Папина дочка

— Ты еще не спишь? — спросила Рейян, зайдя вечером в комнату Эбру. Из-под двери девочки, несмотря на поздний час, пробивалась полоска света. А сама она сидела за столом с ноутбуком. — Нет, не сплю. Пока мы праздновали мой день рождения, ребята накидали документов — теперь нужно поместить их все в систему, — вздохнула Эбру. А что еще тут скажешь — сама выбрала вернуть деньги Мирану. Рейян присела рядом с девочкой: — Эбру, я думаю, Мирану не нужны деньги, добытые ценой твоего здоровья и сил. Хватит того, что ты работала, пока жила с отчимом. — Рейян, я очень благодарна вам за то, что вы меня цените. Но мне самой нужно их отдать, чтобы быть честной перед собой и перед Аллахом. Мне и папа предлагал, когда узнал, самому расплатиться с Мираном, но я так не могу — у своей собственной сестры деньги отбирать. Сказала им, что пусть лучше мебель в детскую купят, а я сама заработаю. Да уж, Эбру была совершенно не похожа даже на тех богатых подростков, рядом с которыми училась. Ее подругам Мерве и Дениз даже не пришло бы в голову идти работать, когда есть родители. Рейян, подумав об этом, почувствовала гордость. — Ложись спать, — Рейян погладила девочку по плечу. — Ты уже глаза трешь и вряд ли что-то соображаешь. Напутаешь в своих документах еще… — Я нормально, — Эбру зевнула и потерла нос. — Хочу сегодня закончить уже, а то завтра новые документы пришлют. Рейян опустила крышку ноутбука и назидательно сказала: — Спать — значит, спать. Уже почти двенадцать. В такое время все равно никакой работы. Перечить Рейян Эбру не стала — знала, что та могла быть строгой. Да и хорошие отношения с девушкой, протянувшей руку помощи в трудный момент, портить не хотелось. Эбру вздохнула: — В следующий раз поеду к папе работать. — Ты сама говорила, что у папы бессонница. Увидит, что ты не спишь, и все равно заставит лечь в кровать, — напомнила Рейян. Эбру улыбнулась: — Как говорила Галя из ресторана, «с козырей зашла». Ладно, раз ты так не хочешь, чтобы я работала, я пойду спать. — Вот и замечательно. Эбру взяла полотенце и направилась в ванную. Рейян тем временем все же решила взять компьютер девочки к себе в комнату. А то она слишком хорошо знала Эбру: та сначала вроде как согласится, а потом все равно сделает по-своему. Затем обвела комнату глазами: на пробковой доске были приколоты смешные фотографии с подругами, их семейные. Здесь же теперь появились и новые: с отцом, с Неслихан, всех втроем, с бабушкой. Вот фото с их первого совместного праздника в июне. А рядом, вероятно, последние — на округлившемся животе Неслихан нарисована бомба, под ней — шкала с надписью «loading», а лица у всех троих удивленные и шокированные, но смотрится все безумно смешно. Рейян провела ладонью по своему животу и почти впервые задумалась — может, тоже пора подумать о том, чтобы стать мамой? Вообще, с момента поступления в университет она об этом не думала. Решила, что сначала отучится, а уже затем можно будет и ребенка родить. Потом к ним переехала Гюль, затем — Эбру. С двумя детьми (пусть и взрослыми) хватало забот. А теперь пришло осознание: они ведь растут. Скоро Рейян с Мираном не будут так сильно нужны им. «А с маленьким ребенком жизнь была бы однозначно веселее», — подумала Рейян. Она прошла на кухню, наполнила графин водой и вернулась в комнату. Миран, услышав шаги жены, тотчас проснулся: — Ты чего? — Спи, я выходила воды налить, — она показала ему графин. — А ноутбук тебе зачем? — Это Эбру. Я забрала, чтобы она ночью от него отдохнула. А то она со своей работой за ним с утра до ночи сидит. Вон, только сейчас спать идет. — Я вообще не понимаю, с чего она вдруг решила, что ей нужна работа… Неужели ей денег не хватает? — Миран, она ведь с четырнадцати лет работала, помнишь? То в зоопарке, то на аттракционах или как там, потом в ресторане… Естественно, она привыкла рассчитывать только на себя. К тому же, в ее возрасте подросткам хочется быть независимыми. И это нормально. Рейян решила, что девочка, если захочет, сама должна рассказать Мирану о содеянном. Ведь за свои ошибки нужно отвечать самостоятельно. Хотя у Эбру вроде проблем с этим не было. Даже когда она подралась с Мерве, то достаточно