16. Река камней
11 сентября 2024 г. в 13:50
Неистовый поток пронзил все чувства Томми — каждый нерв был в огне, каждая конечность парализована шоком, его тело окружила пустота. Он почувствовал как закружился в водовороте, тошнота подступила к черепу, а превосходящая его стихия тянула вниз руки, пока он безуспешно пытался зацепиться за какой-то оплот стабильности.
Его саднящие легкие горели, пока что-то, что определенно не было воздухом, распирало его горло, заставляя давиться холодной водой; тело содрогалось в тщетных попытках ее отвергнуть.
Что-то твердое и острое с пугающей скоростью врезалось в его плечо. Он вскрикнул, но вместе с этим в рот попало еще больше черной воды, несмотря на его попытки отвернуться.
Паника охватила его, не давая связно мыслить.
И в тот же момент он отчетливо вспомнил как смотрел вверх на бесконечный пласт клубящихся облаков над его башней, с которой сбить его мог даже легкий ветерок.
Он вспомнил об обсидиановой стене; та же стена, что была воздвигнута и затем разрушена под его ногами в туманном сне. Он давился пылью и протягивал руку за помощью, которая не придет.
Он вспомнил как упал на берегу тундры, где океан и небо сливались в одну бездонную массу, всепоглощающую и всеобъемлющую, а он стоял на коленях на краю света.
Томми барахтался в воде, внезапно испугавшись, что вновь окажется у самого края, что его выбросит обратно в бездну, что звала его в кошмарах, и он будет обречен на страшную погибель.
Он не думал ни о чем, кроме борись, беги, дыши, выбирайся, спаси себя, кто-нибудь помогите– Дрим
Измученное стремление жить внезапно проснулось в Томми, позволяя телу совладать с ситуацией лучше, чем его угасающему сознанию. То ли по чистой случайности, то ли по его собственной заслуге, мозолистая рука смогла таки ухватиться за что-то, что, вопреки происходящему вокруг, было твердым и неподвижным. Он зацепился за скользкий камень наперекор увеличивающейся силе потока — как будто у воды была осознанная цель оторвать его от единственного оплота стабильности.
Сопротивляясь сильному потоку, его тело дернулось как от удара хлыста, что отозвалось резкой болью в плече. Ошеломляющая паника была как благословение в данный момент, позволяя проигнорировать боль и заставить вторую руку мучительно медленно дотянуться до камня. Но вместо этого, его рука прорвалась сквозь бурлящую поверхность воды и нащупала глинистый, поросший травой берег.
Стараясь преодолеть единственный камень, что неподвижно торчал из стены реки, Томми крепко зацепился за длинную траву саванны, что росла на берегу. Хотя и многие травинки полегли от его крепкой хватки, он, все же, цепляясь ногтями, вытянул себя из зловещего потока. Его ноющее тело двигалось само по себе, пока он не стал откашливаться и выплевывать проглоченную воду, игнорируя как случайные камни впиваются в ладони и колени и как ветер грозит свалить его с ног.
Когда Томми вернулся на устойчивую поверхность, его разум достаточно прояснился, чтобы осознать, что он был в порядке, что его не бросит в бездонную яму; но этого неявного, отдаленного осознания не хватало, и он потратил пару минут сосредоточившись только на собственных хриплых, отрывистых вздохах. У него не было другого выбора кроме как просто терпеть, пока его тело содрогалось спазмами от нежеланной воды в легких.
Хотя и казалось, что прошла целая вечность, его задыхания превратились в тяжелые вдохи и хриплые выдохи, и он в конечном счете смог открыть посеревшие глаза, устало уставившись на траву. Ему понадобилось еще какое-то время, чтобы осознать, что шел дождь, стуча по его онемевшей спине — ощущение еще больше притуплялось красной толстовкой, что все еще была на нем. Даже так, ветер каким-то образом пробивался сквозь толстовку, пробирая до костей глубоким, мерзким холодом.
Набравшись сил, Томми грубо выругался под нос, только чтобы услышать хоть что-то помимо тупого звона в ушах, а затем заставил себя сесть.
Он все еще был в саванне– дома, поправил его мрачный, наполненный болью голос. Он спал и проснулся в воде, прямо как когда просыпался тонущим в океане во время пребывания в Логстедшире.
Стихийный ветер со свистом проносился меж редко посаженных деревьев, яростно хлестая траву. Вокруг не было мобов, ни враждебных, ни еще каких, будто они все решили переждать где-то ливень. Зато вот Томми сидел тут в темноте, одиноко распластавшись на земле.
В тысячах блоков от любых признаков цивилизации.
Может, это было вызвано сном, продлившимся лишь три часа, или самым ужасным в мире пробуждением– по крайней мере относительно спокойный океан Логстеда не приводил его в такой шок– но, пока он тут сидел, одиночество и опустошение ощущались уж слишком явственно. Мозг, пытаясь осознать ситуацию, работал заторможенно, будто еще не до конца проснулся; он почувствовал как усталость приливает к голове, замедляя и раздражая его, однако сил от нее избавиться у него не было.
Томми судорожно выдохнул, заставляя себя подавить охватившие его эмоции; или хотя бы притвориться, что ему это удалось.
Плато, где находилась его база, находилось всего в нескольких минутах ходьбы. Он не видел водопада с того места, куда его унесло, но он все еще мог слышать его грохот сквозь оглушительный ливень и ветер, что ускоряли течение реки.
