танцуя с тенью прошлого

      Помнишь, как я сказала, что все в толпе похожи на тебя? Сейчас мне пришло в голову что-то совершенно противоположное: ты одновременно не похож ни на кого. Ты — мой самый запутанный парадокс, моё самое любимое противоречие.       Никто на тебя не похож: с кем бы я ни знакомилась, с кем бы ни общалась, никто не воспринимает мир так, как я и ты, никто не понимает мои мысли с полуслова в такой степени, как ты, никто не разделяет мои интересы в полной мере, как это было с тобой. Никто так не смеётся и не смешит. Никто так не молчит. Никто так на меня не смотрит, как смотрел ты. Получается, ты единственный в своём роде? Неужели верна теория о том, что среди миллиардов людей только один человек — наша родственная душа? Тогда у меня проблемы.       Я сравниваю всех с тобой, и они отчаянно проигрывают. Ты пел мне песни на острове моего одиночества, но затем уплыл, а я построила башню из тоски по тебе. Время от времени я забираюсь на самый верх, снимаю звёзды, но они падают. Может, однажды ты увидишь след, оставленный одной из них…       Я вижу, что ты смотришь все мои истории в телеграме. И не всегда в тот день, когда я их публикую. Последние два дня ты, моя ранняя пташка, начинаешь своё утро с проверки моего профиля в семь утра. Значит, я всё ещё живу в твоей голове? Тогда почему же я тебе не напишу?       Я безжалостно растоптала все зёрна любви и вырвала [с корнем ли?] все вздымающиеся ростки. Вряд ли ты уже сможешь быть таким же нежным и заботливым, пылким и страстным по отношению ко мне. Я затушила этот огонь и теперь сижу рядом с пепелищем, не отрывая от него взгляд. Разве не изменится погода в нашем союзе, если мы снова будем вместе? Мы утратили доверие друг друга. Ты сделал это первым, сказав, что я не подхожу тебе по статусу через месяц после моего отъезда в родную страну. Я лежала на кровати; попрощавшись с тобой, выключила телефон, положила его на грудь и тяжело вздохнула. Из открытого окна у изголовья кровати доносились звуки летней ночи.       Мы снова столкнёмся на уже другой конференции через месяц, хотя ты говорил, что не собираешься в ней участвовать. Я неожиданно увижу тебя в лобби отеля и потеряю дар речи. Следующие три дня ты не будешь отставать от меня ни на шаг, садиться рядом на завтраках, обедах и ужинах, на всех лекциях и мастер-классах. Это будет меня раздражать. В конце концов я соглашусь поговорить, и ты объяснишь, почему мы расстались месяц назад. Мы помиримся. И следующие полгода будем весело катать друг друга на эмоциональных качелях. Будем ещё глубже погружаться друг в друга, и я увижу, сколько в тебе самом злости, зависти и разрушительной энергии. Не меньше, чем во мне самой. Я увижу недра твоей души, и это меня испугает и заставит оттолкнуть тебя. Я начну бояться тебя, ведь если я совершу какую-то ошибку, ты расправишься со мной точно так же, как делал это в прошлом с другими задевшими тебя людьми. Ты станешь ревновать меня к людям из моего прошлого, к знакомым из настоящего, будешь подозревать любой мой шаг в неверности. А это очень выматывает. Только в самый-самый последний наш разговор я узнаю, что в предыдущих отношениях тебе изменили. Ты начнёшь злиться и на меня тоже, и я в ужасе замечу, что ты становишься совершенно другим человеком. Ты, такой харизматичный, мужественный, привлекательный, неожиданно предстанешь уродливым в своём гневе. Какое-то время я буду метаться между сильнейшими чувствами к тебе и здравым смыслом, и впервые в жизни не дам сердцу решать, а подчинюсь разуму. Я захочу уйти, но ты не оставишь меня в покое до тех пор, пока не придумаешь для себя самого картину моей измены во всевозможных деталях.       «Для тебя я всего лишь запасной вариант, ты не подпускаешь меня к себе, потому что у тебя целый каталог таких же дураков, как я», — напишешь ты мне в феврале этого года длиннейшее сообщение рано утром, которое я после длинной бессонной ночи буду читать целых десять минут, периодически выключая телефон и переводя дух. Моя мама лежит в больнице в тяжёлом состоянии; в Турции случилось страшное землетрясение, и несколько знакомых мне людей погибли под завалами; мне пришлось срочно переезжать в другой район; я не так давно узнала, какая клевета заставила моих друзей отказаться от дружбы со мной, и вдобавок к этой горе сложностей твои обвинения, на которые у меня даже не будет сил ответить. Я уже объяснялась перед тобой бесчисленное количество раз, но тебе кажется правдивее то, о чём ты сам догадался, а не что говорю я. Поэтому в этот раз я решаю промолчать. И ты спросишь:       «Почему ты не защищаешь себя? Почему не оправдываешься? Значит, я прав во всём, что говорил».       Это будет вторым поворотным моментом в моей жизни, когда я позволю человеку думать обо мне плохо.