уверенно сказала директору школы: «Ну да, я ее тоже ударила… А что, я терпеть должна, если она меня бьет? Извиниться? Да нет проблем, но только после нее». Утром она почему-то проснулась рано — даже Миран еще не встал. Спать не хотелось, и Рейян, безуспешно поворочавшись в кровати, со вздохом выбралась из нее. Вышла в коридор и нос к носу столкнулась с Эбру. Под глазами девочки были синяки, что свидетельствовало о ночной бессоннице. — Эбру? Доброе утро! Что случилось? — удивилась Рейян. — Не смогла уснуть ночью, — буркнула она. — Даже не знаю, почему. Рейян вздохнула. — Тебя что-то тревожит? — Вроде нет… — пожала плечами девочка. — Или все-таки… Наверное, знаешь, это из-за денег. Мне и Метин говорит, что надо признаться. Но так страшно… Как Миран отреагирует? Мне иногда страшно становится, когда он злится… — Эбру, не бойся. Я знаю, что Миран импульсивный и резкий, но он тебя любит. И ты ему очень дорога! — Правда? Мне иногда кажется, что он жалеет о том, что я живу здесь. Особенно после того как мой папа появился. — Не говори ерунду, Эбру! Ладно, чтобы тебе было спокойнее, давай дождемся, пока он проснется, и вы поговорите. — Ладно… Обратного пути все равно нет. Миран проснулся через минут сорок и с удивлением обнаружил, что Рейян уже не спит, а смотрит на него в ожидании. — Эм… Доброе утро, — он даже растерялся. — Доброе утро, — сказала Рейян. — Что-то случилось? — Пока нет, но может. Не волнуйся, не со мной. Эбру тут попала в историю, пока нас не было. — Интересно… Это из-за Омера случилось? — тон Мирана вдруг стал жестким. — Может, ограничить ее общение с отцом? — Послушай, во-первых, ты еще ничего не знаешь. А во-вторых, вспомни, на что ты решился из-за своих родителей. Аргумент подействовал. — Ладно, мы поговорим с ней. Но если что — Атмаджа больше ни на шаг к ней не подойдет.

***

Неслихан проснулась от того, что спина затекла на больничном диване. И мгновенно пожалела, что отказалась ехать к Саджиде ханым. Дочка несильно пнула ее под ребра. «Тебе тоже было неудобно, малышка?» — погладила живот Неслихан. И огляделась. В больницу они с Омером прибыли вскоре после звонка Коркута — Неслихан сказала, что ни за что не оставит Шторма одного в такой ситуации. Он сидел у реанимации и плакал от страха за любимую и ненависти к подонку, который ударил ее ножом в ребро. — Я найду его! Я казню его! Я не успокоюсь, пока он не получит пулю в голову! Это я виноват, не надо было идти на прогулку, — бормотал Коркут. Смотреть на это было невыносимо. Неслихан почувствовала, что слезы подкатывают к глазам. Ей даже на минуту стало стыдно за свое счастье: Омер рядом, живой, а Коркут, который ранее потерял всех близких, теперь может попрощаться и с любимой женщиной, которая совсем недавно стала его женой. Оказалось, вечером перед сном Коркут и Сена решили пройтись по улицам, сходить к набережной, поесть что-нибудь вкусного. Они дошли до моря, и Коркут отвернулся на минутку к лотку с мороженым, чтобы купить по рожку себе и любимой. А когда он решил спросить, какое мороженое ей взять, то увидел только человека в капюшоне и Сену, странно оседающую на асфальт. Врачи прибыли мгновенно. Рана была очень опасная, кровь текла, не переставая. В больнице девушку сразу увезли в реанимацию, и с тех пор новостей не было. Наконец двери открылись, и вышел уставший пожилой хирург: — Вы родственники пациентки с ножевым? — Да, я муж, — в голосе Коркута слышались страх и надежда. — Как моя жена? — Большая кровопотеря, и ранение совсем рядом с сердцем… Но нам удалось ее стабилизировать. Она побудет ночью в палате интенсивной терапии. — Можно к ней? — Коркут очень сильно испугался потерять жену и теперь не мог позволить себе уйти. — Можете заглянуть, но не больше чем на минуту. — Мне хватит. Он ушел, а Неслихан испуганно прижалась к Омеру: — Не могу поверить… Как такое случилось? Почему? Когда наконец-то все мы будем жить спокойно? — Не знаю, Неслихан, — обнял ее мужчина. — Я с тобой, не бойся. Вспомнив о случившемся ночью, Неслихан сразу подумала о Сене и ощутила беспокойство внутри. Они так и не стали подругами с девушкой, даже приятельницами их было сложно назвать. Уж слишком разные они были. И