Второй шанс

      Встав с постели сразу, как за окном послышались первые голоса ранних птиц, радующихся восходу небесного светилы, императрица Хванбо начала собираться, чтобы нанести утренний визит Кванджону. Девушка хотела застать его в главном дворце до того, как он переступит порог тронного зала и окружит себя лишними ушами, которые способны уловить каждое слово и направить его против первой жены правителя Корё, и просить впредь звать себя на совместное времяпровождение с Ван Чу. Со вчерашнего дня, когда отец ее ребенка впервые пригласил наследника на совместную прогулку, Ён Хва испытывала смешанные чувства: с одной стороны она была рада наблюдать за долгожданным общением императора и наследника, с другой - ее сильно злило, что на конюшне присутствовала Кан Ён, которой верховая езда была, явно, не под силу. Но вторая жена правителя Корё постоянно крутилась подле Ван Со, чем бы он не занимался.       За долгие годы, проведенные с этим мужчиной, Ён Хва не переставала надеяться, что он привыкнет видеть ее рядом и, наконец, поймет, что она ничем не хуже прислуги, которая затмила разум не только императору, но и ее брату. По мнению женщины, Ван Ук был слабым человеком, который не мог заполучить все, к чему стремился, именно поэтому страдания, разрывающие его изнутри, переросли в болезнь, с которой он был не в состоянии состязаться. Восьмой принц признал свое поражение, смирившись с заключением в собственном доме и новым браком, на котором настаивал император. Ён Хва же продолжала бороться изо дня в день, считая, что успех придет к ней.       Редкие визиты Ван Со в ее покои подогревали ее надежды. Он непременно должен был оценить ее вклад в свое становление правителем Корё и признать девушку той единственной императрицей, которой обязан всем. Несмотря на его холодное отношение и неразговорчивость, Ён Хва старалась наполнить их встречи чем-то приятным. Девушка всегда готовилась к приходу Кванджона слишком скрупулезно: долгое время просиживал в купальне, велела слугам натереть ее тело самыми редкими маслами, которые можно было достать, внимательно следила за каждым движением рук придворных дам, наносящих макияж на лицо императрицы и делающих из ее длинных блестящих волос замысловатые прически. Девушка никогда не встречала своего мужа, не надев громоздкие серьги с драгоценными камнями и не воткнув в свои локоны золотые шпильки. Для нее каждый приход Кванджона был чем-то особенным, к чему она относилась крайне серьезно.       Наблюдая, как мужчина одевает свои одежды, всегда представляющие собой черно-серые ткани, вручную расшитые умельцами столицы, Ён Хва пыталась завязать беседу, чтобы продлить, и без того, короткий визит императора в своем дворце. Изредка он отвечал ей сухими фразами, таким тоном, словно, он разговаривал не со своей женой, а с очередным советником и никогда не оставался в ее покоях до утра.       Императрица Хванбо не теряла надежды и продолжала свои ритуалы долгие годы, маленькими шажками, как ей казалось, заслуживая привязанность мужчины.       Оставаясь одна Ён Хва часто размышляла, почему однажды ее заинтересовал прибывший в Сонгак четвертый принц. Молодого человека всю жизнь проследовали сплетни и разговоры за спиной, которые он подкреплял собственным видом и поведением. По приезду он избегал общества своих братьев и сестры, редко появляясь в их компании и роняя несколько пренебрежительных фраз. Его лицо было закрыто маской, которая казалась молодой принцессе загадочной и интересной. В один из дней он снял этот атрибут, навсегда убедив Ён Хву в своей силе духа. С самого детства девушка наблюдала перед собой мужчин, которые постоянно одаривали ее лживой улыбкой, скрывая свои истинные намерения, однако четвертый сын императора отличался от них, всегда говоря то, что думает без притворной любезности.       Девушка всегда знала, что ей будет не легко добиться расположения Кванджона к себе, пока все его мысли занимала служанка с большими глазами испуганного олененка.       В какой-то момент женщина даже была готова смириться с постоянным присутствием в жизни мужчины девки из рода Хе, но на ее счастье, у Ван Со хватило ума отпустить ее из своей жизни. Кванджон злился на бывшую придворную даму, от чего его сердце занимало не сожаление, а ярость, которая проявлялась большей заинтересованностью в своей законной жене. Именно по отбытию Хе Су из столицы, Ён Хве удалось воплотить свои планы в жизнь, забеременев первенцем императора. Находясь в положении, девушку ежедневно терзали мысли по поводу пола ее будущего ребенка, она часто просила небеса подарить ей мальчика, которого Кванджон был обязан сделать наследником своего трона, не зная о беременности бывшей служанки.       После того, как молитвы императрицы Хванбо были услышаны, и отродье Хе Су покинуло этот мир, не успев прожить и одного дня, Ён Хва поняла, что ее счастье не за горами. Император находился в неведении о своем первом ребенке, а законный наследник уже находился в утробе его жены.       Некоторое время спустя Ён Хва узнала и о скоропостижной смерти самой Хе Су, из-за чего на голову девушки свалилась новая гора неприятностей. Ей не было жаль бывшую служанку, но страдания Кванджона отражались и на его жене. Он больше не искал утешения от потерянной любви в виде девки, крутившей мыслями нескольких мужчин сразу, в покоях Ён Хвы, а находился где-то далеко, не в силах справиться с собственными эмоциями.       По прошествии времени, как бы императрица не старалась, но вытащить Кванджона из крепкой хватки погибшей Хе Су у нее не получалось. Ён Хва никогда не понимала, как Ван Со мог считать свою законную жену хуже служанки. По ее мнению, та не отличалась особой красотой и острым умом, единственное, что у бывшей придворной дамы выходило с отличием - это постоянное попадание в любые неприятности, из-за чего Ван Ук и будущий император постоянно оберегали ее, будто, Су была маленьким ребенком, не способным к самостоятельной жизни. Однажды, в голову первой жены правителя Корё закралась мысль, что Ван Со никогда не обращал должного внимания на нее из-за силы ее же характера. Девушка всегда пыталась предугадать события наперед: заводила знакомства с важными людьми, пребывающими в столицу, улыбалась, когда этого требовали окружающие, проявляла жесткость, чтобы никто не посмел усомниться в ее влиятельности.       Одним вечером, сидя в собственных покоях, окруженная облаком ароматов дорогих масел и благовоний, в самом красивом ханбоке оттенка цветущей вишни, и, ожидая визита императора, Ён Хва решила продемонстрировать свою слабость перед мужчиной. Расслышав громкие шаги по коридору своего дворца, девушка вытащила платок из внутреннего кармана и начала протирать свои накрашенные глаза, раздражая их сильным нажатием ткани, заранее капнув на него небольшое количество лимонного сока.       