Forged by Truth (Or Lack Thereof)

Дрим стоял в центре комнаты, спрятав руки в карманы и расслабив плечи, чувствуя спокойствие которое избегало его неделями. Он часто выглядел расслабленно — это было легко подделать — но настоящее умиротворение, что пропитывает тебя до самых костей, стало для него редкостью; как и сам фактор, от которого ему и было так спокойно. Дрим провел ночь на некомфортной гостевой кровати, прямо-таки зачерствевшей без людского присутствия, однако впервые за пару дней он смог выспаться. У него не было возможности нормально поспать в последнее время, но в полу-подводной базе Сапнапа он наконец-то смог отдохнуть, спокойно смотря на потолок из стекла. Даже сейчас он смотрел наверх, глазами провожая проплывающих рыб, чьи силуэты подчеркивал тусклый свет утреннего солнца, пробивающийся сквозь поверхность воды маленького озера. “Хей,” - поприветствовал Сапнап, и на винтовой лестнице послышались шаги. Дрим отвлекся от созерцания озера и его взгляд упал на преподнесенную ему охапку яблок. Дрим не смог сдержать усмешки, когда насчитал больше дюжины. “Где ты все это взял?” “Знаешь вот эти вот большие столбы с листвой на улице?” “Деревья?” “Ага, оказывается на них растет целая куча этих штук,” - заявил Сапнап с зубастой ухмылкой, и в его тоне читался легкий сарказм. Дрим засмеялся и в недоумении покачал головой. “Ты такой идиот.” “Эй, не я же спрашиваю откуда берутся яблоки.” Админ фыркнул, очевидно, улыбаясь. “Ой, заткнись.” “Ты заткнись– и возьми немного яблок! Надо набраться энергии, у тебя еще целый день впереди, - Сапнап указал на пирамиду из фруктов в его руках, и Дрим взял одно яблоко с верхушки. - Это довольно далеко отсюда, но я нашел нетронутый бастион, который прямо таки умоляет чтобы его разграбили.” Дрим промычал под нос, отводя взгляд от друга и перекатывая яблоко в руках. “Ну, вообще-то я собирался уходить в скором времени. Обратный путь довольно долгий.” Сапнап взглянул на него с подозрением, и яблоки исчезли в его инвентарь. “Серьезно? Чем ты там вообще занимаешься, дружище? Твое постоянное отсутствие в целом можно было понять, пока ты присматривал за Томми, но теперь то он…” Он замолчал и скривился. “Я ничем таким не занимаюсь, - не задумываясь отмахнулся Дрим. - просто моя новая база довольно далеко отсюда; и все мои вещи там, так что…” “Но почему так далеко?” “Так проще.” Сапнап открыл было рот, чтобы ответить, но слова не складывались в его голове, так что он лишь прищурил глаза, а его взгляд стал каким-то задумчивым и меланхоличным. “... Да, я– я понимаю.” Дрим знал, что это было совсем не так, но он позволил своему другу и дальше так думать. “Ну и ладно,” - резко переключился Сапнап и фыркнул с напускным негодованием, что, вероятно, было не таким наигранным, как Дриму того хотелось. “Хотя бы останься на спарринг; мы ведь так давно не виделись, понимаешь?” Дрим грустно улыбнулся под маской. “Может, в следующий раз.” Стиль боя Томми напоминал ему о Сапнапе. Они оба первыми рвались в бой, пытаясь ошеломить противника, но при этом сражались с достаточной осторожностью, чтобы отступить когда нужно. Чаще всего. Эта схожесть частично стала причиной по которой Томми никогда не мог победить его в бою; у Дрима было слишком много опыта сражений с его типом воинов. И все же между ними было много отличий, например то, как далеко Сапнап заходил в плане получения урона. Он был готов терпеть сколько угодно травм, если ему это поможет занять более выгодную позицию и в конечном счете выйти победителем, что часто внушало страх в его противников. В то же время Томми не пытался скрыть свой низкий болевой порог и отступал первым; что случалось довольно часто — изгнание