Второй шанс или Волшебные приключения тети Петуньи

Рано утром ее разбудил пронзительный перезвон будильника. Петунья вытянула из-под одеяла руку и шлепнула по будильнику, выключая его, потом перевернулась на спину и уставилась в бревенчатый потолок. Что же ей снилось? Сон, вспугнутый металлическим звоном, ускользал, подобно тому, как песок утекает сквозь пальцы, оставляя по себе лишь редкие крупинки воспоминаний. Кажется… она закрыла глаза – так легче вспоминалось. Кажется, ей снился белый город, вольготно раскинувшийся посреди зеленых полей. За ним, в упрямой попытке достичь неба, высилась отвесная скала, и витая, вырубленная прямо в скальном массиве лестница вела на ее вершину. В просторной гавани на реке, чьи воды текли к морю, волны качали белоснежные корабли, и огромный колосс приветственно протягивал руки навстречу судам. Странно… отчего-то эта мирная картина, пронизанная спокойствием и безмятежностью, это видение золотого века, отозвалось в сердце Петуньи страшной тоской, и одинокая слеза непроизвольно скатилась по ее щеке. Петунья открыла глаза, смахнула слезу и непроизвольно лизнула влажный палец. Солено. Как море, которого она никогда не видала. – Нужно будет записать, пока не забыла, – сказала она, попыталась подняться с кровати и со стоном рухнула обратно. По ощущениям, все ее тело превратилось в один сгусток боли. Плечи, руки, спина, ноги – каждая клеточка вопила от боли и умоляла о передышке, а от мысли, что на ферме передышки не положены, и сегодня наверняка придется не только полить огород, но, возможно, и прополоть, заныли даже кости. Петунья переждала немного, подбадривая себя, а затем сползла на пол и, сцепив зубы, с усилием потянулась, от пяток, до рук. Учительница физкультуры говорила, что такое упражнение нужно делать стоя у стены, но и так сойдет. Подняться сразу Петунья была не в состоянии. Когда мышцы немного растянулись, и боль стала хотя бы терпимой, она неуклюже перевернулась на живот, поднялась на четвереньки и старательно выгнула спину дугой, изображая кошку. Что ж, наверное, кошка из нее была кособокая и вообще так себе. Зато после нескольких повторений полегчало настолько, что Петунье удалось подняться на ноги и повторить растяжку уже у стены, стоя на носочках и старательно тянясь руками к потолку. – Ничего не буду сегодня делать, – пообещала она себе, разминая суставы. – Ничегошеньки. Только полью грядки и посмотрю, нет ли сорняков… Она вздохнула. Сорняки наверняка были. Они почему-то всегда растут охотнее и быстрее приличных растений. После разминки и утреннего моциона, в который она включила просмотр телевизора, пришла пора браться за работу. Как и обещал вчерашний прогноз, день был солнечный и яркий, и Петунья повязала на голову косынку, а обещание удачи, которое она получила сегодня от гадалки, поселило в ней ожидание некоего чуда. Воспоминания о странном сне отошли на задний план и вскоре растаяли, и Петунья совсем забыла, что собиралась оставить о нем запись в своем дневнике. Она сразу же взяла лейку и заодно тяпку, чтобы по пути к пруду найти еще какие-нибудь «дары природы» и разнообразить свой скудный рацион. Но, увы, ничего, кроме редких пучков осоки ей на глаза не попалось. Она, конечно, читала в книгах, что люди питались какими-то мифическими корешками, выкапывая их из земли в любое время года, но почему-то в книгах не давали инструкций юным фермерам, как эти самые корешки выглядят и как их искать. Но самый большой сюрприз преподнес огород. Еще за несколько шагов, идя от пруда с полной доверху лейкой, Петунья углядела что-то зеленое на фоне черной земли и огорченно цыкнула языком. Сорняки полезли. Так и знала. Но, подойдя поближе, озадаченно замерла. Грядки были буквально усыпаны проклевывающейся свежей зеленой порослью – маленькие росточки упрямо лезли вверх, откидывая в стороны громадные с их точки зрения комья земли, и тянулись к солнцу. Петунья, может, и списала бы это на сорняки, но все росточки были расположены чересчур ровно