Небо высоко

Небесное Царство парило в очередном вечере, как чаинка в свежем синем чае. Освободившийся от дел император стоял под ивой, наслаждаясь безветрием, и мысли его были также многочисленны, искусственно светлы и прямы, как ветви над головой. Птицы пока не беспокоили ни в Царстве, ни за его пределами, а с демонами предстояло столкнуться только завтра. С Ми-эр что-либо просчитывать было бесполезно: ее не устраивало видеть его добродетельным - ни подозревая притворство, ни получив разумное всему обоснование. Еще во времена помолвки было ясно, что чужие достоинства и забота не тронут ее сердца, с Пилюлей Разрушения и без. Ей самой был неведом выбор, потому и пути принятия решений ее не интересовали. Ни собственных, ни чужих. Без Эликсира она была цветком, безмятежно плывущим по течению. А у него самого всегда была лишь надежда. Жунь Юй откинул рукав, и поправил красную нить. Вероятно для того, кто однажды решился выпрыгнуть из озера, мир и должен быть таким. Тишину за спиной разбил стук быстрых шагов по резному мостику, и Жунь Юй обернулся. Цзинь Ми приближалась к нему в острых и воздушных складках одежд и сжимала кулаки на каждый шаг. Остановившись рядом с императором у воды, она обхватила локти и вперила в его профиль сердитый взгляд: - Думал, я не пойму, почему ты перестал оправдываться? - Напротив, - вздохнул Жунь Юй и, сотворив на ладони десяток моллюсков, принялся бросать их по одному в пруд. - Полагаю, я даже не все твои домыслы на этот счет могу предугадать. Цзинь Ми нахмурилась и неприязненно поглядела на выпрыгивающих с тихим плеском рыб. - Я нашла Стража Цветочного Дворца. И он все мне рассказал. - Под клятвой? - спросил Жунь Юй, не отрываясь от своего занятия. Губы Цзинь Ми смежились с силой: было ли что-то, что император не контролировал? - Само собой. И я готова поверить, что промолчав, ты не хотел оставлять меня единственно виновной в смерти Феникса. Жунь Юй посмотрел на нее, сглотнув, но она тут же добавила: - Только я прекрасно понимаю, что дело не в разделении тягот совести. Ты просто все еще надеешься, будто меня привязывает к Фениксу лишь чувство вины, и предпочитаешь взять на себя ее часть, лишь бы уменьшить эту мою привязанность. - Ты вправе считать, как пожелаешь. Слова Жунь Юя упали куда-то в пруд, и Цзинь Ми резко развернулась к нему всем телом: - А в чем была сложность объяснить мне все? Приведи Стража Цветочного Дворца - и все тут! От ее звонкого возгласа служанка на противоположном берегу вздрогнула, спешно поклонилась и исчезла. Через пару мгновений она вернулась с сухощавым бессмертным, который пробубнил из поклона: - Страж Цветочного Дворца прибыл. Что желает ваше величество? Цзинь Ми захлопала ресницами, а император подавил вымученный смешок от нелепости ситуации: - Ничего, не стоит беспокойства. Вопрос уже решен. Императрица просто пожелала проверить границы своей власти и исполнительность своих подданных. С сопением дождавшись ухода слуг, Цзинь Ми снова повернулась к Жунь Юю: - А какие еще у тебя могут быть причины скрывать оправдания? - Возможно, я просто вспомнил, что больше веры истинам, добытым самостоятельно. Посмотрев в пустую ладонь, Жунь Юй убрал руку за спину. Цзинь Ми горячо выдохнула, прикрыв глаза. Что сказать: «классическое готэ». - И я все равно могу предположить, что ты как-то узнал про подлог Суй Хэ, и сохранил его, чтобы подставить Феникса. Жунь Юй молча уставился в воду. Верно говорят: не бойся, когда нет доказательств - бойся, когда следователь пристрастен. Отдышавшись, Цзинь Ми продолжила: - Я считаю, что ты хотел убить родного брата