оставило ему после себя лишь жалкие остатки выносливости. Он то нападал со всей силы, то начинал отступать при малейшей опасности. И все же схожести между ними двумя неизбежно навевали воспоминания, пока Дрим смотрел поверх меча на блондина, что с опаской поглядывал на него. В выцветших голубых глазах была сосредоточенная решимость, которую он не часто в них видел в последнее время. Томми хотел пойти на фестиваль, и Дрим не собирался его останавливать. Однако, конечно, он хотел заставить его заслужить свое право. Он покрутил запястье, позволяя клинку оставить царапину в полу из чернита, отступил назад и ждал, любезно давая Томми время привыкнуть к весу железного меча. Блондин стоял настороженно и смотрел на Дрима так, будто бой уже начался, хотя и продолжал стоять в отдалении и неуверенно махал клинком в воздухе, будто не держал подобного целую вечность. Хотя он до этого крафтил пару железных мечей в Логстеде, он совсем перестал ими пользоваться под конец; Томми сбрасывал в яму оружие с практически полной прочностью. Но даже так Дрим был уверен, что проблем у него не возникнет. Томми всегда хорошо сражался; он вкладывал душу в свое дело и старался как мог когда был по-настоящему сосредоточен, даже под слоем всех его бессмысленных и глупых шуток и подколов. Однако ж несмотря на то, кем был его отец, Томми научился практически всему, что знал, исследуя мир в совсем юном возрасте, а также раздражая тех, кого любой нормальный человек предпочел бы избегать. Он был хорош, но мог стать настоящим мастером. В независимости от своих планов, Дрим с нетерпением ждал, как мальчик превратиться во что-то по-настоящему чудовищное, когда он немного его направит– хотя, скорее даже сильно. Впереди был еще долгий путь. Дрим вышел из своих размышлений, когда Томми наконец закончил возиться с мечом и крепко сжал его, затем глубоко вздохнул и прищурил глаза. Он бросился вперед, очевидно, не доверяя расслабленной позе Дрима. Он широко взмахнул мечом, не позволяя старшему увернуться, что админ бы и сделал в ином случае. Вместо этого он заблокировал атаку собственным оружием, поддерживая его рукой за плоский край лезвия, и толкнул мальчика, чтобы сломить его защиту. Томми пришлось отпрыгнуть назад, чтобы избежать ответного удара, но не теряя времени он снова перешел в наступление — прямо как Дрим его научил. Дрим с самого начала настаивал, что нужно всегда использовать любые имеющиеся у тебя преимущества. Может, Томми был не таким сильным и выносливым как остальные, особенно сейчас, но он был быстрым и ловким и мог использовать это, чтобы быстро сокрушить противника. Админ уклонялся и отражал каждую атаку, и его ответные удары точно также избегали, хотя и с куда меньшей легкостью. Томми выглядел уставшим уже после минуты боя, но он все равно был непоколебим, крепко сжимал меч и выкладывался на полную. Дрим почувствовал, как улыбается под маской. Было очевидно, что Томми прилагает дополнительные усилия, желая проявить себя. Бой вновь почти напомнил ему о спарринг матчах с Сапнапом, ведь в этот раз Дриму тоже пришлось прилагать больше усилий. Их сражения обычно были довольно непринужденными по своей сути, однако ярость его противника так и навевала воспоминания, а недавний разговор с другом эхом раздавался в памяти. Он осознавал сколь ироничным было отказать Сапу в спарринге, только чтобы сейчас скрестить клинки с Томми, но он не очень хотел об этом думать. Он едва ли хотел признавать это даже перед собой– как сильно ему хотелось остаться с другом еще ненадолго. Но так было лучше. Ему нужно было держать их на расстоянии. Так безопаснее. В конце концов это все будет того стоить. Томми отступил назад, отразив