это укололо Неслихан еще сильнее. — Ты уже проснулась? — вернувшийся откуда-то Омер присел рядом с женой. — У меня хорошие новости: Сена пришла в себя, ее жизни больше ничто не угрожает. Неслихан выдохнула. — Слава Аллаху! А можно к ней? — Сейчас с ней Коркут, думаю, и нас пустят на пять минут, — Омер протянул ей руку, помогая встать. — Как мои девочки? — он тронул ладонью живот любимой и тотчас почувствовал толчок дочки: — Ох! Принцесса проснулась. Неслихан улыбнулась и с нежностью посмотрела на мужа: — Папина принцесса… До сих пор не верю, что через четыре месяца возьмем ее на руки. — Хочешь есть? — спросил Омер. Она кивнула. В последнее время у нее разыгрался зверский аппетит. Спустя час после еды она нередко вновь чувствовала себя голодной. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, энергии ведь уходило немало. Да и малышка росла, требуя больше питания. Теперь скрывать беременность было все сложнее — даже если удавалось спрятать животик под платьем, то с округлившимся лицом так ведь не сделаешь. Неслихан и Омер спустились на первый этаж. Больничное кафе открылось, и Омер мигом набрал полный поднос еды, который притащил к столику Неслихан: — Вот, подкрепись. Она едва сдержалась, чтобы не наброситься на еду, как голодная хищница, думая о том, что раньше не съела бы и трети из всего принесенного. Омер только и мог, что улыбаться, глядя на то, с каким аппетитом его жена завтракает. — Не смотри так, — наконец сказала она. — Мне стыдно, что я столько ем, но по-другому никак не выходит. Иначе через час опять захочу. — Так ешь, все в порядке. Это нормально, малышка ведь растет. — Она растет так быстро, что я не успеваю покупать новую одежду, — засмеялась Неслихан. — Скоро стану совсем толстой, как бочка. — Ну и ничего страшного, — отозвался Омер. Неслихан мигом нахмурилась: — То есть, вместо того чтобы сказать, что я преувеличиваю и я самая красивая, ты вот так вот? Все с тобой понятно, Омер Атмаджа! Последняя фраза повергла Омера в шок и ступор, он даже на секунду потерял дар речи. Конечно, он знал, что с беременными всякое может быть, но сегодня Неслихан превзошла себя. — Эм… Я не то хотел сказать… То есть, конечно, ты прекрасна, ты, наоборот, сейчас в самой замечательной форме, которая только может быть у женщины… Неслихан закусила губу, сдерживая улыбку: — Можешь не стараться, я помню, что с комплиментами у тебя не очень. Это я так просто сказала. Ну, должна же в наших отношениях быть какая-то перчинка. Омер с явным облегчением выдохнул. Неслихан, между тем, доела сэндвич и сказала: — Можем идти к Сене. Когда они появились в палате девушки, то услышали ее тихий нежный голос, адресованный своему мужу: — Коркут, не переживай. Рана даже не болит. Меня скоро отпустят домой. — Не рано ли еще? Врач сказал, что ты потеряла много крови. — Лучше дома лежать. По крайней мере, ты будешь рядом. Увидев Омера и Неслихан, Сена улыбнулась и попыталась привстать, но Неслихан мигом остановила ее: — Лежи, дорогая, не напрягайся. Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, Неслихан, — отозвалась Сена — она еще не привыкла называть жену Омера просто по имени. Да и вообще, не привыкла к ней. Хотя у нее в жизни и так было немало перемен в последнее время, немудрено, что ей сложно. — Поправляйся, Сена, — сказал Омер. — Мы постараемся найти того, кто ранил тебя. Она опустила глаза. В этот момент в палату зашел врач. Его лицо почему-то было счастливым: — Сена ханым, доброе утро. Как вы себя чувствуете? — Доброе утро. У меня все хорошо. — Ну и отлично. Пришли результаты ваших анализов. И знаете, один показатель повышен, — он сделал паузу, хитро поглядывая пациентку и ее посетителей. — Доктор, что с моей женой? — Коркут, кажется, даже не понял, что произошло, и испугался, а вот Неслихан уже начала догадываться и с трудом сдержала радость. — Не волнуйтесь, ничего страшного. Просто ваша жена беременна, срок пока маленький, не больше четырех недель, — объявил он. Омер непонимающе посмотрел сначала на врача, затем на Сену, которая, казалось, не верила его словам, затем на брата. — Что? — Коркут не сразу понял смысл сказанного, но секундой позже закричал: — Я буду папой? Я