Многие лета капитана К

      Среди всех кошмаров, мучающих капитана Картер по ночам, этот — самый страшный.       Все начинается как обычная миссия. Воющие коммандос кочуют по Европе, срывая операции Гидры, уничтожая её базы или, по крайней мере, нанося им существенный ущерб. Летом это чуть проще: среди деревьев легче скрыться, когда они покрыты листвой, и не нужно носить белые маскировочные халаты. Да и ночевать под открытым небом летом гораздо приятнее.       С другой стороны, есть и существенный минус: комары. — Интересно, букашки, которые кусают капитана, от её крови тоже становятся супер-сильными? — глубокомысленно спрашивает Дум-Дум. Остальные громко и нецензурно выражают надежду, что это не так.       Базы похожи одна на другую, и эта, затерянная в швейцарских лесах, не является исключением. Двухэтажное здание из стальных балок и листового железа и небольшие сарайчики из тех же материалов легко построить и легко охранять. Строения окружены забором из металлической сетки, в которую вплетена колючая проволока. Если бы Пегги собралась, как обычно, снести ворота на своём мотоцикле, пришлось бы надевать тяжелый брезентовый плащ, чтобы не портить костюм. Но им как раз выдали боеприпасы, поэтому, пока Барнс из своего шалаша на высоком дереве неподалёку подстреливает часовых одного за другим, Пегги, подкравшись с противоположной стороны и прикрываясь щитом, подбрасывает под забор взрывчатку.       Пара часов — и все кончено. Они вынесли все документы, заминировали здание и теперь на безопасном расстоянии, как раз под укрытием Барнса, готовы активировать детонатор. Вот первый вариант кошмара: Пегги нажимает на кнопку, раздается взрыв и, вместе с запахом гари, воздух заполняют крики и ни с чем не сравнимый запах горящей плоти. На самом деле Баки, наблюдающий за базой в бинокль, кричит: — Стойте! Кажется, там гражданский!       Пегги, как самая зоркая, поднимается к нему и тоже прижимает к глазам бинокль. Действительно, невысокий худой человек в полосатой робе осторожно движется между строениями, замирая после каждого шага. — Возвращаемся, — говорит Пегги, спускаясь. — Это может быть ловушкой, — озвучивает очевидное Дернье. — А может, это пленные, — возражает не менее очевидным Морита.       Они осторожно и скрытно возвращаются. Человека в полосатом нигде не видно. Не надеясь особо на успех, Пегги по новой простукивает стены. Один из железных листов вдруг неожиданно сильно вибрирует под её кулаком, как будто закреплен только за один конец.       За листом скрывается узкая, едва освещенная лестница вниз. Джонс и Морита на всякий случай остаются снаружи, а остальные спускаются; Пегги, которая видит в темноте лучше остальных, идет впереди. Лестница приводит их в небольшой коридор, по бокам в нем железные двери, а в конце — решетчатая. Дум-Дум и Дернье проверяют кабинеты за железными дверями, пока Пегги с Барнсом и Фэлсвортом проходят дальше. Пегги собирается сорвать замок с решетчатой двери, но она открыта; все трое застывают на пороге, не в силах поверить глазам.       Пол просторного помещения расположен ниже уровня земли. Окон нет, но на потолке горят тусклые лампы. В углу из стен торчит несколько кранов с прикрепленными шлангами. Рядом в полу проделано несколько дыр. А в центре помещения на прохудившихся матрасах, прикрытые темным тряпьем, сидят около трех десятков детей и во все глаза смотрят на Пегги.       На первый взгляд детям от десяти до пятнадцати, но возраст трудно определить из-за худобы. Все они обриты и одеты в полосатые робы, как у заключенных. Взгляд почти у всех одинаковый: недоверчивый, настороженный. Только один мальчик из числа тех, что постарше, смотрит дерзко; он поднимается на ноги и спрашивает: — Хайль Гидра? — Найн, — с трудом вернув способность говорить, отвечает Пегги, — Нихт Гидра.       В кошмарах Пегги потолок начинает рушиться, погребая под собой детей, или они падают, пронзенные выпущенными кем-то пулями. В реальности к ней спешит Дернье с кипой бумаг в руках. — Они проводить здесь эксперимент с сывороткой, — говорит он, путаясь от волнения в словах, — Над… — Детьми, — мрачно заканчивает Барнс, — Надо вывести их отсюда.       