из непомерной зависти, желания получить то, что предназначалось ему, и не хотел делать это своими руками, как и твой драконий отец. Что сказать: у хитрого зайца три норки! - Зайцы... - вздохнул Жунь Юй. - У лунного зайца на небесах нет времени рыть норки. Он круглый год поглощен тем, что толчет снадобья бессмертия. И всегда был занят так, что пропустил кражу прямо под носом и после стал жить в одном дворце с похитительницей. Жунь Юй безрадостно улыбнулся, а Цзинь Ми задохнулась от возмущения: - И впрямь нефритовый заяц, мастер по Пилюлям! Одну - восстановил, вторую - испортил. Жунь Юй пожал плечами. - Все - яд, и все - лекарство. То и другое определяет мера. - Судя по «трудолюбию» этого зайца, меры он не знает! - скрестила руки на груди Цзинь Ми. Жунь Юй на миг запрокинул голову. - Да, продлевать бессмертие некоторых - неблагодарный труд. И даже хуже: услужливый глупец опаснее врага. - Этот «услужливый» не такой уж глупец, раз другую Пилюлю восстановил, лишь бы разуверившаяся жертва уничтожила его врага, - процедила Цзинь Ми. Жунь Юй приподнял со вздохом голову, будто пытаясь вдохнуть отовсюду. - Тогда он, скорее, провидец, увидевший средь звезд, в чем именно жертва разуверится. И глупец, потерявший при этом больше. Шумно задышав, Цзинь Ми уставилась в пруд. И верно, судя по ее собственным чувствам в прошлом, Эликсир Разрушения был восстановлен раньше смерти ее отца. Но от этого ее раздражение притворным сожалениям Жунь Юя меньше не стало. - Да, провидец не стал бы терять такого союзника, κακ Повелитель Вод. Жунь Юй покачал головой. Пилюли давно нет, а Цзинь Ми оставалась слепа к чужим чувствам, как и прежде. - Пилюли Бесчувствия Владыка Лао научился создавать не так давно, а поспешной мести всегда не было конца и края. - Не будь в моем сердце Пилюли Бесчувствия, я бы не убила Сюй Фэна! Цзинь Ми вытянулась, как цветок от заклинания, а на губах Жунь Юя мелькнула улыбка. - Было бы славно, если бы любовь могла ограждать от скоропалительных обвинений. Цзинь Ми застыла. А ведь на деле это не так. Подозреваемых ведь не торопятся судить не из любви. Все же причиной устроенного ей самосуда было отчаянное недоверие к Сюй Фэну и подозрение, что император скрывает преступление сына. На миг Цзинь Ми снова задумалась, что было бы, если бы она рассказала Жунь Юю про синий сон, толкнувший ее убить Сюй Фэна. Ведь он вынужден был бы развеять ее сомнения, даже если бы хотел иного. Тряхнув головой, Цзинь Ми всплеснула рукавами, как морской пеной. - Да будто у тебя были другие цели восстановить Пилюлю Бесчувствия! Жунь Юй на миг уставился в небо и после их взгляды скрестились. - Звезд целые мириады, и не разберешь порой, что за пути они предскажут. - Звезды, может, и болтливы, но «досточтимый» Повелитель Ночей расчетливо молчалив. - Подними глаза вверх, от шепота звезд закружится голова. Цзинь Ми нарочито запрокинула голову и фыркнула: - Голова оттого кружится, что так в голову приходит искаженный духовный путь. - Так может и не надо прислушиваться ко всему? - приподнял бровь Жунь Юй. - Это Повелителю Ночей звезды голову вскружили, - хмыкнула Цзинь Ми. - А сейчас ты просто боишься, что я поймаю тебя на лжи. Сердитому взгляду Цзинь Ми Жунь Юй печально улыбнулся. - Хочешь поймать? - Рыбы и сами кидаются, куда не следует. Жунь Юй повернулся к ней и посмотрел с нежностью. - Рыбы тянутся к озеру с водорослями, люди к тем, у кого хорошая душа. - Вот-вот. Некоторые тянутся к другим, чтобы съесть чужую душу. - Рыбы не питаются водорослями. Или едят их совсем чуть-чуть. - В водорослях рыбы прячутся и затаиваются для