правда буду папой? — и кинулся обнимать принесшего радостную новость врача. — Брат, ты слышал? Я буду папой! Неслихан! У нас с Сеной будет малыш! О Аллах, я не верю… Неужели это правда? Сена! — Коркут, — девушка засмеялась, обнимая мужа. Для нее эта новость тоже стала сюрпризом. — Поздравляю тебя, дорогая, — Неслихан была искренне рада за жену Коркута. Она села рядом и взяла девушку за руку. — Это замечательно! Если что — обращайся, буду рада помочь и дать совет. — Спасибо, Неслихан. Я даже не верю… Я чувствовала, что что-то изменилось, но даже не думала… Как здорово! Наши малыши будут вместе расти. — Да, жизнь потихоньку налаживается. — Так, будущей маме нужен покой, — сказал врач, когда посетители в палате наконец перестали обнимать друг друга, плакать и прыгать от счастья. — Попрошу всех на выход. Спорить с доктором никому не хотелось. Вскоре Неслихан и Омер уже ехали в сторону дома. Неслихан собиралась переодеться и отправиться на работу, хотя после таких новостей сделать это было довольно сложно. А с лица Омера не сходила улыбка. Одной рукой он держал руль, а вторую положил на живот любимой: — Слышала, дочка? У тебя будет брат или сестра! Будете вместе расти, вместе учиться в школе, тебе всегда будет с кем играть. Неслихан вновь ощутила несильный толчок и улыбнулась: — По-моему, она тебя услышала. И, надеюсь, рада этому. Я уверена, что Сена будет замечательной мамой.

***

Последние дни каникул пролетели пугающе быстро. Не успела Эбру оглянуться, как уже наступил первый учебный день. А это значило, что теперь еще долго предстоит рано вставать, проводить по полдня в классе, готовить уроки. Школа, в которой она училась, была частной — в отличие от государственной, где Эбру числилась в Анкаре, здесь все было совсем по-другому. Интересные задания на уроках, много полезной информации, возможность выбрать спецкурсы — в прошлом году она ходила на дополнительные занятия по истории. Эбру соскучилась по репетициям школьного театра, по некоторым учителям (хотя с кем-то, наоборот, видеться не хотелось), по одноклассникам. — Ну что, девочки, — сказал Миран, когда Эбру и Гюль вышли к завтраку, уже одетые в форму, — готовы к возвращению? — Я очень в школу хочу! — воскликнула Гюль. — Каникулы были короткие, — призналась Эбру. — Ничего, зато наконец-то будет меньше времени на всякие приключения в виде игры в распутную девицу, да? Эбру закатила глаза. После того разговора Миран, конечно, рассердился, но не кричал и не возмущался. Просто сказал: — Установлю тебе программу слежения на часы — такую, чтобы ты сама удалить не смогла. Специалистов из нашей фирмы попрошу. Будешь тогда знать… — Ну Миран, — вступилась за девочку Рейян. — Незачем так строго… — А что? Надо же нам знать, где ее искать вообще. А то она в следующий раз рванет в Ирак какой-нибудь за своим отцом, и что дальше? — Не рвану я ни в какой Ирак! Тем более, папа не говорит, где у него задания, это ведь секретная информация. И кто-то должен быть тут и присматривать за Неслихан. В конце концов, Миран махнул рукой и сказал что-то вроде «тебе все равно бесполезно что-то говорить». А затем ушел под слова Эбру: «В этом и есть моя сила». У здания школы уже кипела жизнь. Ученики в одинаковой форме спешили на торжественные мероприятия и первые уроки. Эбру отвела Гюль к Гамзе ханым, а затем побежала искать своих. Вот и высокий хвост Мерве. — Привет! — Подружка! — Мерве обняла Эбру. — Как я соскучилась! Тут столько новостей! У нас в классе новенькая, зовут Лина. А ещё будет новая учительница по турецкому языку и новый спецкурс — по французскому. Смотри, какой красавчик учитель, вон он! Его зовут Пьер де Ланж, работает во французском посольстве. Эбру взглянула на молодого мужчину со светлыми волосами, затем на подругу. Преподаватель ей красивым не показался, но Мерве влюбляется в каждого второго представителя мужского пола. — Девчонки, девчонки, — подлетела к подругам маленькая темноволосая Дениз. — Во втором одиннадцатом такой новенький! — Покажи, — тут же потребовала Мерве. Дениз кивнула на невысокого коренастого парня в очках. Мерве скривилась. — Фу, больше не показывай. — Ну и ладно, значит, у меня меньше