Папина дочка

Мужчина со шрамом усмехнулся. — Ну, если тебе нравится Геральт, зови меня так. Хотя вообще-то мое имя — Назым бей. — Эм… Очень приятно. А… Что вы тут делаете? Вы ещё и в такси работаете? — Не совсем. У меня есть разговор к тебе. — Мне в школу надо, — Эбру вдруг почувствовала беспокойство. — Урока биологии не будет, не волнуйся. Твои одноклассники придут и уткнутся в закрытую дверь, — машина мягко тронулась с места. Эбру стало ещё страшнее. — Что вы сделали с нашей учительницей? — Ничего. Ну, то есть, ничего страшного. Просто она не сможет выйти из квартиры из-за заклинившего замка. — Но зачем? Неужели вам так сильно нужна я? — Именно. В этом вопросе помочь сможешь только ты. — О, Аллах… — Эбру опустилась на спинку пассажирского сиденья. Несмотря ни на что, она была уверена, что плохого не случится. Вряд ли Геральт приехал убивать ее. Хотел бы — наверняка бы сделал это раньше. Они ехали довольно долго, пока в конце концов не добрались до безлюдной точки, откуда открывался вид на Стамбул. — Именно в этом месте впервые был построен шатер повелителя Султана Мехмета. Он всегда смотрел на Стамбул отсюда, — сказал Назым бей, когда они с Эбру вышли из машины. Девочка сделала вдох и подставила лицо солнечным лучам. — Я знаю. У меня хорошие оценки по истории, — уточнила она. — Я знаю, — усмехнулся Геральт. — Ты не отстаешь от своего отца. — Вы его знаете? Хотя глупый вопрос… Вы же нас обоих тогда везли. — Я отлично знаю Омера Атмаджа. Правда, он даже не догадывается, кто я. — Вы говорите загадками… — девочка села на невысокий заборчик. Геральт устроился рядом с ней. — Ты знаешь, что такое доверенное? — Наверное, это то, что кому-то доверили, попросили присматривать, — сказала Эбру. — Так и есть. Ты была моим доверенным. — Я? — девочка от изумления едва не свалилась с заборчика. — Когда? — Всю свою жизнь, начиная с того момента, как Омер Атмаджа оставил твою маму и уехал на задание. — Обалдеть… Но я вас раньше не видела! — Детскому мозгу свойственно забывать людей, которые не играли роли в его жизни. Ты наверняка не помнишь дворника в своей школе в Анкаре, охранника в магазине, где вы с мамой покупали продукты… — Нет, конечно! А это были вы? Геральт промолчал. Эбру поймала себя на мысли, что не будь он похож на персонажа ее любимой книги, она бы и теперь его не запомнила. — Так случилось, что жизнь отобрала у меня самое ценное, что было — мою семью. Жену и детей. Последний раз я видел их совсем маленькими. Я оставил их, уходя на секретное задание, но угодил в ловушку. Ловушка была подстроена человеком, который позже женился на моей любимой. Всю жизнь мои дети называли папой другого человека, а я не мог приблизиться к ним, иначе это могло бы стать опасным. — Грустная история… — В какой-то степени ты заменила мне дочь. По крайней мере, у меня всегда было о ком заботиться и про кого думать. Пусть даже я не мог близко подойти. — А где сейчас ваши дети? Они тоже умерли? — Сын геройски погиб, а дочь жива. Она дипломат, потрясающая красавица. Каждый раз плачу, когда вижу ее на экране. — Сын погиб, дочь жива… — забормотала Эбру себе под нос. Рассказанное