Стихи и мигрени Цао Мэндэ

      Поднебесная, округ Вэй, тот еще год династии Хань.              — Одна из типичных причин головных болей — неправильная осанка… — важно вещал молодой лекарь, вызванный на замену тому, что предложил Цао Цао трепанацию черепа.       — Я воюю тридцать лет, — рыкнул главнокомандующий. — У меня все в порядке с осанкой!       — Ну, в таком случае, это может быть конфликт сознания. Новейшие разработки нейробиологии показывают, что при наличии двух конфликтующих идей, у человека может развиться множество болезней…       — Я не люблю Лю Бэя! Нет! Никогда! Я не идиот, на меня его аура жертвенности не действует! И что губы у него как у бабы, мне плевать! И нет, я не воспринимаю его как чужую жену, потому что он верен Императору!!! Выгоните этого шарлатана и всыпьте ему плетей!       «Да я ж про такое и не заикался», — только и успел подумать несчастный лекарь.       ***              Два раза по десять лет и три года назад, Поднебесная, округ Вэй.       — Мой лорд, это очень, очень плохая идея!       — Почему? Ты только посмотри на него, такой одинокий, такой краснорожий бог войны! А как он держит удар! Он должен быть моим!       — Но Гуан Юй слепо безоговорочно предан Лю Бэю!       — Не распаляй меня еще сильнее, я и так уже на пределе!       ***              — О, приветики, Сюй Шу, как здоровьичко?       — Лорд Цао!.. — стратег упал ему в ноги. — К… как моя матушка?       Цао Цао вскинул брови:       — Мне-то откуда знать? Из брачного возраста она вышла еще до моего рождения!       Смотреть вслед улепетывающему Сюй Шу было забавно. День прошел не зря. Что бы еще такого отобрать у Лю Бэя?..       ***              — Докладываю: Лю Бэй обзавелся новым стратегом!       — Так скоро? — Цао Цао мысленно потер руки, предвкушая, какую бы интригу замутить с новым. — Кто он?       — Какой-то крестьянин от бумаги, живет в соломенной хижине, звать Чжугэ Ляном, но сам себя он называет — Спящий Дракон.       «Как ты низко пал, Сюаньдэ! Какой стратег может быть из человека, который сам себе погоняла придумывает?!»       Цао Цао скорчил презрительную мину.       — И чем он этого заманил?       (После долгого непринужденного разговора с Сюй Шу Цао Цао захотелось как следует что-нибудь захватить от ярости: ну как, умный же, нормальный мужик, но нет, увидел рыдающего Лю Бэя и все — привет! Как? Как Сюаньдэ это делает?!)       Шпион помялся.       — Чжан Фэй поджег его хату, чтобы выкурить, а Лю Бэй потушил пожар своими слезами. У бедняги вообще не было выбора, вход караулил Гуан Юй со своим… эээ, дрыном.       — Чжугэ, Чжугэ… — Цао Цао погладил бороду. — У нас разве нет какого-то Чжугэ?..       ***              — Твой брат совершил госизмену, и я собираюсь его казнить, если ты не расскажешь мне все, что ты о нем знаешь!       Молодой и довольно симпатичный чиновник приподнял брови.       — Какой именно брат, ваше превосходительство? У меня два на выбор.       — Который Чжугэ Лян!       — А. — молодой человек поклонился и повернулся, чтобы уйти.       — Стоять! — рявкнул Цао Цао. — Ты куда собрался?!       Чжугэ Дань повернулся.       — Но вы же пообещали, ваше превосходительство, что казните его!       — Если ты не расскажешь мне о нем все! Ты что, дебил?!       — Никак нет, ваше превосходительство! — поклонился Чжугэ Дань. — Просто я всю жизнь мечтал, чтобы его кто-нибудь казнил!       Цао Цао шлепнул себя ладонью по лбу слишком сильно.       ***       Поскольку все призраки тру-ученых живут вне пространства и времени, здесь безымянный казненный лекарь шлепнул себя по призрачному лбу, воскликнув: «Так вот в чем была причина мигреней его превосходительства! Слишком много фэйспалмов!».       ***              — Честно говоря, все это кажется мне невероятным, — Чжугэ Дань повертел кисточку своего пояса. — Что Чжугэ Кунмин в действительности что-то совершил.       — Хочешь сказать, он такой же дебил, как и ты? — обрадовался Цао Цао.       — Чжугэ Лян феноменально ленив, понимаете. Когда мы жили вместе, нам приходилось носить ему еду, потому что ему было лень встать и пройтись за ней самому. Я и сестра были при нем как слуги. Если мы его не кормили, то он просто спал, пока бурчание его живота не доводило нас, и мы не приносили еду снова.       — Дали бы ему пинка под зад, — нахмурился Цао Цао. — И че он, просто ел и спал? Не спорю, мудрый образ жизни!..       — Еще он читал книги. Нам приходилось постоянно добывать для него новые свитки, мы тратили на это все деньги! — пожаловался Чжугэ Дань. — Это было ужасно. В итоге мне удалось найти сестре жениха и устроиться на работу к вам, так мы сбежали…       — Что за чушь ты несешь?! Вот действительно идиот! Врезал бы ему как следует и все.       — Вы… вы не понимаете, ваше превосходительство. Если ему не давали книг, он начинал с нами разговаривать о смысле жизни! Это намного ужаснее. Поэтому мы старались… — он понизил голос: — Не будить дракона.       «Это что за ящерицу такую ты себе откопал, Сюаньдэ?!»       ***       Поднебесная, округ Цзин.       «Мне просто нечего жрать, лень готовить самому, и деньги на книжки кончились, — говорил себе Чжугэ Лян в первый день с Лю Бэем. — К тому же этот олух простой как два пальца, вешать ему лапшу на уши — сплошное удовольствие. И, в отличие от этого нытика, Чжугэ Даня, он меня еще и уважает».              Лю Бэй и Чжугэ Лян, месяц второй              «Черт, он же пропадет без меня, кто будет вместо него превозносить мой интеллект? Ладно, ладно, посмотрим, как пойдет, халявная жратва на дороге не валяется!»       — Так, господа, валим из города в темпе! Я слышал, Лю Ци закатывает обалденные вечеринки! Главное в искусстве войны — элемент неожиданности! Чутка потусим и пойдем в атаку, спорим, Цао Цао не ожидает от нас, что мы пойдем в атаку с бодуна!       — О, Учитель, вы так мудры, я хочу от вас детей! — с обожанием воскликнул Сюаньдэ. — Кстати, вы не против, если к нам присоединятся несколько моих друзей?       — Конечно, больше народу, меньше ки… твою мать, господин, какого хрена за нами тащится весь город?!              Лю Бэй и Чжугэ Лян, пять минут спустя              — Но я не могу бросить всех этих людей, Чжугэ Лян! Кто я такой без поддержки народных масс? Всего лишь имя… — Лю Бэй пустил слезу, но она тотчас испарилась от раскаленной добела дорожной пыли, созданной бредущими массами.       «О боги, мой господин так мудр! — умилился Чжугэ Лян. — Я еще ни разу не видел столь политкорректно исполненный геноцид идиотов!»              Лю Бэй и Чжугэ Лян, берег реки Янцзы              «Найди себе работу, говорили они, это будет здорово, говорили они! Больно смотреть, Кунмин, как ты гробишь свой талант в этой глуши!.. — Чжугэ Лян в панике оглядывал пустой берег реки, без единого признака кораблей Лю Ци, поскольку только что получил приказ «Сражаться до смерти, а потом самоубиться» от своего господина. — Вот теперь — больно, вот теперь — угроблю!!! Советчики хреновы!..»       ***              Лю Бэй и Чжугэ Лян, в рамке из роз.              — А кстати, дорогой Учитель, простите за нескромный вопрос, но почему вы, с вашим талантом, не пошли служить к правителю У, где служит ваш брат, Чжугэ Цзинь?       Чжугэ Лян закрылся веером, чтобы не выдать своего лица. Вряд ли Лю Бэю нравятся желающие блевануть люди.       — А вы, мой господин, должно быть, единственный ребенок в семье? — ответил он вопросом на вопрос.       — Но как вы узнали, Учитель? Ваша проницательность невероятна!       Чжугэ Лян самодовольно улыбнулся.       — Именно поэтому, мой господин, именно поэтому. В царстве У служит мой старший брат, Чжугэ Цзинь.       ***       Тем временем, Поднебесная, округ Вэй.              — Докладываю: Чжугэ Лян и Лю Бэй живут в одной комнате, спят за одним столом и едят в одной постели!       «Чего?» — Цао Цао стоило определённых усилий не выдать своего изумления.       — Отвратительно! А его братья за это ничего с Чжугэ Ляном не сделали?       — Лю Бэй сказал им, что «обретя Чжугэ Ляна, он стал подобно рыбе, обретшей воду»!       «Да и из Сюаньдэ самого постоянно течет как из дырявой бочки!» — фыркнул Цао Цао.       — Сюй Шу! Немедленно объясни, что задумал этот старый развра… разбойник!       — Эм, ну, возможно… — Сюй Шу попытался отвести взгляд. — Наверняка это хитрый план, в смысле, мой ло… Лю Бэй был несколько расстроен моим, кхм, поспешным бегством, и, скорей всего, чтобы подобного не случилось, он предпочитает держать своего нового стратега при себе… так сказать, круглые сутки.       — Ха, теперь понятно, почему его жена утопилась в колодце! — шутканул рассерженный Цао Цао в отместку.       ***              «Дорогой Юньшань! Как ты поживаешь? Я по тебе скучаю, никто не режет головы так быстро и феерично, как ты. Твой предыдущий ответ так и не дошел до меня, но надеюсь, ты в добром здравии. Шлю тебе в подарок четыре бутыли персикового вина, изготовленного в год Деревянного Дракона, и воз вяленой воблы, сам лично вялил».       — Ваше превосходительство? Зачем вы продолжаете писать Гуан Юю, который отверг вас?       — Ах, мой дорогой Сюнь Юй, ты совсем позабыл, что в жизни главнокомандующего при Императоре должно быть место не только заботам, но и радостям! — ухмыльнулся Цао Цао.       — Но он вам никогда не отвечает!       — Истинная дружба рождается от сердца и не требует ответа! — он ухмыльнулся еще шире. — Проследи, чтобы письмо и подарки были доставлены в Цзин!       — А на самом деле? — нахмурился его советник и лучший друг.       — Если Юньшань не прикончит этого Чжугэ Ляна, мне придется предпринять серьезные меры. Судя по всему, он опасный противник.       — Разве? Но Чжугэ Дань описал его как ленивого и неамбициозного бездельника!       — Да ну? — фыркнул Цао Цао. — Лично я увидел человека, превратившего своих родственников в слуг одной силой слова.       ***       Поднебесная, округ Цзин.              — Отец, вам опять письмо от Цао Цао!       Гуан Юй закатил глаза, но этого никто не заметил.       — Давай сюда.       — О чем он пишет теперь? Опять стихи о вашей воинской доблести?       — Нет, — с сожалением мотнул головой Бог Войны. — Просит меня убить Чжугэ Ляна.       — Вот так прямо?! — сын склонился над шелком, и Гуан Юй не стал ему мешать. — Не понимаю. Тут только про вино и рыбу, кстати, что с ними делать? Отослать обратно?       — Четыре — символ смерти, деревянный дракон — мертвый дракон, сушеная вобла — … — Юньшань прикусил язык. — Сушеная вобла — это обезвоженная рыба. Я бы с удовольствием отрубил ему голову за то, как он назвал Старшего Брата…       — Вау, братец Юньшань, ты таааак хорошо понимаешь Цао Цао, что это становится уже подозрительным, — Гуан Юй вздрогнул, уставившись на неизвестно откуда появившегося Чжугэ Ляна. — Ты же не хочешь, чтобы твой Старший Брат узнал, что вы еще и переписываетесь?       — Да как ты смеешь, сопливый прохвост! — Гуан Юй вскочил, хватая оружие и намереваясь всерьёз проучить проклятого карьериста, пудрящего его брату мозги. — Что ты вообще забыл в моей резиденции?!       — Господин прислал вам приказ, — не моргнув глазом отозвался Чжугэ Лян, вынимая из рукава запечатанный свиток. — Я вызвался лично его принести.       «Если хоть волосок с головы Учителя тронешь — я самоубьюсь, и вам тоже придется. Чмоки, Сюаньдэ».       ***