конкурентов. — Сомневаюсь, что за ним будет очередь стоять, — усмехнулась Мерве. Школьный день был долгим, а за окнами сияло яркое, совсем летнее солнце, и казалось, что это какая-то ошибка, что сейчас ещё каникулы, просто на один день нужно прийти в школу. Хорошо хоть заданий не задали, разве что попросили выбрать спецкурсы, которые хотелось бы изучать в этом году. — Я точно на французский иду, — воскликнула Мерве. «Кто бы сомневался», — подумала Эбру, но решила поддержать подругу в ее выборе. В конце концов, если они зимой поедут во Францию, как обещала Рейян, будет совсем неплохо уметь общаться. Ещё она выбрала историю искусств и кибербезопасность — раз уж Миран угрожает применением к ней хакерских мер, лучше быть наготове. Сестрёнка традиционно ждала ее в школе после уроков. — Как твой день прошел? — спросила Эбру. — Хорошо. Учительница говорит, что этот год — последний в младшей школе, поэтому он будет сложный, и надо много заниматься. — Ой, ну уж не сложнее, чем в одиннадцатом классе. Идём есть мороженое. — Ага. По дороге в парк Гюль поведала Эбру новости из жизни своего класса. Маша, русская девочка, которая переехала с родителями сюда два года назад, выбрана старостой класса. Близнецы Самет и Севинч летом целый месяц учили английский в Лондоне и теперь говорят даже лучше учительницы. А ещё Гамзе ханым предложила классу снова съездить в поездку в начале следующего месяца, и уже нужно определиться, кто поедет. — Каан, наверное, снова с Метином будет, — протянула Гюль. — Давай и ты с нами, Эбру? — Боюсь, Миран меня больше не отпустит, — засмеялась девочка. — По его словам, меня вообще на цепь надо посадить. — Это он несерьёзно, он же любит тебя, — Гюль облизала шоколадную верхушку рожка. — А когда ты к своему папе поедешь? — Думала на выходных, а что? — Возьмёшь меня с собой? — Ну, если они с Неслихан будут не против… И если ты не будешь доставать Неслихан! Ты ведь помнишь, что ей нужно больше отдыхать? — Помню. У нее в животе живет малыш, и ей надо много сил. Ты говорила. Обещаю, что буду хорошо себя вести. Дома Эбру занялась обычными делами — будто и не было школы, будто все ещё продолжаются каникулы. Сначала покормила сестру и поела сама. Затем завершила работу — хоть Миран и сказал, что деньги можно не отдавать, она решила выполнить обещанное самой себе. Потом посмотрела расписание на завтра — у их класса уроки начинались на час позже, чем у других, что не могло не радовать. Учебников у Эбру не было по большинству предметов — все в электронном виде. Но вести конспекты все равно требовалось в тетради обычной ручкой. — Эбру, иди ужинать, — позвала ее Рейян. Девочка отложила планшет и прошла в гостиную, совмещенную с кухней. — Миран уехал в командировку, — сообщила Рейян, водружая на стол блюда. — Так что сегодня можем повеселиться: кино посмотреть, поесть мороженое. Но недолго — вам же завтра в школу. — Ура! — возликовала Гюль. Такие вечера у них были редкостью. Миран не был поклонником кинематографа, и если все собирались посмотреть кино вчетвером, он нередко комментировал действие на экране («что за ерунду показывают?», «да такого не бывает!»), а под конец и вовсе засыпал. — Неплохая идея, — одобрила Эбру. — А мороженое есть? — Да, я сегодня купила целую коробку пломбира. Посыпем его тёртым шоколадом — и будет вкуснятина. Вдохновлённые предстоящим вечером, девочки мигом проглотили ужин, затем вместе выбрали фильм и устроились в гостиной на диване рядом с Рейян. Вечер получился чудесный, Эбру даже едва уснула. А когда подскочила на следующий день, то увидела, что рискует опоздать на урок. — О, Аллах, — воскликнула она, выбегая из комнаты. Дома было пусто: Рейян отвела Гюль в школу к первому уроку, а Миран ещё не вернулся из командировки. Как ужаленная, Эбру носилась по квартире, умываясь, одеваясь и завтракая одновременно. Время бежало неумолимо, и все равно пришлось вызвать такси, чтобы точно приехать вовремя. Когда она спустилась во двор, машина с шашечками уже ожидала ее. Эбру плюхнулась на заднее сиденье и назвала адрес школы. С водительского сиденья на нее через зеркало заднего вида посмотрело знакомое лицо со шрамом, и сердце у девочки заколотилось. — Геральт?