***
— Похоже, вы всё ещё сомневаетесь, — прокомментировала Нему после того, как прошло несколько минут, а он не произнес ни слова. — Вы считаете меня непривлекательной? Мацумото-сан объяснила мне, что у мужчин есть типажи, и что, когда они становятся старше, они склонны вступать в отношения только с теми женщинами, которые соответствуют их требованиям, а не кувыркаться со всеми подряд, как они это, насколько я поняла, делают в молодости. Видимо, «кувыркаться» — это еще один способ сказать «заниматься сексом», но она не смогла мне объяснить, как секс связан с кувырками? — Без понятия, — был его слабый ответ. — Значит, я не соответствую вашим требованиям? Исе-сан сказала, что не знает, какой у вас типаж, но высказала предположение, что это кто-то вроде Уноханы-сан. Если это так, то я хотела бы отметить, что у нас с ней есть много общих характеристик, например, мы одного роста и телосложения, и мы даже носим одинаковые причёски, хотя у неё коса заплетена спереди, а не сзади, как у меня. Я тоже умная и трудолюбивая, и могла бы научиться всему, чего я ещё не умею, если это имеет для вас значение. — Капитан Унохана? — Не то чтобы она не была красивой женщиной, но он определенно никогда не думал о ней в романтическом смысле. Во всяком случае до сих пор. Теперь ему пришлось об этом подумать, что вызвало странные ощущения, потому что это наталкивало его на мысль, что он действительно серьезно относился к этому разговору. Точнее Укитаке пришлось отнестись ко всему этому серьёзно, ведь Куроцучи-сан не шутила и всё ещё ожидала его реакции. Похоже, сама она воспринимала это более чем серьёзно. В каком-то смысле было лестно осознавать, что из всех мужчин, которых она могла бы выбрать, она выбрала его. А ещё Укитаке заставило чёртовски понервничать осознание того, что её предложение искушало его, ведь он знал, что никогда себе не простит, если примет его. Несмотря на то, что внешне перед ним была взрослая женщина, во многих вопросах она была ещё совсем ребёнком и смотрела на всё это совершенно неправильно. Она воспринимала секс как простое взаимодействие тел, тогда как он должен быть чем-то большим. Конечно ещё в Академии он проходил через фазу, о которой она упоминала раньше, когда важен был скорее сам факт секса, чем его качество. Но с тех пор прошло немало времени, и Джуширо научился относиться к этому по-другому. И он совершенно точно не собирался таким образом использовать Куроцучи-сан. Её и так постоянно используют. Ведь она человек, а не инструмент для экспериментов своего отца или чьих-либо развлечений в постели. Как бы ему не хотелось согласиться, она заслуживает того, чтобы с ней обращались как с леди, даже если она сама этого ещё не поняла. — Я очень ценю, что ты пришла ко мне, и для меня большая честь, что ты выбрала именно меня среди всех остальных, но я не думаю, что ты осознаешь, что в отношениях есть нечто большее, чем химия и секс. Слегка склонив голову в сторону, Нему с интересом посмотрела на него: — Например? Что ж, ожидаемый вопрос. — Например… любовь… общие интересы… дружба. Ты, наверное, даже никогда раньше не целовалась, верно? — Когда она покачала головой, Укитаке продолжил: — Первый поцелуй должен быть с кем-то особенным, с тем, кто тебе действительно нравится. И с моей стороны было бы неправильно украсть твой первый поцелуй. — Но вы же его не крадёте, я сама отдаю его вам, — прозвучал такой логичный ответ Нему. — А поцелуй это простое соприкосновение губами, на самом деле в этом нет никакого особого смысла или важности. Это простой обмен клетками кожи, слюной, воздухом, микробами и, возможно, какими-либо предметами, которые могут находиться во рту в тот момент. — Это не… это сложно объяснить, но… с правильным человеком это должно быть чем-то большим. — Но как мы узнаем, что это не что-то большее, если не попробуем? — Всё шло совсем не так, как рассчитывала Нему, и она изо всех сил пыталась найти логическую причину, почему он так колеблется. Согласно всему, что ей говорили о мужчинах, они должны всегда стремиться к сексуальным завоеваниям. Тогда почему капитан Укитаке ведёт себя иначе? — Вы плохо целуетесь? Или, может быть, вы гей? Поэтому вам некомфортно в этом участвовать? — Ни то, ни другое, — резко ответил он. Это окончательно загнало её в