не понимают. День тянулся невыносимо долго, а занятия сливались в одну сплошную кучу. Он слушал профессоров краем уха, всегда умудряясь правильно ответить на их вопросы — что тут поделать, если он с детства обучался всему этому. Это не понять даже Барти, что так стремился быть везде, попасть на все уроки. Разве он не понимает, что это невозможно? Зачем тогда стараться? В конце концов, счастье не в этом, он не сможет схватить все знания. Однако Барти постоянно суетился: то уходил в библиотеку, то сразу же возвращался, говоря, что передумал. Что с ним происходит в последнее время? Постоянно его планы меняются, и он мельтешит перед глазами. Эван, однако, тоже ему надоедал, все время рассказывая про квиддич. Всем уже давно понятно, что он пытается подмоститься к Рабастану, капитану команды и родственнику Блэка. Так зачем он старается скрыть это? Регулус не мог дождаться времени обеда, ведь за час до него он должен был опять увидеться с Пандорой. В это время у Когтеврана гербология, на которой их всегда задерживают. Блэк остановился возле бука, невзначай прислонившись к нему и достав один из своих свитков. Кажется, это история магии. Он долго смотрел на него, но так ничего и не запомнил. Перед глазами маячило название: «Заговор гоблинов», но ни на строчку дальше он не продвинулся, то и дело отвлекаясь на теплицы. Но все без толку. В голову опять полезли неприятные мысли, но Регулус приказал им заткнуться. Он слишком много в последнее время думает о незначительных вещах. Но разум упорно возвращал его к утренней газете, что сейчас покоилась в его тумбочке. Лорд Волдеморт активно вербует сторонников. Он не успел дочитать статью, ведь к тому моменту подошел Эван, сбив весь его настрой, но Регулус успел узнать: люди Темного Лорда уже есть в министерстве, а многие древние семьи присоединились к нему. Да, их фамилии не перечислены в статье, но одну-то он точно может назвать: Лестрейндж. Этим летом произошло очень знаменательное событие: помимо того, что Беллатриса вышла замуж за Рудольфуса Лестрейнджа, породнив его с Рабастаном, так их новая семья мигом присоединилась к Темному Лорду. Правда, увидеть его Регулусу не удалось, но и малочисленных рассказов ему хватило для того, чтобы понять его могущество. За это лето Регулус понял, к чему все идет: каждый должен сделать выбор, от которого зависит его жизнь. Сам же Регулус этот выбор сделал. Прошло уже минут сорок, когда наконец из теплицы стали выходить первые ученики. Сегодня профессор их задержала на дольше, чем обычно. Когтевранцы шумно переговаривались и заливисто смеялись, очевидно, на уроке произошло что-то невероятно интересное и веселое. Рядом с толпой, но все же за другими шли две девушки: в одной Регулус без проблем узнал Пандору, вторую же видел впервые. Он не запоминал всех учеников, но точно знал, что Пандора до этого с ней не общалась. Блэк стоял и ждал. Девушка пообещала, что придет, и они, как обычно, расскажут друг другу о прошедших занятиях, о том, что нового им рассказали учителя, но ничего этого не произошло. Девушки, увлеченные произошедшим и друг другом, не обратили на него ни малейшего внимания и прошли дальше, в замок, на обед. Отчаяние и грусть наполнили Регулуса. Что пошло не так? Все вроде было хорошо. Наверное, что-то произошло, что сблизило двух девушек как раз на гербологии. Регулус посмотрел на гладь Черного озера: как всегда спокойное, умиротворенное. Даже ученики, оказавшись возле него и поддавшись его очарованию, погружались в негу тишины. Никто не собирался шуметь и нарушать установившееся спокойствие. Вот только в Регулусе кипели чувства, и эта тишина, и едва доносившийся смех когтевранцев, и разговоры первокурсников, спешащих на обед, раздражали его. Блэк аккуратно, игнорируя кипящую злость, свернул свиток и убрал обратно в сумку. «Нельзя поддаваться эмоциям», — как мантру повторял он, всматриваясь в спокойную поверхность озера, где изредка появлялись волны, пока полностью не пришел в себя. В момент, когда душевное равновесие наконец удалось достичь, Регулус пошел в сторону замка, но оттуда вышла компания, которая вмиг заставила его напрячься. Во главе шел Сириус, страстно рассказывая очередную дурацкую историю, — он был уверен в этом, умных мыслей в его голове быть не может, — и приобнимал за плечи светловолосую девушку. Та, кажется, была не только не против, но и даже рада этому. Рядом с ним шел довольный Поттер, беседуя с Петтигрю, а за ними плелся третий, сегодня выглядевший еще жальче обычного. Регулус прошел мимо, гордо подняв голову. Какое ему дело до брата? Человека, который оставил его, когда Регулус так в нем нуждался. На обед он пришел абсолютно опустошенный, что однако отлично получилось скрыть за привычным высокомерием.