Чемпионы

В понедельник вечером, после окончания каникул, Гарри и Флер снова оказались на лестнице к кабинету Дамблдора. Их вызвали посреди ужина - на этот раз, как ни странно, обоих - что настораживало и отчего они оба были не в восторге. Вероятно, старик снова попытается аннулировать их брак, а у них были дела поважнее, чем разбираться с его глупостями. День прошёл на удивление хорошо, и, как бы больно это ни было, Гарри обнаружил, что отсутствие поблизости Рона пошло ему на пользу. Гермиона была так зла, что пошла к МакГонагалл, и, по словам Гермионы, та была в бешенстве. Поэтому Рона отстранили от занятий на две недели, что сделало обстановку на обедах гораздо более приятной. Не было споров между Роном и Гермионой. Не было воплей, когда она пинала его по голени под столом. Исчезли завистливые взгляды, от которых порой у Гарри чесались кулаки. И, что, пожалуй, самое важное, больше никто похотливо не пялился на его жену из-за стола. В целом, несмотря на первоначальную боль от потери своего первого друга, он начал понимать, что это, вероятно, было к лучшему, и, возможно, было лучше разобраться с этим уже давно. Даже занятия проходили лучше. Раньше Рон всегда проводил большую часть урока, отвлекая Гарри от школьной работы. Теперь он заканчивал уроки в рекордно короткие сроки; он научился усердно работать, чтобы компенсировать нехватку внимания от болтовни Рона, и теперь мог успевать в два раза больше. Учитывая, что он беспокоился о том, как оправдать ожидания Себастьяна в учебе, стресса нее было гораздо меньше. Удивительно, но его оценки стали приближаться к оценкам Гермионы, а иногда даже опережали их. Это должно было только подстегнуть их к новым достижениям. Но самое удивительное — это то, как она это восприняла. Он беспокоился, что она может обидеться, но она, напротив, полностью поддерживала его. Она часто говорила, что всегда знала, что Гарри умнее, чем показывает. Конечно, он никогда не говорил ей, почему он никогда не усердствовал в учебе, и это заставило его задуматься, сможет ли он когда-нибудь ей рассказать. Если кто-то, кроме Флер, и заслуживал знать правду, так это Гермиона - она поддерживала его в трудную минуту на протяжении всех четырех лет в Хогвартсе, - но рассказать ей правду все равно было тяжело. Он пообещал себе, что когда-нибудь сядет с ней лицом к лицу и все расскажет, но не был уверен, когда это произойдет. Прежде всего, ему нужно было разобраться с постоянным вмешательством директора в дела его семьи, которое действовало ему на нервы. - Готова? - спросил он. - Да, - вздохнула Флер. - Давай покончим с этим. Гарри фыркнул - он очень сомневался что проблема с назойливым вниманием Дамблдора разрешится именно сегодня - и протянул свободную руку Фоуксу, который тут же спрыгнул с его плеча. У него закралось подозрение, что феникс прекрасно знал, для чего его используют, и полностью это одобрял. Дамблдору было бы неприятно видеть Фоукса с ним, но это было хорошо, пусть хоть и немного но это отвлекало его внимание. Как всегда, старик пригласил их войти, прежде чем они успели постучать, и Гарри внимательно осмотрел кабинет, когда они вошли, стараясь избегать его взгляда. Кроме отсутствия определенного насеста, казалось, в кабинете ничего не изменилось. Портреты притворялись что спят в своих рамах, меч Гриффиндора поблескивал в свете факелов в футляре на стене, множество странных приспособлений щелкали и жужжали, создавая атмосферу загадочной лаборатории. На этот раз, однако, здесь появилось новое действующее лицо в виде мадам Максим. Заметив ее, он обменялся недоуменным взглядом с Флер. В его голове промелькнуло множество сценариев, которые могли бы потребовать присутствия директрисы Шармбатона, но ни в одном из них не было смысла в их присутствии. Кроме того, было маловероятно, что она встанет на сторону Дамблдора в их небольшой вражде... Она расположилась напротив них, в мягком кресле рядом со столом директора, и неспешно потягивала