еще одну атаку, сглатывая между тяжелыми вздохами. Однако Дрим не унимался. Демонстративно игнорируя менее приятные мысли на подкорке сознания, Дрим продолжил наступать, не дожидаясь пока Томми придет в себя. Блондин спешно поднял меч очевидно дрожащими от усталости руками, но не смог достаточно быстро отреагировать, прежде чем Дрим резко сократил дистанцию. Их мечи столкнулись с громким лязгом, и отвлеченный Томми не заметил удара, что метил ему в голень. Он споткнулся и взвыл от боли, его стойка пошатнулась, а Дрим снова ударил по клинку, без усилий выбивая оружие из рук Томми и заставляя мальчика громко выругаться. Но раунд не закончился когда Томми остался беззащитен. Вместо этого Дрим пнул его прямо в грудь, резко опрокинув на спину. Томми, охнув, упал, сощурив глаза на клинок, что был всего в паре сантиметров от его шеи. В его глазах в этот момент было множество эмоций, но Дрим заметил там страх, что вызвало у него удовлетворение. Хотя они оба знали, что у него не было намерений убить мальчика, Томми не стоило терять бдительность. Он должен был свыкнуться с унизительным чувством поражения и учиться на каждом из его провалов. Он позволил моменту затянуться на пару секунд — тишина нарушалась лишь тяжелым, напряженным дыханием младшего, пока они смотрели друг на друга с совершенно разными эмоциями. Дрим знал, что в победе над своим физически более слабым учеником было мало чести. И все равно, от природы имея склонность к соперничеству, он чувствовал приятное волнение при виде кого-то сдавшегося на милость его меча. Раньше это была обычная гордость от победы в дружеском поединке. Но в последнее время что-то темное и неуловимое вцепилось когтями в это чувство гордости и усилило, подчеркнуло его, сделало его важнее чем нужно. Превратило чувство победы из чего-то, чего он желал, во что-то, чего он жаждал. Дрим не придавал этому большого значения. В конце концов он таки опустил оружие, слегка ткнувшись наконечником между кирпичами чернита, и пронаблюдал за тем, как Томми расслабляется с усталым вздохом облегчения. “Никогда не жди, что твой противник будет сражаться честно.” Дрим повернулся на каблуках и вернулся туда же, откуда начал. “... Действительно,” - выдохнул Томми, все еще не двигаясь и лежа ничком на полу. Дрим цокнул языком, но больше никак не прокомментировал его язвительный комментарий. “Отдохни минутку, и давай по-новой.” Еще пару раз судорожно вздохнув, Томми медленно заставил себя сесть и нахмурился. “Опять? Но я проиграл.” “Ну, да, конечно же ты проиграл. Что, ты думал, что я буду тебе поддаваться?” Томми моргнул. “Нет, но–” “Мне понадобиться больше одного раунда, чтобы понять на каком ты уровне. Я не жду, что ты меня победишь; я просто хочу увидеть, что ты, типа… Не умрешь сразу же, как только на горизонте замаячит конфликт.” Томми на это скривился– скорее, даже, надул губы, и это заставило Дрима невольно усмехнуться. “Давай, вставай.” Блондин что-то раздраженно пробормотал себе под нос, но подчинился, медленно приблизившись и подняв отброшенный меч. И мгновением позже они снова вступили в схватку. Лязг мечей, быстрые шаги, учащенное дыхание, ритмичные движения. Всего на мгновение Дрим позволил разуму погрузиться в состояние бездумной сосредоточенности, притворяясь, что не сдерживается, притворяясь, что не пытается как-то компенсировать отсутствие своего обычного спарринг-партнера. Два меча столкнулись, оба уперлись в противоположное лезвие. Томми, хотя у него и не было преимущества роста, надавил вниз, заставляя меч Дрима опуститься, но при этом предоставив админу возможность легко скользнуть в сторону. Однако прежде чем он это сделал, Томми наклонился и резко