И он еще смел думать, что, переехав подальше от океана, он перестанет тонуть во сне. Оказывается, он слишком многого просил. Хотя, горько размышлял он, поселившись так близко к реке, он сам напросился на продолжение этой тенденции.
Медленно, Томми встал, хотя его ноги все еще дрожали, и он был уверен, что в любой момент упадет под тяжестью воды и изнеможения.
С самой немотивированной нерешительностью в мире, блондин заковылял по неприветливому полю — окружение выцвело под натиском плохой погоды и его собственного испорченного настроения — пока не дошел до знакомого водопада. Тот грохотал куда громче из-за шторма, грозно и беспощадно.
Обычно Томми нравился водопад, но в данный момент ему не было до него дела, пока он тащился вверх по склону скалы, который со временем превратился в некое подобие лестницы; он поморщился от исходящего от водопада тумана.
Ему было холодно!
И ему, блин, не должно было быть холодно! Он же был посреди саванны, нет?
Крепко сжав промокшие рукава в слабой попытке вернуть в них немного тепла, Томми вновь мысленно вернулся в ту ночь, где он прыгнул в океан с башни шириной в один блок, а потом чуть не умер в тундре. Дальнейшие события были скрыты от него завесой из белого шума.
Холодно…
Томми выдал целую серию смачных ругательств сквозь стиснутые челюсти, пока, наконец, не дошел до своей комнаты и не снял с неохотой красную толстовку. Демонстративно игнорируя каким незащищенным он без нее себя почувствовал, Томми повесил промокшую одежду над камином, который он, после этого, привел к жизни.
Не имея сухой одежды для смены, он остановился на том, чтобы скинуть ботинки и сесть у камина, нахмурившись и уставившись полузакрытыми глазами на огонь.
Чувствовал он себя дерьмово.
Даже с тучами было понятно, что рассвет не близко, однако внезапное пробуждение разрушило все его надежды на сон. Его конечности болели или от простой усталости, или от холода, или вообще от всего сразу. В животе крутило, несмотря на то, что тот был пуст, и глаза болели от усталости. Его тело жаждало отдыха, но оно его не получит. Сколько бы ему ни удалось поспать, сон будет неспокойным.
И его толстовка насквозь промокла…
Это деталь должна была быть относительно незначительной, и все же причиняла куда больше боли, чем у нее на то было право.
Он привязался к вещице, почти ее не снимая. На самом деле это была единственная принадлежащая ему вещь, учитывая, что Дрим заставил его отдать компас; не считая маски, конечно, но она больше ощущалась как инструмент, который ему просто одолжили. Он даже был удивлен, что Дрим все еще не попросил ее обратно.
Но даже если маска все-таки останется у него, красная толстовка была ему дороже; Томми даже не знал почему. Она же всего лишь защищала его от стихий.
И все же, она была чем-то большим.
Единственная вещь, у которой была ценность.
Жестокий голос на задворках его сознания напомнил ему, что если Дрим попросит, то ему придется отдать и ее, прямо как и все остальное.
Тот факт, что он расстраивался из-за промокшей толстовки, расстраивал его еще больше. Она же не порвалась.
Все в порядке. Все в порядке.
Не будь нытиком.
Большому Ти нипочем какая-то там вода..!
И все равно взгляд сердитых глаз был устремлен в мерцающий огонь камина.
Его комната по большей части была пустой, не считая пару факелов и камина. Он даже не сделал сундук; резкий, настойчивый страх уговорил его этого не делать, заявляя, что держать вещи вне прямой зоны видимости — все равно что их прятать. Это была ошибка, которую он не стремился повторять.
Все равно ему было нечего хранить кроме различных стройматериалов и остатков еды.
Томми завалился набок, не в силах избавиться от ощущения, что ему должно было быть комфортно. Огонь должен был помочь ему в этом; и, технически, он помогал. Ему было теплее, и его одежда рано или поздно высушится, однако его настроение все еще было отстраненным, его тело ломило, его мысли путались.
Было бы здорово окажись рядом теплый пледик, сотканный кем-то, кем он дорожил, или если бы ему предложил чашечку чего-то горячего кто-то, кто дорожил им в ответ. Он бы хотел увлечься какой-нибудь глупой историей, чтобы отвлечься от факта, что он чуть не утонул, и посмеяться с кем-то, кто его выслушает.
Но Томми все это было недоступно. Эти привилегии были для тех, кто не был в изгнании.
У него хотя бы был Дрим.
Какая-то нервная часть него робко задавалась вопросом, позволит ли ему когда-нибудь Дрим все эти привилегии. Очевидный ответ был где-то совсем рядом, висел, где до него можно было легко дотянуться, однако он слишком уж боялся посмотреть этому ответу в лицо.
Синяки на коже, разорванная кожа на костяшках и мягкая красная толстовка еще больше усложняли его задачу.
Немногим больше дня прошло с тех пор, как он и Дрим вернулись из Л’Манбурга. Томми отключился сразу же, как у него появилась возможность, уставший от путешествия и стресса как физически, так и морально. Он смутно помнил как Дрим говорил, что ему нужно закончить какие-то дела и что он скажет блондину, когда со всем разбереться.
Когда он, в одиночестве, проснулся в середине первого дня, Томми провел время практически ничего не делая, стремясь дать своим бедным конечностям заслуженный отдых. Конечно же из-за этого у него было слишком много времени на размышления. Блуждающие мысли неуверенно возвращались к Л’Манбургу, компасу, устройству казни в центре города, засохшей крови Техноблэйда на деревянных досках, Таббо–
Фестивалю.