темно-красную жидкость из изящного хрустального бокала. Ее внушительная фигура возвышалась над столом, и если бы Гарри не знал лучше, он бы подумал, что они вошли в ее кабинет. Несмотря на свою внушительность, она вела себя совершенно непринужденно, хотя и выглядела слегка смущенной. Пожав плечами, Гарри и Флер сели в предоставленные им кресла. Они были с прямыми спинками и очень неудобные, и Флер просидела на них всего секунду, прежде чем фыркнула и вскочила на ноги. Гарри присоединился к ней, когда она достала свою палочку и небрежно махнула ею в сторону дрянной мебели. Через десять секунд они снова сидели, на этот раз на мягком диване. Губы Максим подергивались от веселья, но Дамблдор был явно встревожен их действиями. Гарри не сомневался, что старик хотел чтобы они чувствовали себя максимально не комфортно, особенно учитывая то, что произошло в прошлый раз, когда Гарри был в его кабинете. Однако это не сработало: первый ход против них был отбит. Но игра продолжается Гарри отпустил руку жены и почесал шею Фоукса, когда молчание затянулось. Ему было интересно, внес ли Дамблдор вообще что-нибудь новое, за время своего управления школой. Все визиты в его кабинет начинались одинаково: с молчания, явно рассчитанного на то, чтобы нервировать учеников, заставляя их признаваться во всех нарушениях. Этот человек был настолько закостенелым, что даже последний опыт общения с Гарри, очевидно, ничему его не научил. Еще через несколько секунд Максим недоуменно вскинула брови, но Дамблдор, похоже, не никуда спешил. Вместо этого он пристально изучал Гарри, словно ища путь в его мысли. Интересно, что он не удостоил Флер даже взглядом, что, вероятно, было ошибкой, поскольку, если задуматься именно она была первопричиной всех его проблем. И вот, наконец... - Не хочешь ли ты рассказать мне, где ты был Гарри? - спросил наконец директор. Гарри удивленно моргнул. Флер, напротив, нахмурилась. В ее глазах появился злобный блеск, когда она рассматривала старика, словно ожидая, что он допустит хоть малейшую ошибку, и она сможет наброситься на него. Гарри знал что это не было притворством; она была почти так же зла на Дамблдора, как и сам Гарри. Что касается Максим, то она выглядела искренне озадаченной вопросом, и быстро стало ясно, что она понимает в происходящем не больше, чем они. Ее брови сошлись вместе, когда она пыталась разобраться что стоит за этим вопросом, но явно ни к чему не пришла и решила пока молчать. - Я думаю, что вам придется говорить более конкретно, - сказала Флер в конце концов с гораздо более сильным акцентом, чем обычно. Гарри заподозрил, что она делает это специально, просто чтобы создать трудности. Дамблдор переместил на нее, оценивающий взгляд. Он изображал разочарованного дедушку, вынужденного наказать своего непутевого подопечного, но Гарри ни на секунду не поверил в это. Его взгляд жутко напоминал тот, каким он был после объявления об их свадьбе, и это не предвещало ничего хорошего... - Один из моих студентов пропал на неделю, - мрачно объявил он. - Я считаю уместным спрашивать о вашем местонахождении. Гарри недоверчиво нахмурился. Значит, речь шла об их пасхальных каникулах? Он вписывал свое имя в список на пребывание в Хогвартсе во время каникул, так что это действительно было не его дело. И как вообще Флер оказалась втянута в это? Кстати говоря... - Я совершеннолетняя, директор Дамблдор, - нахмурилась она. - Я не нуждаюсь в вашем разрешении что-бы покинуть территорию школы. Учитывая то, что он слышал об их последней встрече, Гарри решил, что она была так вежлива только потому, что здесь присутствовала мадам Максим. - Всем ученикам требуется разрешение покидать территорию, независимо от возраста, мисс Делакур, - сурово возразил Дамблдор. Но тут Максим кашлянула и бросила на него укоризненный взгляд, на что он поправился: - Мои извинения, миссис Поттер. - Она не одна из ваших учениц, Дамблдор, - нахмурилась Максим. - В Шармбатоне нет