ударился лбом в маску Дрима, едва ли избегая мечей. Дрим шагнул назад от удивления и шока. Этот маневр наверняка причинил Томми больше урона, чем ему, однако он использовал это как возможность нанести сильный удар по мечу Дрима, пытаясь выбить оружие из его рук. Он попал в цель, но хватка Дрима не ослабла. Он быстро отступил назад и широко взмахнул мечом, нанося диагональный удар прямо по груди незащищенного мальчика. Он должен был заблокировать удар. Дрим ожидал, что он заблокирует — Сапнап бы так сделал — и все же вместо этого он отступил назад ровно настолько, чтобы меч не задел кожу. Красной толстовке повезло меньше. Томми застыл, восстановив равновесие, и широко распахнутыми глазами уставился на рваную дыру в ткани, а на его лице отразился ужас. “Ай, нет, нет, нет, блять!” Он отвлекся. Дрим быстро приблизился, держа меч двумя руками, и с силой ударил по оружию Томми, выбивая его у него из рук. Тот вздрогнул, снова переводя внимание на Дрима, и сделал пару спешных шагов назад, очевидно, осознав свою ошибку. Он поднял руки, сдаваясь, и отступил еще дальше, почти достигнув стены, а затем позволил взгляду упасть обратно на дыру в одежде сразу как решил, что Дрим, скорее всего, не собирается его убивать. Дрим вздохнул и опустил руки. “Ну и что это было?” - недоуменно спросил он. Томми замешкался с ответом, слишком сосредоточившись на дыре в толстовке, и тяжело простонал. “Она порвалась, - пробубнил он. - Ай блин, ты и футболку задел.” “Ну конечно же что-то должно было порваться. Мы используем железное оружие, что, по-твоему, должно было произойти?” - тут же заспорил Дрим, и он почти что звучал так, будто оправдывался. Пока мальчик занялся ощупыванием одежды, Дрим спрятал свободную руку в карман, надеясь создать видимость безразличия. На самом же деле он сам не был уверен, что чувствует по поводу такой реакции. Он дал Томми толстовку с расчетом на то, что тот к ней привяжется, и что вместе с тем подсознательно свяжет ее с Дримом; но теперь, видя с каким опустошением он смотрел на рваную одежду… Он почти что сожалел. Почти что готов был самостоятельно ее зашить. Ему хотелось сказать мальчику, чтобы тот не волновался, что все хорошо— . . . Что-то в нем беспощадно растоптало эти мысли и посмеялось над столь тривиальными идеями. “Если так расстроился, то, полагаю, тебе стоит научиться шить,” - непринужденно сказал он и пожал плечами. “Я знаю как шить,” - грустно пробормотал Томми, прислонившись плечами к стене и опустив взгляд. Дрим опешил. “Что? Тогда– тогда почему ты носил какие-то лохмотья все это время?” Блондин пожал плечами и даже не взглянул на него. Но затем последовала долгая, выжидающая пауза, и Томми устало вздохнул. “Да блин не знаю я, чувак. Не было настроения. Было все равно. Пофиг. Что-то из этого, - пауза. - Не то чтобы меня вообще кто-то видит в моих дерьмовых обносках.” Улыбающаяся маска наклонилась в сторону. Томми явно замешкался. “Ээ, кроме тебя, конечно,” - он тихо, неловко усмехнулся. Дрим хмыкнул. “Ну, тебе не помешает привести себя в порядок, если ты пойдешь на этот фестиваль, верно? - мальчик выглядел так, будто собирался поспорить. - В конце концов, то, как ты выглядишь, будет отражаться и на мне.” И снова, он выглядел так, будто собирался поспорить, но вместо этого пробормотал небрежное “ага” себе под нос. Дрим какое-то время смотрел на него, затем повернулся, чтобы снова создать дистанцию для нового раунда, и бездумно повертел в руках меч. “Ударить в лоб было неплохой идеей, - похвалил он, отвлекая мальчика от пострадавшей толстовки. - но это было опасно — подставлять шею так близко к клинкам.” “Хммм, это был обдуманный риск,” - ответил Томми, сделав акцент