Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

Ей были знакомы примерные цены в лавке зеленщика, но такие овощи… она потыкала пальцем идеально круглую репку, ближайшую к ней, и восхищенно покачала головой. Такие овощи, очевидно, элитные и продать их можно гораздо дороже, чем обычные. И если мистер Кори обещал ей хорошую цену за урожай, то можно надеяться, что она выручит за это минимум галлеона три. Может, чуть побольше. От темы денег ее мысли скакнули к другой. Огородных знаний ей, конечно, не хватало, но было очевидным, что редис и репа никак не могут дать корнеплоды за одинаковое время. Она была готова ждать – и жить на подножном корму – не меньше месяца, но почвы фермы оказались исключительно плодородными. Стоило бы этим воспользоваться и посадить что-нибудь еще. Только вот, какая жалость, что больше семян у нее нет… хотя, постойте-ка. Петунья вернулась в дом и заозиралась в поисках своей сумки для покупок. Она же как раз вчера брала ее с собой в город. Сумка, неразобранная с вечера, нашлась в кладовке. Она лежала на сундуке, рядом стоял кувшин и лежали несколько деревянных цилиндров, которые Лассэ унес вчера из столярной мастерской… Петунья потрогала их, взвесила зачем-то и оставила лежать. Кто знает, зачем эльф взял их? Может, потом пригодятся… Она шмыгнула носом и упрямо сжала зубы. Ну и не надо ей этого общества. Она и сама прекрасно со всем справится! Вытащив из сумки книжку из лазарета и сверток с галетами-лембас, Петунья распустила завязки полотняного мешочка, раскрыла горловину и зачерпнула рукой, пропуская сквозь пальцы, лежащие в нем семена. Аккуратные зерна с продольной полоской, янтарно-желтые, словно напоенные солнечным светом, с шуршанием ссыпались обратно в мешочек. Петунья затруднилась оценить на взгляд их количество, но предположила, что ее грядки будут маловаты. К тому же, если пшеница будет расти также быстро как редис… она не додумала эту мысль, оборвала на середине. Вместо этого завязала мешочек, прихватила из кладовой инструменты и отправилась работать. Все нужно делать последовательно. Она еще раз перекопала освобожденные от корнеплодов грядки, разрыхлила землю граблями и, зачерпнув из мешочка, разбросала по земле драгоценные зерна, потом еще раз поработала граблями, накрыв зерна комками земли, и щедро полила, дважды сбегав к пруду за водой. Пока она, опершись о грабли, любовалась проделанной работой, ее взгляд упал на проплешину пустой от растительности земли, которой, и она это точно помнила, раньше не было. Встревожиться она не успела, как узнала место – как раз здесь они с Лассэ вчера срубили пару деревьев… Петунья на пробу копнула землю на этой проплешине. В ее голове оформлялся план, который, если она права, даст ей дополнительное пространство под огород. И в следующие несколько часов она подрубала деревья, валила деревья и выкорчевывала оставшиеся пни. Деревья дрожали под ударами ее топора, с них облетала листва и сыпались семена, а потом, когда Петунья наваливалась на стволы всем телом, падали на землю и в облаке пыли распадались на аккуратно распиленные поленья. Минуло время обеда, и Петунья, наконец, устало опустила топор и, вытерев мокрое лицо футболкой, с удовлетворением осмотрела дело рук своих. Вокруг нее лежали несколько десятков поленьев, россыпь кленовых сережек, уже улетающих с попутным ветром, несколько желудей, горсть разнородных семян и несколько мотков зеленовато-серых волокон, вызвавших в ее памяти полузабытое сказочное слово «кудель». Кажется, была какая-то сказка про ленивую девушку и ее страхолюдных тетушек… Семена и кудель получились из кустарников, и Петунья пока не знала, что с ними делать, поэтому убрала в сундук. Затем, не щадя ноющих рук и спины, перетаскала дрова в поленницу, а те, что не влезли, сложила рядом с домом аккуратной горкой. Участок земли, освобожденный от деревьев и кустов, был почти вдвое больше ее нынешнего огорода. Не смотря на усталость, Петунья чувствовала радостное возбуждение при мысли о том, что за ночь трава исчезнет, и она получит готовую для посадок площадь. И тогда, когда господин Тук привезет ей семена… Тут ее желудок протестующе заворчал, намекая, что обеденное время давно прошло, а в нем с утра маковой росинки не было, и Петунья очнулась от своих наполеоновских планов. Часы показывали половину пятого. Она разогрела свой поздний обед, попутно поведав огню о своих успехах в качестве дровосека, и затем накинулась на остатки супа так, будто голодала неделю, не меньше. Опустошив котелок, она заварила себе самодельный «кофе», выбрав из выложенных эльфом на просушку одуванчиков самый сухой корешок. Тот легко раскрошился в подставленную кружку, а после добавления кипятка превратился в прекрасный темный напиток, по цвету и правда похожий на кофе, с ароматом сливочных ирисок. Подождав, пока спадет белесая пузырчатая пена, Петунья с