таких... строгих правил. Миссис Поттер имеет право покидать территорию школы в любое время. Гарри ухмыльнулся. А Дамблдор, услышав это напоминание, нахмурился. Было видно, что ему очень хотелось бы иметь возможность приказывать Флер. Если бы у него были такие полномочия, он, вероятно, запретил бы Флер видеться с Гарри, учитывая его невероятно решительное отрицание их брака. Однако это было бы пустой тратой времени; корабль уже давно уплыл. - Может быть, и так, - возразил он, - но это не относится к мистеру Поттеру. Молчание было единственным ответом на его заявление. Гарри остался на месте, прислонившись к Флер и почесывая одно из любимых мест Фоукса. Почти неслышные трели удовольствия птицы вызвали на его лице мягкую улыбку, но она быстро исчезла, когда он вспомнил, где находится. Не стоит отвлекаться от процесса. - Мистер Поттер? - спросил наконец Дамблдор. - Да, сэр? На лице мужчины мелькнуло раздражение. - Где вы были? - Дома, - честно ответил он. Когда он это сказал, Гарри с удивлением понял, насколько правдивым было это заявление. Неделя, проведенная в Шато, была замечательной, даже несмотря на его неспокойное настроение. Его новая семья ясно дала понять, что ему не только рады, но и по-настоящему любят - и он впервые в жизни испытал нечто подобное. При этой мысли на его лице появилась небольшая улыбка, и Фоукс радостно потерся о его подбородок. Однако Дамблдор, не осведомленный о мыслях Гарри, воспринял его улыбку как насмешку. - Не испытывайте мое терпение, мистер Поттер, - предупредил он. - Это очень серьезное дело. Вам грозит исключение. Гарри с трудом подавил насмешливое фырканье. Он долго и упорно думал об этом, даже обсуждал это с Себастьяном, и единственный вывод, к которому он мог прийти, заключался в том, что Дамблдор никогда не пойдет на это добровольно. В конце концов, он не сможет контролировать Гарри, если тот не будет в Хогвартсе. Его также не удивила слабая ухмылка, появившаяся на губах Максим. Она явно придерживалась такой линии поведения - Флер была ее ученицей, а Гарри нет, - но она также явно была на его стороне. В самом деле, какое дело Дамблдору до того, куда он отправился на каникулы? Когда молчание все больше затягивалось, после угрожающего заявления, Флер протянула руку и запустила пальцы в его волосы, что заставило его улыбнуться ей. Она улыбнулась в ответ, ее глаза озорно блеснули: она явно наслаждалась разочарованием старика. Гарри тоже был очень рад развлечься. - Мистер Поттер? - тихо позвал Дамблдор. - Вы собираетесь рассказать мне, где вы были? Флер в отчаянии закатила глаза. - Я думаю, что он уже ответил на этот вопрос, директор Дамблдор, - напомнила она ему. - Вы не слушали? Улыбка Максим стала более явной. Видя, что у него ничего не получается, Дамблдор еще больше нахмурился и поднялся со своего кресла, опираясь на руками на стол, в позе, явно предназначенной для запугивания. Гарри чувствовал, как взгляд этого человека прожигает его ухо, и не осмеливался посмотреть в его сторону, опасаясь вторжения в свой разум. Какой-то инстинкт подсказывал ему, что терпение Дамблдора, быстро подходит к концу. - Мистера Поттера не было дома, - со злостью процедил он. - Его присутствие было бы зарегистрировано. Гарри, если ты не скажешь мне, где ты был, у меня не останется другого выбора, кроме как исключить тебя. Гарри вздохнул. Это был второй раз, когда он слышал эту угрозу за несколько минут, и он с удивлением обнаружил, что у него появилось сильное желание проверить, сможет ли он заставить старика выполнить ее. Не то чтобы у него не было вариантов; Максим был бы рада заполучить его, так как в этом случае Шармбатон получил бы немалый плюс к репутации. И вообще, почему он оставался в Хогвартсе? Здесь у него были друзья, но стоило ли это того, чтобы находиться под властью преступника, который хотел украсть его наследство и контролировать каждый его шаг? Стоило ли каждый год подвергать свою жизнь смертельной опасности? Или подвергать