Твоя любовь как выстрел в спину

Рабочий день подошёл к концу. В ординаторской было удивительно спокойно. Геннадий Ильич стоял возле окна, держал чашку кофе в руке, пытаясь взять себя в руки. Он не знал, как вернуться домой в таком состоянии и как вести себя так, как будто ничего не произошло. Солнце медленно садилось за горизонт и вдруг мужчина почувствовал позади себя чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел коллегу, который был единственным свидетелем произошедшего. И единственный, кто сейчас пытался его успокоить. — Геннадий Ильич, что вы здесь делаете? Ваша смена давно закончилась. - тихо сказал Брагин и встал рядом с хирургом. — Я не знаю, как добраться домой в таком состоянии. Я не знаю, как вести себя так, будто ничего не произошло. Мои руки всё ещё трясутся. - рассеянно ответил челюстно-лицевой хирург и снова посмотрел на свои руки. — Никто не виноват. — Да, я виноват. Олег, нет смысла врать друг другу. Ты единственный свидетель. Я должен был послушать тебя. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое, хорошо? — Нет. Геннадий Ильич для этой операции было ещё рано. Но у вас не было выбора. Вы сделали всё ради дочери. Иногда операции успешными, иногда провальными. Мы, врачи, делаем всё, что в наших силах. - спокойно говорил хирург, но его коллега успокаиваться не собирался. — Я совершил ужасную ошибку. Из-за меня этот человек останется инвалидом на всю жизнь, понимаешь? Я совершил эту ошибку и виноват. — Мы оперировали Владимира Сергеевича вместе. Итак, здесь есть два виновника. Я также признаю свою ошибку. — Олег, я не знаю, что будет дальше. Вероятно, Елизавета Ивановна выдвинет против меня обвинение, и я сам не знаю, смогу ли я после всего этого работать. - Геннадий тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Он не знал как будет жить и что будет, когда об этом узнаёт его жена. Он был в тупике и чувствовал себя беспомощно и глупо. Он никогда так не унижался. — В каком смысле? Да, Елизавета Ивановна, наверное, поднимет скандал, но... Вы переживаете, что вас уволят из-за этого? — Нет, я убеждён. И нет, проблема не в этом. Я готов сам уйти с работы. И всё же из-за меня один человек остался инвалидом. Проблема в том, что будет, когда Ира узнаёт. — Ирина Алексеевна всё равно узнаёт правду. Слушайте, вы всё ещё не можете здраво мыслить. Идите домой и постарайтесь отдохнуть. — Отдохнуть? Я попробую, зная, что это невозможно. - Кривицкий быстро вышел из ординаторской. У него больше не было сил говорить об этом. Ирина покормила девочку и уложила её спать, а потом приготовила ужин. Как обычно, Оля рисовала в гостиной смотря мультики на телевизоре. Блондинка устало вернулась к ребёнку и села рядом, затем поцеловала её в щеку. Пока мама гладила её тёмные волосы, Оля начала раздражаться. Она нервно положила карандаши на стол и посмотрела на неё. — Мне это не нравится. — Оленька, ты хочешь поговорить? — И о чём мы будем говорить? — О том, почему ты ревнуешь Дашеньку. Не думай, что я не понимаю. Папа мне вчера сказал. — Я не ревную. - резко ответила девочка и сжала в руке карандаши. — Оль, я тебя очень хорошо понимаю. И я могу тебе сказать, что ревновать – это совершенно нормально. Может быть, ты чувствуешь себя одинокой, и, может быть, ты думаешь, что мы с папой тебя больше не любим. Но это не так. — Да, вы меня больше не любите! Я всё вижу. Когда папа возвращается с работы, он всегда с ней и в последний момент думает обо мне. — Оля... — Я с вами ни разу не спала, а Даша спит. — Так в этом проблема? Иди сюда и слушай меня очень внимательно. - женщина взяла дочь на руки и поцеловала её в макушку, затем посмотрела в её карие глаза. — Дашенька ещё очень маленькая и нуждается в нашей помощи. Мы с папой уже забываем, что такое сон. Она много раз просыпается и начинает плакать. — Понятно. — Ты любишь свою сестрёнку? Тогда у тебя нет причин ревновать её. Доченька, запомни одну вещь. Мы любим вас одинаково. — Прости меня, мамочка. Я очень люблю Дашу. И я с нетерпением жду возможности поиграть вместе. - Оля виновато посмотрела на