Ритуальные Услуги — Ты дурак
Sad Bart Hours — Beach in Neighbourhood
Проснулась от звуков с кухни, кто-то включил воду и зазвенел кружками. Микаса вздрогнула, резко поднимаясь с пола, убрала аптечку обратно на полку и аккуратно закрыла шкаф, стараясь не стучать. Дверь дернули, девушка обрадовалась, что закрыла за собой, когда пришла. — Занято, — получилось хрипло, но это можно было списать на только что прерванный сон, а не истерику. — Микаса? Ты чего там в темноте? — обеспокоенно спросил Армин. — Проснулась, пошла умываться, но светом не хочу глаза мучить, пока сонная, — быстро выкрутилась девушка, спрятала телефон за резинку шорт и прикрыла майкой, — скоро освобожу, потерпи. — Хорошо, сварить кофе на вас с Жаном? — голос снова веселый и бодрый. — Да, спасибо, — она ощупала лицо, проверяя, насколько опухла, в зеркало в темноте смотреть нет смысла. Когда Армин вернулся на кухню и продолжил шуметь, Микаса быстро умылась и почистила зубы, затем вышла из ванной, воровато огляделась по сторонам и прошла в свою комнату. Жан спал, отвернувшись лицом к стене, ровно дышал, одеяло накрывало только его ноги, широкая спина была открыта, и девушка засмотрелась невольно, присела рядом и провела по ней рукой. Теплый. Если бы он был напитком, то определенно какао. Хотелось знать и плохие его стороны, не мог же он быть таким идеальным. Микаса одернула руку, прижала к груди. Знает она единственный его минус. Она никогда его не полюбит. От понимания стало снова тяжело дышать. Но живут же люди без любви? Женятся даже, детей заводят. Нужна ей эта любовь дурацкая, плавали, знаем. Решается. Тянет руку обратно и сама наклоняется, ладонью проводит по боку, тихо шепчет на ухо парню: — Доброе утро, — улыбнулась, когда он немного вздрогнул, просыпаясь, подумала — вот так легко успокоилась и переключилась? А сердце у нее хоть есть? Как можно такой отвратительной быть? Вспомнила о ночной переписке с Леви, нужно будет удалить, ничего страшного там нет, но лучше не хранить подобное, захочет написать снова, это точно. Жан повернулся к ней, улыбнулся ослепительно ярко, счастливо. Она с трудом проглотила ком, улыбаясь в ответ одними губами. Мерзкаямерзкая. Потянулась вперед, боднула своим носом кончик его. Давай-давай, быть сукой, так до конца. Ему точно будет плохо и больно, ей, возможно, тоже. — Доброе, — шепчет Жан в ответ, проводит ладонью ей по щеке. — Армин сделал кофе, — тоже шепчет, не может говорить вслух, — пойдем завтракать. Он кивает и медленно встает с дивана, одевается, она оставляет чистое полотенце, и уходит в ванную, найти новую насадку для электрической щетки. На кухне к Армину уже присоединился Эрен, сонный, он жалуется другу, как тяжело просыпаться по утрам. — Так чего же ты проснулся так рано? — резонно спрашивает Арлерт, отправляя в рот вилку с омлетом на ней. — Как для чего? На пробежку, — Эрен удивлен, будто его ответ не очевиден был, — нужно себя в форме держать, а бегать я могу только по утрам. — Чем же тебе днем не нравится? — подключилась Микаса к разговору. — И тебе доброе утро, — буркнул Йегер, повернувшись на голос подруги, — не могу и все, такой уж я. Армин засмеялся, подвинул Микасе кружку с кофе, напиток еще не успел остыть, чему девушка очень рада. Они очень долго выбирают что-нибудь для Жана из одежды Эрена, останавливаются на обычной серой кофте с длинным рукавом и рубашке в клетку сверху. — Ну и стоило ради этого так долго копаться? — недовольно ворчит Микаса — Я тебе изначально предлагала эту рубашку. — Надеялся, что у твоего друга есть что-нибудь поприличнее, — тихо отвечает Жан, придирчиво осматривает себя в отражении зеркала, — не мой цвет. Девушка закатывает глаза, смотрит на экран телефона, ругается. — Мы опаздываем теперь, вызываю такси. — Подожди, мне надо волосы уложить, — парень начинает судорожно разглаживать пряди волос, те никак не хотят принимать нужное положение. — Побудешь лохматым один день, ничего страшного, пойдем, машина близко, — Микаса раздражена. С самого утра он ее бесит своей медлительностью. Сначала в душе полчаса простоял, потом громко хлюпал кофе, все время прижимался к ней и попытался покормить с рук. Девушка вдруг отчетливо поняла, что нет, не сможет она его рядом терпеть, дохлый номер. Вместе с тем ее давила жалость к парню. Не виноват же он, что она придирчивая дура. Подъезжают к офису с опозданием на пять минут. Оба знают — это плохо, но Микаса не видит на парковке машин начальников и выдыхает, возможно, им повезло. Влетают внутрь, она даже не здоровается с Петрой, морщится, когда слышит радостное «доброе утро» от Жана позади. В общем зале стоит тишина, все