опасности своих друзей из-за одной лишь связи с ними? До сих пор его пребывание здесь было сплошной катастрофой. Каждый год что-то шло не так. Каждый год над ним здесь нависала смертельная опасность. И каждый второй год его сокурсники возлагали вину за происходящее прямо на него. Такую ли жизнь он хотел вести? Ответ поразил его, как удар молнии, и это мгновенное прояснение изменило все. Он наконец-то позволил своей маске вежливости упасть, и на смену ей пришел абсолютно серьезный взгляд, когда он повернулся к мадам Максим. Она хмуро смотрела на Дамблдора, но быстро почувствовала его внимание, и когда она повернулась к нему, он глубоко вздохнул. Это должно было все усложнить - они не планировали этого, - но, несмотря на это, он не мог придумать лучшего решения для многих из своих проблем. - Мэм? - тихо позвал он. - Если ваше предложение все еще в силе, я хотел бы принять его немедленно. Это не будет проблемой? Флер повернула голову в его сторону, ее глаза расширились от удивления. Глаза Максим тоже на мгновение расширились, но затем в них появился расчетливый блеск. Ее кивок - это все, что ему нужно было увидеть; остальное - лишь детали. - Вы уверены, что это то, чего вы хотите? - осторожно спросила она. - Вам будет нелегко. - Да, мадам, - твердо ответил он. - Простите, Олимпия, - нахмурился Дамблдор, - но что это за предложение? - Месье Поттер переводится в Шармбатон, - объяснила она со спокойной и безмерно довольной улыбкой. - Он начнет посещать занятия утром, и я буду ждать от вас его документы к концу завтрашнего дня. На лбу Дамблдора появились складки замешательства, и он замолчал, обдумывая ее заявление. Тем временем Флер наблюдала за Гарри с удивительным беспокойством. Она прекрасно знала, о чем он просит, но они не обсуждали это подробно, и она была застигнута врасплох. Он мягко улыбнулся ей, безмолвно говоря, что все в порядке, и что они поговорят позже. - Мне очень жаль, - медленно произнес Дамблдор, - но мистер Поттер не может перевестись из Хогвартса. Гарри тяжело вздохнул; дело шло к развязке. - Да? - возразил Максим. - Он обратился ко мне с этой просьбой в прошлый раз, когда вы угрожали его исключить, и я не вижу никаких препятствий почему-бы месье Поттер не мог бы поступить в Шармбатон. На лице Дамблдора мелькнул шок, но быстро прошел. Он по-прежнему был совершенно уверен в себе, и это подсказало Гарри, что он пойдет на единственное доступное ему противодействие. И конечно... - Его опекуны должны будут одобрить его перевод, - сказал он невозмутимо, - и я могу заверить вас, что они этого не сделают. Я не думаю, что они захотят, чтобы он посещал школу во Франции. Максим несколько мгновений озадаченно смотрела на Дамблдора, а затем перевела взгляд на Гарри, ее глаза были полны беспокойства. - Это правда, месье Поттер? - осторожно спросила она. - Нет, мэм, - ответил Гарри, покачав головой. - Мои опекуны будут в восторге от такой перспективы. - Oui, - подтвердила Флер. - Они будут в восторге. - В таком случае, я не вижу в этом проблемы, - пожала плечами Максим, обернувшись к Дамблдору с ожидающим взглядом. Гарри внимательно следил за тем, как меняется выражение лица Дамблдора, превращаясь, казалось бы, в сочувствующее. Но Гарри знал - в этом человеке не было ни капли сочувствия, - но было удивительно, насколько хорошим актером он был. Хотя он начинал ненавидеть старика, даже Гарри мог признать, что Дамблдор обычно очень хорош в своем деле. - Гарри, они даже не подписали твою форму разрешения на посещение Хогсмида, - тяжело произнес он, придав своему голосу печаль. - Почему ты думаешь, что они одобрят перевод в другую школу? И действительно ли ты так несчастен в Хогвартсе, что чувствуешь необходимость уехать? - Не он ли только что хотел исключить тебя? - театральным шепотом спросила Флер, заставив Дамблдора снова нахмуриться. Фыркнув в знак согласия, Гарри проигнорировал старика и вновь обратил свое внимание на Максим. - Просто скажите