атаки. Цзинь Ми отвернулась к пруду, а Жунь Юй вздохнул, сотворил еще одну горстку моллюсков и бросил ее в пруд целиком. - Все одно им приходится ждать. - Некоторые рыбы явно увиливают, - криво усмехнулась Цзинь Ми. - И кому вообще из нас нужны твои оправдания? - И тебе, и мне, но по разным причинам... - вздохнул Жунь Юй. - Но раз уж ты так настаиваешь, послушай… Я мог восстановить твою Пилюлю Бесчувствия из эгоистичной ревности, когда увидел твои воспоминания о встрече с Сюй Фэном у пруда Лю Цзы. Я мог восстановить ее, не желая нарушать план использовать свадебный пир для мятежа. Или чтобы отвергнутый тобой Сюй Фэн пошел на крайние меры и разозлил отца. Или чтобы ты в своей жертвенной любви не зашла слишком далеко и не убила себя, в случае если Сюй Фэн погибнет на мятеже. Или я мог неверно истолковать твое поведение после Искупления. - Это как же? - повернулась к нему Цзинь Ми. - Когда ты не ответила мне, расторгнешь ли помолвку, будучи уже влюбленной в Сюй Фэна, я мог предположить, что тебя влекло к нему, но одновременно ты считала недопустимым выходить замуж за сына тех, кто погубил твою мать. За того, кто на словах обещал искупить грехи матери, а на деле не защитил даже твою жизнь от ее покушений. Восстанавливая Эликсир Разрушения, я мог предотвращать то, что в браке ты будешь страдать от желания, которое не могла позволить самой себе. - Я хотела выйти за Сюй Фэна всей душой! - топнула ногой Цзинь Ми и выгнула шею, как шипящий тигр. Жунь Юй посмотрел на нее пристально. - Что же тогда остановило тебя разорвать нашу помолвку, пока Пилюля была разрушена? - Опрометчивая жалость к тебе, - почти выплюнула Цзинь Ми, и Жунь Юй тут же отозвался тихим тоном: - Более сильная, чем любовь к Сюй Фэну? Цзинь Ми замерла, чуть приоткрыв рот. В памяти пролетело недавнее: «всегда следует соотносить свои желания и способность жертвовать ради них». Голос Жунь Юя прозвучал для ее слуха, как будто из морских глубин: - Ты жалела меня настолько, что на мятеже ударила Сюй Фэна кинжалом, увидев, что я опоздаю с ответным ударом? На миг Цзинь Ми оторопела, и поспешила выпалить: - Я мстила за отца! - Но до того момента с местью не торопилась. Цзинь Ми почти возненавидела его манеру говорить с непробиваемой уверенностью. - У меня не было возможности мстить второму принцу! - И ты отомстила, едва получила ее в начавшейся на мятеже неразберихе? - бесстрастно спросил Жунь Юй, чтобы не прозвучало слишком риторически. Внезапно Цзинь Ми вспомнилось, что среди призраков, молящих о спасении на той свадьбе, она видела и свою мать, смерть которой к Фениксу не имела отношения. Все-таки в тот момент ее сердце переполняли не месть и ненависть, а страх перед всеми, кто олицетворял произвол тирании. - Не сразу, - в безысходности признала Цзинь Ми и снова мысленно осеклась. И впрямь она ударила Сюй Фэна, лишь увидев угрозу Рыбешке. Выбирая между тем, чтобы пощадить Феникса и защитить нежеланного жениха, она выбрала второе. И, выходит, с Пилюлей в груди она все равно доверяла Рыбешке больше, чем Фениксу... Этот вывод так ее возмутил, что она ответила сквозь зубы: - Моей любви к Сюй Фэну не выдержал и Эликсир Разрушения. - Эликсир Разрушения защищает не столько от любви, сколько от жертв ради нее. - Откуда бы тебе знать? Жунь Юй застыл молча, а Цзинь Ми криво усмехнулась: - Ах да, наверняка из твоего ларца, полного практик для манипулирования другими. Но в любом случае, не тебе говорить! Ты на себе не испытывал действие Пилюли Разрушения. А жаль. Это избавило бы от бед по меньшей мере половину Шести Царств. Жунь Юй стиснул под рукавами