тупик. Она знала, что он ни с кем не встречается, потому что Исе-сан знала бы об этом, ведь капитан Кьёраку сказал бы ей, как только узнал об этом сам. Укитаке-сан также не сказал, что она не в его вкусе... подождите... мог ли он... пытаться быть благородным? Может, он пытался отделаться от этого ради неё? Но это не имело смысла, ведь если не согласится он, это просто будет кто-то другой. Она ясно дала это понять, так что это тоже маловероятно. Может быть... он стесняется? В конце концов, он достаточно скромный человек. Укитаке-сан не поддерживал тесный контакт ни с кем в Готей-13 кроме капитана и лейтенанта восьмого отряда и капитана Хицугаи. Возможно, ей стоит сделать первый шаг? В конце концов, это не может быть слишком сложно? Полностью развернувшись к нему лицом, Нему положила обе ладони ему на голову и притянула его испуганное лицо к своему.***
Распахнув глаза, Нему прижала свои губы к его губам, обнаружив, что они мягче, чем она ожидала, и прохладнее. Глядя в его удивленные глаза, Нему ждала, когда наконец что-то почувствует, но ничего не произошло. Откинув голову назад, Нему была разочарована. — Думаю, мы совершенно несовместимы. Приношу свои извинения за трату вашего времени. Поднявшись на ноги, Нему приготовилась уйти, чтобы оставить его спокойно готовиться ко сну. — Это был не поцелуй. — Прошу прощения? Глядя на неё, Укитаке взял её за руку, не давая уйти. — Я сказал, что это был не поцелуй. Сбитая с толку Нему не могла понять, что она сделала не так, ведь процесс казался таким простым. — Не поцелуй? Я что-то упустила? Будь то гордость или эгоизм, любопытство или похоть, но Укитаке не мог позволить ей уйти с уверенностью, что это именно то, как ощущается поцелуй с ним. Это был просто один единственный поцелуй, но в то же время был её первый поцелуй, и его, чёрт возьми, стоит запомнить. Он притянул её за руку, и Нему упала в его объятия, а её руки по инерции легли ему на плечи. Она вопросительно посмотрела на него. — Закрой глаза и расслабься. Остальное оставь мне, — мягко положив руки ей на лицо, он притянул её губы к своим. Она быстро моргнула несколько раз подряд, и её глаза закрылись. Разница была очевидна сразу. Самым заметным изменением стало то, что в этот раз его губы двигались и за счёт этого ощущались теплее, мягче и казались почему-то более притягательными, когда касались её губ. Её тело тоже словно стало теплее и мягче, а также она почувствовала легкое головокружение, — все эти реакции не имели никакого смысла. Должна ли температура тела подниматься до температуры партнера во время поцелуя? Он тоже это чувствует? Стоит спросить. Не менее странными были мысли, которые приходили в голову. Нему захотелось приблизиться к нему ещё сильнее, держаться за него, пока он её целовал и продолжать удерживать его рядом, независимо от его желания. А потом она почувствовала прикосновение его языка к своим губам и была так удивлена, что открыла рот. После этого Нему уже совсем ни о чём не думала, когда он углубил поцелуй и завладел её ртом. Промелькнула мысль, что нельзя позволить ему это прекратить.***
Провожая Хинамори домой после ужина, у Хицугаи сложилось впечатление, что она хочет свернуть ему шею. И его это очень забавляло, поскольку он намеренно игнорировал её молчаливый бойкот. Он выбрал тот самый ресторан, куда они всегда ходили с Айзеном, чтобы быстро перекусить во время и после работы. Кто-то сказал бы, что было низко и словно пощечина, сама Момо определенно восприняла это именно так. Это было видно по пристальному взгляду, которым она его просверлила, как только поняла, куда они направляются. В защиту Тоширо можно сказать, что у них там действительно отличная еда, а ещё он хотел проверить свою теорию, которая заключалась в том, что Айзен, вероятно, даже сейчас всё ещё продолжал следить за Момо, оценивая её полезность на будущее. Учитывая, что это было единственной место, которое когда-либо посещал Айзен, скорее всего именно тут он встречался иногда со своими приспешниками. Возможно, кто-то из его людей всё ещё продолжает посещать это заведение. Хицугая хотел, чтобы все узнали, что они с Момо ходили туда вместе. И тот, кто не очень хорошо знаком с ними обоими, мог бы принять это за свидание. Его целью было ясно дать понять Айзену, что к Момо