Маглокровки

      Пусть и добирались ребята на каретах, в холл они вошли мокрые до нитки — мало того, что пришлось перебегать через обширный внутренний двор, ещё и Пивз решил поприветствовать учеников, устроив обстрел шариками с водой. Голодные, мокрые и промёрзшие до костей, Фред, Джордж и Ли устремились к столу Гриффиндора в Большом зале.       — Скорее бы распределение, — вздохнул Ли, плюхнувшись на скамью.       Близнецы молча кивнули: лишь после распределения их ждал горячий и сытный ужин. Мысли о еде наполняли Джорджа энергией и жизнерадостностью, и он решил продолжить начатый разговор о коммерческих планах на год. Конечно, после того, как Людо Бэгмен — глава Отдела магических игр и спорта, на минуточку! — обдурил их и выдал честно выигранные на Чемпионате мира по квиддичу деньги лепреконским золотом, их с братом сбережения достигли критической отметки, но сдаваться они не собирались. Так что новый год в Хогвартсе просто обязан быть успешным и прибыльным, иначе… «А никакого иначе не будет. Я знаю, мы вернём нажитое», — думал парень, продолжая рассказ о наборах зелий. Джордж сидел так, что двери Большого зала были хорошо видны, и стоило им распахнуться, парень смолк на полуслове.       За толпой первокурсников семенила небольшая группа рослых ребят, в их числе и Александра — Джордж сразу узнал её по большим прямоугольным очкам и круглым сияющим глазам. Она шла, направив на себя палочку с потоком тёплого воздуха. Волосы её почти уже просохли, но стоило волшебнице поднять взгляд выше, к зачарованному потолку, небо на котором точь-в-точь повторяло погоду за окном, заклинание тут же рассеялось. Это магическое чудо поражало всех, кто переступал порог школы впервые — удивлённые вздохи отнюдь не были неожиданностью, но за реакцией Йовчев Уизли почему-то следил особенно пристально. Вот девушка тряхнула головой, отбросив растрепавшиеся локоны, прищурилась и широко распахнула глаза, рот её тоже приоткрылся от удивления. Кажется, девушка что-то прошептала, но расслышать, что именно, Джордж, конечно же, не мог: главным образом из-за расстояния и шума студентов, но было и ещё что-то… Очень назойливое и ехидное. Парень моргнул, вышел из оцепенения и перевёл взгляд на своих товарищей. Конечно, назойливое и ехидное — смех, например. Мальчики давились от смеха и о чём-то перешёптывались — Ли и Фред сидели за противоположной стороной стола, поэтому и их Джордж расслышать не мог.       — Что вы ржёте? — нахмурившись, спросил он и вызвал новую волну веселья.       — Да так, — переборов смех, Фред пожал плечом.       — Ничего, — Ли глянул на Фреда и хитро ухмыльнулся.       — Что там дальше про Гиперъязычки? — спросил Фред будничным тоном, но в глазах его по-прежнему плясали озорные чёртики.       — А, да… Говорю, стоит на них ставку делать. Появились недавно, а их уже… Да в чём дело?       Ли с Фредом снова давились от беззвучного смеха, и лишь спустя полминуты Фред просипел:       — Ты вообще-то про Ополтергейстиватель рассказывать начал…       — Ну и что? Сбился и сбился, — вмешалась Гермиона, укоризненно глядя на парней. — Может, Джордж нехорошо себя чувствует, а вы ведёте себя, как…       — Смертельно болен! — театрально ахнул Фред, приложив руки к сердцу и закатив глаза. Ли спрятал лицо в ладонях, но Джордж видел, как подрагивает его спина, и от этого его щёки только пуще покрылись румянцем.       — Может, и нет, но… Мало ли что может быть, — настаивала Гермиона. — Вы ведь не знаете, почему…       — О да, ни единой мысли нет, — гоготнул Фред и глянул на брата. Парень подмигнул, и Джордж понял: чуть позже у них состоится какой-то разговор. Он всегда это мог определить по взгляду Фреда — близнец приподнимал брови и с секунду всматривался в лицо Джорджа, после улыбался и отводил взгляд. «Что ж за день такой…» — подумал парень, прикрыв глаза.       Зал стих — запела Волшебная шляпа, и ещё никогда Джордж не был так рад её выступлению: внимание студентов рассеивалось, каждый погружался в сладкие грёзы о еде. Из года в год Шляпа придумывала новую песенку и в этот раз ничего примечательного она не выдала. Едва началось распределение, Джордж уставился в пустующую тарелку, твёрдо решив не поднимать взгляда и не давать друзьям новых поводов для насмешек, но стоило раздаться звучному голосу профессора МакГонагалл:       — Йовчев, Александра.       …как тело Уизли словно прошил электрический разряд. Одной лишь силой воли он удержал взгляд на тарелке, рассудив: «Ничего необычного я там всё равно не увижу… Достаточно лишь слушать». Джордж услышал, как лёгкие шаги эхом отразились от стен Большого зала, как скрипнул табурет, и уже сам не заметил, как поднял голову. Девушка сидела прямо, закинув ногу на ногу, скрестив руки и оценивающе глядя на студентов — не новая тактика для старших ребят, они всё же смущались и терялись гораздо реже первокурсников. Как это часто и бывает во время распределения подростков, Шляпа надолго замолчала, лишь иногда издавая веское: «Хм…» На секунду взгляды Джорджа и Александры встретились, и парень застыл, словно готовясь к чему-то. «Гриффиндор, — прошептал внутренний голос Уизли. — Наверняка Гриффиндор».       — Решено. Конечно, Когтевран!       Парню показалось, словно на него вылили ведро ледяной воды — весь он сжался и снова уставился в тарелку. «Когтевран, Когтевран… Кому вообще он нужен, этот Когтевран?» — ворчал внутренний голос. Стол факультета взорвался аплодисментами, многие смотрели на Йовчев с большим интересом, и Джордж (снова не заметивший, в какой момент он поднял голову) отметил, как девушка дружелюбно улыбнулась кому-то, как начался оживлённый разговор… И почему-то Уизли не мог понять точно, какие чувства испытывает, глядя, как быстро и просто его соседка по дому находит общий язык с сокурсниками, тогда как ему потребовалось на это гораздо больше времени. «Интересно, по чьей же вине?» — отозвался тот же едкий голос, и парень устало утёр лицо рукой. Взгляд его нашёл лицо брата: тот пристально наблюдал за Джорджем, на этот раз без бурного интереса, но с видимым сочувствием. «Этого только не хватало», — угрюмо и всё же с толикой благодарности подумал Джордж.       Фамилия Александры оказалась в списке последней, после поднялся профессор Дамблдор. Старик широко развёл руки, веско сказал:       — Ешьте!       И столы наполнились всевозможными яствами. Джордж накинулся на еду и пунш — не только из-за голода, но и желания наконец занять свой разум чем-то другим. Странно, но друзья, будто сговорившись, не донимали его усмешками. Как и всегда, к концу ужина веки парня потяжелели, и всё, о чём мог думать, так это о тёплой мягкой постели в башне Гриффиндора. Осталось лишь пережить заключительные слова профессора Дамблдора — и баста. Слушал его парень вполуха. Кажется, старик снова говорил что-то про список запрещённых предметов от Филча (в котором близнецы с неизменной гордостью из года в год замечали свои творения), про Запретный лес и Хогсмид, а затем…       — Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, — звучал глубокий голос профессора, заполняя Большой зал, — что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.       В Большом зале поднялся шум, но Джордж с Фредом были настолько шокированы заявлением директора, что они могли лишь молча пилить его взглядами, разинув рты и затаив дыхание. «Это об этих правилах говорила ма?!» — раздался негодующий голос в голове парня.       — …но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение, — часть слов директора Джордж не смог даже понять от удивления, потому прозвучала его речь даже издевательски. Близнецы яростно переглянулись — они оба так подумали. — С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…       Грянул гром, распахнулись двери Большого зала — на пороге мрачно темнела фигура незнакомца в чёрном плаще и с длинным посохом. Стоило ему войти в зал, как близнецы снова обменялись взглядами, на сей раз восторженными. «Грозный Глаз Грюм!» — подумали они и уставились на незнакомца. Грубое лицо изрезала сетка шрамов, один глаз был ярко-голубым — именно он вращался, как бешеный, вглядываясь в лица студентов.       — Кру-у-уто, — прошептали близнецы Уизли в унисон.       Шокирующая новость не заставила себя ждать: именно Грозный Глаз был объявлен новым преподавателем защиты от Тёмных Искусств, и Фред потянулся к брату через стол.       — Лишь бы он больше года у нас продержался, — зашептал он. — Чую, будет полный отпад.       