кулаки. - Пилюля попросту ни разу не ответила на действия того, кто никогда ничего не требовал. Цзинь Ми закатила глаза. - Только ты считаешь любовь взаимными долгами, а не волшебством судьбы. К твоему сведению, Пилюля треснула, едва я впервые увидела князя И. Любовь нельзя заслужить или получить за праведность. Тем более, если праведность - лишь расчет и притворство. Жунь Юй закусил губу, и Цзинь Ми, вздернув нос, добавила: - Пилюля вообще не отвечала никому, кроме Феникса. - И тебе не кажется это странным? - Веки Жунь Юя чуть сжались вокруг глаз, а взгляд ушел куда-то вдаль. - Повелительница Цветов предсказала, что ты переживешь любовное испытание в свои первые десять тысяч лет и потому дала тебе Пилюлю Бесчувствия. Но поскольку Эликсир реагировал только на Сюй Фэна, возможно предположить, что твоя мать ожидала для тебя мук лишь от любви потомка Ту Яо и Тай Вэя. И ее решение понятно, памятуя, что она не понаслышке знала их жестокость и судила о детях по родителям, как это часто бывает Цветочном Царстве. Не исключено даже, что этим бессмертная Цзы Фэнь также рассчитывала на посмертную расплату: случись сыну ее убийц влюбиться в тебя, он бы мучился от безответной любви. - Только в твой мстительный разум могло такое прийти! - сжала кулаки Цзинь Ми. - Просто Феникс - моя судьба! А ты все пытаешься это опровергнуть. Жунь Юй прикрыл глаза, и меж его бровей застыла складка. Как бы хотелось думать, что Цзинь Ми настаивает на воле судьбы для того, чтобы не чувствовать себя виноватой, не подарив ему и капельки любви в ответ. Чуть успокоившись, Цзинь Ми хмыкнула: - Да и откуда бы моя мать могла знать, что Феникс меня полюбит? - Любящий родитель уверен, что его дитя невозможно не полюбить, - не открывая глаз ответил Жунь Юй. Спустя несколько мгновений молчания, Цзинь Ми выдохнула так, будто ответ ей уже был известен: - Так какую цель из перечисленных ты на самом деле преследовал, восстанавливая Эликсир Разрушения? - Если ты этого еще не понимаешь, то и не поверишь, - холодно отозвался Жунь Юй и добавил: - Чаще всего правдиво то, что звучит в начале. Не запрокидывай голову слишком высоко к звездам. - Ну почему же? Я вполне поверю, что ты восстановил Пилюлю из мести, которую вечно именуешь справедливостью. Я якобы удерживала тебя помолвкой, лишив тебя любви - ты сделал то же самое. Впрочем, такое твое отношение - не новость. Да и куда больше меня заботит то, что я убила Феникса из-за подброшенного сна. - Цзинь Ми скрестила руки на груди и растерла плечи. - В любом случае, то, что я услышала от Стража Цветочного Дворца, не доказывает, что все сказанное тобой правда. Ты вполне мог знать о подлоге с самого начала. Вполне мог изначально сговориться с Суй Хэ, а после смерти Феникса утратить эту договоренность. - Суй Хэ не настолько опрометчива, - пожал плечами Жунь Юй. - На тот момент ее высокомерие поубавилось, и она перестала недооценивать меня, как противника. Не говоря о том, что ее одержимость Сюй Фэном только выросла. - Это еще вопрос, - фыркнула Цзинь Ми. - Что бы ни говорил Страж Цветочного Дворца. В конце концов, капля правды делает ложь лишь правдоподобнее. Сейчас же достаточно и того, что ты держишь Сюй Фэна в плену. Жунь Юй вздохнул - похоже, вчерашний разговор прошел мимо слуха Цзинь Ми полностью. И она явно недооценивала привязанности Суй Хэ. Как же часто влюбленные превозносят свою любовь, как единственно настоящую… Отмахнувшись от этих мыслей, Жунь Юй повернулся к Цзинь Ми: - Кстати об этом. Завтра на совет прибудут Владыка Града Вечной Суеты и принцесса Лю Ин. Тебе следовало бы присоединиться