Когда Кванжон отворил двери в покои своей жены, то застал Ён Хву, сидящей за письменным столом, а не как обычно, стоящей возле постели и широко улыбающейся какой-то неприятной улыбкой, по мнению Со. Девушка оперлась руками на тяжелый деревянный предмет мебели и положила на них голову, тяжелеющую от многочисленных украшений, переливающимися в свете свечи всевозможными оттенками.       На удивление императора, жена не приветствовала его, когда он громко закрыл двери за своей спиной. Всмотревшись в сгорбленную фигуру у стола, Кванджон заметил, что плечи девушки сильно приподнимаются, будто ей не хватало воздуха, чтобы наполнить им свои легкие.       Расслышав, что Ван Со медленно двигается в ее сторону, Ён Хва решила продолжать воплощать свой план в жизнь, не приподнимая головы.       «Вы плохо себя чувствуете?» - девушка, наконец, услышала вопрос в свой адрес, нарушивший тишину в покоях.       Вспоминая о том, что большую часть макияжа она собственноручно стерла со своего, и без того красивого лица, императрицу Хванбо одолело смущение, ведь прежде она никогда не позволяла себе предстать перед Кванджоном в подобном виде.       Так и не взглянув в его сторону, девушка отрицательно помотала головой.       Шумно выдохнув, мужчина задал следующий вопрос совершенно невозмутимым тоном:       «Вы плачете?»       «Простите…» - прошептала она, как можно тише.       «Случилось что-то ужасное?» - в голосе Кванджона, Ён Хва улавливала нетерпимость к своим слезам, а не сожаление, которое могло возникнуть у мужа к своей дорогой жене.       Настраивая себя на более удручающее состояние после очередных холодных слов мужчины, императрица Хванбо начала ронять настоящие слезы на широкие рукава своего одеяния, не в силах сказать, в чем заключалась их настоящая причина Кванджону. Девушка ненавидела погибшую служанку, к которой Ван Со проявил все свои чувства, не оставив и доли для своей законной жены. Она устала смотреть на его каменное лицо, на котором проявлялись эмоции лишь в моменты строгости, не удосужившись хоть раз искренне улыбнуться спасительнице, благодаря которой мужчина сейчас имел все.       «Не буду донимать вопросами…» - так же без эмоционально произнес Кванджон, разворачиваясь к выходу.       Осознавая, что Ван Со собирается уйти, Ён Хва резко приподняла голову, звякнув украшениями в волосах, но мужчина не остановился. Единственное, что пришло в мысли расстроенной жены правителя Корё, это скорее встать со стула и схватить удаляющуюся фигуру в темном атласном одеянии за рукав.       «Ваше Величество…Не уходите.» - едва не споткнувшись, запутавшись в собственных юбках, девушка с силой вцепилась в ткань рукава Кванджона, заставляя его развернуться.       Всмотревшись в темные глаза императора, она уловила внимательный, напряженный взгляд. Кванджон изогнул брови, подбрасывая подбородок, жестом изображая просьбу ответить на заданные ранее вопросы. На его лице не было встревоженности или жалости, повитель дотронулся до вцепившейся в его одежду руки, но тут же отстранился, от чего Ён Хва расстроилась еще больше, а ее, на этот раз искренние, слезы обиды брызнули из глаз новым потоком.       «Я устала от этого…»  - выдавила жена правителя чуть слышно. Ее опухшие глаза опустились в пол, не в силах выдержать тяжелый, но лишенный эмоций взгляд императора.       «От чего?» - пренебрежение в его голосе не пыталось скрыться.       «От Вашего отношения…» - проговорила девушка, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она приподняла глаза и внимательно всмотрелась в лицо Кванджона. Он отвел свои в сторону, слегка ухмыльнувшись:       «Если мое отношение настолько отвратительное, я могу не приходить к Вам.» - шумно выдохнув, произнес Ван Со.       «Я не это имела в виду…» - проговорила Ён Хва, но мужчина тут же ее перебил:       «Я знаю, что Вы имеете в виду, я обещал вам трон и наследника, больших проявлений чувств от меня не ждите.» - Кванджон быстро развернулся и направился к выходу.       «Но за все эти годы я думала…» - быстро проговорила императрица, чью речь снова резко прервали.       «Не продолжайте.» - Ван Со был намерен уйти, чтобы не выслушивать несбыточные надежды женщины, которая никогда бы не сравнилась с той, место которой занимала.       «Ваше Величество, неужели Вы не видите? Я отдала все, чтобы находиться рядом с Вами.» - Ён Хва теребила пальцами край своего рукава.       «Будь на моем месте Ван Ю, Вы бы отдали «все» ради него.» - темные глаза уставились на жену.       «Нет…» - девушка пыталась защититься.       «Да. Вы с самого детства мечтали стать императрицей и ради своей мечты Вы отдали «все».» - голос Ван Со звучал уже громче.       «Когда Вы были отвергнуты собственными родителями и братьями, я просила Вас жениться на мне…» - большие глаза смотрели умоляюще на стоящего у дверей мужчину.       «Тогда для Вас все сложилось куда лучше, чем могло, если бы Вы вышли замуж за изгнанного из императорской семьи принца. Ваши слезы кажутся бессмысленными…» - последнюю фразу Кванджон произнес без злобного оскала и ненависти в глазах. Слова были сухими, словно он диктует очередное послание писарю, а не выслушивает переживания своей жены, пытающейся вывернуть душу наизнанку перед ним.       Развернувшись на пятках и выйдя в коридор, император громко закрыл за собой двери, пытаясь остановить неискреннее признание Ён Хвы. Он прекрасно помнил о странной просьбе молодой принцессы жениться на ней, но по сей день не понимал ее намерений. Мужчина вспоминал ее хитрые глаза, которые смотрели на него, когда он только вернулся в столицу из приемной семьи. Тогда он не рассмотрел в них ничего, кроме огня, способного сжечь каждого на своем пути.       До настоящего времени он считал, что Ён Хвой могло повиливать только чувство страха перед неизвестностью и желание попробовать приручить молодого четвертого принца, которого тогда все опасались из-за дурной славы, следующей за ним повсюду. Однако сегодня император понял, что внутри его жены есть еще движущая сила. Он на пару секунд даже задумался: «Не проснулась ли в императрице Хванбо реальная привязанность?» - осознавая, насколько может быть ядовитой любовь этой женщины, Кванджон отбросил эти мысли, встряхнув головой.       