Помнишь мой дневник на пять лет, где каждый день нужно отвечать на какой-то вопрос? Позавчера был такой: «
Было ли сегодня весело и почему?». В прошлом году я написала: «
Сходила на две пары, пара по литературе нового времени продлилась всего двадцать минут. Потом с А. провели вместе почти шесть часов: сходили в итальянскую кондитерскую, наелись самого вкусного чизкейка Сан Себастьян, гуляли по его любимой беговой дорожке и много разговаривали». Моё сердце сжалось: кажется, это был день, когда я первый раз тебя обняла… На тот момент мы были знакомы уже почти полгода. За несколько дней до этого мы крепко поссорились, и ты был в расстроенных чувствах. Ты сильно меня задел, и я закрылась от тебя. Ты настоял на встрече, хотя я всячески отнекивалась. И в тот момент, когда я, выходя из метро, увидела тебя, понуро стоящего с курткой в руках, я не смогла сдержаться и, подойдя, первым делом мягко обняла. Ты совершенно этого не ожидал. Наши первые объятия были такими уютными, что их не хотелось разрывать.
Ты был настолько важен для меня, что я избрала тактику не прикасаться к тебе. Звучит не логично? Ты меня так никогда и не поймёшь, сколько бы раз я не объяснялась. Раньше довольно быстро переходить к физическому контакту было естественным для меня. Прикосновения — мой приоритетный язык любви. Но ты отличался от всех, кто когда-либо у меня был. И мне хотелось, чтобы наша привязанность не была основана на гормонах и телесных ощущениях. Ведь если для взорвавшихся внутри фейерверков мне хватало, чтобы ты протягивал руку и играл с моими прядями или отодвигал их, рассматривая серьги и едва задевая мочку уха, то какая страсть бы разгорелась, переплети я наши пальцы, прижавшись к тебе всем телом и в конце концов попробовав вкус твоих упрямо поджатых тонких губ?
«мы играем с тобой в прятки, и я вхожу в азарт
утопаем без остатка, тону в твоих глазах
давай молчать лишь об этом
не раскрывая секретов»
Теперь мне остаётся только терпеть это напряжение внизу живота, когда я представляю, как ты прижимаешь меня к стене, не давая возможности сбежать, и властно целуешь; как ты сидишь за рабочим столом, а я подхожу, отодвигаю стул вместе с тобой и сажусь сверху лицом к тебе, обнимая за шею и зарываясь пальцами в твои мягкие волосы. Ты повторишь свой фирменный жест — чуть тронешь губы языком, и у меня снесёт все предохранители. Я знаю, что ты можешь быть очень быстрым и грубым, но для моего первого раза ты будешь очень нежным и осторожным. Будешь обнимать меня и говорить, что делать. Будешь смотреть мне в глаза и говорить, что любишь. Будешь смотреть на моё неидеальное тело и восхищаться, и я буду чувствовать себя самой привлекательной на планете. Я так хочу, чтобы ты первый увидел меня голой. Тебе уже довелось увидеть мою душевную наготу. Я хочу, чтобы твои пальцы прогулялись по моему телу: по шее, грудям и бёдрам. Хочу чувствовать твою вдавливающую правую руку на моей пояснице. Слышать твоё наслаждение. Чувствовать тебя. Внутри.
«изучи меня по лёгким движениям
попадаю в твоё притяжение
изучи меня по лёгким движениям
понимаем, что хотим продолжения»
Может,
эта пустота, которую я намеренно не давала нам заполнить, и мешает мне забыть тебя?
«оголяются чувства, накаляются градусы
не спеша
поднимаемся выше, продолжаю без паузы
с тобой дышать
и так бешено стучит моё сердце в груди
все стихии неслучайно во мне разбудил он
потерялись во времени —
это то, что хотели мы»
***
Вчера я снова была в той кондитерской. Снова прогуливалась по беговой дорожке. Но уже без тебя. Может, ты переехал и уже сюда не приходишь. Может, я зря пытаюсь хоть мельком увидеть тебя. Даже если мы, как в последний раз, просто пройдём мимо друг друга.
Твой район, находящийся в двадцати минутах ходьбы от моего университета, полностью усеян семенами наших встреч. Не взошедшими, погибшими семенами. Особенно станция метро рядом с твоим парком стала моей альма-матер. Я частенько останавливаюсь там и вижу нас, сидящих напротив неё в прошлом году, в конце июня перед моим отъездом домой на пару месяцев. Мы сидели и молчали. Я в один миг осталась без друзей, и никто из них даже не объяснил, что я сделала не так. Я узнаю причину лишь спустя полгода, а до того времени буду раз за разом прокручивать всё, что я говорила и что делала, и не находить ответов. Первое время я буду стараться достучаться до уже бывших друзей, выражая искреннее желание узнать свою ошибку, попросить прощения, сделать выводы и больше не совершать того, что так их отрезало от меня. Но они расскажут мне всё лишь через шесть месяцев, поняв, что поверили в неправду обо мне и даже не дали мне шанса опровергнуть клевету, чтобы доказать, что я невиновна. Они попросят у меня прощения и попытаются восстановить дружбу. Безуспешно. Разве из разбившегося и ещё не склеенного стакана можно что-то пить?
Уже во взрослом возрасте моё самое слабое место — травма отвержения — вдруг заиграла для меня новыми красками. В том июне, на следующий день после моего дня рождения вмиг на месте двадцатидвухлетней девушки оказался только-только родившийся котёнок с ещё не открывшимися глазами, шагающий куда-то наощупь, беззащитный. Стресс был настолько велик, что я видела цвета, в которые окрашен мир вокруг, намного ярче, чем они есть на самом деле. Я как будто попала в видеоигру, где яркость выкручена на максимум.
Ты можешь сказать:
ну рассорились и рассорились, с кем не бывает. Это жизнь, пути людей расходятся, хочешь ты того или нет. Что тебя так сломало?
Помнишь про мою невидимость? Наверное, если бы дружеская компания просто исчезла с радаров, это не было бы так разрушительно для моей психики. Но мы продолжали ходить на общие собрания по образовательному проекту три раза в неделю, где они делали вид, что м е н я н е т.
Внутри меня что-то погибло. Следующие полтора года я проведу в тёмной трясине, не чувствуя ничего, да и не желая больше никогда чувствовать хоть что-то. Я разучусь дружить, доверять и открываться, я откажусь делать вид, что я «хорошая». Ванна из злости и слёз беспомощности станет моей ежедневной рутиной.
Когда эта веха только началась, мы были знакомы с тобой месяц. Когда я уехала домой — два. Я вернусь через пару месяцев, но до этого случится наше первое расставание. И его инициатором окажешься ты.
***
«
мне не жаль, что мы встретились.
мне не жаль, что знакомство с тобой заставило меня поставить под вопрос абсолютно всё.»
