Чемпионы

Флер тихо сидела за обеденным столом в Шато Делакур, пытаясь сосредоточиться на трапезе вместе со своей семьей. Однако мысли о состоянии Гарри не давали ей покоя. Оглушение, которое она наложила на него, оказалось сильнее, чем она ожидала. Он всё ещё был без сознания, и единственное место, где ей хотелось бы быть, это подле него. Добравшись до комнаты, она попросила Фоукса перенести их домой. Хогвартс становился для Гарри все более токсичной средой, и она хотела, чтобы он очнулся в более гостеприимном месте. Она боялась, что следующая, даже самая незначительная неприятность может стать той соломинкой, что все-таки сломила хребет верблюду, и не хотела рисковать. Поэтому она в одностороннем порядке решила, что они начнут свои пасхальные каникулы немного раньше. - Не унывай, дорогая, - призывала ее мать, говоря на их родном языке, поскольку Гарри не было в комнате. - Ты поступила правильно. С ним все будет хорошо. Флер вздохнула и закрыла глаза. - Я не уверена, maman, - тихо сказала она. - Слишком много всего свалилось на Гарри за очень короткое время. Я не думаю, что он сможет выдержать больше. - Верь в него, Флер, - посоветовал ей отец. - 'Арри сильный. Он справится с этим. - Что случилось с 'Арри? - невинно нахмурилась сестра. - У него были проблемы с другом, Габриель, - объяснила она. - Не спрашивай его об этом, не стоит лишний раз напоминать о случившемся. Маленькая девочка прищурила глаза, глядя на неё через стол. Её мысли были написаны на лице: она обожала Гарри и желала ему только самого лучшего. Флер подозревала, что она будет заботиться о нём все каникулы, и она не видела в этом ничего плохого. - Я хочу его видеть! - заявила она. - Сейчас он спит, - произнесла Флер, покачав головой. - Скоро ты сможешь его увидеть, но не удивляйся, если он будет не слишком приветлив. Это не твоя вина, хорошо? Милая морщинка появилась на лбу маленькой девочки, когда она пыталась понять смысл сказанного, и это заставило Флер улыбнуться, несмотря на свое настроение. Какой невинной была ее сестра! Флер едва могла вспомнить, как это было, до того, как её очарование начало создавать ей проблемы. До того, как она вышла замуж... До того, как весь мир начал охотиться за её мужем, которого она очень любила... Как же усложнилась жизнь! Встряхнувшись от меланхолии - даже несмотря на все это, она не променяла бы Гарри ни на что на свете, - она наконец заставила себя поесть. Воспоминаний о его состоянии, когда она нашла перед экипажем Шармбатона, было достаточно чтобы ее желудок завязался узлом, и аппетита почти не было, но ей нужны были силы. Она понятия не имела, чего ожидать, когда он проснется, и только присутствие Фоукса рядом с ним позволило ей уйти. Наконец ужин был убран, и в середине десерта ее ждал сюрприз: она почувствовала его присутствие рядом. Она повернулась и увидела его в дверях, что он стоит там, озадаченно моргая, с Фоуксом на своем плече, прижавшимся к его голове, которого он, казалось, не замечал. Он плохо выглядел, его волосы были взъерошены, а одежда помята. Его взгляд блуждал по столу, и даже когда Габриель встала со своего места, он, наконец, остановился на Флер. - Флер? - позвал он мягким, хриплым голосом. - Что случилось? — Гарри! — воскликнула Габриель, бросаясь на него. Она налетела на него с такой силой, что он потерял равновесие и упал на пол. Фоукс, возмущенно пискнув, взмыл в воздух и полетел к Флер, оставив Гарри лежать на полу. Габриель начала быстро говорить по-французски, но её слова были настолько торопливыми, что даже её семья не могла понять, что она говорит. - Габриэль? - раздался приглушенный голос Гарри, остановив ее тираду. Испуганная, девочка взяла себя в руки и уставилась на него с выражением: "ты что, дурак?" - Oui, 'Arry! - сказала она в явном отчаянии. - О, - тупо ответил Гарри. А затем его лоб на мгновение наморщился, прежде чем, к всеобщему шоку он выдал - Я рад видеть тебя, Габриэль, но мне нужно встать. Все в комнате замерли от удивления, включая Габриель. Его французский не был совершенным или свободным, но можно было уловить суть. Флер резко вдохнула, когда поняла, что он изучал ее родной язык в тайне от нее. В её сердце вспыхнуло тёплое чувство, когда она поняла, насколько он внимателен к ней, хотя в этом не было никакой необходимости. И хотя Габриель нахмурилась от отсутствия дружелюбия с его стороны, она поняла что он сказал и