Томми был как в тумане, когда Дрим рассказал ему об этом в лесу — блики розового и фиолетового выглядывали из-за деревьев. Он мало помнил о подобранных им словах, или тоне его голоса, зато хорошо помнил созданные мозгом картины, промелькнушие в его усталом сознании.
Фестиваль Манбурга, Шлатт, Техно, бедный Таббо, смотрящий прямо в дуло арбалета с фейервеком. И он сорвал горло криком, пока фейерверк взорвался, поднимая клубы разноцветного дыма, он слышал как Уилбур рассмеялся рядом с ним. Только на мгновение в центре стоял Дрим, а Таббо стоял на месте Шлатта, и это была полная бессмыслица, но он все еще кричал, и его горло и сердце все также саднило.
Не в первый, не во второй раз, и даже не в третий раз он чувствовал, будто мир рушится вокруг него.
Томми заставил себя отбросить эти мысли, настаивал перед собой и Дримом, что Таббо этого не сделает– он не позволит истории вот как повторится.
И все же Дрим сомневался, и он тоже сомневался.
Разговор закончился на этом, позволяя зловещей теме зависнуть в воздухе словно токсичное облако. Не будь он таким уставшим и измотанным, он бы, возможно, сформировал бы какой-то внятный аргумент. Однако с тех пор в он лишь позволил разрастаться смеси ужаса и отрицания.
Дрим никогда не уточнял когда вернется, так как и сам был не уверен. И поэтому Томми разрывался между страстным нетерпением и тем не менее страхом перед его возвращением.
Это был целый нечистивый поток из самых разных мыслей; что он позволил кому-то увидеть его, гнев Дрима, что фестиваль вновь всплывет в разговоре– но был еще и этот голод по обществу, товариществу, обещаниям потенциала и силы и пути их достижения, единственному оставшемуся человеку, смеху, который они разделяли во время еды или путешествия, направлениям, целям…
Нет.
Он должен верить Таббо, верно?
И подвергнуть Дрима опасности?
Что же это говорит о Томми, если он сомневается в старом друге?
Который приказал его изгнать
Заткнись.
Томми вздрогнул, когда тяжесть вернулась вернулась на его промокшие плечи, возвращая его в настоящее, и он услышал голос Дрима.
“–уже из-под этого дождя.”
Рука Дрима снова легла ему на плечи, подталкивая вперед и прогоняя транс, в который он умудрился упасть. Томми вновь почувствовал желание прижаться к этой тяжести, этому присутствию, будто оно может навсегда исчезнуть в любой момент.
И только когда они дошли до входа в лифт, Дрим снова заговорил.
“А что если ты не прав?” - спросил он, проводя рукой по камню в поисках скрытой кнопки и отходя от блондина.
“А?” - Томми резко замолчал, отвлекшись на то, как пустая стена открылась, и в щелях между камнями блеснул свет красного камня.
Это было что-то новенькое.
“Что если это правда подстава? Что если я выйду на сцену прямо в тот момент, когда взорвется бомба, или– или наковальня упадет мне на голову?”
Томми затруднялся найти вразумительный ответ, ступая на платформу из чернита за дверью лифта.
“Такое точно не–”
“Но что если, Томми?” - Дрим нажал еще одну кнопку; вход закрылся и лифт, пыхтя, начал снижаться. “Я не могу им позволить и дальше безнаказанно промышлять подобным.”
“... Что ты имеешь ввиду?”
“Публичные казни? Л'Манбург, Манбург; уж слишком много они их повидали. Это уже какое-то безумие, - он вздохнул, устало покачав головой. - Если они попытаются что-то сделать, это станет последней каплей.”
“Последней каплей? О ч-чем ты говоришь?”
Дрим одарил его долгим, задумчивым взглядом, затем повернул голову и уставился на кирпичную стену, пока они спускались. “Я хочу сказать, что завершу начатое Уилбуром.”
Имя его брата отдавалось в ушах как звон после взрыва.
“Что? Ты– ты не можешь!” - он крепко сжал руки в кулаки, чтобы спрятать дрожь, игнорируя, что ее вызвал один лишь факт, что он повысил голос на улыбающуюся маску. “Ты не можешь уничтожить Л'Манбург.”
“Я не хочу ничего уничтожать. Но в таком случае они сами напрашиваются, Томми.”
“Но мы так сражались за него! После всего этого ты не можешь просто…”
“Если Л'Манбург превратился в страну, которая решает свои проблемы казнями людей, тогда кто-то должен их остановить.”
“Но они н–”
Дрим резко повернулся к нему, хватая его за плечи. “Но что если да?”
Томми тут же замолчал, тело застыло, и страх, который уже практически стал обыденностью, вновь окутал его сознание, требуя, чтобы он был осторожен.
Дрим вздохнул, чтобы успокоиться, но подростка не отпустил. “Я хочу верить им точно также, как и ты, но я не стану идти на это вслепую. Ты же понимаешь, верно?”
Томми натянуто кивнул, не в силах связать слов для ответа, пока его взгляд был прикован к полу, который близился к бедроку.
Дальняя стена закончилась, открывая вид на главную комнату базы Дрима, что явно стала выше. От одного только размера комната, оформленная внушительными черными стенами, казалась еще более угрожающей и большой.
Дрим был таким, блять, драматичным.
Однако впервые у Томми не было энергии сказать ему об этом.
Вместо этого он тяжело вздохнул через сжатые челюсти. “Но все равно, уничтожение целой нации; д-должно же быть что-то еще, или…” - он замолчал, а Дрим покачал головой.