ко мне на этом собрании, ведь Сюй Фэн наверняка интересовался судьбой своего Царства. Цзинь Ми отвела глаза в сторону. Сюй Фэн о Царстве Духов вовсе не спрашивал. А сама она и не думала о том, чтобы узнать что-то для него... Эта мысль ее рассердила, и она спросила с вызовом: - До последнего собираешься делать вид, будто мы с тобой снова заодно? Жунь Юй безрадостно усмехнулся: - Было бы неплохо продемонстрировать бывшим противникам согласие на Небесах, но я не рассчитываю, что ты с этим согласишься. Цзинь Ми прищурилась в гладь озера и кивнула. - И все же я пойду на это собрание. На следующее утро Цзинь Ми позвала Куан Лу за ширму и велела одеть ее к совету должным образом. Расшитое жемчугом ханьфу она постоянно раздраженно поправляла, а когда дело дошло до макияжа, то она выбрала чуньчжи того оттенка, что любила Ту Яо. Если ее слово и не будет иметь веса на собрании, то по крайней мере можно попытаться заставить Жунь Юя понять, какую ошибку он допустил, сделав ее императрицей. Император пришел за ней немногим позже сборов и у порога протянул ей руку: - Готова исполнять обязанности императрицы? Цзинь Ми опустила руку на его ладонь и даже чуть стиснула. - Готова. Ее решительному тону Жунь Юй только улыбнулся. В это же время Лю Ин с отцом ступили в Верхний Дворец. Демоническая принцесса осмотрелась с раздражением и тихо буркнула в сторону затуманенных колонн: - Прежняя пучина дракона. Наверняка Жунь Юй попытается выставить ее и логовом тигра. Ее отец на это промолчал и лишь прошел в центр зала. Почти сразу после этого императорская чета взошла на трон, как пара палящих белых солнц. Лю Ин посмотрела на Цзинь Ми сочувственно, но та от этого взгляда только стушевалась. После рубленых поклонов от прибывших Жунь Юй заговорил с плавностью и безмятежностью реки: - Небесное Царство устроит несущественное изменение границ. В качестве дани мы желаем получить только ваш берег Реки Забвения. Лю Ин вспыхнула, будто язык пламени: - Несущественное изменение границ?! И как после этого слабым демонам выбираться в другие Царства? - Разумеется через нашу стражу. - Неслыханно! - закатила глаза Лю Ин и на предупреждающий взгляд отца нахмурилась еще строже. Жунь Юй бесстрастно пояснил: - Половина беспорядков Царства Духов обусловлена желанием демонов использовать чужие духовные силы. Я понимаю, что путь совершенствования демона лежит через темные заклинания, кровные соглашения и жертвоприношения, но кто-то жертвует свою кровь, а кто-то чужую. Кто-то из вас соблазняет смертных совершенствующихся, а кто-то действует силой. Цзинь Ми кинула в сторону императора презрительный взгляд: «уж кто бы говорил». Жунь Юй продолжал, будто не замечая: - Кто-то из демонов дает смертным что-то взамен, кто-то отбирает лишь немного, а кто-то, преисполнившись жадности, уничтожает совершенствующихся на корню, не думая о том, что подрывает тем самым само стремление жителей других Царств к духовным силам и вознесению. И нет никакого контроля над тем, кто зачем и с каким грузом посещает ваше и соседние Царства. Простейшие проверки на границе вполне могли бы решить часть и наших, и ваших проблем. Лю Ин деланно усмехнулась: - Какое «благодеяние» Небес! И так ли мы отличаемся в подходах к получению могущества? Помнится, именно отец вашего величества подговорил правителя Града Нерушимости убить своего брата. И после обманул его. Жунь Юй коротко закатил глаза. - Мы здесь собрались, чтобы обсуждать настоящее, а не далекое прошлое. Лю Ин шагнула вперед, отбросив с запястья руку отца: - Прошлое постоянно возвращается. Нынешний Небесный Император