выполнила его пожелание, послушно удалившись. Он осторожно поднялся на ноги - после чего Фоукс тут же вернулся на его плечо - и положил руку на голову Габриель в знак молчаливого извинения. Затем он неуверенно зашел в зал, его растерянные глаза рассматривали происходящее. - Что случилось, Флер? - спросил он, снова обратив на нее внимание. - Присядь, любимый, - вздохнула она в ответ. - Расскажи мне, последнее что ты помнишь, а я заполню пробелы. Она похлопала по сиденью рядом с собой, и Гарри уставился на нее в течение бесконечно долгого времени, прежде чем, наконец, кивнул и присоединился к ней. Было легко заметить, что он все еще находится в замешательстве, то ли в результате приступа паники, то ли в результате ее оглушения, она не могла решить. Однако он двигался медленно, и на восстановление уйдет некоторое время. - Помню не так уж много, - нахмурился он через некоторое время. - Я помню, что собирался попросить Рона пойти со мной за покупками, а потом... Он внезапно прервался и утратил то немногое самообладание, что успел восстановить, слегка покачиваясь на своем сиденье. Она поняла, что он вспомнил всё или, по крайней мере, то, что сделал Рон. Она положила руку ему на плечо, чтобы успокоить, не уверенная, сможет ли он принять дальнейшее утешение в этот момент. В прошлый раз это не помогло. Ее родители молчали, и даже Габриель с беспокойством наблюдала за ним, ее юный ум только сейчас смог осознать, насколько ему действительно тяжело. Все они дали ему время, необходимое для размышлений, а затем... - Мерлин, - тихо вздохнул он, прежде чем перевести на нее взгляд, полный горечи, и прошептать: - Пожалуйста, скажи, что мне это приснилось. Флер печально вздохнула. - Я бы хотела, чтобы это было так, mon amour, - тихо сказала она. - После этого у тебя случилась паническая атака, и я нашла перед входом в экипаж. Тебе было... нехорошо. Я... я не придумала ничего лучше, кроме как оглушить тебя. Его брови нахмурились от ее признания. - Ты оглушила меня? - прошептал он с болью. Ее сердце болезненно сжалось, и она потянулась к его щеке, нежно поглаживая ее большим пальцем. - Тебе было плохо, 'Арри, - прошептала она в ответ. - Я не хотела, чтобы ты навредил себе. Гарри сглотнул и почти незаметно кивнул. - Как я сюда попал? - спросил он. - Нас перенес Фоукс, - сказала она, остановившись, чтобы улыбнуться в знак благодарности прекрасному созданию. - Мы здесь останемся на все праздники. Гарри медленно кивнул в знак понимания, а затем закрыл глаза и положил голову на руки. Она чувствовала, что сейчас он страдает, и наконец, заключила его в крепкие объятия, заставив потерять контроль над своими эмоциями. Он беззвучно плакал, даже когда Фоукс завел тихую, успокаивающую песню, чтобы хоть как-то утешить его. Ночь предстояла долгая. Спустя два дня Гарри чувствовал себя лишь немного лучше. Он долго разговаривал с Флер о произошедшем и о своих чувствах по этому поводу. Однако, к сожалению, он не мог полностью понять, что испытывает. Но она, кажется, осознавала это и продолжала поддерживать его всеми возможными способами. Они проводили много времени наедине в своей комнате, а когда их там не было, Габриель прилипал к нему, как клещ. Открытие, что он немного говорит по-французски, привело ее в восторг, и она изо всех сил старалась помочь ему с обучением языку. Он, в свою очередь, помогал ей с английским, который у Габриэль с каждым днем становился все более уверенным. Она быстро училась. Но он все еще не знал, что думать о случившемся. Хотя в последнее время они с Роном были не в лучших отношениях, слабая вера в то, что Рон всегда будет рядом с ним, сохранялась и придавала ему силы, даже не осознавая этого. Теперь, когда эта связь была разорвана, он не знал, на что возлагать надежды. Флер была очевидным кандидатом, но как-то все было по-другому. Не помогало и то, что он волновался, оставляя Гермиону одну в Хогвартсе, но в конце концов Флер отправила Фоукса к ней с запиской, и он вернулся с ответом, в котором говорилось, что она уехала домой к родителям на каникулы. Гарри почувствовал облегчение; он боялся, что его бывший друг попытается как-то отомстить, и его тревожило, что теперь он не исключал такой возможности. Только в день Пасхи он окончательно примирился со своим новым положением. Он сидел снаружи на одной из террас, усеивавших территорию Шато, и смотрел вдаль, когда к нему подошла Ариенна. За