для хаотичной захватнической поросли. Настолько ровно, насколько она старалась сажать семена. Она опустилась на колени и недоверчиво потрогала ближайший росточек. Его нежные трогательные листочки, еще даже не развернувшиеся целиком из того комочка, которым они были когда-то, невесомо, как крылья бабочки, коснулись кончиков ее пальцев и задрожали под налетевшим ветерком. – Невероятно… – сказала Петунья недоверчивым, противным тоном. Но реальность была реальнее реального. Вчера посаженные ею семена уже обернулись первыми росточками. Всего за одну ночь они проклюнулись и набрали достаточно силы, чтобы показаться весеннему солнцу. А ведь она ждала первых всходов не раньше, чем через неделю. В лучше случае, дней через пять. Петунья неожиданно рассмеялась. Веселье и радость при взгляде на грядки распирали ее изнутри. Такими темпами, она вырастит свой первый урожай гораздо, гораздо быстрее! Она обильно полила грядки, как вчера использовав лейку два раза, и напутственно сказала молоденьким растеньицам: – Растите большими и здоровыми, хорошо? Крохотные зеленые листочки, казалось, покачались ей вслед, как бы обещая, что они будут стараться и обязательно вырастут большими и здоровыми. Еще разок полюбовавшись на свой огородик, Петунья пошла посмотреть на остатки теплицы при свете дня. И это оказалось гораздо хуже, чем она представляла. Всюду были осколки битого стекла и обломки каркаса. Оставалось только догадываться, каким чудесным образом она умудрилась не пораниться, ползая среди этой разрухи на коленках. И, к сожалению, она не видела ни одного способа восстановить теплицу. Никак. Даже будь у нее нужные инструменты, она совершенно не представляла себе, с какого конца браться за этот безнадежный проект. Была у Петуньи еще одна идея, когда она шла к теплице. Она надеялась найти на ее развалинах еще лука-порея или, быть может, что-нибудь еще, что когда-то росло здесь и случайно уцелело. Но ни одного больше знакомого зеленого листа-кинжала она не увидела. Зато увидела кое-что другое. В скальном склоне за теплицей что-то темнело. Петунья обошла развалины и за деревом, которое выросло так удачно, что перекрывало обзор почти с любой стороны, обнаружила небольшую пещеру. Она подобралась ближе и прислушалась. Изнутри не раздавалось ни звука. Присущий Петунье авантюризм нашептывал сунуться внутрь и проверить, что там, а рациональная часть настоятельно советовала вооружиться хотя бы фонарем, а то там наверняка темно, и вообще, разве ты не хотела пойти в город? Причем еще вчера? После нескольких минут мучительных раздумий, с небольшим перерывом победила рациональная часть. И то только потому, что очень хотелось в город. Петунья дала себе зарок обязательно залезть в пещеру, как появится свободное время, и поспешила дом. Она скинула рабочие шмотки и натянула свое самое приличное платье. С рукавами-фонариками, белым пояском на талии и юбкой чуть ниже колена. Достала летние туфельки и дорогие капроновые чулочки, купленные на первую зарплату. Жаль, зеркало было только маленькое, в пудренице. Петунья припудрила носик, провела бледно-розовым бальзамом по губам и кое-как, по частям, рассмотрела себя в зеркало. Увиденным осталась довольна. Волосы, конечно, было бы неплохо помыть, но тугой пучок прекрасно смотрится на ее голове. Пудреница отправилась в сумочку, сумочка – на плечо, и Петунья легким шагом сбежала с крыльца. Кинула быстрый взгляд на почтовый ящик. Флажок был опущен, значит, сегодня мистер Кори не стал ей писать. Интересно, если она положит записку в ящик, он сможет ее получить? Размышляя о всяких мелочах, вроде того, что же ей купить, если в городе есть магазин, она вышла из ворот фермы и направилась по дороге в противоположную сторону. Проходя мимо тропки, ведущей к остановке, помахала дилижансу. Экипаж стоял на том же месте, на каком остановился, и его дверь была все так же открыта, как Петунья ее оставила. Дорожный указатель с надписью «Город Раздол» любезно указал ей направление, которое