маму и крепко её обняла. В этот момент входная дверь открылась, и Геннадий вернулся домой. Когда он снял пиджак, дочь побежала ему навстречу. — Олька, ты чего не спишь ещё? — Я ждала тебя. Я хотела увидеть тебя и сказать, что я не ревную. Я не ревную и люблю свою сестрёнку. — Ну вот раз не ревнуешь, значит ничего страшного. — Я знаю, ты очень любишь свою сестрёнку. А где мама? - тихо спросил Кривицкий. — Я здесь Геннадий Ильич. - тут же отреагировала Ирина и подошла к мужу. — Оленька, ты уже поговорила с папой. Иди в свою комнату, а я скоро приду к тебе, ладно? — Ира... — Где ты был до сих пор? Я звонила тебе, но ты не брал трубку. К тому же твоя смена давно закончилась. — Смена была тяжёлой, и у меня был тяжёлый день, понимаешь? Давай поговорим об этом позже. Дай мне отдохнуть. Я очень устал. - строго сказал мужчина и пошёл на кухню, затем налил себе стакан воды. Блондинка внимательно наблюдала за мужем и ясно видела, что что-то не так. Эта раздражительность говорила о серьёзной проблеме. — Я не знаю, почему ты так расстроен. Как прошла плановая операция? — Плохо. Но я не хочу сейчас об этом говорить. — Ты, конечно, молодец заботишься о людях, но о себе нужно думать в первую очередь. Не забывай, что тебя дома ждут жена и двое детей. - недовольно сказала женщина и скрестила руки на груди. Челюстно-лицевой хирург устало вздохнул, подошёл к жене и заглянул в ее зелёные глаза. Он ненавидел себя. Он ненавидел себя за то, что продолжал лгать любимой, глядя ей в глаза. — Егорова, прости меня. Думаю, у меня случился нервный срыв. Не знаю, я просто волнуюсь за нашего пациента. — Этот пациент настолько важен для тебя? Нет, конечно, не пойми меня неправильно, но ты говоришь так, будто если с ним что-то случится, ты почувствуешь вину. — С ним всё будет в порядке. Я решил взять выходной. Я хочу проводить больше времени с тобой и детьми. — Ну, очень хорошо. Я приготовила ужин и ждала тебя, чтобы мы могли поесть вместе. О, нет. Дашенька проснулась. - Ирина устало посмотрела в сторону спальни. Геннадий ухмыльнулся и поцеловал жену в лоб. — Не волнуйся. Я вижу, как ты устала. Теперь папа будет заботиться о своей малышке. Ира, попробуй уложить Олю спать. Кстати, сейчас с ней всё в порядке? — Абсолютно. Мы с Оленькой поговорили и решили проблему. Мужчина удовлетворенно улыбнулся и ещё раз поцеловал жену, а затем пошёл в спальню. Он подошёл к кроватке, взял малышку на руки, и посмотрел в её зелёные глаза, пытаясь понять, почему она плачет. Даша вдруг схватила папу за руку и постепенно стала успокаиваться. Кривицкий улыбнулся и поцеловал дочь в носик, а она сморщила личико. Он укутал малышку в плед, сел на кровать и прижал к себе малышку покачивая. — Давай закрывай глазки и спи, папина принцесса. — Не плачет. Как тебе удалось? Я весь день не могла её успокоить. - вдруг послышался тихий голос Ирины. Она тихо села рядом с мужем и посмотрела на свою маленькую девочку. — Просто наша девочка хотела к своему папе. Она скучала по мне, как и я по ней. — Кривицкий, я ревную дочку к тебе! — Ириш, Дашенька любит нас обоих одинаково. Кроме того, она твоя копия. Она маленькая Ира. Посмотри в её глаза. Каждый раз, когда я смотрю на Дашеньку, я вижу тебя. - сказал челюстно-лицевой хирург шёпотом, притянув жену к себе и нежно поцеловав её в губы. — Да ладно, она почти спит. Оставь нашу девочку в кроватке и пойдём на кухню, а то всё остынет. ***** Уже была глубокая ночь, Кривицкие уложили ребёнка спать и заснули. Каждый раз, когда закрывал глаза, Геннадию, казалось, начинали сниться кошмары. Он протер глаза и посмотрел на мирно спящую жену. Подойдя ближе к ней, он начал гладить её по волосам. Он не знал, как долго сможет так продержаться. Ирина начала его подозревать и, вероятно, очень скоро была готова узнать правду. Мужчина продолжал винить себя, винить за всё, что случилось. ^^Я никогда не прощу себя. Да, возможно, у меня не было выбора и пришлось согласиться ради дочери, но всё в один миг рухнуло. Что будет дальше?