Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

Петунье снился сон. Вообще, с тех пор как она переехала на ферму, сны приходили к ней с завидным постоянством. Одни приносили пользу, обучая ее новым знаниям, как было с лесной наукой, другие были просто красивыми. Но этот сон был иной. Начать с того, что он был совсем реальным, как будто она, невидимая и бестелесная, словно призрак, наблюдала за тем, что разворачивалось в ее доме после того, как она потеряла сознание. Петунья не сильно удивилась. Она читала в газетах, как люди, пережившие клиническую смерть, описывали свой внетелесный опыт схожим образом. Оставалось надеяться, что она не умерла, но страха не было. Только любопытство. Со смертью ведьмы исчезли наложенные той заклинания – веревки, опутывающие тело Петуньи, растаяли, а огненный дух снова обрел подвижность. Он осторожно прошел через всю комнату к открытой двери, оставляя на полу обугленные следы, и встал на страже, перегородив своим пылающим телом дорогу всему, что таилось в ночи и было бы не прочь полакомиться живой плотью. И стоял так до тех пор, пока восточный край неба не заалел, а окрестные птицы не запели, приветствуя просыпающееся светило. Петунье поневоле пришлось ждать вместе с ним, потому что она не могла управлять своим сном, и успела заскучать. У нее даже появилась шальная идея выйти на улицу, но, как ни пыталась, пройти мимо огненного стража не смогла. Призрак, всю ночь пролежавший на кровати, ни дать ни взять натуральный покойник, с наступлением утра пошевелился и сел. Кровать даже не скрипнула под его телом. Он оглядел творящийся в комнатке кавардак и покачал головой. Не теряя времени даром, он поднялся, расправил постель и, легко подхватив лежащее на полу тело Петуньи, переложил ее на кровать и заботливо прикрыл одеялом. А потом встал рядом с огненным духом, оказавшись почти с него ростом. – Благодарю за помощь, Старший, – сказал он и почтительно поклонился. Бушующее внутри человеческой фигуры пламя что-то проревело, и призрак покачал головой: – Нет, я не согласен с тобой. В ней есть тьма, но истинного зла нет. А что есть тьма без зла? Всего лишь ночь. Подожди немного и сквозь нее проглянут звезды, а потом неизбежно взойдет солнце. Петунья непонимающе захлопала глазами. Что-что? В ней нет зла? Ну… Кажется, огненный дух был с нею солидарен. Но не стал дальше спорить, а просто направился обратно к камину, собираясь вернуться на свое место, в очаг, но, прежде этого призрак бросил ему в спину: – Ты и сам это знаешь. Иначе бы не пришел на помощь! Что-то происходило, и это что-то было ужасно интересным, но, к сожалению, непонятным. Видя, что призрак не унимается, Петунья навострила уши. Призрак подошел к камину и, наклонившись к огню, добавил: – Я не знаю твоей ситуации, и не мне судить, как тебе поступать, но – прими совет. Попроси о помощи. И чем скорее, тем лучше. Пока у тебя еще есть время. – Он обернулся на спящую и сказал: – Она слаба и беспомощна, но она поможет. Петунья фыркнула и сложила руки на груди. Не слишком ли многого от нее хотят? Она чуть не умерла этой ночью! Увы, больше ничего призрак не сказал. Вместо этого он скинул с себя простыню – Петунья ойкнула и поспешно прикрыла глаза ладонями, но потом не выдержала и подсмотрела в щелочку между пальцами. Призрак стоял к ней спиной, у неопрятной кучи тряпья, которая была его одеждой. Наклонившись, он подобрал плащ, встряхнул его, и тот преобразился – все прорехи исчезли, а вдоль края показалась изящная вышивка. Такая же метаморфоза произошла и с остальными вещами. Вскоре призрак облачился в не новые, но вполне добротные и приличные штаны и рубаху. Остальное, включая кафтан, плащ и перевязь, отправились на гвоздик у двери, а внизу встали сапоги. Петунья подошла, внимательно рассматривая его. Наверное, и дальше называть его призраком было бы неправильным. Если глаза ее не обманывали, он был совсем живым – кожа в утреннем свете была розоватой, глаза блестели, а на шее билась синяя жилка, отмечая ток крови по венам. Пока она рассматривала его, пользуясь своим сном и не чувствуя стыда, он собрал длинные волосы и с привычной сноровкой соорудил из них конский хвост, обнажив слегка заостренные уши. Одевшись, мужчина вышел на улицу и быстро собрал высохшие за ночь вещи. Петунья вскрикнула, бросаясь наперерез, но он прошел мимо нее и недрогнувшей рукой снял с ветки носки и трусики. Петунья застонала, прикрыв лицо рукой, а когда прекратила, увидела, как он заносит в дом ровную стопку чистой одежды. Край трусиков торчал ровно посередине, и она вдруг смутилась, от того, что он подумал о ее неловкости. А затем он ее