“Поживем — увидим, да?”
Томми поджал губы, пока его друг отвернулся от него, а лифт остановился. Собрав все жалкие остатки былой смелости в кулак, он снова настоял.
“Этого недостаточно, Дрим.”
Также быстро, парень в маске вновь взглянул на него, что-то вроде любопытства и легкого удивления в его неподвижной позе. “О?”
Внезапно он хорошо ощутил, что ходит по очень тонкому льду — в шаге от того, чтобы разозлить парня так, что точно испортит себе весь остаток дня. И все же, он собрал волю в кулак, настолько, насколько ему позволяли осколки былой гордости.
“Это же Л'Манбург…! Мой д– мой старый дом… Я– я не знаю, я– что если еще что-то случится, и– я имею ввиду, все что угодно может–”
“Томми.”
Он прервал свои заикания, внутренне поморщившись от своей неспособности придумать аргумент. Все, что приходило ему в голову, неизбежно сталкивалось либо с его желанием доверять Таббо, либо страхом подвергнуть жизнь Дрима опасности.
“Хочешь пойти со мной?”
Он моргнул, ему пришлось прокрутить вопрос в голове еще раз, чтобы понять, что он правильно услышал.
“... Серьезно?”
Дрим хмыкнул и пожал плечами. “Ну, ты знаешь– может быть. Просто мысли вслух, - он повернулся, шагая в центр длинной комнаты. - Полагаю, ничего страшного, если ты просто походишь там со мной, главное, чтобы тебя никто не узнал.”
Он раскрыл рот от удивления, потратив пару секунд лишь на то, чтобы прийти в себя, прежде чем выйти из лифта следом за ним, все в той же шокированной тишине.
“Раз уж ты так волнуешься, - продолжил Дрим, с нотками в голосе, граничащими с безразличием. - Но ты все еще не сможешь ни с кем разговаривать.”
“Ох, - единственное слово вырвалось у него без его желания, звуча уж слишком уныло по его мнению. - Но если я не могу пойти на фестиваль под своей личностью, то в чем смысл?”
“В чем смысл? Да ладно, Томми; я же знаю, что ты волнуешь что я решу взорвать страну просто так.”
Томми напрягся от дискомфорта.
“Таким образом ты сам все увидишь. Ну и что, что ты не сможешь поговорить с людьми, что даже не хотят тебя там видеть?”
Он знал, что Дрим приводил хорошие доводы. Это ранило, но больше всего его волновали намерения Таббо– была ли эта угроза беспочвенной или нет. Если никто из них не хотел посетить его вечеринку, тогда с чего бы ему приходить на их?
“Ну да, наверное.”
Дрим долгое время смотрел на него, задумавшись о чем-то своем.
“Но опять же, это просто мысли вслух. Я имею ввиду, Прайм, я даже не знаю, сможешь ли ты выстоять, если начнется настоящий бой.”
“Чт– ну конечно я смогу! Это же я!” - настоял он, придавая своему тону знакомую уверенность, и неважно как фальшиво она звучала.
Дрим хмыкнул. “Ммгм… Мы тренируемся всего пару дней; я едва ли научил тебя чему-то, ведь нам пришлось ждать, пока твои силы восстановятся.”
“Я участвовал в войнах, чувак. Я все что угодно потяну. И– и к тому же, ничего не случится.”
Дрим легко, хотя и немного неуверенно, усмехнулся и повернулся, направившись в конец комнаты. “Точно. Но все равно, я устрою тебе небольшой тест.”
“Аввв, ненавижу тесты..!”
Дрим покопался в сундуке, пока Томми пошел за ним. “Мне нужно быть уверенным, что ты сможешь выстоять в реальном бою.”
Томми прикусил губу, борясь с желанием продолжать настаивать, что ему не придется сражаться, потому что быть не может, чтобы Таббо стал повторять кровавую историю Шлатта после всего, что с ними было. Но не стал. Дрим знал, что он об этом думает. Он просто был рад, что ему дали возможность увидеть как разворачиваются события своими глазами– будто одно его присутствие как-то поменяет результат, хотя он даже ни с кем не сможет взаимодействовать.
Ему нужно было увидеть все своими глазами. Ему нужно было знать, что та вера в старого друга, за которую он все еще держался, имела основание, что даже через костюм, звания и пафос, Таббо все еще был тем, кого он знал– даже несмотря на то, что доказательства обратного пытались проникнуть в его сознание словно зловещий шепот, оставшийся с Логстедшира.
Дрим повернулся к нему, и в его руке появился железный меч, который он протянул Томми рукоятью к нему.
“Железный?” - он тупо спросил, принимая оружие и с опаской поглядывая на наконечник меча.
Дрим кивнул и второй железный меч появился в его руке. “Никто там не будет церемониться с тобой, используя деревянное оружие, и я тоже не буду.”
Томми нервно хмыкнул, но быстро взял себя в руки и взмахнул клинком, готовясь к нападению.
Он знал, как сражаться. Он знал, как защищаться. И хотя его кости ныли от усталости, а мускулы и подавно, он все равно покажет себя так или иначе.
“Ладно, здоровяк, - сказал он, успокаивающе вздыхая, и приготовился, выставив перед собой меч. - Я иду на этот фестиваль.”