Геральтом навевало на мысли, но какие именно — она пока не понимала. — Тот, кого она долгое время считала своим отцом, воспитал ее, дал ей прекрасное образование — правда, только в своих целях. Я узнал об этом намного позже. Но ничего исправить уже было нельзя. Он думает, что я погиб тогда, но я выжил. Остался только шрам, — он провел пальцами по своему лицу. — Теперь Четин Эрдемсой ответит за все. — Четин Эрдемсой? — догадка пронзила Эбру, словно молния. — Это же тот, с кем росла Неслихан! Значит… Она ваша дочь? Геральт кивнул. Эбру схватилась за перила: — Это невозможно… Не может быть… Как так-то вообще? Я была доверенным отца той, кто теперь замужем за моим отцом! С ума сойти. — Да, Эбру… В жизни бывает и не такое. — Постойте, дайте догадаюсь. Вы хотите, чтобы я сказала об этом Неслихан? — Кроме тебя, больше никто не сможет подготовить ее. — Но я боюсь… Она беременна, и вообще… Геральт вдруг усмехнулся: — Да, я знаю. Я скоро стану дедушкой… Хотелось бы мне взять внучку на руки. — Откуда вы знаете, что у Неслихан будет дочка? Хотя да… Глупый вопрос. — Теперь ты знаешь всю правду, Эбру. И догадываешься, что я оказался у твоего подъезда тогда неслучайно. — Ага… Но как вы все это провернули? Хотя зачем я спрашиваю, вы ведь не расскажете. А… Вы все ещё в разведке? — Да, на пенсию пока не отправляют. Хотя, может, попрошусь, когда внучка родится. — И всё-таки я думаю, вы сами должны прийти к Неслихан и сказать о том, что вы ее отец. Хотя мой папа так не сделал… Тогда все вообще спонтанно произошло. Но Неслихан — не я, она знает специфику работы в разведке, знает, почему иногда люди должны годами и десятилетиями жить вдали от родных и близких. — Не все так просто, Эбру. Вокруг моей дочери много опасных людей. Если я появлюсь рядом с ней, боюсь, они уничтожат не только меня, но и ее. Да и, раз она беременна, задача усложняется. — Понимаю, — вздохнула Эбру. — Тут придется ходить по тонкому льду, чтобы не навредить ни ей, ни ребенку. — Рад, что ты это осознаешь, — Геральт посмотрел на часы. — Пора. Я отвезу тебя в школу. В машине они ехали молча. Назым бей то и дело поглядывал на Эбру в зеркало заднего вида и наконец спросил: — Ты не думала о том, чтобы унаследовать дело своего отца? — Нет, — помотала головой Эбру. — Я не хочу быть агентом. — А зря… У тебя неплохие данные. Быстро бегаешь, хорошо стреляешь, умеешь находить нестандартные решения и подход к людям. — Спасибо, конечно, но нет. Я лучше как-то без этого… — Ну смотри. Агент — это не только боевые операции, это ещё и тихая, незаметная работа на государство, которая ничем не угрожает. Ты живёшь обычной жизнью, работаешь на обычной работе и в то же время присматриваешь за обстановкой. — Эм… — Эбру не успела что-либо сказать, потому что машина уже заворачивала на улицу, ведущую к школе. — Ты всё-таки подумай, — сказал Геральт и, когда Эбру уже выходила из машины, сказал: — Я свяжусь с тобой по тайному каналу. — Пришлёте почтовую сову? — усмехнулась она, вспомнив почему-то Гарри Поттера. Назым бей шутки явно не понял. — Забудьте. Потом объясню. Раз уж вы отец Неслихан, то вряд ли мы в последний раз видимся.