Надежды Ён Хвы о получении расположения императора всякий раз разбивались о камни. День, когда в столице появилось отродье служанки с фамилией Ван, девушке казалось было сложно пережить. Она слышала от обитателей дворца, что Кванджон проводит с ребенком длительное время: гуляет с дочерью брата по саду, дарит дорогие подарки и красивые одежды. Императрица была уверена, что это не проявление любви к племяннице, а попытки наверстать упущенное с родным ребенком. На счастье, Ён Хвы, Кванджон не спешил огласить всем, кем ему приходится Ван Юн и забрать ее во дворец, хотя такой вариант развития событий в будущем девушка не отрицала. Она часто прокручивала у себя в голове, как Кванджон будет относиться к наследнику, имея рядом дочь от той, кто заполонил все его мысли. «Она всего лишь девчонка…» - успокаивала Ён Хва саму себя, благодаря небеса хоть за то, что они не позволили Хе Су родить мальчика, ради которого император мог бы пожертвовать жизнью Чу.       Несколько лет спустя вся столица перешептывалась о скорых смотринах второй жены Кванджоном, а императрица Хванбо терпела новый удар по своему достоинству. Попытки добиться встречи с правителем перед этим событием были тщетными, он ясно велел страже не впускать Ён Хву туда, где бы не находился. Девушка, не в силах даже попытаться возразить решению мужа, испытывала сильную злость и обиду, которую могла позволить себе выплеснуть на каждого, кроме того, кто был реально этого достоин.       После церемонии, на которую первую императрицу не соизволили позвать, девушке было необходимо собраться с силами, чтобы дать понять дочери великого генерала, кто из двух жен правителя обладает большей властью и авторитетом. Ён Хва готовилась написать письмо Кан Ён несколько дней, но всякий раз сминала испачканные чернилами листы рисовой бумаги и, бросая их на пол, откладывала момент встречи со второй императрицей.       Когда к девушке подбежал ее сын с широкой улыбкой на лице и поведал, что встретил в саду императрицу Кан, первая жена правителя решила, что откладывать знакомство больше нельзя, ведь тогда дочь Тхе Мона почувствует свободу в своем новом положении и уже никакие слова Ён Хвы не заставят ее умерить пыл. Веля надеть на себя ханбок из самой дорогой ткани, которую можно было достать в Корё, и столько золота, что голове и ушам первой императрицы было невыносимо выдерживать его вес, девушка была готова к новому сражению за свое место.       Увидев лицо второй жены правителя с очень выразительными и знакомыми ей глазами олененка, девушка застыла на месте. От прежнего боевого настроя не осталось и следа, Ён Хве с трудом удавалось выдавить подобие улыбки при приветствии Кан Ён. Тело девушки будто сгорало изнутри: ей было невыносимо снова видеть подобие умершей служанки, которая изрядно подпортила ей жизнь в прошлом и продолжала мешать до сих пор. Императрица Хванбо очень хотела покинуть место встречи с новой женой правителя и больше никогда не наблюдать перед собой ее лица, но, когда Кан Ён уставилась девушке прямо в глаза с невинной улыбкой на губах, не опустив ресницы, сердце Ён Хвы, будто пронзило молнией, разливающей свой огонь по венам девушки. Первая жена правителя Корё уже не чувствовала злобы или обиды, она ощущала ярость, смешанную со страхом, перед дочерью Тхе Мона. Девушка понимала, кто теперь сможет обладать большим влиянием, основываясь на предпочтениях Кванджона. Императрица Хванбо стала всерьез опасаться за жизнь своего сына, ведь присутствие второй жены правителя во дворце могли навеять на Ван Со желания вернуться в прошлое и заполучить хотя бы похожую на Хе Су девушку в качестве своей единственной.       Доверенные люди первой императрицы постоянно наблюдали за времяпровождением второй. Ён Хву интересовало, с кем та встречается в течение дня, с кем говорит, но ничего не могло подорвать авторитет Кан Ён в ее глазах или глазах Кванджона. Дочь великого генерала ежедневно прогуливалась по саду, окруженная лишь придворными дамами и стражниками, встречалась лишь с теми людьми, которые уже находились в милости правителя. Ван Со не был замечен в ее дворце ровно до тех пор, пока императрица Кан не решилась пожертвовать собой и словить стрелу, предназначающуюся Кванджону.       Со злополучного дня прошло чуть больше месяца, но император уже показывал свое расположение ко второй жене на всеобщее обозрение: мужчина составлял компанию девушке на вечерних прогулках, ужинал в ее дворце и покидал его только поздней ночью. Слуги из владений императрицы Кан вовсю обсуждали на кухне, что император в обществе Ён ведет себя совершенно иначе, чем описывали его придворные дамы главного дворца, которые постоянно поговаривали о жесткости и несдержанном характере Кванджона.       Ён Хва больше не могла спокойно спать, осознавая, что в скором времени ее жизнь при дворе полностью измениться и не в лучшую для нее сторону.       Кан Ён так же боялась немилости императрицы Хванбо из-за совместного времяпрепровождения в компании Кванджона, однако большую часть ее мыслей составляла вовсе не эта женщина. Дочь Тхе Мона была озадачена закрытостью Ван Со, неведением о жизни в Чунджу своей дочери и постоянными вылазками за стены четырнадцатого принца, за судьбу которого переживала не меньше. В кожаной папке с рисунками Бэк А девушка часто наблюдала изображения незнакомки с длинными, слегка непривычно уложенными волосами и какого-то юнца в простых одеждах. Ён несколько дней пыталась разузнать у принца, почему он так часто прибегает к их образам, однако Бэк А всегда отвечал кратко и сдержанно, часто отвлекаясь на другие рисунки.       В один из знойных дней Кан Ён сидела на скамье в тени раскидистого дерева и читала очередную книгу, принесенную ей Ван Со. Звуки колышущихся от знойного ветра листьев на несколько секунд заставили девушку оторваться от своего занятия. Взгляд второй императрицы привлекло знакомое лицо, облаченное в потрепанное одеяние. Молодой человек шел быстрым шагом вдоль кустов, часто оборачивался назад и по сторонам, пока не заметил среди растительности жену старшего брата и ее свиту, скрывшихся под висящими почти до земли ветвями дерева. На лице Бэк А было неоднозначное выражение: он был одновременно озадачен из-за нежелания быть пойманным кем-либо, но также в глазах молодого человека Ён заметила мольбу о молчании. В тот самый день принц поведал второй императрице, что за лица девушки и мальчика украшали листы его многочисленных рисунков. Жена правителя дала Бэк А обещание не говорить Ван Со о его вылазках. Девушка обладала доброй душой и нескрытным сопереживанием за судьбу бедных людей, оставшихся без средств к существованию. Ён так же сообщила принцу, что он не сможет постоянно рисковать жизнью и носить еду в дом семейства Бо, и сказала Бэк А, что обязательно подумает над тем, как привести Чжин Хи и ее брата во дворец, чтобы сердце младшего брата правителя перестало постоянно волноваться об их дальнейшей судьбе. Бэк А благодарил судьбу за то, что в его жизни снова появился человек, который полностью поддерживал его в поступках, кажущихся остальным пустой тратой времени на бедняков.       