на этой фразе, чем заставил Дрима усомниться в его словах. Он коротко, недоверчиво усмехнулся. “Ага. Но потом ты потерял бдительность. Тебе понадобится нечто большее, чем грубая сила, чтобы выбить оружие из рук противника; особенно когда ты и так слабее него.” “Эй, я сильнее всех,” - не шибко убедительно огрызнулся в ответ Томми. “Аага.” “Ааааааггааааа.” Дрим закатил глаза, хотя никто этого не увидит. “Если хочешь обезоружить кого-то сильнее тебя, тогда нужно целиться в ладони или запястья; надави, пригрози сломать что-то если понадобится. Большинство людей отпустит то, что у них в руках, если их запястье вот-вот сломается.” Томми неловко переступил с ноги на ногу, неосознанно держась за собственное запястье. “Боже…” Дрим пожал плечами. “Приходиться идти на любые ухищрения когда на кону твоя жизнь.” Он не ответил, но, кажется, согласился с ответом. “Давай еще раз.” Томми кивнул, отбросив свои размышления, и медленно отошел от стены, снова поднимая оружие. Но когда он снова принял стойку, он бросил быстрый взгляд на рваную ткань, снова отвлекаясь. Он, кажется, размышлял, стоит ли ему снять толстовку пока она не порвалась еще больше, но в конечном счете решил оставить ее, будто чувствовал себя слишком незащищенно без нее. И снова появилась эта мысль, которая так и хотела сформироваться в голове Дрима. Что-то почти теплое, может даже сочувствующее, коснулось его сознания со сбивающей с толку тоской. Но конечно же у этого чувство не было никакого права на существование в его голове, оно дрейфовало где-то за пределами его досягаемости, будто насмехалось. Во всяком случае так настаивала другая мысль, что была куда громче и убедительнее. Дрим демонстративно проигнорировал этот внутренний конфликт, вместо этого сосредоточившись на настоящем и предстоящей битве. Может это и было обычным тренировочным боем, однако он жаждал настоящей битвы с того момента, как ему пришлось отказать Сапнапу. Он не был склонен к такому, в отличии от своего друга, но, будучи вынужденным дистанцироваться от своих обычных спарринг-партнеров и все больше полагаться на тактику угроз, у него не было много возможностей как следует потренироваться; если так будет продолжаться, он, наверное, совсем заржавеет. Через какое-то время Томми тоже смог переключить внимание на следующий раунд. Оглядываясь назад можно сказать, что, наверное, Дрим слишком сильно сконцентрировался на сражении, поглощенный чувством отсутствия чего-то, в чем рьяно нуждался, но в чем сознательно себе отказывал и искал замену в неправильных местах; возможно, он наседал на Томми сильнее чем нужно. Может и что-то еще его подстрекало, подталкивая двигаться, придавая силу каждому взмаху и удару. И Томми, который и так уже израсходовал много энергии, был способен держаться и реагировать, все еще движимый желанием превзойти себя и достигнуть цели. Возможно, ему не стоило; возможно, он только сильнее подкармливал этот странный, почти незнакомый вид жажды сражений в Дриме. На секунду эта жажда почти ослепила его. Они нашли ритм, обмениваясь ударами и уворотами, и младшему приходилось выворачивать конечности сильнее чем хотелось, сосредоточившись только на том, чтобы поспевать за Дримом, который позволил себе забыться — то ли по своей воле, то ли не совсем. Однако для Томми пытаться поспевать за админом в текущем состоянии — это все равно что держать на плечах сокрушительный груз балансируя на краю пропасти; шаг в сторону — и он полностью потеряет равновесие. Какое-то время он держался– достаточно, чтобы это можно было назвать впечатляющим, если хоть кто-то из них обращал бы на это внимание. Но вес становился только больше с каждой секундой. Падения было