наслаждением вдохнула аромат и сделала первый глоток. И сразу же высунула язык в отвращении. «Кофе» показался слишком уж горьким, но второй и третий глотки немного примирили ее со вкусом, и она даже подумала, что со временем, наверное, сможет получать удовольствие от этого напитка. Другого у нее все равно не было. Прихлебывая одуванчиковый напиток и морщась от горечи, она прощелкала телевизионные каналы. Прогноз погоды обещал на завтра легкий дождь, и она сделала себе пометку убрать на ночь все овощи и травы. Предсказательница снова пробубнила что-то о духах и их благосклонности, а вот новый выпуск «Даров земли» ее заинтересовал. На экране появился черно-белый чертеж, в котором Петунья с удивлением признала забор. – Поговорим о заборах, – деловито предложил ведущий, как будто только и ждал, когда Петунья включит телевизор. – Заборы не дают разрастись сорнякам, защищая ваши посевы. А еще они полезны фермерам, у которых есть домашний скот, – на экране замелькали картинки, иллюстрируя его слова. На одной милые овечки весело перепрыгивали через низенький заборчик, а на другой – корова, вытянув над ним шею, жевала лопух на другой стороне. После этих нехитрых иллюстраций замелькали другие, на которых подробно и в деталях показывалось, как изготовить простейший забор из дерева или камня, и даже выковать из металла. Даже Петунье, которая в жизни ничего не мастерила своими руками, не считая вышивки монограммы на носовом платке, стало ясно, что никаких сложностей в этом деле нет. Закончив с объяснениями, ведущий поспешил напомнить, что: – Через какое-то время заборы ломаются, но если они сделаны из камня, железа или твердой древесины, то прослужат гораздо дольше, чем обычные деревянные! – Как будто бы ничего сложного, – сказала Петунья, глядя в погасший экран телевизора и задумчиво потирая руки. В голове застряли схемы разнообразных заборов, от самых простых до сложных, и ей отчего-то страсть как хотелось попробовать… – Правда, у меня ни сорняков, ни домашних животных… Она еще немного поборолась с собой и, в конце концов, боль в теле победила. Идея с забором осталась ждать лучших времен – например, когда на ферме появится козочка, – а Петунья заварила себе еще кофе и пододвинула к себе дневник. Пролистав заполненные страницы, она с неудовольствием отметила, что из всего, что произошло за вчерашний день, не записала ни словечка, и поспешила заполнить этот пробел. Написав число семь, она окружила его красивой рамкой и цветочками, а затем как можно более подробно записала все, что произошло, включая ее собственные догадки про число три, природу приходивших к ней тварей, и даже про сон, который не был сном, про огненного духа и Лассэ, про их совместный поход в белый город и попытки найти библиотеку, и, наконец, про то, как он ушел, а ей всю ночь снились сны про его уход. Как только она поставила последнюю точку, то почувствовала, как страх, который продолжал еще существовать внутри нее, покинул ее и переместился на страницы дневника. Петунья немного повеселела и описала сегодняшний день, включив свои восторги по поводу урожая и работы дровосеком. Она даже зарисовала несколько застрявших у нее в голове схем заборов, старательно чертя ручкой без линейки прямые линии. Вышло неплохо. Недаром в школе у нее был высший балл по черчению, но на уроках они всегда чертили всякую скукоту. Затем она перелистала страницы, чтобы внести в свою таблицу наблюдения за огородом пшеницу, и из-под обложки на пол упал листок бумаги. Это оказалось самое первое письмо от мистера Кори, которое он отправил ей на следующий день после переезда. Петунья с ностальгией пробежалась по затейливому почерку, каким было написано письмо и неожиданно застряла взглядом на третьем совете, которые он так щедро ей дал: «В тумбочке лежат некоторые мои записи, которые могут оказаться вам полезными, но ключ я потерял. Если вы поищите, то, вероятно, сможете его найти. Ищите в районе разрушенной теплицы.» – Ищите в районе разрушенной теплицы, – медленно повторила она и, оторвав взгляд от письма, посмотрела на странный медный ключик. Тот самый, что нашла на развалинах теплицы, когда искала там что-нибудь еще, кроме лука-порея. Она ведь так тогда и не решила, откуда он. Ни к одному замку на ферме он не подходил, и она отложила его в сторону. И совсем забыла про подсказку в письме. Петунья отложила ручку, взяла ключ и подошла к тумбе. Замочная скважина, затертая до такой степени, что почти не отличалась от дерева, находилась прямо посередине крышки. Раньше ее закрывал фонарь. Петунья вставила ключ – тот подошел идеально, подтверждая ее догадки, – и с усилием повернула. Замок, которым давно уже не пользовались, заскрежетал и нехотя поддался. Раз оборот, второй – ключ остановился, больше не проворачиваясь, и тогда внутри тумбы что-то щелкнуло, и ее крышка едва заметно приподнялась.