По загадочной улыбке принца и смущению на лице, когда тот говорил о Чжин Хи, Кан Ён поняла, что он испытывает к подопечной не только чувства жалости.       На одной из прогулок по саду дочь Тхе Мона слезно просила Бэк А взять ее с собой за стены и посетить дом семейства Бо вместе. Принцу вовсе не понравилась подобная затея, ведь вторую жену правителя вывести из дворца было куда сложнее, чем выбраться в одиночестве. Молодой человек долго убеждал Ён в ее несбыточной просьбе, однако спустя время продолжительных уговоров молчаливо мотнул головой в качестве согласия.       Девушка обещала тринадцатому принцу, что избавится от стражи и слуг, если тот даст ей возможность хоть ненадолго вырваться из злополучного места и познакомиться с людьми, которые по рассказам молодого человека, казались ей невероятно добрыми и открытыми.       Стоя у распахнутого окна главного дворца, Кванджон наблюдал за уходящим на сон небесным светилом, окруженным перьевыми облаками. Император ожидал прибытия посыльного из Чунджу, который почему-то в тот день очень задерживался. Среди зелени деревьев Ван Со заметил две фигуры в серых одеяниях, крадущихся среди кустов. Он громко велел стражникам немедленно отправляться туда и выяснить, почему слуги ведут себя так подозрительно, не желая быть замеченными. Прислонив ладонь ко лбу, чтобы последние лучи яркого солнца перестали мешать сосредоточить взгляд правителю на необычной паре, Кванджон разглядел знакомые черты младшего брата в обществе его второй жены, чья правая рука растянулась вдоль по туловищу и мешала девушке продвигаться сквозь не слишком густую растительность.       «Советник Сон, сообщите посыльному, чтобы дождался в тронном зале.» - бросил император, двигаясь к выходу.       Кванджон быстро добрался до покоев и схватил походный плащ, осознавая, что задумали Кан Ён и тринадцатый принц, ведь в юношестве Бэк А часто прибегал к ношению одежд простолюдин, чтобы не выделяться на фоне жителей Сонгака и свободно передвигаться за стенами дворца. Мужчина постоянно слышал жалобы своей второй жены о однообразно проводимых днях в саду, поэтому она, запросто, могла уговорить тринадцатого принца взять ее на вылазку по улицам столицы, чтобы скрасить свой вечер. Огибая постройки, император накинул на свои плечи темную накидку, продвигаясь к стене, прилегающей к лесу. Ван Со бежал почти бегом, не желая упустить Бэк А и Ён, которые, как он понял из-за переброшенной веревочной лестницы через каменное ограждение, уже находились вне дворца.       Несмотря на надвигающиеся сумерки, Кванджон легко ориентировался в лестной местности, видя следы молодых людей на мокрой от опустившейся ночной прохлады земле или примятой траве.       Среди улиц, славящихся в Сонгаке, одними из наиболее неблагополучных, Ван Со было сложнее найти сбежавшую из дворца компанию. Дороги были истоптаны многочисленными следами горожан, а в маленьких домиках уже во всю зажигались свечи, из-за чего шанс найти их казался, почти, нереальным. Продвигаясь к окраине улицы, Кванджон переставал испытывать любопытство в отношении направления Кан Ён и Бэк А, в сердце императора начала закипать злоба, потому что подобный поступок он считал совершенно необдуманным. В Корё повсюду вспыхивали недовольства со стороны знатных кланов империи, а младший брат правителя и его вторая жена вздумали прогуливаться по столице без стражи.       «Безумие!» - чуть слышно произнес Кванджон, привстав с корточек, пытаясь разглядеть следы. Мужчина двигался к крайнему на улице дому, рассматривая в приоткрытых окнах силуэты. Он видел мальчика, который нюхал еду в пиале, поднося к лицу. Приближаясь ко входу в жилище, император пытался предугадать реакцию обитателей, если он постучит и спросит, не видели ли они парочку незнакомых простолюдин на улице, однако вслушавшись в голоса, Ван Со узнал знакомую речь младшего брата. Через несколько шагов мужчина расслышал и голос своей второй жены, которая рассказывала о значимости какого-то травяного отвара. Присев на землю под открытым окном, император решил не врываться в дом и не пугать его обитателей, а дождаться Бэк А и Кан Ён снаружи и уже тогда сказать им все, что думает об их необдуманном поступке в виде опасной прогулки по вечернему Сонгаку.       Мужчина четко слышал разговор между тринадцатым сыном императора, которого незнакомые женский и детский голоса называли просто «Принц», изредка в беседу вступала императрица Кан, которую прозвали «Госпожой».       Проведя под окнами полуразрушенной хибары, Кванджона отпустила злоба, на лице правителя проступила чуть заметная улыбка, когда его вторая жена начала рассказывать неправдоподобную историю о своем детстве, представляясь четвертой кузиной Бэк А. Девушка часто повторяла одни и те же слова, когда собеседники задавали вопросы.       «Да сколько можно?» - думал Кванджон про себя, в его голове уже промелькнула очередная мысль ворваться в жилище и заставить принца и вторую жену правителя немедленно отправиться домой.       Несколько минут спустя, Ван Со расслышал тихие шаги, приближавшихся к дому незнакомцев со стороны входа.       По громкому скрипу резко отворившейся входной деревянной двери и возгласу хозяйки, мужчина понял, что больше гостей находящие внутри люди не ждали.       «Что вы тут делаете? Немедленно убирайтесь!» - уже знакомый голос девушки надорвался от возмущения.       «Чжин Хи, а мы все гадаем, откуда у вас появились новые одежды, а столы теперь ломятся от угощений. Оказывается, твой гость не прост. Я много дней наблюдал этого человека возле твоего дома, но лишь рассмотрев его сегодня, я понял, что он не так уж и беден, как хочет казаться. Эй ты, простолюдин с серебряной шпилькой в волосах, выворачивай карманы и доставай все ценное, что у тебя есть.» - сплюнув на деревянное покрытие пола, усмехнулся один из незнакомцев, перекидывающий топор из одной руки в другую. Лицо мужчины «украшали» старый, уже успевший посветлеть, шрам и редкая длинная бородка. Его спутники, стоящие по обе стороны, выглядели заметно моложе, как показалось Ён.       «Ты со своими сыновьями опять перепил рисового вина?» - смело произнесла, приподнявшаяся со стула хозяйка дома мужчинам, которых она, явно, узнала, - «Все нормально, это Пак Ун и двое его отпрысков, они живут в соседнем доме и много выпивают по вечерам, поэтому им всякое кажется.» - протараторила девушка, обращаясь ко всем находящимся возле нее.       «Эй, парень, я не шучу, что у тебя есть еще, кроме дорогущей шпильки? Если не отдашь, мои сыновья заберут сами.» - шутливости в голосе старшего мужчины не ощущалось.       «Эту шпильку я украл…» - послышался голос Бэк А, - «Я отдам ее, только покиньте дом семьи Бо…»       «Мы музыканты, у нас нет ничего ценного.» - взволнованно сказала Ён, прижимая руку к груди, для пущей уверенности в своих словах.       «Держите их!» - крикнул мужчина с топором, и Ван Со услышал грохот опрокинувшихся стульев и крики внутри.       Резко встав и схватив первую попавшуюся палку с земли, Кванджон поспешил к двери, обходя жилище с другой стороны, чтобы удостовериться в отсутствии подельников шайки разбойников.       Бэк А смотрел на Ён извиняющимися глазами, а на лице девушки застыл испуг. Она прижалась к стене, поднимая здоровую руку и прося тринадцатого принца не делать глупостей, жестом веля отдать серебряную вещицу, которую молодой человек забыл оставить в покоях перед вылазкой. Один из мужчин выхватил из рук Бэк А шпильку, но решившимся на такое злодеяние пьяницам было слишком мало такой добычи.       «Ее я раньше не видел. У девчонки, наверняка, есть что-то еще!» - кричал мужчина помладше.       «Не подходите к ней!» - громко сказал тринадцатый принц, хватая из камина железную кочергу и быстро приблизившись к Кан Ён, - «Все на выход!»       «Запри дверь!» - грозно сказал старший из разбойников.       Вторая императрица, Чжин Хи, Бо Чжи стояли позади Бэк А, согнувшего в коленях ноги и размахивающего раскаленной кочергой. Переводя взгляд то на мужчину постарше, держащего топор, то на его сыновей, вооруженных дубинами, Ён слышала только, как бьется ее сердце, готовившееся выпрыгнуть из груди. Девушка знала, что тринадцатый принц не сможет в одиночку противостоять троим разбойникам, но из-за слез, застывших в глазах, не могла рассмотреть ни единого предмета защиты в скромном жилище.       Чжин Хи подалась в сторону выхода, но тут же была оттолкнута одним из мужчин с дубиной. Бэк А, быстро ударил обидчика девушки железным прутом в области коленей, от чего тот растянулся на полу. Другой мужчина схватил принца за локоть, а старший повалил его на деревянное покрытие. Бо Чжи подбежал к старшей сестре, потянув ее за руки и помогая подняться, а Ён онемевшими от страха ногами поспешила к двери. Не успев преодолеть расстояние до выхода, императрица Кан отпрянула назад их-за громкого стука ударившейся двери о стену. Дверь распахнулась и в жилище ворвалась фигура в глубоком черном капюшоне, заставившая вторую жену правителя начать прощаться с надеждой на спасение. Она в тот же миг пожалела обо всем и сразу: о том, что уговорила Бэк А взять ее с собой, о том, что не рассказала Ван Со о вылазках его младшего брата за стену, о том, что не поведала маленькой Юн о чудесном возвращении ее матери. В голове у девушки была целая куча мыслей, но ни одна из них не была о счастливом исходе сегодняшнего происшествия, ведь никто не знал, где они находились.       «Иди сюда!» - произнес знакомый мужской голос, перехватывая пальцами левой руки свою дубину и протягивая ладонь Кан Ён. Девушка схватилась за спасителя, но тут же была направлена в открытую дверь, - «Немедленно, отошли от него.» - грубо велел император разбойникам, повалившим его младшего брата на пол.       Через несколько секунд из домика выбежали Чжин Хи и Бо Чжи. Бронзоволосая девушка обхватила младшего брата за плечи и поспешила отвести его подальше от жилища.       Кан Ён стояла на мощеной дорожке, до которой не доходил свет из окон ближайших домиков и теребила пальцами свой пояс, не зная, что предпринять. Внутри жилища слышались ругательства мужчины с топором и невнятная перепалка, сопровождающаяся грохотом деревянной мебели и звуком бьющейся кухонной утвари.       Второй императрице казалось, что время перестало идти, она не знала, как долго стояла возле полуразрушенного жилища, пока снаружи не показались Бэк А, выталкиваемый Ван Со, кричащий то, что Кан Ён не могла разобрать, единственное, что из речи тринадцатого принца она поняла отчетливо, было:       «Нет, они же сгорят заживо…» - молодой человек кидался обратно в дом, а Кванджон удерживал его, - «Пропустите…»       Наконец, император, отпустил ткань накидки на спине младшего брата, ринувшегося внутрь.       «Чжин Хи, Ваше…Брат, помогите потушить…» - громко просил принц, снова скрываясь за дверью. Фигура в темном капюшоне медленно двинулась с места за Бэк А, а вторая жена правителя Корё отчетливо почувствовала запах гари.       «Нет…» - чуть слышно пропищала Ён, наконец, почувствовав свои ноги и бегом побежала, чтобы помочь остановить пожар. Девушка осознала, чего пытается добиться Бэк А. Трое разбойников остались внутри скромного жилища, которое вот-вот будет объято пламенем, не в состоянии выбраться наружу. Вторая императрица подошла к двери, пытаясь в темноте рассмотреть хоть что-то, чем можно сбить огонь. Внутри домика становилось все светлее от разгорающегося огня, а едкий дым щипал заплаканные глаза девушки, стоящей в дверях. Прикрыв рот рукавом Ён подалась вперед, зовя Кванджона и принца, пытаясь найти их фигуры в окружающей гари. Преодолев несколько шагов, девушка почувствовала, как ее с силой хватают под локоть и вытаскивают на свежий ночной воздух.       «Бэк А, выходи!» - громко крикнул Ван Со, утаскивая вторую императрицу к дороге. Мужчина шел так быстро, что ноги Ён путались в собственной юбке. Она пыталась обернуться назад, чтобы убедиться, что тринадцатый принц следует за ними, но из-за дыма, заставившего ее глаза слезиться еще сильнее, не могла разглядеть происходящее за спиной.       «Бэк А…» - тихо произнесла она, не то зовя младшего брата императора, не то, задавая вопрос. Она резко одернула руку, удерживаемую Кванджоном, чтобы заставить его остановиться.       «Он вышел.» - развернув девушку к себе лицом и тряхнув за плечи, с резкостью в голосе сказал Ван Со и потащил вторую жену дальше по дороге.       «А как же девушка и мальчик?» - произнесла Ён.       «Бэк А сам разберется…» - не терпящим возражений тоном, процедил Кванджон сквозь зубы.       «Но, Ваше Величество, куда они…» - речь второй жены правителя была прервана.       «Да что у вас двоих в голове? Вы покинули дворец одни, нарвались на каких-то разбойников, он спасает тех, кто чуть не лишил его головы вместе с серебряной шпилькой…» - рука императора взлетела в воздух. По тону его величества Ён поняла, что Ван Со находился в крайне рассерженном состоянии, хоть и не видела его лица.       «Простите…» - произнесла девушка на выдохе, но решилась задать вопрос, осознавая, что люди, у которых они гостили, остались без крыши над головой, - «Куда они пойдут?»       «Не знаю. Но мы возвращаемся во дворец сейчас же…» - торопливые шаги сзади  по каменистой дороге заставили Кванджона сменить цель своих грубых слов.       «Брат, можно с Вами поговорить?» - быстро проговорил Бэк А, нагоняя пару и пытаясь отдышаться.       «О чем? Хотя можешь не отвечать, сейчас ты попросишь взять этих людей с собой, ведь ты не сможешь их оставить в трудной ситуации. После ты заявишь, что решил жениться на простолюдинке, а когда я не дам согласия, ты снова сбежишь из дворца и будешь ненавидеть меня за это.» - сухо сказал император, складывая руки на груди. Кан Ён терла глаза, стоя между братьями, которые вот-вот снова разрушат мир в своих непростых отношениях.       «Но Ваше…Брат, эти люди…Они дороги мне, позвольте им…» - невнятные мольбы в голосе Бэк А не оставляли Ван Со и шанса на возражения.       «Делай, что хочешь. Бери их под свое покровительство, но не смей больше подвергать свою жизнь и жизнь близких мне людей опасности.» - Кванджон развернулся и последовал дальше по дороге медленным шагом. Тринадцатый принц криво улыбнулся Ён, которая слегка похлопала его по предплечью.       «Это не Ваша вина, Ваше Высочество. Вы сами хорошо себя чувствуете?» - произнесла вторая императрица, потирая глаза.       «Простите еще раз. Мне надо вернуться за ними…» - Бэк А, несмотря на произошедшее, был полон сил.       «Да, конечно, идите. Надеюсь, Чжин Хи и Бо Чжи будет спокойнее во дворце, чем одним на окраине города. А я смогу с ними увидеться еще?» - с надеждой спросила девушка.       «Не переживайте. Я сам объясню им, кто Вы. Я представил Вас моей кузиной, чтобы они не чувствовали себя слишком неудобно перед женой императора. Вас ожидают…» - молодой человек указал на еле виднеющуюся в темноте ночи фигуру Кванджона.       «Я пойду…» - вторая жена правителя слегка поклонилась принцу, а он по-своему обыкновению согнулся пополам, все еще бормоча извинения.       Догоняя Кванджона, девушка не знала с чего начать разговор, ведь мужчина явно находился не в настроении из-за вылазки за стену Кан Ён и младшего брата.       «Довольны прогулкой?» - не поворачивая головы, с издевкой поинтересовался Ван Со, с которым вторая жена правителя едва ли поравнялась.       «Мне было интересно познакомиться с Чжин Хи и ее братом…И мне совершенно безрадостно находиться одной до самого вечера во дворце…» - быстро протараторила Кан Ён.       «И для того, чтобы развлечься нужно так рисковать?» - мужчина произнес слова, будто, без капли злости, - «Бэк А…Про его безрассудство я даже говорить не хочу. Ходить по одной из самых опасных местностей в Сонгаке с папкой и рисунками.» - Кванджон театрально поднес руку к голове, изображая непонимание в сторону младшего брата.       «Я сама напросилась пойти с ним…Простите, и я, и принц, правда, поступили необдуманно…» - девушка нахмурила нос и потрясла головой, думая, чем же мог закончиться вечер, если бы Ван Со не пришел вовремя, - «Вы злитесь?»       «Да.» - мужчина крепко сжал кулаки, пытаясь не высказать в лицо своей второй жены все, что творилось в его мыслях на данный момент. Девушка проскользнула рукой между его локтем и поясом, крепко ухватившись за его рукав и почувствовав, как напряженное тело расслабляется от ее прикосновения.       «Простите…Я очень благодарна за помощь. Не хочу осознавать, чем бы могла закончиться «прогулка», если бы Вы не оказались там…Я стояла в этом доме и не могла пошевелиться от страха.» - слова давались Кан Ён с трудом.       «Надеюсь, этого больше не повториться.» - произнес Кванджон, кладя левую ладонь на пальцы своей второй жены, удерживающие его предплечье.       «Не повторится. Но…но как Вы оказались там?» - Ён остановилась на секунду, заглядывая под широкий капюшон накидки своего спутника.       «Я император и мне многое известно.» - усмехнулся он в ответ. Вторая жена правителя улыбнулась, наклоняя голову и дотрагиваясь макушкой до плеча мужчины, который в очередной раз спас ее.       Очутившись в теплой воде купальни, аромат роз от которой ощущался по всему дворцу второй императрицы, Ён прокручивала в голове события прошедшего вечера. Девушка вспоминала собственные эмоции, невозможность сделать хоть что-то, чтобы попытаться спасти себя и близких людей. Перед ее глазами всплывал образ Бэк А, схватившего железный прут из камина и вставшего на защиту двух девушек и мальчика. Кан Ён прекрасно знала, что тринадцатый принц никогда не испытывал интереса к боевым искусствам, предпочитая занятия музыкой. Но в опасный момент молодой человек не струсил, а пытался отбиться от троих разбойников. Вторая императрица вспоминала Чжин Хи, со всех ног бросившуюся в сторону выхода из глиняного жилища, и юнца, который, несмотря на свой возраст и рост, не оставил старшую сестру на полу, а пытался помочь спастись. Одна только Ён стояла с заплаканными глазами в углу, будто загнанная дичь, не способная здраво мыслить в быстроменяющейся и опасной ситуации.       Мысли девушки о сегодняшнем происшествии начали прерываться картинами из прошлого: она видела, как молодой Ван Со бежит с одним мечом навстречу многочисленным стражникам, ведущим Хе Су к плахе с висельницей, как четвертый принц врывается в Домевон, уже захваченный его страшим братом и его войском, и без колебаний начинает размахивать оружием, несмотря на перевес людей на стороне противника, как император, схватив палено, встал на пути разбойников, пытающихся раздобыть серебро в чужом доме. «Неужели, он всегда был таким?» - размышляла Ён, опустив подбородок на свои колени и окуная длину своих распущенных волос в теплую воду купальни. Вторая жена правителя думала, в какой момент четвертый ребенок покойного императора взял в руки меч и отправился уничтожать тех, кто угрожал его жизни и жизни близких.       Императрица Кан поняла, что Ван Со тоже когда-то был просто мальчиком, боящимся противостоять врагу и неспособному себя защитить, но смог стать тем, в чьем присутствии обидчики в панике разбегались. Девушке тоже хотелось бы стать полезнее в подобных ситуациях, но для этого ей не хватало не только отваги, но и знаний в боевых искусствах, ведь с одной отвагой нет возможности по-настоящему дать отпор и довести дело до конца, не дожидаясь помощи со стороны.       