поступил точно так же, как и его отец. Цзинь Ми метнула взгляд в сторону Жунь Юя, и тот вздохнул, отвечая более мягким тоном, чем хотелось: - Небесный Император не несет ответственности за намерения и поступки Владык Царства Духов. Или по-вашему мне следовало устранить врага того, кто объявил себя моим врагом сразу по воскрешению? - Уловив общее молчание, Жунь Юй добавил: - Или сейчас вы требуете от меня возместить вам усилия Правителя Града Нерушимости? Лю Ин уставилась на него в возмущении, а Цзинь Ми сжала ханьфу так, что жемчужины выдавило меж пальцев. Поглубже вдохнув, она произнесла тем же вкрадчивым тоном, что использовала Ту Яо: - Ваше величество, боровшийся с тиранией, мог бы исправить ошибки, допущенные своим отцом. О том, что император Тай Вэй подговорил Правителя Града Нерушимости убить брата, я слышала от самого Лянь Чао. Жунь Юй, посмотрев на нее, улыбнулся и вернул взор к Лю Ин: - Коль скоро сама императрица решила проявить милосердие и поделиться со мной такими сведениями, мы можем оставить вашу береговую линию в вашем распоряжении… В качестве признания нарушения договоренностей императором Тай Вэем. Однако на своем берегу мы организуем досмотр. - И в чем тут милость? - хмыкнула Лю Ин. - Ограничения на любом берегу усложнят нам жизнь. Жунь Юй нахмурился. Все же опрометчивая дерзость демонов не ведала границ. - На своих землях мы вправе делать то, что сочтем необходимым. Или вы все же желаете, чтобы мы заняли ваши? Помнится, вы столь гостеприимны, что возвели на престол Темного Владыки того, кто регулярно посещал вас и прежде привечал с пламенными объятиями. - Берега Реки Забвения всегда были свободной землей! Жунь Юй равнодушно проследил, как махнул хвост демонической принцессы и заключил: - Были. Пока Сюй Фэн не отдал приказ начать там сражение. Порывисто задышав, Лю Ин шагнула к тронному возвышению ближе: - И как слабым духам теперь пересекать Реку, если на противоположном берегу ваш досмотр? - Возможно, это побудит их налаживать отношения и соблюдать порядок. От спокойствия императора Лю Ин снова вспыхнула: - Ваш отец, которого вы столь яростно осуждали, нажился на раздорах демонов! И впрямь у дракона родится дракон! Жунь Юй склонился к столу ближе: - А разве я говорил, что собираюсь вводить духовную пошлину на прибытие? Я предложил вам лишь тщательный досмотр с целью ограничить поток запрещенных артефактов и упредить тлетворное влияние некоторых духов на совершенствующихся других Царств. Но если вы против, можете продолжать жить без ограничений порядком и разрешать вопросы влияния усобицами. Небесному Царству до этого нет дела. Как говорит моя мудрая супруга, зло может и само себя поглотить. Цзинь Ми гневно надула губы, и еще больше от понимания, что если Жунь Юй и вторгся в чужое Царство, то сумел выставить все благими намерениями со знанием чужого устава. - Хорошо, - наконец, заключил Правитель Града Вечной Суеты и поравнялся с дочерью. - Мы принимаем условия перемирия. Жунь Юй величественно кивнул в согласии, Лю Ин гневно огляделась и ринулась из зала без поклона, а ее отец спешно откланялся и устремился вслед. Зал временно опустел, и Цзинь Ми сердито посмотрела на Жунь Юя: - Ваше величество думает, что потакая мне на совете, заслужит мою благосклонность? Напрасно. Я ведь вижу, что этим ты лишь пытаешься убедить Лю Ин в том, будто я снова на твоей стороне. Жунь Юй удержался от того, чтобы наклониться к ней ближе, и сдержанно улыбнулся: - Напротив. Это ты потакаешь мне, помогая в делах. - Мне твоя благосклонность ни к чему! - буркнула Цзинь Ми, и улыбка Жунь Юя стала