нельзя больше никогда приближаться или пытаться использовать её. Ведь сама она точно позволила бы Айзену себя использовать. В этом Тоширо не сомневался. Момо не была и вполовину такой сильной, как Мацумото, а ведь даже его лейтенанту было бы нелегко удержаться, если бы этот ублюдок Ичимару поманил её. Но Ран никогда бы его не предала, не поступила бы так, как поступила Момо. — Почему ты делаешь такое лицо? — спросила Хинамори, прерывая его размышления. По её мнению, она была единственной из них двоих, кто сейчас имел право на кислую мину. Или он наконец почувствовал вину за то, что притащил её в то место, прекрасно зная, что она почувствует? — Просто задумался о Мацумото. — Этот ответ был самым близким к правде из возможных вариантов. — Она хочет, чтобы я устроил ей с кем-нибудь свидание, но это так сложно. Кого бы я ни выбрал, это всё равно ни к чему не приведёт. Поскольку обычно Тоширо скорее предпочел бы отрезать себе руку, чем признал бы, что не может что-то сделать, Момо удивленно уставилась на него. — Почему это не сработает? — Потому что она любит Ичимару. Всегда будет любить. Иногда в мире для тебя есть только один подходящий человек, и я думаю, что именно он был этим человеком для неё. — Проведя рукой по торчащим серебристым волосам, Хицугая вздохнул. — Я знаю, что она постарается изо всех сил сойтись с тем, с кем бы я её свёл, но в конечном итоге ничем хорошим это не закончится. — Если ты это понимаешь, то почему ты всегда поощряешь людей устраивать мне свидания с другими парнями? — Она столько раз говорила ему, что Айзен для неё единственный мужчина, только для того, чтобы он отрицал её чувства как глупые и незрелые? — Потому что Айзен не любит тебя в ответ. Ичимару любит Мацумото, насколько, насколько вообще он способен чувствовать что-то подобное. Он никогда бы навредил ей так, как Айзен поступил с тобой. — Если бы он любил её, он не предал бы Готей-13, не промыл бы мозги моему капитану и не оставил бы её. — Со слезами на глазах Момо остановилась и повернулась к другу детства. — Как ты смеешь даже намекать, что этот лисьемордый демон лучше моего капитана! — Он любил её достаточно, чтобы оставить её, — прозвучал его спокойный и разумный ответ. Тоширо выдержал её разгневанный взгляд. — Айзен манипулировал тобой, чтобы заставить убить меня, Момо, а затем почти убил тебя сам. А когда Мацумото вмешалась, после того, как Ичимару напал на нас с тобой, тот немедленно отступил, вместо того, чтобы вступить в битву с ней. И когда она схватила и задержала его, прежде чем они сбежали из Общества душ, Ичимару даже не сопротивлялся и не пытался каким-либо образом причинить ей вред. Если Ичимару — демон, то кем это, чёрт возьми, делает Айзена? Вместо ответа девушка бросилась бежать от него, а Хицугая остался на месте, пока она не скрылась из виду.***
Было уже поздно, Нанао устала, вымоталась и готова была провалиться в сон. Идя бок о бок со своим капитаном, Нанао старалась демонстративно игнорировать его присутствие, а её недовольство компанией было очевидно. Тем не менее они продолжали идти по пустым улицам. Она более чем способна дойти до дома самостоятельно, о чём она неоднократно уже сказала ему, когда пыталась выпроводить его из офиса в пять. Ей пришлось задержаться, потому что она вызвалась помочь третьему отряду с документами, а её придурок капитан решил, что ему тоже нужно остаться, чтобы проводить её домой, потому что знал, что она предпочитает идти пешком, не используя шунпо. — Прекрасная погода сегодня, тебе так не кажется, Нанао-чан? — Я с вами не разговариваю. Одарив её своим фирменным щенячьим взглядом, Шунсуй ничуть не удивился, когда это никак на неё не повлияло. Когда его Нанао-чан начинала его игнорировать, её крайне редко удавалось убедить снова обратить на него внимание. Разве что ради того, чтобы бросить на него очередной грозный взгляд. — Вы же понимаете, что я могу дойти домой сама? Мы почти пришли. — На самом деле оставалось пройти ещё три квартала, но кто считает? Покачав головой, Шунсуй не мог сказать, что удивлён. В конце концов, Нанао уже давно поняла, что обычно может уговорить его практически на что угодно, если будет настаивать достаточно долго. Ну, кроме бумажной работы и стрижки волос. Тут ему удавалось настоять на своём. По