***

По окнам били струи сентябрьского дождя. Неслихан сидела в комнате, обнимая живот, и чувствовала внутри грусть и опустошение. Позавчера закончились выходные, которые они с Омером провели в компании Эбру и Гюль. Неслихан привыкла к смеху, крикам и шуму в доме, к спорам на совершенно разные темы. В субботу, например, Эбру полдня доказывала отцу, что в татуировках нет ничего страшного, наоборот, что с их помощью можно оставить на теле напоминание о каком-то важном дне. Омер же только фыркал: кому, как не ему, знать, что татуировками себя отмечают преступники и террористы. Неслихан только улыбалась, слушая их беседу. В конце концов, Эбру надоело спорить, и она ушла тренироваться на пэде. Затем на кухню, где Неслихан раскладывала в глубокую тарелку фрукты, пришла Гюль. Она долго сидела на стуле, будто не решаясь, но затем все же спросила: — А вы уже придумали имя для вашей дочки? — Пока нет, — отозвалась Неслихан. — А-а-а, жаль… Я бы хотела узнать, как вы ее назовёте. Вот у Рейян недавно родилась сестра, ее зовут Селин. — Красивое имя. Если не ошибаюсь, она живёт во Франции? Гюль кивнула и добавила: — Мне очень нравится имя Гамзе. Так зовут нашу учительницу в школе. А ещё имя Мелике очень хорошее. Мою няню в Мидьяте так звали. — Да, красивые имена. — Мою лучшую подругу в школе зовут Айше, — сообщила Гюль. — Может, вам понравится это имя? — Хм, Айше Атмаджа — это звучало бы красиво. Гюль оглянулась и вдруг понизила голос до шёпота: — Только не называйте дочку Ярен. — Так зовут кого-то очень плохого? — догадалась Неслихан. — Да, дочку дяди Джихана, брата моего папы. Она Рейян обижала, а потом и меня. А когда мы были в Мидьяте в августе, она на Эбру сказала «облезлая дворняжка». — Так и сказала? — Ага. Что-то вроде «они совсем рехнулись — какую-то облезлую дворняжку подбирать». Но я ей отомстила. — Ого, как интересно. И что же ты сделала? Гюль захихикала. — Я в ее кондиционер для волос крем для депиляции выдавила. Неслихан тоже стало смешно. Надо же, какой чертёнок скрывается в девочке ангельской внешности! Даже интересно, что теперь случится с волосами бедной Ярен. Словом, выходные выдались весёлыми. А когда девочки уехали, в доме вдруг стало пусто. В понедельник уехал и Омер — отправился на очередное задание. Теперь у Неслихан оставались только воспоминания. Она встала с кровати, прошла в соседнюю комнату. Здесь уже почти все было готово к появлению их с Омером дочери на свет. Собрана детская кроватка с пологом, в углу приткнулась тумбочка с необходимыми вещами — она то и дело пополнялась. В шкафу были разложены по полочкам детские боди, платьица, костюмчики, пижамки. Омер поставил здесь же диван и кресло для кормления. Неслихан села в него, покачалась. Вспомнилось, как летом Эбру вместе с отцом делали тут ремонт: красили стены, белили потолок, затем мыли полы и вешали занавески. Неслихан к работе не подпустили, сказав, что ей надо отдыхать, поэтому она просто качалась в кресле, совсем как сейчас. Завибрировал телефон. Неслихан посмотрела на экран гаджета и улыбнулась: — Ну вот, доченька, наш папа звонит. Слушаю, Омер. — Добрый вечер, — раздалось в динамике. — Как там мои девочки? — Все в порядке. Но мы очень скучаем и переживаем. — Не переживайте, задание несложное. К тому же, я попросил Гизем остаться здесь, присмотреть за тобой и Сеной. Акробат смеется: хорошо, что они с Ширин еще не поженились, а то бедная Гизем разорвалась бы между вами тремя. Неслихан улыбнулась. — Возвращайся скорее, пожалуйста. Я так хочу лежать на твоем плече, обнимать тебя… — Я тоже хочу обнимать тебя и вместе чувствовать, как наша девочка толкается. Не волнуйся, скоро так и случится! Все обязательно будет хорошо, — он сделал паузу. — Мне пора идти. Приеду — и мы с тобой обо всем наговоримся. — Люблю тебя, — прошептала Неслихан, потому что голос уже начинал дрожать. — И я тебя, — сказал Омер перед тем как отключиться. Следующий день