чуть шире: - Я рад, что ты проявила участие не для того, чтобы добиваться свободы для Сюй Фэна. Цзинь Ми остро захотелось бросить в просветленное лицо императора духовный удар. Во благо или нет, от этого Цзинь Ми удержалась еще до того, как глашатай объявил прибытие посла из Царства Смертных. Последний быстро прошел к киноварным ступеням, поклонился и, бледнея, доложил: - Ваше величество, смертные творят святотатство! Опускают ритуальные статуэтки луня в песок и нечистоты! Цзинь Ми хмыкнула: - Всегда знала, что смертные зрят в корень. Небо высоко, до императора далеко, есть обида, да некуда пожаловаться. Лица советников вытянулись таким речам, а Жунь Юй посмотрел на советников у правой стены павильона: - Повелители Грома и Молнии, отправляйтесь за послом в те земли, где замечено происшествие, его смутившее. Цзинь Ми побледнела: за такую мелочь наказывать громом и молниями? Да, видимо, насмотревшись на оправдывающегося Рыбешку, она совсем забыла, что на расправы Небесный Император не скупился... А она своей едкостью еще и подлила масла в огонь... Однако не успела она сказать ничего примирительного, как Жунь Юй с улыбкой уточнил свой приказ: - Раз уж «зрящие в корень» смертные нашли способ пожаловаться и показать, что без дождя и посевных работ ищут повод навести порядок и стереть лишнюю пыль с ритуальных статуэток, следует удовлетворить их трудолюбие дождями. Только не переусердствуйте - прежняя Повелительница Вод слишком занята после свадьбы и не будет иметь времени устранить потоп. Цзинь Ми глубоко вдохнула, не зная чего сейчас в ее сердце теснилось больше: облегчения или раздражения. Мало того, что Жунь Юй снова изображал великодушного властителя, так еще и намекнул, что она ни разу не озаботилась делами почившего отца. Меж тем с поклоном поднялся Владыка Лао и сообщил, что просителей сегодня снова нет, и необходимо заверить несколько указов. Мановением его морщинистой руки свитки опустились в потоке духовной силы ровно между Цзинь Ми и Жунь Юем, а еще спустя миг рядом появился чернильный набор с двумя кистями. Жунь Юй чинно протянул одну из них Цзинь Ми и тихо произнес: - Подпись императрицы добавит указам весомости. Цзинь Ми с пренебрежением посмотрела на его ладонь, но после напоминания о могуществе своего угнетателя не решилась сказать, что не желает участвовать в «благодеяниях» императора даже мазком туши. Глядя на ее реакцию, советники переглянулись, и Жунь Юй жестом распустил собрание. Припомнив заключение помолвки, он добавил еще мягче: - Нет причин стесняться. Для подписи хороша любая техника письма. Заметив в его голосе слабину, Цзинь Ми осторожно фыркнула: - А раньше-то ты очень стремился научить меня писать, как в Северной Вэй. Всегда пытался стереть из моей памяти все хорошее, что дал мне Феникс. Жунь Юй вздохнул и отложил кисть. - Я тогда лишь выяснял природу ваших отношений с Сюй Фэном. Нравилось ли тебе только обучение у него, или было нечто большее. Цзинь Ми поджала губы. Ничего, ровным счетом ничего Повелитель Ночей не делал просто так! Очень запоздало она пожалела, что тогда говорила об учебе с недовольством. Рассердившись, она скрестила руки на груди. - В любом случае, я слишком хорошо помню последствия подписания соглашений с тобой. Грудь императора поднялась глубоким вдохом, и он обмакнул кисть в тушь: - В таком случае, не стану тебя задерживать. Подобрав ханьфу, Цзинь Ми вышла из зала путем для просителей. Жунь Юй долго смотрел ей вслед и впервые позволил себе вспомнить тот день, когда она все же защитила его от Хрустального Пламени Феникса. Как все для него здесь