Джордж с жаром кивнул и мельком подумал, что спать сегодня будет как убитый. Однако в отмене чемпионата ничего отпадного не было, и близнецы с хищническим нетерпением ждали объяснений. Наконец директор кашлянул и продолжил речь:       — Как я и говорил, в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников.       — Вы шутите! — воскликнул Фред, и слова его, разлетевшись по залу, как по волшебству оживили студентов. Многие рассмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул — Джордж же во все глаза смотрел на старого волшебника.       — Турнир Трёх Волшебников, — поражённо прошептал он и, вспомнив разговор в поезде, кинул взгляд на стол Когтеврана.       Александра с нескрываемым удовольствием смотрела на него и на спины Фреда с Ли, улыбалась и, взглянув Джорджу в глаза, подмигнула. Как по щелчку пальцев, лицо парня снова покраснело, но он лишь покачал головой в ответ и дёрнул бровями. «И ведь ничего не сказала! — Уизли не мог определиться, восхищается ли он или негодует. — Вот ведьма!»       — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — продолжил директор, и Джордж снова повернул к нему голову.       Старый волшебник (стараниями профессора МакГонагалл сдержавший анекдот про тролля, ведьму и лепрекона) пустился в подробный рассказ о Турнире, впрочем, ничего нового Джордж для себя практически не почерпнул. Турнир Трёх Волшебников — очень давнее состязание трёх школ: Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга — ранее проводившееся каждые пять лет, но отменённое из-за числа жертв, которое всё росло и росло из года в год. Конечно, время от времени страны пытались возродить Турнир, но ничего путного из этого не выходило.       — Тем не менее, — вещал Дамблдор, — наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта…       — Бэгмен! — близнецы одновременно прошептали злосчастное имя и подались навстречу друг другу, чуть не стукнувшись лбами.       — Теперь-то мы его и прижмём! — с уверенностью заявил Фред.       — У него нет ни шанса! — энергично кивнул Джордж.       Помимо этой невероятной новости директор припас ещё несколько: иностранные гости прибудут в Хогвартс в октябре, а ко Дню Всех Святых будет проведён отбор участников Турнира. Победитель же получит тысячу галлеонов — братья снова возбуждённо переглянулись.       — Я хочу в этом участвовать! — прошипел Фред, лицо его раскраснелось от азарта и энтузиазма.       «Ладно, чудесный день, — заключил Джордж, довольно улыбнувшись. — Кто ещё достоин победы больше нас?»       — Лишь студенты в возрасте, — неспешно продолжал профессор Дамблдор, оглядывая Большой зал, — я подчёркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение…       — Что?! — свирепо прошипел Фред и глянул на Джорджа, скрежетавшего зубами чуть ли не на весь зал.       Семнадцать близнецам должно было исполниться уже в апреле, и это нелепое ограничение казалось им абсолютно бесчестным!       — Всего-то полгода! — горячо зашептал Джордж, бросая убийственные взгляды в сторону директора. — Бред! Им нас всё равно не остановить.       — Точно, мы будем участвовать! — Фред хотел было сказать ещё что-то, но замер под лучистым взглядом Дамблдора. Директор как нарочно продолжил:       — Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам ещё нет семнадцати.       Мальчики переглянулись, и каждый прочёл в глазах брата: «Ага, как же». Вскоре директор закончил речь, и студенты принялись торопливо покидать Большой зал. Фред что-то с жаром заговорил Рону, Гермионе и Гарри, а Джордж только подумал: «Ну нет, мы не Уизли, если так просто сдадимся, — он проводил взглядом поток студентов, и взгляд его зацепился за знакомые русые волосы, так красиво отливавшие серебром в свете солнца (или, как сейчас, молний). Парень фыркнул и повернулся к друзьям: — И пусть она попала на Когтевран, тоже мне повод для печали». Однако настроение Джорджа, как ни странно, стремительно ухудшилось именно после этой мысли — и даже глупое бесчеловечное правило о возрасте участников Турнира его не тронуло так сильно.       Ребята поспешили к лестницам, не прекращая обсуждать услышанное, и Джордж счёл, что ему лучше присоединиться к их болтовне. К портрету Полной Дамы — верного стража гостиной Гриффиндора — близнецы подобрались пусть и сердитыми, но порядком уставшими.       — Чепуха, — назвал Джордж ей новый пароль, рама дрогнула и открыла студентам круглый проход.       