Настоящий герой

      Маска с трудом сползает с головы. Присохшая кровь трескается и неприятно царапает кожу. Вокруг витает настоящее амбре из крови и мусора. Прислонившись спиной к стене здания, вытаскиваю под свет болтающейся лампы пачку сигарет.       Смятая упаковка Лаки Страйк радует меня последней никотиновой палочкой. Слегка помятая, даже погнутая в некоторых местах сигарета, отправляется в левый уголок рта. Но даже так, остальная часть отзывается болью, заставляя болезненно шипеть и щуриться.       Тёмная улица Лонг-Айленда — не лучшее место для отдыха, но особого выбора не было, нужно было «отдышаться» хотя бы пару минут.       Надеюсь, не натолкнусь на группу пьянствующих подростков или проезжих туристов, ищущих проблем. Сейчас это место ещё не стало тем стереотипным районом, что никогда не спит. Только начали строить цветные высотки, что будут переливаться тысячами огней, освещая всю округу... Но пока... пока это просто мрачные тёмные улочки, где можно найти кучу проблем на свою задницу.       Огонёк зажигалки никак не хотел появляться, постоянно затухая и грозя оставить меня одного с моими проблемами. Чиркая кремнем, я вновь погружался в воспоминания о коридорах заброшенного дома, но острая боль в боку возвращала меня обратно.       -Ребро наверное сломал...       Наконец-то проклятая сигарета получала своё пламя. С наслаждением затянувшись, выдыхаю облачко дыма в небо, запрокинув голову назад.       Легкий ветерок ласкает лицо, унося ароматы города подальше и помогая мне не отключиться в этой помойке.       Очередное геройское дело, десять побежденных врагов...       Новый приступ боли в рёбрах пронёсся по всему телу. В груди защипало и, отодвинув края свитера, чувствую мерзкий запах палёной кожи, отчего чуть не выворачиваюсь наизнанку.             Я одолел всех в том проклятом доме. Двое последних спрятались наверху, надеясь пристрелить «очередного тупого линчевателя».       -Дебилы, ещё бы проорали об этом на всю улицу.       Пришлось обойти здание и забраться по пожарной лестнице. Как же американцы любят их строить. Вешают на любое жилое здание, помогая домушникам забирать больше добычи.       Не было ничего сложного подобраться к сидевшей в засаде парочке, но вот дальше произошло то, чего я никак не ожидал.       Вызванная Хьюи проститутка ударила меня тазером в грудь, практически парализуя и сталкивая с лестницы.       -Чертовы рёбра, как же больно.       По-хорошему, следовало бы наведаться в больницу, но я не настолько богат, чтобы лечить себя там от подобной мелочи.       -Вот так и помогай людям...       Сползая по стене на землю, чувствую, как начинаю медленно отключаться, чего точно нельзя себе позволять. Слишком мало в городе районов, где подобное не обернётся для тебя бедой, слишком мало хороших людей ходит в подобное время, а ещё меньше из них просто ограбит отключившегося.       -Давай же, вставай, нельзя спать.       Только боль и позволяла мне оставаться в сознании.       Со стороны берега раздался громкий смех и аплодисменты, после чего улицы Лонг-Айленда заполонила музыка. Мягкая приятная мелодия, полная атмосферности и уюта. Под такую хочется танцевать с любимой девушкой на палубе корабля, пока музыканты создают свою магию под звёздным небом.       Или, быть может, сидеть в тихом кабаке, под самое утро, когда большая часть посетителей ушла, а старый одинокий уборщик начал медленно поднимать стулья на столы, чтобы прибрать весь тот бардак, оставшийся после буйного вечера.       Глупые мысли лезли в голову. Я терял сознание и ничего не мог с этим поделать.       -Мистер, мистер...       Сквозь туман в голове до меня доносился приятный женский голос. В нос ударил аромат цветов и кондиционера для волос, приносимый ранним утренним ветром.       -Джинни, оставь ты этого бродягу, пошли уже домой. У меня родители скоро вернутся, ещё не хватало, чтобы...       Они продолжали говорить прямо над ухом. Ничего не имею против после пробуждения слышать голос симпатичной милашки, но сейчас я бы лучше пропускал мимо ушей причитания матери или ворчание отца.       