не избежать. По причинам, которые Дрим поставит под сомнение позже, он этого не заметил. Он должен был– он бы заметил, если бы и дальше оставался в режиме обучения, в котором он пребывал все предыдущие матчи, в независимости от того, какое оружие держал в руках. Но его мысли были спутаны, и он не заметил как глаза затянуло дымкой чего-то темного, зловещего и неопознанного. Томми смог вовремя сосредоточиться на том, чтобы заблокировать особо сильный удар от админа, но вот его тело уже начало сдаваться. Руки без его согласия отказались подняться, и в тот же момент его защита разбилась вдребезги. Он попятился назад, когда Дрим продолжил наступать, и споткнулся об ботинок старшего, который зацепился за его лодыжку и заставил упасть на пол с глухим уфф. Меч выпал из его рук в третий раз за день от жесткого приземления на каменный пол. В этот момент все бы и закончилось, если бы только Дрим не позволил себе отвлечься, если бы не впал в транс от которого фокус стал проще. Но вместо этого он с силой опустил ботинок на грудь блондина, не слыша как тот при этом болезненно охнул. Что-то холодное и кровожадное шептало ему слова одобрения, громким эхом отдаваясь в черепушке и требуя его полного внимания. Дрим и не думал сопротивляться этому шепоту, не знал даже, что может, будучи полностью уверенным что этот зловещий импульс, разгоревшийся в его груди, принадлежал именно ему. Он посмотрел вниз на подростка, придавленного тяжестью его ботинка, и впитал атмосферу повисшего между ними страха– дисбаланс сил, как всегда значительно в его пользу. Обе руки крепко сжали рукоять клинка, почти дрожа от предвкушения, нетерпения, кровожадности, что направляли его мысли и действия, ослепляя желанием вонзить меч в горло противника. И слабость в руках, пока вес меча без усилий тянул их вниз, крик ужаса, застоявшийся воздух, охлаждающий капли чего-то мокрого, что едва коснулось его пальцев– на глаза опустилась пелена красного, и он лишь смутно осознавал как губы растягиваются в искаженном подобии улыбки, о которой они оба не подозревали– Дрим широко распахнул глаза — осознание внезапно рухнуло на него, отдаваясь резкой болью в голове, и он небрежно отбросил оружие в сторону, будто оно ударило его током. Лязг железа, упавшего на темный камень, эхом отразился от высокого потолка, заглушив болезненный, сдавленный крик ребенка у его ног. Он тупо уставился вниз, и шок застыл у него на лице, смыв то, что было там секунду назад. Кровь растекалась лужицей, просачиваясь сквозь дрожащие пальцы, которыми Томми слабо, отчаянно пытался придавить рану на шее. Он вогнал клинок не до конца — поэтому это был лишь глубокий порез, что выглядел бы в разы хуже, если бы не осталось этой частички самосознания, что едва направляла движения Дрима. Учащенное сердцебиение громко раздавалось в ушах, сначала из-за адреналина и интенсивного фокуса на битве, а теперь из-за замешательства, ужаса и отвратительного чувства бодрости, признавать которое он не решался, потому что он не должен был хотеть этого– но хотел. Слабый стук по его ботинку резко вернул его к реальности. Сквозь плотно сжатые веки проступили слезы, когда Томми вслепую протянул к нему руку, будучи все еще прижатым к полу весом на груди. Кровь стекала по его пальцам, мешая Томми зацепиться за лодыжку Дрима, и он двигал губами, пытаясь произнести что-то помимо болезненных вздохов и напуганных всхлипов, умоляя без слов. Дрим, спотыкаясь, отступил назад с неподобающим ему отсутствием какой-либо грации, хотя бы немного облегчая мальчику задачу дышать, но при этом заставляя блондина испуганно ахнуть и снова попытаться протянуть руку к парню, что причинил ему боль, и единственному