В день, когда мы встретились вновь

      Жаркое послеполуденное солнце заливает кофейню своим ярким светом, ложится длинными полосами на бежевый паркет, играет яркими бликами на начищенных до блеска стаканах, солнечными зайчиками отскакивает от выставленных в идеально ровный ряд бутылок и золотит барную стойку светлого дерева. Играет тихая, ненавязчивая музыка, перебиваемая звуками входного колокольчика и голосами посетителей. Начало марта в этом году выдалось тёплым и солнечным, достаточным для того, чтобы скинуть надоевшую за несколько месяцев зимнюю одежду и надеть что-то легкое. В воздухе уже чувствуется особый весенний аромат и пусть до цветения сакуры еще довольно далеко, жителей города, прозябающих в офисах по восемь-десять часов в день, уже охватило предвкушение. Несколько таких работяг стоят перед барной стойкой, с нетерпение ожидая свою порцию кофеина, и даже сейчас обсуждают насущные вопросы. Каждый из них облачён в рубашку с галстуком, что в такую жару явно не очень удобно. Шинья мысленно жалеет этих бедолаг, скованных давящими воротничками и галстуками, и с дружелюбной улыбкой протягивает им заказ с пожеланиями хорошего дня.       Шинья искренне любит свою работу. Ему доставляет удовольствие приходить сюда ранним утром, когда солнце лениво встает из-за горизонта и окрашивает верхушки небоскрёбов и офисов в желто-оранжевые цвета. В это время на дорогах ещё совсем мало машин, а пешеходов и того меньше, что не свойственно одному из самых густонаселенных районов Токио. К восьми утра, когда кофейня открывает свои двери, на пороге уже ждут ранние пташки - офисные клерки в своих деловых костюмах, растрепанные и вечно спешащие студенты. Самый пик работы приходится на обеденный перерыв, когда через кофейню проходит нескончаемый поток посетителей. Официанты сбиваются с ног, стараясь всё успеть и всем угодить. Вот и сейчас Шинья, параллельно с приготовлением пяти разных заказов, краем глаза следит за Саяко и Миной, которые бегают от одного столика к другому без возможности присесть. Девушки умело скрывают свою усталость за профессиональными улыбками, но Шинья замечает немного растрепанный пучок Саяко, неровно висящий бейджик Мины и делает мысленную заметку приготовить девочкам свой фирменный латте, когда посетителей станет меньше. К четырём часам становиться спокойнее, занято всего три столика и обе официантки стоят рядом со стойкой, переводя дух.       - Я стёрла себе все ноги! В следующий раз, когда я захочу надеть новые балетки на работу, то ударь меня и посильнее! Это просто невыносимо, я не дотяну до вечера! - Мина тихо скулит, попеременно поднимая то одну, то другую ногу в тщетных попытках облегчить боль. Саяко с сочувствием смотрит на подругу, не в силах умалить ее страдания. Мина тихо шипит, когда в очередной раз ставит ногу на пол, но отвлекается на тихий стук. На столешницу опускаются две чашки с карамельным латте. Шинья с улыбкой смотрит на девушек.       - Угощайтесь, вы заслужили. И вот пластыри, - на стол рядом с одной из чашек ложится упаковка лейкопластырей. - на таких красивых ножка не должно быть никаких шрамов и царапин.       Девушки переглядываются и улыбаются бармену в ответ. Если бы они не знали его достаточно долго, то приняли бы его поведение за флирт, но, проработав с ним бок о бок столько времени, они поняли, что это его обычная манера поведения. Шинья всегда был готов прийти на помощь, поддержать и словом и делом. На его лице всегда улыбка, мягкая и дружелюбная, взгляд спокойный и безмятежный. Наблюдать за ним - одно удовольствие. И кофе он делает отличный. Девушки принимаются за напитки, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами, а Шинья натирает стаканы махровым полотенцем и наслаждается не по-мартовски теплым солнцем. Стакан тихо поскрипывает в его пальцах и этот звук приятно ласкает слух. На губах сама собой появляется улыбка. Кто-то мог сказать, что его работа - день сурка и Шинья бы лишь улыбнулся и согласно закивал головой. Да, так и есть, настоящий день сурка. Но именно это и делать работу здесь максимально комфортной и уютной. Проходит ещё один день.       