начался для Неслихан с поездки к врачу — нужно было сделать анализ крови и допплерометрию, чтобы убедиться в отсутствии угрозы преэклампсии. Посетив клинику, она отправилась на работу, чувствуя, как голова от голода начинает кружиться. Пришлось остановиться и поесть в кафе — стало значительно легче. До самого вечера Неслихан работала над документами, и только звонок Гизем заставил ее отвлечься. — Слушаю. — Глава, я уже около министерства. Вы скоро закончите? — Эм… Я планировала еще поработать… — Омер просил меня следить, чтобы вы отдыхали. Так что я не намерена отступать. Неслихан вздохнула. Ее положение не получилось долго держать в тайне. А как тут удержишь? Она старательно скрывала живот одеждой, но изменения все равно были заметны: лицо округлилось, да и грудь стала больше. Около недели она ловила на себе взгляды Гизем и Элиф, которые, несомненно, заподозрили перемены в жизни начальницы. Наконец Неслихан не выдержала и пожаловалась Омеру: — Гизем скоро дыру во мне протрет… Думаю, она о чем-то догадывается. Самое время сказать сейчас про то, что мы вместе и ждем малыша. — Если тебе так будет удобно — конечно, раскроем нашу маленькую тайну, — улыбнулся муж. В итоге в середине августа они рассказали команде, что скоро станут родителями. Этому событию радовались абсолютно все. Неслихан окружили заботой и вниманием — если вдруг ей доводилось приезжать в штаб, для нее тут же находилось удобное место, подушка под спину, плед, ее норовили покормить. Омера тоже берегли на заданиях, напоминая, что дома ждет беременная жена. Конечно, террористы не подождут, пока Неслихан родит, но где было можно, команда отлично справлялась без Омера. — Я спускаюсь, Гизем, — сказала в трубку Неслихан и принялась собираться. Некрасиво заставлять Гизем ждать. Погода была хорошая — после дождя выглянуло солнце, мокрые капли блестели на листьях деревьев. Дул ветер, напоминая о том, что уже осень, но все еще было тепло. Гизем ждала на первом этаже. — Если хочешь, можем прогуляться, — предложила Неслихан. Она давно уже выходила на прогулки только с Омером или с девочками, но в такой чудный день не хотелось ехать домой. — Да, я с радостью, — охотно согласилась Гизем. Они отправились на набережную, где взяли по стакану прохладного лимонада и побрели вдоль кромки Босфора. Неслихан подумала, что в последний раз она была здесь с Омером еще осенью — они гуляли под моросящим дождем, беседовали о всякой ерунде, смеялись и даже не думали, что станут мужем и женой, будут ждать дочку. — Хорошая погода сегодня, — сказала она, подставляя лицо солнечным лучам. — Да, прекрасная, — согласилась Гизем. — Вы просто вся светитесь от счастья. — Правда? Это так заметно? — Очень. У вас даже взгляд изменился. Вам невероятно повезло. — Тебе тоже повезет, Гизем. Девушка улыбнулась, отпивая немного лимонада. Взгляд ее скользнул куда-то вбок и стал тревожным. — Гизем, что-то случилось? — Неслихан тут же уловила перемену. — А? Нет, глава, наверное, показалось. И тут до ушей обеих долетел отчаянный крик: — Неслихан! Здесь снайпер! — Эбру? — Неслихан даже не сразу сообразила, что здесь может делать дочь Омера. В следующую секунду Гизем резко рванула начальницу на себя, закрывая ее собой с криком: — Глава, осторожнее! Раздались выстрелы, Неслихан не успела ничего понять. Откуда-то побежали люди, кто-то закричал. Продавцы лотков попадали под свои прилавки. Неслихан, зажмурившись, обхватила руками живот, защищая самое дорогое, что у нее было. — С вами все в порядке? — к ней бросилась какая-то женщина. Неслихан шарахнулась от нее, открывая глаза, и увидела Гизем на дороге. Под ее телом расплывалась кровь, но она была жива и медленно моргала, глядя в облака. — Гизем! — закричала Неслихан, бросаясь к ней. — Гизем, держись! Вызовите врача, кто-нибудь, умоляю! Гизем! — Все в порядке, глава, мне не больно, — сказала девушка. — Я сейчас полежу немного и встану, — и потеряла сознание.