——————————————————
Сознание вернулось к нему медленно, неохотно, спутанное усталостью в костях. Он не мог вспомнить как уснул, и лишь отдаленно понимал, что проснулся, туманным взглядом полузакрытых глаз уставившись на камин рядом и темные тени за ним. Томми заметил движение там, где его не должно было быть, и панику, охватившую его разум, трудно описать словами. Всего на мгновение ему снова было шесть; он звал своего отца, потому что мог поклясться, что что-то двигалось в его шкафу. А затем он снова был в Погтопии и притворялся, что не потерялся в новом ответвлении ущелья, крепко сжимая факел и меч, пока по холодным стенам ползли тени. Он притворился, что то слабое облегчение от осознания, что он наткнулся на Уилбура, а не на монстра, не было каким-то образом более болезненным, чем альтернатива. Моргнув, он смог видеть достаточно четко, чтобы различить знакомый оттенок зеленого, хотя и резко оттененный светом огня. Будь у него больше энергии, он бы ахнул. Он бы выпалил какую-нибудь непристойность от удивления и обернул бы всю ситуацию в шутку. Но вместо этого он напрягся, чувствуя, как шок застрял где-то в горле. Дрим стоял рядом с камином, держа руку на рукаве его красной толстовки. Он выглядел почти неуместно, стоя в темноте с какой-то вечно сосредоточенной непринужденностью, пока на фоне раздавался грохот водяного потока. Томми уставился на него, раскрыв рот от удивления, и маска повернулась к нему — свет от огня кидал на нее зловещие блики. Он уж было подумал, что у него галлюцинации, однако тревогу от осознания чужого присутствия нельзя так легко подделать; была ли она вызвана страхом, шоком или даже облегчением — точно он не мог сказать. Дрим даже не постучался. Но зачем ему это делать? Томми почувствовал, как что-то неприятно сморщилось в его голове, но он быстро отбросил эти мысли, когда с ним заговорили. “Ты бегал под дождем?” - в его голосе была какая-то безразличная усмешка. Я упал в ебанную реку хотел ответить он, но подавил раздражение и вместо этого устало вздохнул. Он сморгнул сонливость из глаз, стараясь сфокусироваться на настоящем и том факте, что Дрим вернулся и выжидающе смотрел на него. “Что-то вроде того.” Он заставил себя сесть, чувствуя, как кости захрустели в протест, и осмотрел себя. Без толстовки было уж слишком просто заметить дырки в его футболке, разошедшиеся швы, каждое пятно грязи и крови. Его волосы были взлохмаченные, мокрые, и на нем не было обуви; в целом он очень напоминал себя в Логстеде, хотя не то чтобы те времена были далеким прошлым. Но ему хотелось задвинуть воспоминание о них как можно дальше. Он был уверен, что Дрим это тоже заметил. Томми неосознанно сложил руки вместе, борясь с настойчивым желанием сказать что-то, или сделать, или– или просто встать хотя бы. Дрим стоял всего в паре шагов от него, окаймляющие его резкие тени делали его фигуру угрожающей, хотя он и просто стоял на месте. Стоял в комнате Томми будто он тут хозяин. Блондин не собирался раздувать из этого проблему; это же не так уж и странно, верно? Та половина его мозга, которую всегда было намного проще слушать, спокойно заявляла, что все хорошо. Другая же, что была грубой и резкой, которую он часто задвигал в самые темные уголки сознания, говорила ровно противоположное, но ему не нравилось слушать эту половину. Слушать и внимать ей было неприятно и сложно. И никогда не стоило того. Он прочистил горло. “Как ты?” - отстраненно спросил он точно также, как и много раз до этого, желая лишь заполнить тишину чем-то помимо приглушенного грохота воды. Дрим хмыкнул и качнулся на каблуках, пряча руки в карманы. “У меня все… Хорошо.” - ответил он, подумав какое-то время. Он лишь коротко хмыкнул в ответ, хотя и как-то отстраненно и отвлеченно. Что-то, чтобы заполнить тишину– ни к чему не принуждающий ответ. Бывали дни, когда вести диалог было сложнее чем когда-либо. Печальное осознание, учитывая, что раньше умение поддержать любой разговор было его настоящим талантом. Но он все еще упирался. Томми напряженно вздохнул, желая ощутить хотя бы призрачное чувство нормальности– хоть что-то, что напомнит о былой норме. Он откинулся назад, упершись руками в теплый камень, вложив в голос хотя бы немного бодрости. “Видел каких-нибудь девчонок?” Дрим язвительно усмехнулся в ответ. Коротко, почти безразлично, но все же с каплей азарта, что немного рассеял повисшее в воздухе напряжение, излучаемое его позой. Томми счел это за успех. “Нет, но я видел Джорджа и Сапнапа.” “Хммм, не так хорошо, но–” - он прервался и моргнул, тонкая завеса напускной непринужденности исчезла так же быстро, как появилась. “Погоди, они приходили сюда..?” “Конечно нет, - ответил Дрим с усмешкой, будто Томми случайно произнес шутку для своих, в которую его не включали. - Никто не захочет так далеко идти, даже они.” “Ох.” “Я вернулся на главную территорию СМП. Провел там ночь.” “Черт, сколько ж я спал, если ты успел это сделать?” Дрим пожал плечами. “Через Ад быстрее.” “А. Точно.” - он чуть не забыл про этот маленький фактик. “А еще потратил немного времени на обустройство своей библиотеки; это было весело.” - он произнес последнее слово медленно, намекая, что это было не так уж