удивил, в одиночку вытащив на улицу кадку, полную воды. Петунья уважительно округлила губы в молчаливом «ого», глядя, как напряглись и заходили под кожей мышцы рук. Кадка тяжело встала на землю, плеснула грязная, мутная вода. Петунья бы ее сразу опорожнила, но он бестрепетно запустил туда руки, пошарил, и один за другим выудил из воды шляпку, зеленую мантию, неопределенного цвета платье и сапожки – все, что осталось от ведьмы. А потом обновил воду и тщательно перестирал все, включая одолженные ему для купания простыню и полотенце. Петунье было неловко, что он так старается. Он же гость и не должен заниматься хозяйственными делами, но остановить его не могла. Оставив кадку на улице для просушки, он притащил воду в ведре и перемыл полы, оттерев почти все обугленные следы, кроме тех, что были у порога. Их отмыть не получилось, и они так и остались напоминанием о случившемся прошлой ночью. Моя полы, он вытащил из-под кровати волшебную палочку, что закатилась туда ночью. В его большой руке она выглядела тонкой и хрупкой. Петунья подошла поближе – раньше не успела рассмотреть, – и залюбовалась. Палочка была чудо как хороша! Простой формы, без всяких излишеств, только на нижнем конце грубо намечена рукоять. И длина удобная, дюймов двенадцать навскидку, чуть длиннее палочки Лили, которую Петунья, конечно же, видела не раз. Но самым особенным был материал – белая, пронизанная медово-желтыми прожилками древесина, как будто дерево слили с жилой янтаря. В глазах Петуньи палочка была окутана ореолом золотистых искорок и слегка вибрировала, как будто просила взять ее поскорее в руки. А вот ее знакомец, кажется, ничего такого не чувствовал, потому что просто положил ее на стол. Хотя, было заметно, что чудесное дерево не оставило равнодушным и его. Огонь в очаге повелительно взметнулся и что-то протрещал. – Лучше оставить, – не-призрак покачал головой, не соглашаясь. – Нашей доброй хозяйке пригодится этот инструмент. Петунья закивала. Конечно, пригодится! Это же ее волшебная палочка! Ну, ладно, не ее, а ее доппельгангера, но она же победила! А, значит, по всем магическим законам теперь это ее палочка! Ей до ужаса не терпелось прикоснуться к ней, но она никак не могла взять палочку в руки. Пальцы беспомощно соскальзывали с рукояти раз за разом. Пока Петунья глядела жадными глазами на палочку, мужчина домыл полы, снова натаскал воды и перемыл посуду. Потом вынес из кладовки растения и перебрал их. Петунья обратила на него внимание как раз вовремя, чтобы увидеть, как от его прикосновения пожухлые побеги, собранные пару дней тому назад, оживают и становятся снова свежими. Кто ты такой, беззвучно вопрошала Петунья, следуя за ним по пятам, пока он выкладывал одуванчики для просушки прямо на улице. Все по-отдельности – цветки, листья и стебли, а корешки предварительно порубил на небольшие кусочки размером с фалангу пальца. Он даже полил ее огородик и спел грядкам песенку! У него был красивый чистый голос, как будто ручей бежит по камушкам, и Петунья преисполнилась жгучей зависти. Вот если бы у нее был такой голос! Страдая от такой несправедливости – почему одним все, а ей ничего? – она даже не обратила внимания, что посаженные в начале недели овощи уже почти взрослые. У стеблей редиса проглядывали сквозь землю насыщенно красные корнеплоды, а ботва моркови и пастернака вымахала едва ли не вровень с петрушкой и укропом. Не-призрак снова зашел в дом и вышел, с ведром и ножом. Преследуя его, как поклонница рок-звезду, Петунья следовала за ним сквозь рощицу. Он ловко лавировал меж деревьев, прошел мимо прудика, и вскоре вывел их на берег небольшой речушки. Она была не такая большая как та, что в лесу, но тоже была полна рыбы. И непуганой рыбы, заключила Петунья, когда прямо у нее на глазах он голыми руками поймал несколько карпов. Не таких больших, каким был ее улов, но тоже весьма выдающихся. Пойманных рыбин он тут же, прямо на берегу, выпотрошил и почистил. Рыбьи тушки отправились в ведро, а внутренности он закопал, вырыв в земле ямку подобранным тут же камнем с острым краем. Чем больше Петунья смотрела на то, как привольно он чувствовал себя в лесу, то тем больше утверждалась в мысли, что знания о травах и следах получила именно от него. Но как? Она же… ну, не волшебница. Задумавшись над способом передачи знаний от призрака обычному человеку, она просто следовала за ним обратно к дому, а когда он встал к очагу, чтобы сварить суп, села на кровать рядом со своим неподвижным телом, и вот тогда это и произошло. Она проснулась. Примечание: раз уж тетя Пэт у нас главная героиня, то материал ее волшебной палочки - карельская береза.