С кряхтением и шипением, словно старая развалина, с трудом опираясь о стену, я начал медленно подниматься на ноги, игнорируя посыпавшиеся на меня вопросы. Хотелось шугануть их, отослать в сторонку, чтобы не мешали, заваливая побитую голову тонной вопросов.       -Постойте, куда же вы? Вам нужно в больницу! Или хотя бы в полицию!       Отмахнувшись от навязчивой девчонки, что до последнего пыталась призвать меня к разуму, я медленной хромой походкой отправился в сторону места, где мне точно смогут помочь. ***       -Вот так хорошо?       Приглушенный свет, мягкие пастельные тона и ночь за окном. Жаркий аромат разгоряченного тела в воздухе, смешивающийся с благовониями и травами.       Парочка тайских палочек дымили около приоткрытого окна, позволяя насладиться ароматом и не задохнуться от слишком яркого вкуса.       Мягкие женские руки перебирают мою спину, медленно подбираясь к пояснице. Коготки очерчивают синяки и старые шрамы, даря бурю удовольствия и восторга.       Хочется просто распластаться и превратиться в безобразное желе, окунаясь с головой в эти ощущения.       Но интимный момент исчезает так же быстро, как и появился. Трепетные прикосновения сменяются крепкой хваткой рестлера, а затем сестра моего мастера по тайскому боксу начинает вправлять мне кости.       -А-а-а!       -Тихо ты, фаранг, мужа мне разбудишь! А он точно не поймёт подобного сеанса посреди ночи.       -Простите, просто... А-а-а.       -Терпи, фаранг. Воином станешь.       Удивленно обернувшись на переиначенную поговорку, я встретился взглядом со злой предвкушающей улыбкой.       Опершись обеими руками мне в позвоночник, мадам Сойминг с оскалом на лице хрустнула моей спиной.       -Ау!       -Какой ты нежный, фаранг.       -Вы меня вроде должны меня лечить, а не ломать кости!       -Пф, поучи ещё меня, мальчишка. Меньше надо «попадать под машины».       Последнее слово она особенно выделила интонацией, намекая, что моя нелепая ложь была вскрыта с первых минут встречи.       Продолжая измываться над моим телом, Сойминг причитала, наговаривая, какие нынче жестокие в мире автомобилисты, раз оставляют ровные полоски синяков, будто специально пытаясь выставить это за удар палкой. Наверняка, они тем самым прячут следы своих многочисленных преступлений.       С последним предложением она пересчитала, тыкая пальцем, синяки, вызывая на моём лице гримасу боли.       -Вы можете просто помочь мне с переломами и вывихами, остальное я уже...       -Молчи, фаранг. Ты уже и так много наговорил, — отвесив мне символический подзатыльник, Сойминг принялась за мою руку, обтирая суставы какими-то вонючими мазями, — это же надо додуматься! Ещё и врёт ведь, да так нагло причём. Всё брату расскажу, чтоб дурь из тебя повыбивал.       -Ох, ну это явно будет... А-а-а.       -Тихо ты! Немного осталось.       Из-за адреналина и усталости я даже не понял, что у меня выбито плечо, и всё это время бередил поврежденную конечность, за что сейчас расплачивался вдвойне.       Несмотря на упрёки, ругань и болезненный процесс, я был благодарен пожилой тайке за оказанную помощь. И пускай Сойминг нажалуется моему учителю, что точно не оставит происшествие без внимания, но лучше уж так, чем беспокоить родителей новыми счетами из больницы.       -Всё. Остальное смажешь, чтобы побыстрее рассосались, — вытирая руки от целебной мази, которой обильно полила мою спину, Сойминг затушила благовония, параллельно небольшим веером выдувая остатки запахов, — и чтоб не забыл завтра про тренировки, фаранг.       -Да понял я, понял.       С трудом приняв сидячее положение, баюкаю больную руку, чувствуя, как новая гамма «великолепных» ощущений просыпается в рёбрах и спине.       -Советы по лечению будут? А то завтра учитель, наверняка, из меня душу выбьет.       -Под «машины» не попадать.       -Мадам...       -Ох, фаранг. Помилуй боги меня от таких непутёвых детей. Используй мазь, отдыхай и не напрягай рёбра. Осколков нет, кости сами встанут на место, а болят у тебя порванные связки. Не беспокой больные места и делай дыхательную гимнастику.       -Спасибо.       -Иди уже, — словно прочитав мои мысли, Сойминг сложила руки на груди, вопросительно приподнимая бровь, — ты ведь понял, что я пошутила насчёт тренировок? Не смей даже думать! А то потом до конца жизни аукаться будет.       Кивнув на прощание головой, я покинул гостеприимный тайский дом. Впереди предстояла ещё долгая дорога домой. Без сигарет, сил и желания. А в самом конце этого квеста меня будет ждать Мэри Салливан, которая точно заметит мои новые боевые отметины. ***       -Домашний арест? Ты ребёнок что ли?       -Ну вот так. Да и вообще, не тебе мне говорить, сам то без слова дяди Бена и шага сделать не можешь.       -Это не так...       -Ага, конечно.       Переругиваясь и шутя, мы с Паркером и парнями зависли у меня дома, пока я придерживался, так сказать, постельного режима. Настолки, видеоигры и сайфайные сериалы — что может быть лучше?       Сейчас мы играли в карточную игру, в которой хитрый Пит постоянно уделывал нас всех, просто запоминая карты и подсчитывая в уме очки. Хренов гений с подобием эйдетической памяти.       -Дама.       -Король.       -Восьмёрка.       -Десятка. Этот раунд за мной.       Сграбастав карты в стиле чокнутого игрока в казино, когда руками пытаются обхватить весь стол, Паркер, не скрывая своего превосходства, скинул очередной выигрыш в виде центовых монеток в небольшую кучку.       -Не хочу я в это больше играть, он всегда выигрывает.       -Я Билли.       -Вот именно, — кивнув на слова самого интеллектуального члена группы, я откинулся на кровать, шаря рукой в недрах под ней, — есть у меня идея получше.       -Что-то из новенького?       Сидящий рядом Нед заинтересованно глянув в мою сторону, закинул в рот целую горсть орехов в шоколаде, начав нещадно хрустеть, сотрясая стены.       -Ага, конечно. Я же знатный богатей, все в школе об этом знают.             -Мало ли, — новая горсть орехов исчезла в топке имени Нэда Лидса, — дурацкий шарфик за полтинник ты купил.       -Он не дурацкий! Это же шедевр, вещь, которой...       -Да, да, это мы уже тысячу раз слышали, — пачка орехов стремительно подходила к концу, — доставай уже, а то плесенью покроемся.       -Сейчас, — наконец найдя искомое, я водрузил на стол здоровенную коробку, дребезжащую деталями, — во!       -Лего, серьёзно?       -Бля, Нэд, вот тебе ничем не угодишь, всё время всё не так.       -Лего я и дома могу пособирать, да моё и получше будет. Это совсем детское.       -Ой, всё. Сам тогда соберу потом.       -А я не против. Мама говорит, что так я похожу на умного.       Молча переглянувшись, мы не сговариваясь отдали Билли коробку с детским лего. Парень не был хорош в других играх, только в Подземелья и Драконы он более-менее научился, остальные же настолки оставались для него тёмным лесом.       -Чем тогда займёмся?       -Без понятия. Можно, конечно, стырить бурбон у моего папани, — взглянув на испуганные глаза Нэда и возмущенные Паркера, я отбросил эту идею, — но с вами каши не сваришь.       -Воровать не дело, к тому же у отца.       -Ой, да мама только рада будет... Не тому, что я бухаю, а уменьшению выпивки в доме. Ладно, забейте.       -Может просто телик посмотрим, авось попадётся что-нибудь удачное?       -Действительно. Обеденное время в середине недели славится удачными передачами и фильмами.       Но выбора особого не было, так что, подхватив увлекшегося Билли, мы всем квартетом спустились вниз. Мне, как самому больному, да ещё и жителю дома, от щедрот уступили кресло, в то время как парням пришлось ютиться на диване. Было забавно смотреть на недовольно сопящего Пита, которого наши немаленькие друзья зажали с двух сторон.       -Славный из вас вышел бутерброд.       -Пошёл ты...       Нашу привычную тираду прервал включивший телевизор Нэд. Толстячок шустро листал каналы. Порой ему хватало одного взгляда, чтобы отбрить предлагаемый вариант и пойти дальше. Но, опять же, я был не настолько богат, чтобы он мог листать их как у себя дома. Так что спустя всего десять кликов парень пошёл на второй круг.       -Мда, даже кабельного нет.       -Ой, Нэд, иди нахер.       -Тихо, вон по новостям что-то показывают.       