и весело. “А, точно.” - протянул Томми, вспоминая как его послали собирать древесину для стеллажей с очевидным дискомфортом. “И зачем тебе это все вообще?” Дрим еще упоминал, что перенесет книги из другого места, подразумевая, что это было не ради одного лишь зачарования. Он хмыкнул и резко наклонил голову. “Не беспокойся об этом.” Томми фыркнул, но в остальном никак не ответил. Ему не то чтобы в целом было интересно чем парень занимается когда не с ним, но, правда, это не должно было быть так сложно — поддержать разговор. Просто скажи что-нибудь; смени тему, пошути, что-нибудь, да что угодно. Но горло сдавило, во рту пересохло, мысли не складывались. Да блин. Казалось, прошла маленькая вечность — грохотание водопада отдавалось эхом от стен, будто белый шум от которого так легко было впасть в бездумный транс. “Ты закончил валять дурака?” Томми моргнул, отвлекаясь от мыслей, и осознал, что смотрел в одну точку всего пару секунд. “Я бы сказал, что солнце еще высоко, но–” - Дрим прервался и усмехнулся, хотя его смех был коротким и звучал вяло, будто на полпути он потерял интерес к собственной шутке. Блондин с неохотой заставил себя встать, медленно и размеренно, морщась от того, как его мускулы взвыли в протест, потом невзначай прочистил горло просто чтобы заполнить чем-то тишину. “Эм… Сколько сейчас вообще времени?” Дрим взглянул на потолок, кажется, размышляя. “Около полудня? - ответил он с легкостью, хотя и с ноткой неуверенности. - Дождь все еще идет; сложно сказать.” Томми в ответ произнес лишь приглушенное “ох”. Он надеялся, что дождь избавит его от необходимости что-либо делать хотя бы еще денечек, но, зная Дрима, ему не стоило удивляться. “Так и какой у нас план, Большой Ди?” “Не называй меня так, Томми.” - он звучал зажато, будто хмурился под маской. “Как хочешь.” - беспечно ответил он, не имея сил ответить как обычно. Хотя ему и нравилось, в пределах разумного, подкалывать Дрима, своего друга, сегодня душа к этому не лежала. Дрим отвернулся, пробежавшись взглядом по комнате, и заговорил. “Ну, у нас нет времени брать перерывы от твоих тренировок.” “Аввввв да ты шутишь; там же дождь идет.” - простонал Томми, скрестив руки на груди. “Мы не будем заниматься на улице.” “А.” - он вспомнил как пару дней назад Дрим упоминал, что собирается организовать какое-то место в своей подозрительно выглядящей базе. “Погоди, что значит у нас нет времени?” Почему-то эти слова вызвали у Дрима смех. “Мне кажется, ты знаешь, о чем я.” “Что?” Дрим долгое время смотрел на него, как всегда расслабив плечи и спрятав руки в карманы, хотя и с какой-то аурой напряжения вокруг него. “Фестиваль всего через пару дней.” У Томми душа ушла в пятки. “Эм…” “Я вернусь к этому позже, - продолжил Дрим с неожиданной бодростью. - Для начала, давай выйдем отсюда.” “Д-да, конечно.” Томми взял свою красную толстовку с каминной полки, пощупав материал, затем пожал плечами, решив, что она достаточно сухая. Дрим внимательно пронаблюдал за тем, как он ее надевает, и не двинулся с места даже когда блондин натянул сапоги и уставился на него в ответ в немым вопросом. “Ты ешь?” Томми только моргнул в ответ сначала, явно застигнутый врасплох. Затем запинаясь, пробормотал ответ, быстро осознавая, что правда его другу не понравится. “Я, эм… Ел.” Методичный наклон головы. “То есть ты ел недавно, этим утром, или просто… В принципе?” “Кхм…” “Томми.” - его тон звучал строго, резко, но больше всего в нем чувствовалось какое-то разочарование. Без лишних церемоний он поторопился исправить свою ошибку. “Н-ну я имею ввиду, я хорошо ем! Ладно, не сегодня, но вчера я поел немного хлеба, вроде бы, и эм– ну то есть я ведь не специально. Я много спал вчера и, эм, просто забыл. Но все в порядке, я даже не заметил..!” “Меня не было два дня и ты не мог даже накормить себя.” - Дрим тяжело вздохнул. “Чт– нет! Я– все в порядке, Дрим. Не волнуйся так; я поем, хорошо? Все в порядке.” Админ покачал головой. “Нет, не в порядке, Томми. Тебе нужно хорошо питаться.” Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, и Томми быстро последовал за ним, проследив взглядом как Дрим направился прямо к печи. Прохладный туман от водопада окутал их обоих, от чего блондин вздрогнул и отвлекся. Он взглянул на поток воды, что закрывал широкий проход — небо все еще выглядело темным, и он мог слышать как бушует шторм, но там было достаточно светло, чтобы поверить, что сейчас был день. Он неосознанно потер руки ладонями, снова радуясь лишнему слою одежды, и затем повернулся обратно к Дриму. “Тебе правда не стоит.” - вновь кратко попытался блондин. От мысли, что он как-то напрягает парня, у него все внутри сжималось. “Ну,” - Дрим медленно протянул, добавляя угля в печь. “Я все равно это сделаю. Тебе нужно поддерживать силы; это важно. Хорошо?” - добавил он, оглянувшись на него через плечо. Томми пожал плечами и робко почесал затылок, устремив взгляд на пол между ними. “Да, хорошо, хорошо.” Такая вещь как “голод” виделась им совсем по-другому с тех пор, как он начал осознавать свое положение в изгнании. Нормальную еду было сложно найти и со временем он привык к чувству пустого желудка. Это ощущение, или даже вернее его отсутствие, просто