Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

Призрак выпрямился, встал рядом – высокий и стройный, как те сосны в лесу. Петунья по сравнению с ним оказалась совсем малышкой – она едва доставала ему до плеча, да и то, если встать на цыпочки. Руку он не вырывал, только посмотрел с высоты своего роста. Приглядевшись, можно было заметить, что он слегка хмурится. Петунья выпалила: – Ты ведь не человек, да? Призрак озадаченно наклонил голову к плечу и задумался. Петунья ждала ответа. Она и сама не совсем понимала, какого ответа ждет. Внутри нее во все горло вопила рациональная и правильная Петунья Эванс, маггла, которая собиралась послать весь волшебный мир куда подальше вместе со своей сестрой. «Это призрак! Привидение! Кто-то, кто уже умер и не отправился в рай, ад, на перерождение или куда там еще, а остался бродить по земле. Какая тебе разница, человек он или нет?!» «Но я все-все знаю о призраках! – робко возражала ей та Петунья, которая еще мечтала о магии и чудесах. – Я прочитала о них в учебниках Лили, и я знаю, как с ними обращаться! Они распространяют вокруг себя холод, могут проходить сквозь стены и… в целом, как утверждает брошюра «Все, что вы хотели знать о призраках, но стеснялись спросить», для человека не опасны.» «Для мага, – мерзким тоном поправила ее рациональная Петунья и поджала губы, активно демонстрируя неодобрение таким увлечением волшебством. – О магглах, а мы с тобой, дорогая моя, самые настоящие магглы, там речи не шло.» Все то время, что Петунья спорила – и проигрывала – сама с собой, призрак обдумывал ее вопрос. Наконец, он поднял голову и пожал плечами. Петунья вздохнула, странным образом успокоенная этим его незнанием: – Ну и ладно, пойдем, накормлю тебя, – и потянула его в сторону домика. Ее рука уже почти сравнялась температурой с курицей из морозилки, но по сравнению со вчерашним днем было почти терпимо. – Я как раз сварила суп, – говорила она, лавируя между деревьями. За спиной не было слышно ни звука, и казалось, что она разговаривает сама с собой. Она пару раз оборачивалась, удостоверяясь, что призрачный гость продолжает следовать за ней, послушно огибая деревья. – Только думаю, что на вкус он ужасная гадость. На крыльце она сказала: – Прости, но в дом я тебе не буду приглашать. Призрак кивнул и послушно уселся на крыльце, спустив длинные ноги вниз по ступенькам. Петунья мазнула взглядом по его макушке – длинные темные волосы, обрамлявшие прядями лицо, сверху были собраны в небрежный узел. Она тоже иногда так делала, когда оставалась дома и было лень причесываться, но ее ужасная гулька, из которой во все стороны лезли непослушные волосы, даже рядом не стояла с этим идеальным пучком. Привычно вздохнув о несовершенстве мира – и его несправедливости в адрес самой Петуньи, – она вошла в домик. Пламя в очаге недовольно плюнуло в нее искрами. К счастью, не сильно, искры погасли в воздухе, не долетев до ее одежды, но намек был понят. – Прости-прости, – она наклонилась к огню, как будто собиралась заглянуть ему в глаза. – Я как раз искала самое вкусное полено, но тут… – она отодвинулась, кивнула на открытую дверь, в которой, если приглядеться, была различима спина призрака. – Сам видишь. Языки пламени задумчиво качнулись из стороны в сторону, а потом стали немного ниже и снова вернулись к прежней высоте. Это был… кивок? – Ты не против? – уточнила Петунья. Пламя снова кивнуло. Чувствуя, что голова скоро пойдет кругом от нереальности происходящего, она шепотом уточнила: – Как думаешь, он… ну, хороший? В этот раз пламя даже не думало. Оно снова кивнуло и даже тихонечко прогудело что-то. Что-то ободряющее и утвердительное. Петунья покачала головой, мол, пора уже сдаваться в психушку, но внутри себя почувствовала спокойствие. Волшебный огонь ее успокоил. Кому, как не ему разбираться в сортах волшебства? Она взяла котелок – голой рукой взяла, настолько замерзла, – отлила порцию супа в миску, чтобы потом самой поужинать, и, прихватив ложку, вышла на крыльцо. Она села рядом с призраком, поставив котелок прямо себе на колени и зачерпнула первую ложку зеленого варева. Выглядело, надо сказать, не очень. Пахло же просто вареным салатом. – Сниму пробу, – пробормотала она и отправила в рот немного «супа». Что ж, по крайней мере он был достаточно соленым и в меру кисловатым, так что она не переложила ни щавеля, ни соли. Описать же вкус крапивы она затруднялась. Он был похож немного на вкус шпината, слегка острый и ярко-зеленый. – Ну, есть можно. Призрак внимательно смотрел на нее. – Я сегодня собирала дикие растения, – не зная, что сказать, пояснила она. Пожала плечами, признавая свою беспомощность. – Никогда не умела, а сегодня – вот. Пошла в лес, – махнула рукой в сторону заходящего солнца, – и сразу увидела и лук, и крапиву, и щавель. Собрала целую кучу. И сварила. Она набрала полную ложку, обвела ею по краю котелка, снимая лишние капли, и поднесла к лицу призрака. – На вкус так себе, – честно предупредила она. Призрак открыл рот, и Петунья отважно отправила ложку в темноту. Интересно, как он ест? Призрак проглотил суп, и она, с замиранием, спросила: – Ну как? Он кивнул и жестом показал «вкусно». – Не может быть, чтобы это было вкусно, – самокритично, но довольно проворчала Петунья и зачерпнула вторую ложку. Так они и сидели на крыльце, Петунья кормила своего призрака, а призрак с аппетитом