человеку, что мог его спасти. Когда его окровавленная рука встретилась лишь с пустым воздухом, она тут же вернулась к шее, тщетно пытаясь зажать рану. Дрим был вот настолько близок к тому, чтобы забрать последнюю жизнь мальчика. Он не хотел этого. Это же бессмыслица какая-то..! Не для этого он потратил столько времени и сил на то, чтобы натренировать Томми стать его протеже, его оружием– с чего бы ему его убивать?! Таким желаниям не место в его голове. Но нет– нет, не этого он хотел мгновением назад. Не совсем. Он хотел держать эту хрупкую ниточку жизни в своих руках, потому что она принадлежала ему и он мог сделать с ней все, что захочет. Он хотел, чтобы Томми знал кто здесь все контролирует. Даже тогда, когда Дрим пребывал в этом трансе, какая-то часть него — холодная, пустая, и тихая, но которую нельзя было проигнорировать — была восхищена реакцией Томми. Такой жалкий и покорный под подошвой сапога Дрима, где ему и было место, протягивал ему руку– своему спасителю. В контраст этому в животе скрутило от ужаса и дискомфорта, пока он осторожно изучал эти эмоции, не решаясь поддаться странному ощущению приятного удовлетворения, что хотело обуять его. Оно было заманчивым, почти даже подозрительно заманчивым, но он сдерживался, пока ужас от его собственных действий оставался свеж в его памяти. Дрим сглотнул и отбросил тревогу, когда уловил тихие попытки Томми подать голос. Они посмотрели друг на друга — хотя блондин едва ли мог взглянуть на него через боль и слезы — и страх, исказивший его лицо, пока он извивался на полу, напомнил Дриму где он находится. И как долго он вот так стоит? Тревога свалилась на него как снег на голову, но Дрим каким-то образом сумел удержать равновесие, когда к конечностям вернулась подвижность. Он вызвал зелье исцеления из инвентаря, откупорил пузырек и тут же упал на колени перед мальчиком, заставляя себя не показывать как сильно на самом деле запаниковал. Он отказывался рисковать и проявлять слабость; таких ошибок, или что бы это там ни было, больше не должно повторится. И не повторится. У него всегда будет полный контроль, особенно над собой; он не собирался позволить кому-либо увидеть, что это не входило в его планы. Он вылил мерцающую жидкость прямо на дрожащие руки Томми, зная, что магическая субстанция без проблем просочиться между его пальцев и достигнет раны. Мгновением позже блондин сделал глубокий, судорожный вдох, грудь вздымалась, пока он вдыхал воздух, а затем последовал приступ сильного, болезненного кашля, от чего на глазах у него проступило еще больше слез. Дрим затруднялся полностью осознать ситуацию, что только больше раздражало и нервировало его. Этого не должно было произойти, почему он это сделал, почему– не было никакой причины для этого. Он и раньше причинял боль людям, казалось бы, без причины, но на самом деле причина всегда была! Многие не могли понять его мотивов, но все что он делал, каждый человек которого он ранил, все это в его понимании было для высшего блага; даже если это значило, что ему придется сыграть роль злодея. Но это– Дрим немного лучше ощутил неясный шепот в глубине подсознания, что наслаждался криками других людей и что подначивал его делать то же самое. Он почти что мог слышать его, хихикающего над его паникой и вместе с тем предлагающего пустые обещания о том, что это нормально, это правильно, это весело– наслаждайся этим. Почти. Даже сейчас он оставался где-то за пределами его понимания, оставляя Дрима лишь с чувством смутного беспокойства. Дрим сильнее сжал уже пустой пузырек, только чтобы было не так очевидно, что его руки трясутся. Томми перестал кашлять и вместо этого тяжело, судорожно втягивал воздух, пока