тогда смешалось... Пораженный глубиной предательства Цзинь Ми и смертью непобедимого брата, он в то же мгновение робко радовался выбору невесты и ее заступничеству. Втайне даже от себя, ужасаясь этой своей радости и ее цене. И все последовавшие полгода он надеялся, что Пилюля разрушилась, приняв это жертвой ради него... Это бы все окупило... Но нет. Даже убийство Сюй Фэна оказалось жертвой любви к Сюй Фэну. Сила ее мести говорила лишь о силе ее разочарования. Тушь пропитала кисть до основания, но император подтянул к себе свиток, только когда силуэт императрицы растворился в солнечном свете у ворот. Сорвав с себя неудобные одеяния в покоях Дворца Мерзлой Реки, Цзинь Ми быстро накинула легкое ханьфу и устремилась наружу в куцый зеленый сад. В раздумьях она обошла там каменные тропинки четырежды. Заставить Жунь Юя освободить Феникса, угрожая раскрыть «темный ларец», казалось делом неблагодарным во всех смыслах. Из свидетельств Стража Цветочного Дворца получалось обратное желаемому. Юань Цзы предпочла приспособиться к новой власти. Демоны смирились с участью побежденных. К кому еще было податься? Перебрав в уме всех возможных противников императорской власти, Цзинь Ми вдруг вспомнила то, что уже успешно использовала, и побежала в Чертог Исцеления. Там ей пришлось пробиваться через целую толчею бессмертных - подмастерья сновали в поту с горшками и травами, и даже Владыка Лао собственноручно доставал снадобья из жаркого горнила. Дождавшись, когда тот выпрямится, Цзинь Ми шагнула к печи почти вплотную: - Владыка Лао, мне необходимо с вами поговорить. - Не обожгитесь! - тут же охнул седой мудрец и повел рукавом в сторону единственного свободного угла чертога. Когда Цзинь Ми с нетерпением туда пробралась, Лао Цзюнь с кряхтением поклонился. - Приношу извинения за шум и многолюдность, ваше величество. Цзинь Ми нарочито осмотрелась и хмыкнула: - Это так император наградил вас за ваше пособничество? Лао Цзюнь сложил руки на животе, спрятав в усах улыбку. - Нет. Нашему чертогу просто приходится спешно восстанавливать те эликсиры, что были тут недавно разбиты... Если не успеем, несколько небожителей упустят возможность исцеления. Цзинь Ми пожевала губы. Как назло вспомнились слова Жунь Юя о том, как внимательно приходится подходить к возмездию. Рассердившись на собственные навязчивые мысли, она ответила резче, чем собиралась: - Не следуй вы коварным замыслам его величества, и суетиться бы теперь не пришлось. Хотя сейчас у вас есть возможность искупить свой проступок. Расскажите на совете, что император велел вам отравить Воскрешающую Пилюлю для брата, которого держит в плену. Владыка Лао вздохнул так, будто собирался округлиться до желтой жемчужины сна. - Ваше величество, чего вы хотите этим добиться? Император все равно не отпустит пленного противника. А советники, напротив, проникнутся его милостивым замыслом. - Милостивым?! - Вместо того, чтобы уничтожить мятежника напрямую или подложить в Пилюлю смертельный яд, его величество обратимо ограничил его силы, оставив возможность перемирия. Цзинь Ми тяжело вздохнула и чуть не расплакалась от разочарования. В растерянности Владыка Лао призвал табурет, предложил ей присесть и участливо спросил: - Неужели все так плохо? Цзинь Ми уронила голову в руки и всхлипнула: - Все, чего я хотела - это быть с Фениксом. А одна ошибка из-за этой проклятой Пилюли Бесчувствия - и вот я жена Небесного Императора! Встряхнув волосы, Цзинь Ми заставила себя подняться и, покачиваясь, направилась наружу. Ни к чему показывать свое отчаяние перед тем, кто непременно доложит Жунь Юю.