По пути в спальни разговоры наконец стихли, и, толкнув толстую дубовую дверь, Джордж блаженно повалился на знакомую кровать.       — Ну и день… — пробормотал юноша, чувствуя, как все переживания и мысли замешиваются в единый комок, путаются и под руки ведут его в царство Морфея.       — Да уж, не каждый год такое случается, — раздался голос Фреда с левой стороны. Кровать парня скрипнула, и он продолжил: — Слушай, а что у тебя с Алекс?       — Чего? — сон, подобно испуганному зверьку, стремительно покинул Джорджа, он нехотя приподнялся и встретился взглядом с Фредом. К большому его облегчению, их соседи по комнате уже глубоко спали, и никто не мог ни подслушать, ни помешать. Уизли застонал, взъерошил волосы и бухнулся обратно на подушку. — Не знаю, что ты себе придумал, но давай не сейчас? Я дьявольски хочу спать…       — Не, не проедет отмаза, не-а, — Фред энергично закачал головой и перебрался на край кровати, переодеваясь в пижаму. — Я давно заметил, что что-то с тобой странное творится, а когда мы стали заполнять журнал, я… В общем, я стал особенно внимательно перечитывать записи и сравнивать с тем, как ты себя ведёшь.       — Угу, и как же? — без энтузиазма спросил парень. Он демонстративно зевнул, однако нутро его тревожно сжалось.       — Как я и говорил, тебя мотает от болтливости к молчаливости, ты стал более дёрганым… Ну, знаешь, временами даже злобным. Докучающим. Как заноза в заднице…       — Спасибо за сравнение.       — Могу ещё с десяток подобрать — обращайся. Ты постоянно на Александру пялишься…       — Я не… — начал было с жаром протестовать Джордж, но второй Уизли торжествующе указал на него пальцем.       — И если бы это ничего не значило, ты бы так отнекивался! Едем дальше, — только сейчас Джордж заметил, что Фред загибал пальцы. — Ты пялишься — даже не отрицай! — пялишься и как будто вообще становишься глухим и слепым. Ах, да — ты за всю жизнь не краснел столько, сколько за последние…       — Не правда, — пробормотал Джордж, чувствуя, что уши его залились краской.       — …пару недель, — продолжал Фред. — И я всё думал, говорить тебе или нет, но я заметил, как ты смотался на всю ночь. И даже ничего мне не сказал.       — А какое тебе дело? Можно подумать, ты переживал.       — Прикинь, — в этот момент Джорджу по носу прилетела скомканная бумажка, и Фред продолжил чуть более раздражённо: — Ты мой брат вообще-то. Я думал сначала, ты в сортире застрял, но решил, что ты не тупой и не просидел бы там несколько часов кряду. Ввалился после ещё в комнату, бормотал что-то… Пел, что ли? Не знаю, но на будущее: хотя бы предупреждай меня.       — Идёт… — устало выдохнул Джордж и, наконец, взглянул на брата: выглядел он и правда недовольным, но взгляд парня был сочувствующим. — Даже если это всё так…       — Даже если?! Я представил исчерпывающие доказательства!       — Хорошо… Да, это всё так, — скрепя сердце, говорил Джордж. — Но и что с того? Это ведь ни о чём не говорит…       — Действительно. Кроме того, что ты тупой — совершенно ни о чём, — Фред пересел на кровать брата и ткнул того в плечо. — Как будто ты сам не заметил, что втюрился.       — Я не думал об этом так… — Джордж насупился, ожидая ещё какой-нибудь колкости, но брат терпеливо ждал продолжения, за что Уизли даже был благодарен. — Я просто… Не знаю. Мне просто было… Хорошо рядом с ней? И я просто… Думал, наблюдал, иногда что-то говорил, когда выдавался момент… Да и только в последние дни я так странно стал на неё реагировать.       — Ну тут ты покривил душой, но я понимаю тебя, — взгляд Фреда смягчился. — Тоже такое было… Сам не заметил, как влип по уши, а потом вёл себя, как осёл. Надо брать быка за рога, — он шлёпнул брата по плечу и пристально вгляделся в его глаза.       — И что ты предлагаешь?       — Ха! А ты не помнишь, что мне в своё время советовал? И неплохие советы же были…       — Это не то, — Джордж покраснел пуще прежнего. — Тут другое…       — Да сколько можно болтать? — раздался раздражённый шёпот с другого конца комнаты, за которым сразу же последовал храп.       — То — не то, — шёпотом передразнил Фред Джорджа и фыркнул: — Завтра договорим.       И затем он безапелляционно встал, рухнул в свою кровать и задёрнул полог. Джордж спешно переоделся, закутался в одеяло и, вопреки опасениям и бушевавшим мыслям, крепко уснул.