Дернье пытается объясниться по-французски и на ломаном немецком, но его понимают не все. Барнс тоже произносит несколько фраз. Пегги не узнает языки, но вспоминает, что они со Стивом, выросшие в полном эмигрантов Бруклине, знают пару слов на идише и польском. Так или иначе, дети разбираются, чего от них хотят. Сбившись в кучу, они медленно движутся по коридору.       У подножия лестницы, ведущей наружу, стоит человек в противогазе. За его спиной еще одна секретная, сливающаяся со стеной дверь, которую отряд не заметил сразу. Она открыта, и в проеме виднеется панель управления с мигающими лампочками. — Хайль Гидра, — говорит человек. На грани слышимости Пегги улавливает характерное шипение. В воздухе разливается легкий запах горчицы. — Газ! — кричит она и бросается вперед. У её кошмаров этот момент — самый любимый. Во сне она бежит бесконечно медленно, словно насекомое в смоле. В глазах и горле невыносимо жжёт; за спиной слышны чужие хрипы, а впереди нет ничего, кроме холодных отблесков электрического света в линзах противогаза. На самом же деле она сбивает гидровца с ног, выворачивает его руки за спину с противным хрустом кости и с силой прикладывает лицом о цементный пол. Коммандос, зажимая носы кто чем может, помогают детям подниматься по лестнице. Иприт тяжелее воздуха, и в более высокой точке концентрация будет меньше. — Дверь заперта! — кричит кто-то сверху. Слышен стук металла о металл — это Джонс и Морита, дежурящие снаружи, помогают открыть проход. Лестница чертовски узкая, наверх никак не пробиться; Пегги запрыгивает на перила, опираясь на плечо Дум-дума, и швыряет щит. Они уже сталкивались с таким на других базах: двери из железа запираются на магнитный замок, который активируется нажатием кнопки. Такому устройству требуется электричество, а край щита перебивает провода с первого удара. Когда дверь наконец распахивается, они, кашляя, вываливаются в коридор базы. К счастью, дети не истощены и могут передвигаться самостоятельно. — Там больше никого нет, — хрипит Дернье, когда они оказываются на безопасном расстоянии, — Дети знают из разговоров охраны.       Пегги только кивает. Дернье активирует детонатор, и база взрывается.       Позже они устраивают лагерь у лесного ручья. Вода необходима: промывание глаз и полоскание горла помогает уменьшить поражение газом. Последствия проявятся в полной мере через несколько часов; Пегги может только надеяться, что они пробыли в подвале недостаточно долго, чтобы получить серьезные ожоги.       Дети не способны перенести дальнюю дорогу, и Морита по радио запрашивает помощь. Дернье расспрашивает старшего мальчика. Его зовут Лука, он бельгиец. Именно его они заметили в бинокль. — Они хотели сделать нас такими же сильными, как вы, — говорит юноша, глядя на Пегги. Дернье переводит. — У них было полно добровольцев, но они говорили: «Если думаешь, что кусок мяса отравлен, дай собаке его попробовать». Думаю, у них ничего не получалось. Каждый раз, когда кого-то забирали в лабораторию, он больше не возвращался, и потом все ходили недовольные. — Тот, кого вы ударили — герр Зайнер, командир. Он открыл дверь в камеру и сказал, что я могу выйти на улицу осмотреться. Когда я вернулся, его уже не было. Я не знал, где он прячется. Простите, — хмурится мальчик, — я должен был предупредить вас, но был слишком удивлен вашим появлением. — Не думай, — говорит Дернье, когда Лука отправляется к остальным детям. — Совсем? — пытается отшутиться Пегги, но он не отстаёт. — Ты думаешь, сколько еще таких подвалов мы пропустили на предыдущих базах. Судя по бумагам, которые я видел, эта была единственной из тех, которые мы могли бы атаковать. В основном эксперименты проводят на более крупных и защищенных базах. — Что если бы Барнс не заметил его? — шепчет Пегги. — Он заметил, — твердо прерывает Дернье. — Он заметил, и мы все смогли оттуда выбраться. Думай лучше об этом, капитан.       Самопровозглашенный (хоть и не без оснований) лучший гражданский пилот по обе стороны Атлантики Говард Старк прибывает на вертолете примерно через три часа. Зависнув низко над деревьями, он спускает вниз что-то вроде корзины воздушного шара, куда могут поместиться сразу несколько человек. Ему требуется несколько рейсов, чтобы перевезти детей в близлежащую деревушку, где о них позаботятся представители Красного Креста. Ближе к ночи последним рейсом он забирает Коммандос. Воспоминания о трех десятках фигур в полутемном подвале постепенно вытесняются новыми миссиями. Только кошмары Пегги помнят всё.