стали обыденностью для него. Так бы он объяснился, если бы кто-то спросил, но что-то ему подсказывало, что Дрима такой ответ не устроит. Это было не специально, на самом деле. Его мысли редко возвращались к еде в последнее время; это никогда не ощущалось какой-то большой проблемой, до тех пор, пока он ел достаточно, чтобы прожить до следующего дня. Но он также не ожидал, что Дрим будет так волноваться. Видеть какую-никакую заботу было приятно. В голове шептал голосок, напоминающий ему, что Дрим всегда интересовался его здоровьем; поэтому он спас его в тундре и всегда спрашивал сыт ли он, тепло ли ему! Картины того, как он дрожал от голода в Логстеде и едва отбивался от болезней и мобов, пока Дрим просто смотрел, промелькнули перед его глазами. Он их отбросил; это было тогда. Теперь он был более ценен, когда он восстанавливал силы и тренировался. Томми указали на выход из пещеры почти сразу, как он закончил есть, и, с неохотой, он последовал за Дримом, который достал из инвентаря темно-зеленый плащ. За потоком грохочущей воды едва ли успокоившийся дождь все еще орошал землю. И успокаиваться в ближайшее время он явно не планировал, пока темные, клубящиеся облака закрывали солнце и прятали поле под бесконечной тенью. Томми нахмурился, осторожно спускаясь с обрыва — он не горел желанием снова искупаться. Быстро вдохнув, он перепрыгнул речку, не допрыгнув до сухого берега всего один блок, хотя и на мелководье вода доставала ему лишь до лодыжек. Он смачно выругался сквозь сжатые челюсти, вылезая из воды. Он не видел как Дрим перебрался совсем не намокнув, но каким-то образом у него это получилось– потому что ну конечно же он смог. Раньше погружение в реку не доставило бы столько неудобств, потому что солнце саванны высушило бы его всего за полчаса, но дождь явно затянулся. Хотя бы ему больше не было холодно, рассуждал Томми. Солнце, хотя и спрятавшись, все еще подогревало дневной воздух через облака, отчего в воздухе ощущалась душная влажность, резко контрастирующая с прохладой, что опустилась на биом этой ночью. Он демонстративно проигнорировал духоту, не желая снимать толстовку. Томми проследовал за Дримом через поле и к зубчатому массиву гор, изо всех сил стараясь сохранить остатки напускного спокойствия, что сделать было непросто, когда его руки сжимали друг друга, а плечи ссутулились под напором ливня, заставляя его хмуриться от ощущения влаги, впитавшейся в ткань. Он не обращал много внимания на парня в зеленом, но тут стук капель по его плащу приблизился, а затем рука небрежно легла на худые плечи блондина. Томми вздрогнул от контакта и втянул воздух от испуга, но продолжил идти, как и Дрим. Тяжелая ткань плаща упала на его спину, немного защищая от дождя, хотя он и сомневался, что на это был расчет. Он напряг плечи, почти лихорадочно размышляя, заметил ли это Дрим. Всего за каких-то пару ударов сердца, все чувства Томми резко обострились, подпитываемые навязчивым желанием физического контакта, которым он не то чтобы гордился. Он напрочь забыл о дожде, и взгляд Томми затуманился, пока все его внимание было сосредоточено на тяжести на его плечах, на тепле, близости к другому человеку, что каким-то образом стало для него реже алмазов. Он не решался прижаться ближе, не в силах признаться самому себе как сильно ему этого хотелось. Но по крайней мере он смог прогнать какую-то часть напряжения из рук, чтобы насладиться моментом отсутствия страха и боли, хотя и знал, что долго это все не продлиться. “Так, Томми, - весело начал Дрим, его тон был уж слишком беззаботным в их-то ситуации. - Чем ты занимался?” “Ничем, - тихо ответил он, сморгнув пелену с глаз. “Спал.” “И все? Никакого шахтерства и прочего?” - он наклонил голову, и Томми поборол желание увидеть в маске что-то вроде пристального изучения. “Нет… Это ничего?” Дрим усмехнулся себе под нос, немного развеяв ту нервозность, которую у Томми не было никакого права испытывать. “Все в порядке. Мне все равно чем ты занимаешься в свободное время; но если найдешь что-то ценное, ты знаешь, что нужно сделать.” “Ага.” Так закончился их короткий диалог, и воцарилась тишина, которую он мог бы даже назвать комфортной. Пару драгоценных секунд было слышно лишь их шаги по траве, стук дождя по плащу и отдаленное завывание ветра между вершин гор. Но все хорошее рано или поздно кончается. Спустя пару мгновений, Дрим задумчиво промычал себе под нос, покачнувшись на каблуках и вынуждая Томми опереться на него, чтобы не потерять равновесие, пока парень повыше вел его за собой. “Ну, ты подумал о том, что я сказал пару дней назад?” Томми напрягся, и он был уверен, что в этот раз Дрим заметил. “О чем именно?” - тупо спросил он, а потом нервно усмехнулся, отчаянно ища способ развеять некомфортное давление в груди. “Ты много чего говоришь, мужик.” “Ах, ну да, о чем именно, - скептично повторил он за ним и усмехнулся. - Ну, ты знаешь, о фестивале.” “Я, эм…” - он замолчал, борясь с желанием поежится от дискомфорта. Одна лишь мысль об этом дне, Красном Фестивале, всегда заставляла его нервничать. А мысль, что такое может повторится… “Нет.” “Ну, это было ожидаемо.” - он вздохнул, подняв голову и уставившись на