Шинья запирает дверь, прощается с девушками и идёт в сторону своей квартиры. В наушниках играет любимый Харрисон Сторм, перебивая шум вечерних улиц. К ночи Шибуя оживает и предстает во всей красе своими яркими вывесками и баннерами, клубами и барами. Кому-то может показаться, что жить в таком месте, где жизнь никогда не замедляет свой ход, некомфортно и неуютно, но Шинье нравится. Он любит наблюдать за людьми, их эмоциями и представлять в голове истории чужих жизней. Он останавливается на светофоре и смотрит на компанию совсем юных девушек, вероятнее всего, ещё школьниц. Они смеются с какой-то шутки и Шинья тоже начинает невольно улыбаться. Когда-то он сам был таким, молодым и наивным, думал, что весь мир у его ног, что всё ему подвластно - стоит лишь захотеть. Годы прошли, как и наивность, на душе остались глубокие шрамы, но эта безудержная любовь к миру и жизни осталась. Гурен, ворча, называл его гребаным оптимистом, на что Шинья всегда лишь смеялся. Новая волна тепла разлилась в груди при воспоминании о друге. Надо бы позвонить и проверить, жив ли тот еще, и если да, то вытащить в какой-нибудь бар.       В раздумьях Шинья дошёл до своей квартиры. Бросив ключи на тумбу рядом с дверью, он щелкает выключателем и свет заливает прихожую. Стены жилища встречают его привычной тишиной и холодом. После окончания старшей школы он жил один, но это решение было принято не для того, чтобы взрастить в себе ответственность и самостоятельность, нет. Просто когда тебя выставляют за порог люди, которые казались тебе родными, то выбора просто не остается. И всё из-за банального нежелания пойти учиться туда, куда указал «отец». В тот день, шесть лет назад, разгорелся огромный скандал. Сын уважаемой семьи вместо приличного экономического факультета собрался поступать на архитектурный. Это стало ударом для «отца», который привык, что все в семье ему подчиняются и беспрекословно выполняют его приказы. После этого Шинья стал изгоем в семье - хотя, это даже семьей нельзя назвать. Его выставили вон с одной сумкой, без гроша в кармане, перед этим предварительно окунув в чан презрения, ненависти и насмешек. Все считали, что у него ничего не получится, что он вернется, приползет на коленях обратно домой и будет ползать в ногах, вымаливая прощение, разбив лоб в кровь. Но Шинья смог взять себя в руки. Проглотив все обиды и боль, едва сдерживая готовые сорваться с ресниц слёзы, он пошёл к единственному другу и уже там долго ревел в подушку под сочувственные вздохи Гурена, чувствуя его грубоватые поглаживания по плечам и спине. В тот день ему казалось, что его мир разбился в дребезги. Что розовые очки, которые он всё это время носил, треснули, и острые осколки вонзились в глаза, лишая всех надежд и стремлений. Сердце тогда стучало так, что, казалось, готово было проломить рёбра, щеки щипало от солёных горьких слёз, а в мыслях была лишь одна мысль: «почему?». Почему всё сложилось именно так? Шинья всегда думал, что родители любят его и поддержат в любой ситуации, примут его выбор, каким бы он ни был. Но реальность оказалась жестока. Он был неопытным подростком, даже не перешагнувшим порог совершеннолетия, когда ощутил на своей шкуре боль предательства. Тогда он проревел всю ночь, а наутро, глядя на себя в зеркало, твёрдо решил, что добьется всего, чего хотел. Пусть будет больно и тяжело, но он со всем справится.       И он сдержал своё обещание. Шинья благополучно сдал экзамены и поступил в один из лучших университетов на факультет ландшафтного дизайна. Днём он учился, а ночью работал. Благодаря своему упорству и силе, он смог выбиться в лучшие ученики. Преподаватели его уважали, однокурсники любили, но Шинья ни с кем не сближался. За все время учёбы у него так и остался один самый верный друг. Для всех он был милым, классным парнем, который отлично учиться, но нико не знал о том, что источаемые им улыбки - фальшь. Да, у Шиньи бывали срывы. Когда жизнь проходит в нескончаемом напряжении и под гнетом чужих ожиданий и надежд, нервная система может дать сбой и тогда ты готов бросить все, над чем так упорно трудился и работал. Это случилось в последний год учёбы в университете, когда нагрузка стала почти неподъемной, с работой были проблемы и на горизонте вдруг замаячила «семья», готовая принять блудного сына обратно, если тот признает свои ошибки. После звонка отца Шинье было так плохо и тошно, что он решил прогуляться. Сначала он ходил по главным улицам, маневрировал между толпами прохожих и туристов, но после свернул в неприметный переулок, откуда попал в сеть незнакомых улиц. Уставший от перенапряжения мозг даже не сразу среагировал, что они оказались в незнакомом месте, а потом было уже поздно. Шинья просто ходил по тихим узким улицам в надежде вернутся обратно, пока не наткнулся на маленькую кофейню. Яркая вывеска привлекла его внимание и он решил зайти внутрь. Встретил его мелодичный звон колокольчика над дверью и потрясающий аромат кофе и выпечки, просто сбивающий с ног своим великолепием. За стойкой находилась средних лет женщина с доброй улыбкой.       - Добро пожаловать! Что желаете? - Шинья в растерянности смотрел в ее добрые глаза и не мог выдавить ни слов. Ком в горле мешал, на душе был раздрай и он лишь глупо хлопал воспаленными красными глазами.       - Я...Не знаю...Может, Вы что-то посоветуете? - Женщина улыбнулась ещё шире и ободряюще кивнула.       - Карамельный латте и тирамису. Сладкое поднимает настроение и что-то мне подсказывает, что Вам это просто необходимо.       Он просидел до самого закрытия. Отчего-то ему совершенно не хотелось прощаться с этим волшебным местом и идти на холодную, пронизанную ветром улицу. Здесь было так тепло и уютно, что все мрачные и тяжелые мысли покидали голову. После он заходил в эту кофейню каждый день, потому что она находилась не так далеко от его университета. Женщину, что встретила его в первый день, звали Рейко и она была владелицей этого места. Они быстро нашли общий язык. Рейко сразу понравился этот красивый молодой человек с грустными глазами, на дне которых плещется тяжелая жизненная история. Правду говорят, что глаза - это зеркало души, потому что заглянув Шинье в глаза в самый первый раз, она поняла, что ему нужна помощь.       - Не хочешь начать здесь работать, дорогой? - Шинья смотрит на женщину и не может понять, шутит она или нет.       -Рейко, Вы шутите? Я же ничего не умею!       - Это не страшно, мой дорогой, всему можно научиться. Ну что? Ты согласен?       - Мне нужно подумать...       И Шинья действительно думал. Думал долго, взвешивал все за и против. Он полюбил кофейню, полюбил её атмосферу, полюбил весёлых официанток и добродушную владелицу всем сердцем. Именно там, рядом с ними, он становился собой. Именно там он был свободным. И именно там его улыбки были настоящими. Он думал и на третий день дал свой ответ. Положительный.       Прошёл год, Шинья окончил университет с отличием, но после столь изнуряющей учебы не смог пойти работать по профессии. Сейчас он в совершенстве варит кофе всех сортов, его обожают посетители и он отвечает им тем же. Сейчас у него, помимо Гурена, есть еще две подруги. Шинья любит свою работу. И свою жизнь. Да, пусть она ударила его с такой силой, что по всему его телу и душе пошли трещины, была полна препятствий, пусть иногда становилось невыносимо тошно и хотелось всё бросить, но он смог склеить все свои трещины, не позволил себе разбиться окончательно.       Кроссовки с тихим стуком падают на пол, а тапки были задвинуты в дальний угол. У него вошло в привычку ходить по полу босиком. В тишине пустой квартиры раздается щелчок. Шинья стоит на балконе и смотрит на заходящий диск солнца. Это его маленький ритуал, привычка - утром смотреть как оно медленно появляется, а вечером - провожать его, уходящего на покой. Гурен назовет это очередной дуростью, которую выкинул его запудренный сопливой романтикой мозг, но Шинья искренне любит это время. На небе загорается первая, самая ярка звезда - Сириус - и Шинья достает из кармана телефон, вслепую набирая заученный с давних пор номер. Гурен поднимает трубку спустя два ровно два гудка. Какой предсказуемый.       - Ты время видел? Одиннадцатый час! Нормальные люди в это время или спят или готовятся ко сну! - Шинья лишь смеется на ворчание друга.       - Да ладно тебя! Я вообще по делу звоню.       - О, да неужели? И что за дело? - Голос так и сквозит сарказмом. Гурен такой Гурен.       - Как смотришь на то, чтобы в субботу встретиться и выпить? У меня была тяжелая неделя. - Ответом ему служит молчание. Шинья тоже ничего не говорит и просто ждёт, давая Гурену время на размышления.       - Ладно, чёрт с тобой. Встретимся в субботу. Всё равно надо было поговорить.       - Вот и славно! Созвонимся. Спокойной ночи. - На том конце трубки лишь тишина, а после звук сброшенного вызова. Гурен, как и всегда, сама любезность. - Вот поэтому у тебя и нет девушки.       Шинья кладет телефон в карман и смотрит на небо. За время разговора значительно стемнело и на полотне небосклона расплылось еще больше звезд. Все они сверкали, подобно бриллиантам на мягком тёмно-синем бархате. Поднялся легкий ветер, зашелестели кроны растущих рядом с домом клёнов, где-то вдалеке раздался собачий лай и громкая музыка. Город жил своей жизнью, суетился, не желал уходить на покой и затихать, а Шинья стоял на своём балконе и смотрел на звёзды. Лишь когда стало совсем прохладно, он зашёл в дом, оставив маленькую щель. Уж слишком он любил пение птиц по утрам. Оказывается, Гурен прав - он тот ещё романтик.