крайней мере пока. — Я мог бы просто перенести нас к твоему дому в шунпо. — Так он, конечно, лишит себя драгоценного времени в её компании, но вернуть её домой в целости и сохранности было важнее. К тому же она на него злилась, а это сводило на нет все баллы, которые он себе заработал, выполняя бумажную работу. — Это бы шло в разрез с целью. — И что же это за цель, моя Нанао-чан? — Хоть какая-то физическая активность, ведь благодаря вам я провожу большую часть времени за столом. Я итальянка, мне нужно заниматься спортом. — Ей уже казалось, что её задница начинает напоминать задницу её матери. Сильнее, чем ей бы того хотелось. Нанао не была готова к тому, чтобы мужчины чувствовали себя обязанными делать комплименты её заднице и шлепать её. Они должны сами к этому стремиться! А у неё было достаточно вещей, о которых нужно было беспокоиться и без этого. Чёртова слабость к пасте и сыру. — Но Нанао-чан, ты абсолютно идеальна такая, какая ты есть. — И на его взгляд это чистая правда. Ну было бы здорово, если бы она время от времени распускала волосы и больше улыбалась, но в целом он ничего не хотел бы в ней изменить. Разве что её повседневный наряд на нижнее белье, но если только лично для него. Хотя такое всегда приятно слышать, Нанао готова была поспорить, что он бы так не говорил, если бы она стала размером с дирижабль. Оставив это без ответа, поскольку она не хотела обсуждать эту тему со своим капитаном, Нанао продолжила идти своим знакомым маршрутом. Лишь пару минут спустя она снова заговорила, чтобы задать вопрос, который уже давно мешался у неё в голове. — Что не так с вашим хаори? Вы весь день его тормошите. Оставив ткань в покое, Шунсуй бросил на неё проникновенный взгляд: — Тут какое-то пятно, и Фазена не смогла его отстирать. Фазена была его горничной, и по мнению Нанао, эта женщина была также полезна как стол без ножек. Её капитан нашел её на улице и сжалился над ней, дав работу горничной, поскольку его прежняя уволилась, не в силах ужиться с его неряшливостью. Её замена была медленной и ленивой, и у Нанао было ощущение, что именно ей в конечном итоге придется увольнять девушку, поскольку у Шунсуя просто не хватит духа это сделать. — Дайте посмотреть. — Под светом уличного фонаря Нанао осмотрела фиолетовое пятно неизвестного происхождения. — Отдайте хаори мне, я постараюсь вывести пятно. — Правда? — Сияя улыбкой Шунсуй стянул его и протянул девушке, наблюдая, как она перекинула ткань через руку. — Большое спасибо. Что бы я делал без своей Нанао-чан. — Забыли бы как дышать и умерли. Теперь в обмен на стирку, вы должны позволить мне пройти остаток пути до дома одной. — Посмотрев на него своим самым упрямым взглядом, Нанао заметила, что он колеблется. — Это всего полтора квартала, капитан. Со мной все будет в порядке. — Но что, если на тебя нападут или ранят? — Он протестовал, используя те же аргументы, которые использовал годами, когда настаивал на том, чтобы проводить ей домой. — И я прекрасно справлюсь с этим сама. Ну и откровенно говоря, вы правда думаете, что сможете помочь мне в рукопашном бою? Вам бы пришлось вытаскивать занпакто, а к тому времени мне бы уже перерезали горло и скрылись бы с моим кошельком. Вы, наверное, даже не знаете, как ударить кого-то кулаком, не поранившись и не переломав себе при этом пальцы. Капитан Укитаке рассказал мне, что вы откупились от экзамена по рукопашному бою в Академии. Что ж, это правда, он действительно дал взятку, чтобы не проходить тот курс, но столкнувшись с таким инструктором, как кузина Йоруичи-чан, любой бы, чёрт возьми, у кого была такая возможность, попробовал бы откупиться. Кроме того, он не большой фанат поединков с женщинами кроме как во время секса. Вместо того, чтобы объяснять все причины той взятки, Шунсуй вернулся к их спору. — Я знаю, как нанести удар, и я определенно смогу тебя защитить. — С чего вы взяли? — Потому что, если бы в опасности была ты, нет ничего, с чем бы я не справился, чтобы тебя защитить. — Он сообщил ей об этом и с удовольствием заметил, как его лейтенант покраснела. И её щеки всё ещё полыхали, когда он оставил её у порога входной двери, как обычно, мягко похлопав по голове, прежде чем уйти в шумпо. И оставил её стоять перед дверью, как идиотку, которой она себя и чувствовала.