одна его рука все еще осторожно держалась за шею, а вторая крепко сжимала толстовку. Рана затянулась, оставив тонкий, свежий шрам, что остановил кровотечение. Пару секунд Дрим не мог решить — стоит ли ему отойти и вести себя безразлично и холодно, или же проявить заботу, прямо как когда он увидел мальчика трясущимся от кошмара. У обоих вариантов были свои основания, но сейчас он был так встревожен, что ему было не до этого. Хотя, когда он увидел пятна крови на зубах мальчика, админ решил, что сейчас не время недооценивать потенциально смертельную рану. Дрим просунул руку под спину Томми и помог ему сесть, поддерживая его, когда мальчик обмяк, всем телом опираясь на него. “Эй, съешь это.” Бледные глаза открылись, и Томми уставился на протянутое ему золотое яблоко, которое он взял дрожащей, окровавленной рукой. Когда Томми откусил от фрукта кусочек, взгляд Дрима скользнул обратно к лужице крови, что растеклась почти ему до колен, а потом к соответствующим пятнышкам на его руках. Он скривился под защитой своей маски. Ну и бардак. Неа, нет, нет, он не может показывать раскаяние, не может рисковать и показывать даже малейшую слабость, сожаление, вообще что-либо. Хотя извинения так и грозились вырваться за непробиваемую стену. “Ты снова потерял бдительность,” - тихо, почти ласково сказал он, хотя и невидимая гримаса на его лице никуда не делась. Что-то внутри разозлилось на него, настаивая, что даже это звучало слишком мягко и милосердно. “Каждая ошибка может закончиться твоей смертью,” - без особой причины продолжал Дрим отстраненным, безразличным голосом. Он отчаянно хватался за любую возможность что-то получить с этого, пусть даже бессмысленное и тривиальньное. “Ты не должен забывать об этом.” Томми опустил руку, съев лишь половину золотого яблока; но и этого было достаточно, чтобы исцеляющие свойства фрукта смогли избавиться от любых внутренних кровотечений. Он слабо простонал, имея силы лишь сморгнуть слезы с глаз. Но до него дошел смысл слов Дрима — бесполезный и очевидный. Дрим молча остался рядом с ним, помогая ему сидеть, пока он медленно восстанавливался от шока и неожиданной потери крови. Томми никак не прокомментировал произошедшее, даже спустя пару минут, когда к нему точно должен был вернуться голос. Он не обвинил Дрима и не поблагодарил его за спасение, не давая никаких намеков на то, о чем думает, лишь тупо уставивился перед собой. Дрима это устраивало. У него самого в голове был вагон тревог, вроде как он позволил этому случится, как он мог вот так оступиться, почему, как– и это навязчивое желание притвориться, что никакой ошибки не было, будто у него к ним иммунитет. Тишина длилась долго — холодная, пропитанная скорее усталостью, чем напряжением. Томми восстанавливал дыхание, лишь изредка прерываясь, чтобы откашляться от остатков крови. В конечном счете он набрался сил чтобы вытереть оставшиеся слезы, но на полпути остановился, уставившись на красные пятна на своих руках. Дрим воспринял это как сигнал встать, что он и сделал, попутно проверяя, что мальчик может стоять без его помощи, а потом спокойно заявил, что принесет какие-нибудь тряпки чтобы все убрать. Мальчик лишь кивнул в ответ, все еще смотря на кровь и погрузившись в поток безмолвных эмоций, притупленных усталостью. Когда админ отошел, он также добавил, что они сделают перерыв на какое-то время, ведь и сам не был уверен, будут ли у него сегодня силы продолжить. Если судить по слабому вздоху облегчения, что он услышал в ответ, Томми наверняка воспринял это как акт милосердия или сочувствия, совершенно не подозревая, что Дрим всего лишь хотел спрятаться, пока и его собственные руки не перестанут трястись.