Стихи и мигрени Цао Мэндэ

      Поднебесная, округ Вэй, ранее       — Кровью? Говоришь, он написал приказ кровью, и зашил его в пояс?! Лю Се?! Он же Император, у него ж руки из задницы!       — Приказ вшила его супруга, ваше превосходительство…       «Хм, — Цао Цао погладил бороду. — Если кровь я у тебя отобрать не могу… ты просто мне не оставляешь выбора, мелкий выродок».       — Смените ему супругу немедленно, — приказал он. — И заполните все чернильницы.       ***              «А теперь эти два соплежуя думают, что они меня обыграют на моем поле. И после этого кто-то сомневается в упадке династии Хань? Нет, вы только посмотрите на Лю Бэя! Нормальные мужики с такими губами дома сидят… Эм, в смысле, эти уши — явный признак вырождения и кровосмешения!»       ***              *Цао Цао в печали, но, как эффективный менеджер, принимает арт-терапию. То есть, применяет. Но и первое тоже. В общем, пьёт как про*censored* и пишет стихи.*              Сюаньдэ наш громко плачет:       Поручил ему задачу       Император в своей спальне —       Возродить скорее Хань!              «Но мы оба же мужчины!» —       Сюаньдэ неумолимо       Правду-матку разрубил       И слезами оросил.              «Ничего, тогда вы сами!» —       Император со слезами       Приказ кровью написал       И Лю Бэю передал.              Много жидкостей пролилось       С этих пор… Лю Се все снилось,       Что ушастый наш герой       За него стоит горой.              Что повергнет он злодея!       (то есть меня) Вот так идея!       «Мы, два нытика, вдвоем,       Цао Цао разобьём».              Что ж, признаюсь, поначалу,       Шутка в цель почти попала,       Юмор был совсем неплох,       Я от смеха чуть не сдох.              В общем, люди Поднебесной,       Хань, да будет вам известно,       Состоит из дураков       И безвольных слабаков.              Только гений Цао Цао       Править всем имеет право,       Так что, люди, брысь пахать,       И не вздумайте роптать!              — Ммм, я не уверен насчет последней строчки… Как-то… выбивается из стиля?.. — Сюнь Юй ничего не понимал в поэзии, но когда твой лучший друг, и, что немаловажно — главнокомандующий имперской армии и дэ-факто — правитель Поднебесной, любит сочинять стихи, учишься поневоле.       — Думаешь? По-моему, так отличный финал, — Цао Мэндэ был пьян. Сюнь Юй хотел было сказать: «Не стоит так раскисать из-за того, что Лю Бэй сбежал», но передумал. — Бодрый такой, оптимистичный, несущий веру в светлое будущее.       — Да, но «брысь» такое просторечное слово… Может, написать что-то вроде «Он единственный защитник, благодетель и отец».       — Тогда нужен еще один куплет, а я устал, — поморщился Цао Цао. — Ты сочини!       — Не, я не потяну, — открестился Сюнь Юй. — Кстати, про династию Хань, состоящую из «дураков и слабаков» тоже очень грубо, хоть и правдиво. Людям такое не нравится, когда ты их обзываешь дураками.       — Ну да, потому что они — идиоты, — Цао Цао вздохнул. — Знаешь, я никогда не мог понять, почему Лю Бэй никогда не применял свое супер-оружие на мне? Меня терзает любопытство. Он орошает своими слезами почти каждого встречного, кроме меня! Я знаю, я должен чувствовать себя польщённым, но мне обидно, что у меня так ни разу и не получилось довести его до слез!       Сюнь Юй смущенно отвернулся.       — Ну, разве… разве не ваши действия являются причиной всех его слез?       — Это да, — довольно ухмыльнулся Цао Цао. — Но мне интересен механизм. Почему, стоит ему заплакать, люди становятся его рабами? Как это происходит? Не может же он быть даосским магом, ты же видел его рожу? Ну какой из него даосский маг!       Мэндэ вдруг застыл, а потом, выхватив из рук Сюнь Юя свиток, схватил кисть и начал поспешно писать. Затем протянул свиток обратно.       — Во. Я переписал. Как те?              В общем, люди Поднебесной,       Хань, да будет вам известно,       Под надежною защитой       Благородного меня.              Я забочусь о народе       В каждом долбаном походе,       И желаю Поднебесной       Жизни очень интересной.              Только гений Цао Цао       Править всем имеет право,       Он объединит страну       И закончит вмиг войну!       Сюнь Юй долго смотрел на последние строки.       — Знаете, мой господин, по-моему, это г… ге… Гмм… — Цао Цао пристально смотрел на него слегка разъезжающимися глазами. — Вам стоит перечитать это с утра. Когда проспитесь.              Провинция Цзин, после повестки о свадьбе из Царства У.              — Но я не хочу жениться, — тихо прошептал Лю Бэй, закрывая лицо руками. — От баб одни проблемы! Только сбагрил в могилу одну, как мне тут же сватают другую! Почему нельзя просто оставить меня в покое!       — Да ладно вам, мой господин, женщины приносят удовольствие, почему вы так боитесь? — осторожно поинтересовался Чжугэ Лян, уже предвкушая эффективное разделение с новой супругой своих должностных обязанностей, поскольку Сюаньдэ жутко храпел.       — От них одни проблемы! — снова взвыл Лю Бэй, падая на колени. — Моя мать была женщиной! Моя тетя была женщиной! Ужасные непостижимые существа! Мир был бы куда более простым, если бы состоял из одних мужчин!       — Но недолгим, — хмыкнул Чжугэ Лян. — Пойдемте, мой господин, выпьем чего-нибудь, — он поднял Лю Бэя с колен. — Хотите, я слабаю вам песенку? Я знаю целую одну.       — Это которая с припевом «Но мы с тобой будем вместе как Сид и Нэнси»? — воспрянул духом Сюаньдэ. — Обожаю ее!       ***              — Кунмин, я придумал! Чтобы не тащиться в У на свадьбу, я просто должен жениться на ком-нибудь другом! — Чжугэ Лян с подозрением покосился на своего господина. — И тогда мы вежливо пришлем им письмо, что я бы мол и с радостью, но уже поздно!       — Господин, вы же в курсе, что в Поднебесной принято иметь гаремы?       — Принято, но не обязательно, — отрезал Лю Бэй. — Я скажу, что очень сильно влюблен.       — Нет, — покраснел Кунмин. — Чтобы это прозвучало неоскорбительно, невеста по статусу должна быть такой же, как Сун Сяомэй.       — Да? — опечалился Лю Бэй. — Ну… ну тогда ладно.       «Хрен я стану твоей женой, господин, я в курсе, что произошло с предыдущими пятью! Твой брак будет вечно под несчастливыми звездами, а нет, так я лично наколдую!»