она и так знала. Расстояние на нем не было указано, и Петунья логично рассудила, что тут недалеко. Неожиданно, через пару десятков шагов, каблучки ее туфелек звонко застучали по камню, и она удивилась, что проселочная дорога сменилась каменной. Плиты, которыми была выложена дорога, когда-то были, вероятно, белыми, но сейчас казались желтыми из-за пыли и песка, и в стыках между ними упорно росла зеленая трава. Кое-где дорожные плиты были расколоты, порой даже на совсем мелкие кусочки, и Петунья поняла, что природа уверенно отвоевывает себе это место. Если горожане не будут следить, то вскоре дорога будет полностью уничтожена растительностью. Она перевела взгляд вперед и увидела вход в город. Его, как и на ферме, обрамляла арка. Но если на ферме это были просто три бревна, уложенные буквой «П» и обрамленные живой изгородью, то городская арка была выполнена из белоснежного камня и украшена искусной резьбой, а с двух сторон ее сжимали отвесные скалы. Петунья озадаченно моргнула. Она ведь только что шла по дороге среди холмов, а тут вдруг горы? Она обернулась. За ее спиной каменная дорога резко переходила в утоптанную проселочную, а горы сменялись зелеными холмами. Как будто кто-то взял и неведомым образом сшил два неподходящих друг другу пейзажа. Звучит невероятно, но описать это по-другому не получилось. Петунья даже поискала гигантские стежки, которыми определенно должны были быть соединены два пространства, но ее вдруг замутило, и она поспешила отвернуться. Как будто сама природа этого места не давала ей пристально глядеть на себя. – Это и в самом деле не Англия, – прошептала она, снова, как пару дней назад, когда только приехала. И точно также детский восторг наполнил ее изнутри, прогоняя недомогание. Что ж, если ей нельзя вглядываться, она не будет. Некоторым вещам лучше оставаться тайной, верно? Петунья встряхнулась и направила к арке. Подойдя поближе, почти благоговейно погладила рукой узоры. Резьба была такой тонкой, что казалось немыслимым, что такое несравненное произведение искусства стоит в глуши. Город за скалами должен быть по-настоящему фантастическим! Она задрала голову, чтобы рассмотреть вершину. В верхней части арки узоры естественным образом перетекали в какую-то надпись, но как Петунья ни пыталась, прочесть не смогла. Она попросту не знала букв, что были вырезаны в камне, хотя некоторые из них казались похожими на буквы привычного ей алфавита. Еще немного посмотрев на надпись, она медленно прошла внутрь арки и направилась вперед, к выходу из скального коридора, что маячил перед ней светлым пятном. Каменная дорога с каждым ее шагом становилась все белее и все новее, и вот, следуя ей, Петунья вышла на небольшую полукруглую площадку. И вид, который ей открылся, выбил из нее дух. Внизу, прямо за резными каменными перилами, лежала пропасть, на дне которой бурная река катила пенные буруны, похожие на белогривых коней. Над пропастью протянулся тонкий и ненадежный мостик, а за ним… Петунья судорожно вдохнула, потому что без кислорода ее легкие уже разрывались. Не спуская глаз с открывшейся ей картины, она медленно пошла вдоль ограды. Чуть не промахнулась, когда не глядя переставила ногу вперед, а там была ступенька, но устояла. Спустилась по узкой лесенке, ведущей к мостику, и только там остановилась. На том краю пропасти, окруженный буйным зеленым морем, высился белоснежный дворец. Тянулись к небу резные башни, широкие скаты крыш сияли на солнце. Крытая галерея шла вдоль обрыва, и из-под нее водопадом вырывался поток, текущий откуда-то с горы, что высилась за дворцом. Из горла Петуньи вырвался короткий звук. То ли стон восхищения, то ли крик восторга. Она смутилась от своей непроизвольной реакции и закашлялась. И замолчала. Вдруг совершенно ясным стало, что все это время, что она любовалась открывшейся ей красотой, не было слышно никаких других звуков, кроме шума воды и шелеста листвы. Да еще ее собственного голоса. Кажется, сказочный город был давно и необратимо мертв.