А посмотреть было на что. В середине экрана чётко угадывалась довольная рожа Нормана Озборна, отца нашего одноклассника Гарри. Рыжеволосый Норман, довольный собой, отвечал на вопросы, просвещая репортёров о многочисленных проектах Озкорп.       По мере интервью всё дальше и дальше в дебри забредал Норман, стараясь разрекламить свою компанию. Проекты, разработки, новые именитые учёные и даже парочка выгодных контрактов, один из которых особенно привлёк моё внимание.       -Сейчас у нас начинается новая, Золотая Эра.       -Что вы под этим имеете в виду?       -Прямой смысл, Рэйчел, — ослепительно улыбнувшись, Норман, поправив галстук, повысил тон на полголоса, возвещая о главном событии в Озкорп, — буквально вчера нам удалось заключить контракт с Министерством Обороны. Теперь Озкорп выходит на новый уровень.       -Это замечательные новости!       -А я о чём!       -Если не секрет, в чём именно заключался контракт.       -Конечно это секрет, Рэйчел, — притворно нахмурившись, отец Гарри наклонился ближе к камере, прикрывая рот ладонью и шепча достаточно громко, чтобы было слышно всем желающим, — но в следующем году мы проведём открытую выставку в здании Озкорп, так что сможете попытаться выяснить всё сами.       Подмигнув рассмеявшейся журналистке, Норман помахал рукой на прощание, после чего эфир прервался, возвращая зрителей в телестудию.       -Вау, вот так фортануло Озборнам.       -И не говори, — подперев подбородок кулаком, прикрываю глаза, чтобы постараться успокоиться и продолжить разговор, — Гарри и так ведёт себя как задница, а теперь-то что будет...       -Ох, точно. Об этом я как-то и не подумал.       На самом деле мне было плевать на младшего Озборна. Его поведение в школе достаточно сильно оттолкнуло меня от него ещё в самом начале. А вот то, что Озкорп проведёт открытую для всех выставку, это уже интересно. Может ли быть это тот самый момент, когда Питер стал Пауком, или просто совпадение?       Ух, меня будоражило и трясло. События в мире постепенно развивались и, видимо, недалёк тот час, когда мой друган будет бегать в спандексе по стенам. ***       Ночной город, как же ты заманчив и волнителен. Нью-Йорк, одно твоё имя будоражит мою кровь. Облокотившись на подоконник, я вдумчиво разглядывал закрытые тучами небеса, отрезающие нас от лунного света.       Где-то под окном мигнул старый фонарь, а парочка собак начали грызться за еду, разворачивая перед глазами невольных зрителей настоящую битву.       Тлеющая сигарета осветила моё лицо мягким красным светом, создавая атмосферу загадочности и нуара, которая так сильно въелись мне в душу.       Был ли я таким всегда или быть может моё навязчивое желание стать защитником города превратило меня в героя собственного детектива, где каждый день персонажа ожидает новая история.       Пепел с сигареты, не долетая до земли, разнёсся по переулку. Гонимый ветром, он вылетел на главную улицу к немногочисленным прохожим и парочке проезжающих в поздний час машин.       -Я хочу быть героем...       Эх, проще сказать, чем сделать. Вокруг меня целый мир, полный опасностей на каждом шагу. Гидра, маги, демоны, пришельцы, мутанты и прочие фрики, что могут одной силой мысли сжимать машины в блин или призывать молнии.       Мне нужно стать кем-то большим, ведь я...       -Я не Роршах.       Пожеванный бычок отправился следом за пеплом, плюхаясь в грязную лужу, привлекая внимание прикорнувшего на мусорном бачке кота.       Нужно обрести силы, не прибегая к сывороткам и мутантским штучкам. Может быть магия или щупальца доктора Отто?       Мысли метались в голове в поисках решения, но вот за моей спиной раздался вежливый кашель матери.       -Ох.       Запах сигарет не успел выветриться, а значит единственный настоящий герой этого города сейчас получит по шее.       «И как я только не услышал её шагов... Стоп. Ну, конечно».       И пуская меня пропесочили за курение в собственной комнате, а на затылке появился отчётливый след от материнской руки, но я вынес наказание с гордостью, ведь нашёл новый способ стать сильнее, чтобы защитить Нью-Йорк.