мне, какие документы вам нужны, мэм, - пожал он плечами. - Я передам вам это утром, и мои опекуны, вероятно, захотят встретиться с вами. - Дурсли не подпишут твой перевод, Гарри, - твердо сказал Дамблдор. И это было правдой. У Гарри не осталось выбора. Хотя он не имел ни малейшего представления о том, как происходит прием и отчисление в Хогвартсе, можно было с уверенностью сказать, что ему понадобится подписанное разрешение. А это означало, что пришло время сообщить Дамблдору ту единственную информацию, которая могла избавить его от множества неприятностей. Честно говоря, он был совершенно потрясен тем, что тот не обратился к Дурслям в первый раз, когда случилось что-то неожиданное. Было похоже, что он был настолько уверен в своих планах - и настолько увяз в своей рутине, - что считал, что ничто не может им помешать. Ну что ж, пора шокировать старика. Конечно, это не означало, что Гарри должен был облегчить ему задачу... - Простите, сэр, - нахмурился он, напустив на лицо выражение растерянности, - но какое отношение к чему-либо имеют Дурсли? Максим растерянно заморгала. Флер слабо ухмыльнулась, ее глаза расширились в предвкушении последствий. А Гарри? Гарри было чертовски трудно сохранить спокойствие на лицо. Дамблдор, с другой стороны, был озадачен вопросом. - Они твои опекуны, Гарри, - медленно объяснил он. - Они должны одобрить твой перевод в другую школу, и ты знаешь не хуже меня, что они этого не сделают. - Ах, - кивнул Гарри, изображая невинное удивление. - Я думаю, вы не получили письмо, сэр. Дурсли больше не являются моими опекунами. Вообще-то, они уже давно. Наступила тишина, и Дамблдор уставился на него пустым взглядом, пока это заявление до него доходило. Он был точно шокирован. Не зная, чем закончится это откровение, Гарри мысленно прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы достать свою палочку. Он не доверял директору школы ни на йоту, и хотя он мог сбросить проклятие Империус, он понятия не имел, что еще может быть в арсенале этого человека. Гарри всерьез не считал что Альбус Дамблдор действительно применит непростительное, но и сбрасывать такую вероятность было бы глупо. Флер пристально наблюдала за стариком, на ее губах играла улыбка, и она приготовилась наслаждаться его реакцией. У Гарри возникло желание предостеречь ее - все может пойти совсем плохо, если они не будут осторожны, - но, опять же, она была достаточно умна, чтобы быть начеку. На самом деле, присмотревшись внимательнее, он заподозрил, что она так пристально наблюдает за ним не только по причине того, что забавляется его реакцией. А Максим выглядела так, словно едва сдерживала смех. Ее глаза искрились, явно наслаждаясь затруднительным положением Дамблдора. В мире волшебников было хорошо известно, что этого человека почти невозможно чем-то обмануть, но, похоже, Гарри только что это сделал. Но тут их минутное удовольствие закончилось. - Что ты только что сказал? - прошептал Дамблдор. И сила, стоявшая за этим шепотом, была весьма тревожной. Гарри слышал о волшебниках, вкладывающих магию в свои слова, и, хотя он и раньше подозревал это за этим человеком, теперь он был уверен, что тот способен на это. Вопрос заполнил комнату, отражаясь от стен, несмотря на то что произнесен шепотом. Нервы Гарри напряглись, но он не хотел поддаваться. Этот человек причинил ему много вреда, и он ни за что не собирался отступать. Он отодвинул свои страхи на задворки сознания, как делал это перед многими опасностями прежде, и повернул голову так, чтобы Дамблдор мог видеть его глаза, но не смотреть прямо в них. Этого было бы достаточно, чтобы передать его смысл. - Я сказал, - медленно повторил он, - что Дурсли больше не являются моими опекунами. Дамблдор смотрел на него, медленно моргая, аура вокруг него все время нарастала, медленно переходя почти в физическое давление. Гарри уже видел его таким однажды, но никогда до такой степени - и впервые он задумался о мудрости своего выбора о своей откровенности. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не прижаться к жене. Максим выглядела очень обеспокоенной, пока тянулось напряженное молчание. Глаза Дамблдора были расфокусированы, поскольку он погрузился в размышления, а его щеки приобрели красный оттенок, показывая его внезапный гнев. Затем он, наконец, пришел в себя и медленно выпрямился. - Посмотри на меня, Гарри, - мягко, но с оттенком угрозы сказал старик. И принуждение, стоявшее за этими словами, было настолько сильным, что Максим выхватила свою палочку. Магия, стоящая за ними, поползла по коже Гарри, вызывая у него отчаянное желание сделать то, что ему приказали, но - как и в случае с проклятием Империус - его воля преодолела это желание, и он стряхнул его. Он пристально посмотрел в глаза Фоуксу, и тот ответил молчаливой поддержкой. - Нет, - прорычал он. - Я не позволю тебе копаться в моей голове. Глаза Дамблдора сузились до злобных щелок, а затем - как раз в тот момент, когда Гарри подумал, что он собирается форсировать события - он медленно повернулся и подошел к полке вдоль одной из стен кабинета. Гарри слегка повернул голову, чтобы проследить за ним. Но он лишь открыл шкаф и начал осторожно и неторопливо перекладывать вещи с места на место. Атмосфера была настолько напряженной, что Гарри захотелось бежать. Он не забыл, что Дамблдор был могущественным магом, но никогда прежде не сталкивался с его силой в полной мере. Это пугало, и он знал, что, если магия будет задействована еще больше, чем сейчас, его единственной надеждой будет создание, сидящее у него на руке. В дуэли с этим человеком он не продержится и двух секунд. Разгневанный директор что-то искал, наверное, секунд двадцать, прежде чем наконец нашел еще одно серебряное приспособление, и выражение его лица зловеще потемнело, когда он рассмотрел его. В отличие от других артефактов в кабинете, этот был неподвижен и молчалив. Гарри понятия не имел, что это такое и что оно делает, и настороженно смотрел на него. Но потом директор просто положил его на место. Его щеки побелели от гнева, когда он снова повернулся лицом к Гарри, и он был так сосредоточен, что, вероятно, не замечал присутствия кого-либо еще в комнате. Его глаза превратились в ледяные осколки, а рот сжался так сильно, что губ почти не было видно. Но он не кричал и не вопил. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил? - прошептал он низким, отдающим смертельной угрозой, тоном. Рука Флер легла на спину Гарри, и, наверное, только это - и присутствие Фоукса - позволило ему не выдать своего страха. Опасность перед ним была сильнее любой другой, с которой он когда-либо сталкивался, и он понимал это чисто инстинктами. Но все же он не собирался сдаваться. - То, что я сделал, вас не касается, сэр, - тихо но твердо ответил он, столь же угрожающим тоном. Дамблдор долго смотрел на него, его гнев ничуть не ослабевал, и Гарри крепко сжал руку на рукояти своей палочки - когда он ее доставал? Он не помнил; он сделал это исключительно на инстинктах. И тут вспыхнула палочка Дамблдора, резко щёлкнув по дверям кабинета, которые издали тошнотворный хлюпающий звук, когда его заклинание сработало. - Вы останетесь здесь, - сурово прорычал он, - пока я приведу Дурслей, чтобы исправить этот беспорядок! Глаза Гарри сузились, но директор не стал дожидаться ответа. На мгновение он посмотрел на Фоукса, но, похоже, понял, что спрашивать бессмысленно, и направился к камину. Бросив туда щепотку порошка, он крикнул: - Убежище Книзлов! - а затем шагнул в пламя и исчез. На несколько секунд в кабинете воцарилась поразительная тишина, пока... - Что происходит? - испуганно спросила Максим. Гарри повернулся и обменялся долгим и глубоко обеспокоенным взглядом с Флер. Взгляд ее глаз сказал ему, что она напугана так же, как и он, и находится в такой же растерянности. Мысль, которое безмолвно пронеслось между ними, была совершенно ясной. Они оказались в затруднительном положении.