исключением того короткого времени в больнице Святого Мунго, у него не было никакого продолжительного общения со своей тещей, и он не знал, чего ожидать. Поначалу он отшатнулся, не в силах предотвратить свою реакцию на постороннего, но она взяла себя в руки и просто положила ладонь ему на плечи, притянув его к себе. Он не мог удержаться от того, чтобы не напрячься от этого прикосновения; в прошлом такие вещи редко заканчивались чем-то хорошим. Но пока она сидела так, ничего не говоря, просто предлагая ему утешение, он в конце концов расслабился. - Это не конец света, 'Арри, - сказала она внезапно. Ее голос был мягким и нежным, почти таким же, каким он часто представлял себе голос собственной матери, и совсем не похожим на пронзительный голос Молли Уизли. Ее слова захлестнули его, и он хотел было возразить, но она продолжила, прежде чем он успел это сделать. - У тебя есть отличные друзья, mon cher, - мягко сказала она, - и теперь у тебя есть семья, и мы тебя очень любим. Неважно, что этот свин отвернулся от тебя, ты никогда больше не будешь одинок. Мы всегда будем рядом с тобой. Хотя он молчал, ее слова вызвали тепло в его душе и слезы на глазах. Ариенна просто притянула его ближе и дала ему то, чего он никогда прежде не чувствовал: материнскую любовь. И хотя она никогда не сможет заменить ему его собственную мать, то, что она попыталась заполнить ту зияющую дыру в его жизни, значило для него больше, чем он когда-либо мог выразить ей словами. По мере того, как шли дни, все включились в работу, делая всё возможное, чтобы Гарри почувствовал себя частью семьи, и чтобы заглушить глубокую боль, которую нанесли слова и действия Рона. Только Флер знала всю тяжесть его боли: у него было мало друзей, и тот, самый первый, был по-настоящему дорог ему, несмотря на все проблемы которые у них были в последнее время. Ее слова, сказанные этому ублюдку, оказались правдой; Гарри действительно отдал бы ему все, если бы только он попросил. Но теперь это было потеряно, и это оставило ужасную рану в душе Гарри. Однако благодаря детской привязанности Габриэль, ее забавным урокам, постоянной любящей поддержке матери, мудрым советам отца и любви и пониманию Флер, он наконец-то начал приходить в себя. И сейчас он был на улице, гонял мяч с ее младшей сестрой, наконец-то вновь погрузившись в игру. Флер отчаянно желала, чтобы он не возвращался в эту ужасную школу. Там с ним произошло столько всего плохого, что это место больше походило на ловушку. Там он может снова замкнутся в себе, терзаемый воспоминаниями о своем прошлом, и это, скорее всего, никогда не изменится. Хотя она знала о его неосознанном желании почтить память родителей окончанием Хогвартса, Флер уже обдумывала, как убедить его перевестись. - Как ты держишься? - спросил ее отец, подойдя к окну и наблюдая за тем, как Гарри играет с Габриэль. - Я справляюсь, papa, - мягко ответила она. - Но я беспокоюсь. Сколько еще ему предстоит выдержать? - Он сильный, Флер, - уверенно ответил он. - Мы все будем работать над тем, чтобы сделать его жизнь лучше, ты знаешь это. Но что бы ему ни суждено было пережить, он переживет это и всегда будет возвращаться к тебе. Ты можешь увидеть это в его глазах. Ты - его смысл жизни. Хотя слова отца и смутили Флер, они также наполнили её сердце радостью. Гарри всё ещё был осторожен в выражении своих чувств, но он уже начал хотя бы раз в день говорить ей, что любит её. Он был честен, и поэтому она знала, что это правда. Флер лишь хотела, чтобы у него было время изучить эти чувства и стать настолько уверенным в них, чтобы они не пугали его. - Он прав, - произнесла её улыбающаяся мать, обнимая дочь за талию с другой стороны. - Мы не смогли бы найти для тебя более достойного мужа, даже если бы потратили на это всю жизнь. Он один из самых благородных людей, которых я когда-либо встречала, и у него добрая душа. Он действительно любит тебя. - Я знаю, - тихо прошептала она. - Я просто не понимаю, почему. Он должен ненавидеть меня после всех трудностей, которые я ему доставляю. Отец с усмешкой посмотрел на нее. - Он не возлагает вину на других, - размышлял он. - Ты виновата не больше, чем Гарри, и он это понимает. И он знает, как много ты для него делаешь, Флер. - И это гораздо важнее, чем ты думаешь, - с уверенность сказала мать. Флер покачала головой, не желая верить их словам, и все же она не нашла причин их отрицать.