Кан Ён сидела в своих покоях, облаченная в ночное светлое одеяние, и ждала прихода своего сегодняшнего спасителя, который по возвращению во дворец поспешил встретить посыльного, пребывающего из владений Ван Чжона. Мужчина не пришел в покои второй императрицы, несмотря на то, что на Сонгак опустилась уже глубокая ночь. Девушка не позвала слуг, покинувших ее комнату для отдыха, которые помогли бы ей одеться в ханбок и привести волосы в порядок, чтобы добраться до главного дворца. Вторая императрица долгое время наблюдала с какой скрупулезностью придворные дамы надевают и завязывают на ней предметы одежды, а боль в ее правой лопатке уже практически не ощущалась, поэтому она чувствовала в себе силы собраться самостоятельно. Надев ханбок прямо поверх спального одеяния и завязав волосы лентой, Ён отправилась в главный дворец в сопровождении двух стражников, охраняющих ее покои. Девушке хотелось выяснить, по каким причинам Кванджон не нанес визит перед сном, к которым Кан Ён давно привыкла. Ее мучили вопросы: «Не случилось ли чего с Юн? Здорова ли она? Не прогневал ли Чжон императора?»       Пройдя в пустой тронный зал, освещенный большим количеством восковых свечей, вторая жена правителя отправилась к покоям Ван Со по пустым коридорам дворца.       Девушка застала Кванджона, сидящего за столом и запечатывающего письмо в тряпичный конверт. Увидев мужчину в непривычном образе, глаза Кан Ён округлились от удивления. Правитель выглядел, как прежний четвертый принц: он был облачен в темное ночное одеяние, длинные волосы были завязаны в высокий хвост, а лоб слегка прикрывала небрежная челка. Неожидающий прибытия второй жены в свои покои, Ван Со быстро отложил конверт с письмом и уставился на девушку, интересуясь только взглядом о причинах позднего визита Кан Ён в главный дворец.       «Ваше Величество, что-нибудь случилось в Чунджу?» - тихо спросила императрица.       «Жена Ван Чжона родила ребенка прошедшим утром. Я писал письмо о моем визите в его владения.» - спокойно ответил Ван Со, - «Я озадачен пребыванием там Ван Юн, ведь теперь у Чон Хи есть родная дочь…» - речь мужчины была прервана Ён.       «Вы хотите отправиться к ним?» - воскликнула вторая императрица, сделав пару шагов к столу правителя.       «Да. Я бывал в доме Чжона не часто, хотел предупредить заранее. Я собирался сказать Вам о поездке, возможно, Вы бы тоже были не против навестить Юн, но уже, довольно, поздно, а посыльный отбывает в ночь, я должен был успеть написать послание сегодня же.» - очень быстро проговорил Кванджон.       «Конечно, я очень за!» - девушка расплылась в улыбке, не обращая внимания на недоумевающий взгляд Ван Со, не понявшего ее ответа.       Смотря на мужчину сверху-вниз, Ён провела рукой по его волосам, отодвигая длинную челку ото лба.       «Я все еще зол на тебя.» - Кванджон улыбнулся в ответ.       «Понимаю…» - на выдохе произнесла вторая императрица, - «Почему Вы решили оставить прежнюю прическу, ведь к ношению маски прибегать больше нет нужды?»       «Чтобы оставить часть прежнего себя, того, каким я был до получения трона. Я хочу помнить, ради чего я сражался за это место.» - ответил Кванджон, хватаясь за пальцы девушки, поглаживающие его по волосам. Со был рад слышать такой вопрос и наблюдать за реакцией Ён, ведь она интересовалась не просто так, а по причине навеянных воспоминаний из прошлого. Он знал, что вторая императрица помнила, почему у четвертого принца были такие волосы, загораживающие половину лица, и насколько это было важно для него тогда.       Все еще удерживая девушку за руку, Кванджон поднялся со стула и подошел вместе с ней к постели, жестом приглашая присесть. Взгляд Кан Ён привлекли железные доспехи и оружие, украшающие стену императорских покоев. Алые балдахины над кроватью слегка покачивались от сквозняка, проникающего в покои правителя через приоткрытые окна и несущего аромат и прохладу ночи.       «У меня нет настроения читать сегодня.» - тихо произнес Ван Со. В его голову лезли разные мысли, сильно отвлекающие от спокойного времяпровождения за изучением книг во дворце второй жены. Мужчина прокручивал в сознании события прошедшего дня, осознавая, что, не заметь он Ён и Бэк А, крадущихся вдоль кустов для вылазки за стены, он лишился бы их обоих снова. В тот момент правитель неосознанно притянул свои кисти, все еще обхватывающие тонкие пальцы девушки, к своим губам, чтобы, в очередной раз, удостовериться, что его любимая женщина рядом.       «Ладно…Раз уж мы здесь…» - протянула девушка, - «Не могли бы Вы научить меня обращаться с мечом?» - вторая императрица закусила щеку изнутри, переводя взгляд со стены на лицо Кванджона, когда ее пальцы обдало горячим дыханием, вырывающимся из уст правителя.       «Что?» - с легкой улыбкой переспросил Ван Со.       «В том доме я чувствовала себя очень беспомощной и поняла, чего мне не хватало. Умея держать оружие, я бы была уверенней в своих поступках…» - девушка внимательно всматривалась в лицо мужчины, ожидая возражения, но решилась добавить: «Вы лучший в этом деле из всех, кого я знаю, поэтому прошу именно Вас. Мы находимся в непростом месте, и я хотела бы дать отпор обидчику, если…это потребуется, а не стоять и ждать удара со стороны противника, забившись в угол.»       «Вы, наверное, не отошли от сегодняшнего потрясения.» - усмехнулся Ван Со, - «Отбросьте эти мысли. Во дворце Вам ничего не угрожает, к тому же, я уже говорил, что императору известно все, я в состоянии прийти к Вам на помощь. Управляться с мечом.» - хохот Кванджона эхом пронеся через покои.       «Если Вы не станете, то найдите мне наставника…» - Ён нахмурилась, не понимая причины такого смеха со стороны мужчины. После просьбы из уст второй жены, улыбка с лица Ван Со мигом исчезла.       «И что будете лазить за стены с оружием и угрожать разбойникам? Что за нелепые просьбы? Вы помните о своей травме? А свое телосложение Вы оценили?» - мужчина тараторил, задавая вопросы, чтобы отбить желание у своей жены к воплощению ее необдуманного увлечения.       «Не собираюсь я лазить за стены, я хочу спокойно спать, зная, что в случае чего смогу дать отпор. А вдруг Вас не будет рядом? Вдруг я лишусь стражи? Вспомните телосложение жены десятого принца, она разве отличалась высоким ростом и объемными мышцами? Но она могла постоять за себя, и не только…» - девушка решила использовать схожую тактику, заставляя Ван Со усомниться в своем решении.       «Я помню дочь генерала Пак, и помню, от чего она лишилась жизни…» - громко произнес император, резко оторвав руку Ён от своего лица и обернувшись.        «Я тоже помню…Я не стану подвергать свою жизнь опасности, во мне нет столько отваги и самоуверенности, как у жены десятого принца. Я лишь хочу суметь защититься, если того будут требовать обстоятельства…» - Кан Ён положила свободную руку поверх ладони Ван Со, желая вернуть разговор в мирное русло.       «Хм…» - мужчина покачал головой из стороны в сторону, но поднялся с кровати и последовал к стене, где располагались доспехи. Кванджон вытащил тяжелый меч из ножен, от чего по комнате раскатился лязг железа.       «Идите сюда.» - левой рукой Ван Со приглашал свою вторую жену подойти к нему. Мужчина поднял правую руку императрицы и вложил тяжелое оружие в ее пальцы, заставляя их сомкнуться и обхватив своей ладонью поверх ее. - «Держать вот так.» - Рука Кванджона взлетела в воздух, заставляя подняться и руку Ён, - «Я отпускаю.» - добавил мужчина, разжав свои пальцы. Вторая императрица удержала меч в руке, не дав Ван Со усомниться в своем желании владеть боевым искусством.       «Что дальше?» - с воодушевлением спросила Кан Ён. Мужчина снова обхватил пальцы девушки своей ладонью, положив вторую руку ей на талию, и подвел ее к стене с висящими доспехами.       В течение десяти минут Ван Со показывал технику владения мечом, заставляя свою вторую жену, словно тень, повторять их, удерживая ее ладонь. Мужчина негромко говорил ей на ухо, куда нужно смотреть, как уследить за перемещением противника, воображая, что железные доспехи на стене и есть враг. Первые минуты Ён внимательно вслушивалась в его наставления, но, почувствовав, как Кванджон делает выпады вперед, сильно прижимаясь телом к спине второй жены и обхватывая ее за талию, чтобы та не упала при очередном шаге в сторону «противника», девушка поймала себя на мысли, что не может сосредоточиться на «уроке», когда Со находится так близко. Слова мужчины, склонившего голову к лицу второй императрицы, расплывались в ее сознании. Ён чувствовала только жар от крепкой груди, на которую облокачивалась ее спина и тяжелые выдохи, заставляющие покрыться мурашками шею девушки.       Не в силах побороть желание увидеть лицо Ван Со, жена правителя повернулась в сторону «наставника». Кванджон застыл на месте и замолчал, слегка улыбнувшись и вопросительно изогнув брови. Девушка схватилась за пальцы его левой руки, придерживающей ее за талию, осознавая, что сейчас не сможет продолжать обучение. Почувствовав, что хватка мужчины на ее поясе ослабилась, Ён поспешила развернуться всем телом к Со. Столкнувшись с обволакивающим взглядом темных глаз, на секунду жена правителя ощутила дрожь в ногах, от чего тело девушки прильнуло к груди императора еще сильнее. Кан Ён перевела взгляд на приоткрытые губы Кванджона. Все ее чувства, будто соединились в небольшом тяжелом узелке внизу живота, который с каждой секундой разрастался все больше из-за желания немедленно ощутить жар его губ. Скользнув пальцами по рукавам шелкового одеяния мужчины, вторая императрица схватилась за его плечи и привстала на цыпочки, пытаясь дотянуться до уст Кванджона.       Ван Со накрыл поцелуем жаждущие этого влажные губы Ён. Девушка сосредоточилась на теплых ладонях мужчины, которые сначала нежно поглаживали ее по спине. Не в силах остановиться перед нахлынувшим желанием правитель сжал ткань юбок тонкого ночного одеяния второй императрицы и углубил поцелуй, проводя языком по нижней губе жены.       Рука Кан Ён, обвивающая шею Кванджона, соскользнула в оттопырившийся ворот темной рубахи мужчины, перевязанной назапах. Под своими пальцами девушка ощутила напряженные крепкие мышцы груди под кожей, покрытой мелкими старыми шрамами. В сознание второй жены правителя резко прокралась мысль о ее прошлом положении рядом с четвертым принцем. Девушка не могла себе позволить нанести визит в покои Ван Со и показывать свои истинные чувства, пребывая и в статусе придворной дамы, а теперь и законной жены императора. Ён представила последствия ее сегодняшнего прихода в главный дворец в ночном одеянии, не получив официального приглашения правителя. Императрица Кан предполагала, что стражники, сопровождающие ее от собственных владений, и, придворные дамы, прибывшие утром для подготовления дневного ханбока для нее, начнут судачить, разнося слухи по всему дворцу, словно ядовитую паутину, раскидывающую свои сети и подрывающие авторитет Кванджона относительно вседозволенности его второй жены.       Заметив перемены в поведении Ён, которая резко перестала отзываться на ласки рук мужчины, Кванджон отстранился, разорвав поцелуй.       «Что-то не так?» - слегка согнув ноги в коленях и заглянув в все еще туманные глаза своей жены, спросил Со.       На лице второй жены мужчина заметил замешательство, не понимая, чем оно могло быть вызвано. Девушка отрицательно покачивала головой из стороны в сторону, пытаясь собраться с мыслями.       «Что произошло?» - прочистив горло, произнес правитель, обхватывая ладонями лицо Кан Ён и дотрагиваясь большим пальцем до нижней, распухшей от поцелуев губы второй императрицы.       «Я…» - тихо протянула девушка, не зная, что ответить мужчине на его вопросы, и выдержав паузу, сказала - «Меня терзают сомнения относительно моего поведения несколькими минутами ранее. Я позволила себе полностью отдаться эмоциям, совершенно позабыв, где мы находимся…Вы не посылали за мной ни слуг, ни письма. Я заявилась в Ваш дворец в неподобающем для этого виде, без предупреждения вошла в императорские покои. Я опасаюсь разговоров среди обитателей дворца о моих ночных визитах, которые могут навредить нам обоим…»       Во время спутанной речи Кан Ён Ван Со стоял не шевелясь, прищурив глаза. Услышав, наконец, причины, вызывающие волнение у второй императрицы, его плечи расслабленно опустились. Отпуская груз напряжения из своего тела, император, тихо хмыкнул себе под нос. Всмотревшись в большие слегка покрасневшие глаза своей жены, мужчина улыбнулся и опустил голову, прикасаясь своим лбом к ее, крепко сжимая пальцы девушки в ладонях.       «Отбрось эти мысли. Я занял трон не для того, чтобы задумываться о слухах, распускаемых слугами. Я не дам им возможности навредить тебе, отсекая подобных людей, словно прокаженную руку, пока «зараза» не разнеслась по всему телу.» - решительно произнес Кванджон, - «Я просил Небеса о возможности быть рядом с тобой и с благодарностью буду принимать от тебя любые чувства, которые ты можешь мне подарить.»       Стражники, сопровождающие вторую жену правителя Корё в главный дворец, ночью проследовали за двумя фигурами, облаченными в развивающиеся на теплом ветру светлую и темную ткани, во владения императрицы Кан. В покоях девушки до рассвета не гасли свечи, а обитатели ее дворца, проходящие по длинному коридору, могли слышать историю героя книги, громко читаемую мужским голосом.