ел, пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом, и глубокая, темная ночь не опустилась на ферму. Ложка проскрежетала по донышку. Петунья заглянула в котелок и с удивлением обнаружила, что он уже пуст. Вот это он дает! – Ну… Ты наелся? Призрак кивнул и жестом поблагодарил ее. – Было бы вкуснее, будь у меня хотя бы яйца, – сказала Петунья, убирая котелок в дом. – Но у меня нет ни курицы, ни умения искать птичьи гнезда. В кустах что-то чвакнуло, она вздрогнула и испуганно поджала ноги. Призрак поднялся во весь рост и повелительным жестом стал загонять ее в дом. Сам он спустился с крыльца и сделал несколько шагов в сторону кустов, откуда доносился звук. В кустах сразу же затихло. Петунья захихикала, ухватилась за дверной косяк и с его помощью поднялась. В икрах закололо, когда по пережатым от долгого сидения сосудам потекла свежая кровь. – Мне еще полено нужно взять. – Она проковыляла к поленнице, вытащила первое попавшееся и зашла в дом. – Спокойной ночи, – пожелала она призраку. Он, едва различимый в темноте, поклонился на прощание и исчез. Петунья закрыла дверь и привалилась к ней спиной. На нее внезапно напала крупная дрожь – ее трясло, как от озноба, и ноги снова стали ватными и слабыми. Осознание того, как безрассудна она была – опять! – накатило со скоростью поезда и накрыло ее с головой. Переждав приступ слабости, она закрыла засов и, держась за стену, дошла до камина. – Вот, как обещала, – полено, которое она наугад вытащила, было большеватым, но, стоило начать его впихивать в очаг, как оно прекрасно влезло, а пламя довольно затрещало. – Спасибо тебе, – Петунья коротко погладила камин, как погладила бы кошку или собаку, и села за стол. Суп все же был не так плох, как она сперва подумала, решила она, дочиста подъев все из миски. Конечно, на нормальном бульоне, с яйцом и картошечкой было бы гораздо, гораздо вкуснее, но и так нормально. Главное – съедобно. Отодвинув пустую миску к стене, Петунья размяла пальцы и приступила к дневнику. На отдельном листе она зарисовала карту по памяти, а на полях нарисовала листья щавеля и крапивы, и папоротника-улиточки. Нашлось у нее также время описать встречу с оленем – кусочек его меха, снятый с куста, она положила в книгу, – и повадкам своего знакомого призрака тоже уделила подробное внимание. Закончив с дневником, она еще посидела, в свете волшебного фонаря полистала книгу, рассматривая иллюстрации. Но мысли ее блуждали далеко, и потому, даже глядя на затейливые буквы и рисунки, она их не видела. Она все вспоминала лицо призрака – самое прекрасное лицо, какое только видела в своей жизни. Никто, даже всем миром признанные красавцы и красавицы, не могли бы с ним сравниться. Интересно, кто он? Даже если сам не помнит, очевидно, что не человек. Может, он из тех, кто построил тот город? Петунья закрыла глаза, вызывая в памяти белоснежные дворцы, утопающие в зелени садов, и мысленным усилием добавила к этой картине призрака. Как будто он сидит в караульной башне, вытянув длинные ноги, и листает книгу, и влетающий в оконные проемы ветер играет с его волосами. Или, нет, как он стоит на лестнице, слегка облокотившись о поручень, и смотрит вниз. Рядом с ним тоже кто-то, такой же высокий и длинноволосый, и они о чем-то беседуют, а потом налетает ветер и несет мимо них сорванные с деревьев лепестки цветов. Петунья нахмурилась. Нет, что-то не сходится. Она не Шерлок, конечно, и даже не мисс Марпл, но что-то не так. Призрак решительно не вписывался в декорации города, а где ему было место – она сказать не могла. Только неясное чувство нашептывало, что нет, она ошибается. Даже когда ее голова коснулась подушки, она все еще думала, откуда же взялся ее призрак. Он сидел на дереве, удобно упершись спиной в ствол, а ногой в выступ на ветке, и мастерил стрелы. На коленях лежала связка заготовок, из которых он быстро и ловко выстругивал ровные и тонкие древки, с одной стороны чуть-чуть заужая кончик, чтобы потом посадить наконечник, а с другого конца намечая хвостовик для тетивы. В тяжелом мешочке на поясе всякий раз, как он задевал его локтем, приятно позвякивало. То были новенькие, только вышедшие из рук кузнеца наконечники. Снизу его окликнули. Он оторвался от своего занятия и свесился вниз, ухватившись рукой за ветку. Друг, улыбаясь, протягивал ему пучок перьев, и он рассмеялся – и правда, совсем забыл. Как же его стрелы будут без оперения! Работа спорилась, нож сверкал в руках как маленькая молния, и вскоре в его колчане оказалось сразу две дюжины новеньких, сияющих заостренными наконечниками стрел. Закончив со стрелами, он спрыгнул с дерева, помахал рукой одному приятелю, перекинулся парой слов с другим. Большая группа охотников уже ушла в лес, он один запоздал, и, намереваясь догнать их, легким шагом направился в лес. Небольшое поселение с домами прямо на деревьях, надежно укрытыми густыми кронами, быстро осталось позади. Он шел, неслышно ступая по лесной подстилке, и лес перед ним был весь как открытая книга. Вот тут пробежал заяц, здесь лиса стерегла мышку. Вот медведь оставил метки на дереве, обозначая свою территорию, а там чуть дальше вереница следов – прошла волчица с двумя щенками. Над головой зашелестело. Он запрокинул голову, заметил тень среди ветвей. Вскарабкался легко и быстро и ловким движением вынул из притаившегося среди ветвей гнезда два небольших теплых яйца. Будет прекрасная добавка к полуденному перекусу.