заняты работой, девушка шепчет приветствие и проходит в кабинет. Выдыхает, успели, подходит к окну и радуется своей удаче, подъехал Леви. Судя по тому, как хлопает дверью автомобиля — злой, он вообще бывает довольный? Микаса быстро садится лицом ко входу, включает ноутбук и устраивает бардак из бумаг на столе, создавая видимость бурной деятельности. Спустя минуту слышит громкий голос Аккермана за стеной, пытается вспомнить, на чем закончила вчера, и подскакивает, когда дверь со стуком открывается. Леви входит, молчит, она тоже не издает ни звука, упирается взглядом в монитор. Слышит, как он двигает стул и садится напротив, не на свое обычное место. — Тебе придется поехать со мной, — говорит спокойно, даже слишком, от чего Микасе становится еще страшнее, чем если бы он кричал, — нужно срочно встретиться с потенциальным инвестором в Митрасе. Обычно этим занимаются Ханджи и Эрвин, но сегодня они уехали в противоположную сторону на не менее важную встречу. Зое сказала, что основы тебе рассказала, поэтому подготовь все, что может понадобиться и поедем, у тебя десять минут, жду внизу, — встает и уходит. Микаса только после звука закрывающейся двери выдыхает и поднимает голову, смотрит в стену. Секунду думает, потом начинает резко собирается. Смотрит в окно — он стоит у машины и курит. В коридоре встречает Жана. — Куда ты? — спрашивает парень, оглядывая девушку, в руках у нее ноутбук и папка. — С Леви на встречу, — отвечает и пытается обойти его, — пусти, он ждет. Жан отходит в сторону, пытается что-то сказать, но не решается. Микаса почти бежит на парковку, Леви уже сидит за рулем, удивляется, когда она садится на заднее сидение. — Что ты делаешь? — спрашивает раздраженно. — Сажусь, — растерянно отвечает, оглядывается, не понимая, что не так. — Почему сзади? — уточняет мужчина. — Не хочу раздражать тебя по дороге. — Как хочешь, — он пожимает плечами, — будет укачивать — останавливаться не буду. Микаса раздраженно отворачивается, жалеет, что не взяла с собой что-нибудь попить, от спешки во рту пересохло. Спустя пятнадцать минут пути горло начинает першить, а голову кружить. Леви едет быстро, круто заходит в повороты на пустой трассе и Микасу все больше начинает тошнить, она уже пожалела, что не села спереди. Открывает окно и жадно ловит ртом порывы воздуха. — Кондиционер работает, тебе недостаточно? — начинает Леви, но потом замечает выражение ее лица в зеркало заднего вида, ругается и сворачивает на обочину. Выбегает из машины и открывает девушке дверь, та почти выпадает из салона, но он вовремя обхватывает ее талию левой рукой, правой придерживает за плечи. — Тц, хоть бы сказала, что плохо стало, — говорит, крепко сжимая в руках трясущуюся Микасу, — так, дыши давай, присядь обратно, я воды дам, — опускает на сидение, девушка прикрывает глаза, часто дышит. Леви берет с подставки бутылку воды, открывает и передает пассажирке. Та делает большой глоток, на мгновение широко открывает глаза и снова свешивается наружу, но Аккерман уже уверенно ловит ее поперек туловища и отворачивается, когда слышит, как ее тошнит. Убирает свободной рукой ее волосы с лица и пытается собрать короткие пряди на затылке. — Ну как? — спрашивает аккуратно, когда она выпрямляется и прикрывает рот рукой, он рассматривает ее красное лицо, на щеках следы от слез, он вмиг обмяк, перестает хмуриться, достает из кармана пиджака белоснежный платок и медленно приближается к девушке, — давай, помогу? Микаса смотрит на него не моргая, не в силах сказать хоть слово, она едва заметно кивает, прикрывает глаза, когда он прикасается холодным шелком к горячим щекам, лбу, давит несильно на ладонь, прикрывающую рот, и она сдается. Леви аккуратно вытирает ее губы и подбородок, внимательно всматривается в лицо, задерживается на серых глазах, капилляры полопались, веки набухли, тушь размазалась. Подает руку: — Пойдем, умоешься и подышишь воздухом, — объясняет, когда она вопросительно смотрит. Микаса отвечает на приглашение и вкладывает свою ладонь в его. Ноги трясутся, когда она встает, поэтому поддержка точно не оказалась лишней. Когда дрожь отходит, берет бутылку с водой и льет ее на ладонь, после проводит ею по лицу, под глазами. Леви достал бумажные салфетки и подал девушке парочку, когда та закончила умываться. — Спасибо, — тихо отвечает Микаса, поворачивается к нему и начинает нервничать, — мы же опаздываем! Поехали скорее, — она спешит обратно к машине, но останавливается у задней двери с протянутой рукой, передумывает и садится на переднее. Леви смотрит на нее, опустив голову на плечо и усмехается. — Не переживай, — говорит он, когда заводит