небо. Капли дождя застучали по белому фарфору. “Он всего через пару дней, знаешь ли; этот Зимний Фестиваль. Говорят, он призван отметить улучшение отношений.” Повисло короткое молчание, что, как понял Томии, выделили ему для ответа. Он все еще смотрел на мокрую траву, чувствуя, как внутренности скрутило. “Н-ну, ты говорил, что в последнее время все хорошо, верно? Все мирно и вся херня?” “Да, но…” Рука, что лениво лежала у Томми на плечах, двинулась, так что ладонь Дрима крепко схватила плечо. Он был не уверен, было ли это жестом дружелюбия или чем-то совершенно другим, но его раздвоенное внимание почти в отчаянии сконцентрировалось на прикосновении. “Я не до конца уверен… - его голос сошел на нет, и затем маска резко повернулась вниз, на блондина, и между ними повисло какое-то многозначительное молчание. - Я думаю они хотят меня убить.” Резкий, оборванный выдох вырвался у Томми из груди, будто его кто-то ударил под дых. Он ждал этих слов; у него у самого были такие подозрения где-то на подкорках сознания, где он отказывался о них думать. И все же, он с трудом сглотнул и на секунду взглянул на своего друга, прежде чем снова отвести взгляд. “Это– быть не может, чтобы Таббо так поступил, - попробовал он, скорее, для себя. - Только не после того, как Шлатт убил его на прошлом фестивале.” Говорить о событиях прошлого ощущалось как попытка ковыряться в старой ране, что еще не зажила. “Это не только от него зависит, Томми. С ним Квакити, а он всегда меня ненавидел.” “... Таббо не станет.” “То есть ты правда думаешь, что мне безопасно туда идти?” Томми напрягся, чувствуя, как десятки несказанных слов прячутся за этими несколькими, едва недосягаемые. “Эм…” “Если ты правда считаешь, что угрозы нет, тогда я пойду. Все зависит от тебя.” Томми застыл, его ноги подкосились. Рука Дрима упала с его плеч, и Томми снова оказался под струями дождя, пока Дрим повернулся к блондину. “П-почему я?” Дрим спрятал руки обратно в карманы и пожал плечами. “Ну, ты же знаешь Таббо лучше всех. Если ты веришь, что он не позволит Квакити или кому-то еще подговорить его убить меня, прямо как когда его подговорили изгнать тебя, тогда я доверюсь твоему слову.” Что-то в нем резко оборвалось от упоминания изгнания. Что-то маленькое и избитое было радо услышать подтверждение того, что Таббо нужно было влияние извне, чтобы он решился на такое, но его внимание в ту же секунду заставили переключиться на другое. Он почувствовал как что-то впилось в губу; Томми едва ли осознавал, что выработал эту нервную привычку. Он не хотел даже допускать мысль, что фестиваль был небезопасен. Такая возможность только укрепит в его голове образ Таббо, что носил пиджак и обрек его на изоляцию в изгнании; та версия его друга, которую он не хотел признавать. Но пугающая тень уже висела над головой, не позволяя ему защищать другой образ Таббо; тот, что он знал годами и с которым сражался на войне, тот, которому он доверил “Mellohi”. Но Дрим, его единственный оставшийся друг– Томми не хотел так легко рисковать безопасностью парня, только не после того, как на него было возложено столько доверия. Возможно, это было глупо. Тот факт, что он не решался дать ответ только глубже рыло дыру в его груди. Но это же Таббо..! Таббо… Конфликт разгорелся с такой силой, что его взгляд затуманился, и он тупо уставился вдаль, просто застыл, забыв даже о дожде. Он снял зачарование с компаса, потому что Дрим сказал, что из-за него ему грозила опасность. Он так крепко держался за те фотографии, пока его не заставили их отдать, потому что не было для него ничего важнее, чем воспоминания о дорогом друге. Мозолистая рука поднялась, чтобы ухватиться за кудри, будто это как-то поможет развеять белый шум. “Н-нет, все будет в порядке. Таббо ничего такого не сделает,” - пробормотал он в ответ, слова казались сухими от того, как долго они крутились у него в голове. “Ты уверен?” Он не был. Ответить чем-то кроме да — все равно что ударить Таббо ножом в спину. В пиджаке, что был не по размеру, железный взгляд, что ему не подходил, произнесенные им слова, что не имели никакого смысла. Томми хотел защищать друга до последнего вздоха; жажда товарищества, сопричастия, верности требовала этого, и не важно как громко часть него шипела ему раскрыть глаза. Он также не думал, что Таббо организует публичную казнь, даже если для Техно– этого розового мудака. Устройство посреди центра города, устремленное в темное небо, с засохшей кровью, разбрызганной у самого основания, без сомнений, отпечатки пальцев Таббо на рычаге. “Томми?” Томми перевел взгляд на Дрима, в ступоре от осознания, что он без понятия сколько времени прошло. Он облизал губы, почувствовав вкус пыли и дождевой воды, что никак не помогла избавиться от сухости в горле. “Что?” “Фестиваль. Если считаешь, что они не попытаются меня убить, я на него пойду.” “Да, - он коротко вздохнул и кивнул головой, не обращая внимание на то, как перед глазами все поплыло. - Да, чувак, все будет хорошо. Все будет в порядке.” Должно быть. Дрим какое-то время просто смотрел на него. “Ну, хорошо. Как я и сказал, я тебе доверяю.” Томми поджал пересохшие губы и отвел взгляд. “Хорошо…” Правильно ли он сказал?