автомобиль, — думаешь, я бы не выехал так, чтобы приехать минимум за два часа до встречи? — улыбается и выезжает на дорогу. — Точно, — кивает Микаса и делает глоток воды, — и как я могла подумать, что ты не предусмотрел все на свете. — С Кирштейном ночевала? — вдруг спрашивает Леви, а у Микасы сердце словно упало, стало холодно, она не повернулась, продолжила смотреть в окно. — С чего взял? — Петра сказала, что вы позже остальных приехали и вместе, — он поворачивает к ней голову, пытаясь выловить эмоции. После вынужденной остановки он стал ехать немного медленнее, боялся, что ей снова станет плохо, очень этого не хотел. — Я ей язык вырву, если не перестанет сплетни распускать, — резко ответила Микаса и задумалась. Она ведь хотела заставить Леви ревновать, чтобы тот знал о них с Жаном. Но теперь как-то стыдно и хочется перед Аккерманом быть самой идеальной, недоступной. Теперь хотела скрыть все от него, спрятать, забыть, словно не было ничего и никого ни до, ни после него. Неприятное чувство разлилось по телу, она ощущала себя предательницей, вруньей. Хотела крикнуть ему, что никто ей не нужен, запереть в комнате и любить нездоровой любовью, скрыть от всех, чтобы никто не мог на него смотреть, и никто не мог сказать, что она делала и с кем, мерзкая и грязная. И он такой же, порвал с ней как школьник и развлекался с другими. Злость кипела в венах. Микаса повернулась к Леви, тот уже снова смотрел прямо на дорогу, она воспользовалась этим и стало жадно разглядывать его профиль. — Ты права, это не мое дело, — тихо сказал Аккерман, ухмыльнулся, — ты пялишься. — Неправда, — отрезала Микаса, продолжая смотреть, губы тронула легкая улыбка, она резко отвернулась, когда он повернулся. — Я же говорил — пялишься, — довольно говорит он. — Это ты сейчас пялишься, — отбивает девушка и закусывает щеку изнутри. Ей нравилось, как это напоминало их игры в поездках в прошлом.***
— Что значит, он нас не примет сегодня? Я ради чего сюда ехал? — Леви рвал и метал, Микасе, стоящей позади было очень жалко бедную секретаршу, чей босс внезапно перенес встречу на завтра. — Мистер Морган был вынужден срочно покинуть офис, отменил все встречи, я пыталась дозвониться до вас, но вы были не в сети, мне очень жаль, что вам пришлось проделать долгий путь, но у жены мистера Моргана начались преждевременные роды и он хотел быть с ней. — Мне плевать, пусть хоть он сам рожает, работа есть работа. Я не могу кататься сюда каждый день. — Вам и не придется, — затараторила девушка, — оставайтесь в городе, мы предоставим вам лучшие номера в лучшем отеле города за наш счет, а завтра с утра организуем встречу, — она притихла, но быстро добавила, — ресторан и бар отеля тоже оставьте на нас. В отеле отличный спа-салон, обязательно посетите, поможет расслабиться после долгой дороги. Леви прикрыл глаза, сделал вдох-выдох и повернулся к Микасе. — Мне жаль, — тихо сказал он, придется остаться, нам нужен этот толстяк. Микаса и не думала спорить или возмущаться, кивнула в ответ и получила легкую улыбку уголками губ, которая сразу исчезла, как только он повернулся обратно к секретарше. — Ладно, организуй два люкса и сооруди моему юристу пропуск в спа, а мне виски, лед и пепельницу в номер, и пусть поменяют постельное белье. Девушка не стала спорить, весело защебетала обещания, и взялась за телефон, чтобы позвонить в отель. Сообщила гостям из Орвуда, что въехать они смогут через час и проводила на выход, рассыпаясь в благодарностях. — Напугал девчонку только, — буркнула Микаса, когда они вышли на улицу, — это же не ее вина. — Я не планировал торчать здесь сутки, — проворчал Леви, закуривая сигарету, жестом предложил Микасе, но та отказалась, покачав головой, — есть время до заезда в отель, пообедаем? — Как-то мне не хочется, — призналась Микаса, прикладывая ладонь к животу, воспоминания о не очень удачном начале поездки перекрывали собой голод. — Все еще плохо? — с сочувствием спросил Леви, дождался кивка — Тогда точно надо поесть, пошли, возьмем тебе какой-нибудь бульон, — он протянул руку, поймал ее взгляд и резко отдернул, забылся. Девушка не стала никак комментировать его жест, молча прошла за ним и села, когда он открыл перед ней дверь. — Ты ведь уже знаешь, куда мы едем, да? — спросила она, заранее зная ответ — у него всегда был план. Спонтанность для Леви сродни пытке. — Конечно, — отвечает довольно, он скучал, очень нравилось, что сейчас почти свободно могут общаться, не считая его глупого порыва взять ее за руку. Вспомнил, каким ее тело было в руках пару часов назад — напряженное, крепкое, потом мягкое, слабое. Она умела быть разной, и Леви