^^ Тихо бормоча себе под нос, он почувствовал усталость и вскоре заснул. День начался с ужасной головной боли. Челюстно-лицевой хирург тихонько встал с постели, чтобы не разбудить жену, посмотрел на часы, затем медленно пошёл на кухню. Быстро приготовив кофе, он принялся готовить завтрак для своих девочек. За окном были видны яркие лучи восходящего солнца, а комната наполнилась приятным ароматом. Увидев, что мужа нет в постели, Ирина Алексеевна быстро надела халат и направилась на кухню. — Доброе утро, муж. - сказала она со слабой улыбкой и нежно поцеловала его в щеку. — Доброе утро, любимая. — Гена, почему ты так рано встал? Нам ведь никуда сегодня не надо. У тебя выходной. — Не знаю, я не мог нормально спать. Мне постоянно снились кошмары, и теперь у меня ужасно болит голова. - честно ответил Кривицкий, не отрываясь от ноутбука. Блондинка заварила чай и села напротив мужа, затем подозрительно посмотрела на него. — Почему у меня такое ощущение, что тебя что-то беспокоит? Я помню, как Олю забрала бабушка, а ты вёл себя именно так. Ты делаешь что-то, чего я не знаю? — Ира, почему ты всё время меня допрашиваешь? Я хочу хотя бы раз нормально позавтракать. А ты всегда меня в чём-то подозреваешь. — Я тебя не подозреваю. Я пытаюсь понять, почему ты так себя ведёшь и почему убегаешь от моих вопросов. - недовольно перебила женщина и отпила чай. Мужчина нервно закрыл ноутбук и налил себе стакан воды. — Ты должна научиться доверять мне. Я твой муж, а не преступник. Кстати, где Оля? — Ещё рано, и она спит. — А Дашенька ещё не проснулась? — Я её ночью покормила, поэтому спать она будет ещё около двух часов точно. - Ирина грустно ответила и подошла к мужу, затем коснулась его лица и посмотрела в его карие глаза. — Извини, я не хотела тебя обидеть. — Я не обиделся. Егорова я завтрак приготовил. Яичница с беконом и сам уже поел, посуду помыл. Ну ты пока ешь, а я пойду в душ. Мне жарко немного стало. - Геннадий Ильич нежно поцеловал жену в губы и пошёл в ванную. Блондинка тяжело вздохнула и села за стол, но в этот момент настойчиво зазвонил телефон её мужа. Она не хотела отвечать, но это было явно что-то важное. Взяв телефон в руки и увидев, что это Брагин, она очень удивилась. — Геннадий Ильич, слава богу. Я думал, вы не возьмёте трубку. Я знаю, что у вас сегодня выходной, но здесь полный хаос. Елизавета Ивановна уже всё знает и подняла скандал. Я не знаю, что будет, но мне нужна ваша помощь. Геннадий Ильич? Вы меня слышите? - продолжал говорить Брагин, даже не подозревая, что его начальница узнала всё случайно. Женщина не могла поверить в то, что слышала. Она сидела окаменевшая, в голове проносились разные мысли. — Почему Елизавета Ивановна подняла скандал? Что происходит в моём отделении?! — Ирина Алексеевна, вы... — Олег Михайлович, я задала вам вопрос и жду ответа! - ещё больше стала нервничать заведующая. У хирурга не было другого выбора, и он решил рассказать всю правду. Узнав, что произошло и почему её муж так странно себя ведёт, она буквально потеряла дар речи. Примерно через полчаса, когда Кривицкий вернулся на кухню, он увидел в руке жены свой телефон. — Ир? Почему ты так на меня смотришь? — Потому что я уже знаю, что ты пытаешься от меня скрыть. Я узнала, чем ты занимался в моё отсутствие! - ответила Ирина звуча намного злее, чем выглядела. Она передала телефон мужу и повернулась к нему спиной. — Что ты знаешь? — Всё. Пока ты был в ванной, позвонил Брагин. Я не хотела отвечать, но телефон продолжал звонить. Как ты мог, Кривицкий?! — У меня не было другого выбора. - задумчиво ответил мужчина и пожал плечами. — Выбор? О каком выборе речь? Гена, я тебя много раз предупреждала. Ты мне обещал. Брагин тоже. Для этой операции было слишком рано. — Знаю. Но мне нужно было что-то сделать. Я знаю, что виноват, и никогда себе не прощу. Но ты не знаешь. Я сделал это ради дочери. — Ради дочери? В каком смысле? Гена, я схожу с ума! Вы прооперировали этого человека, зная все возможные риски.- блондинка повысила голос. Как раз в этот момент на кухню вбежала Оля, услышавшая их крики. Её глаза были полны слёз и страха. — Мама папа! Пожалуйста, не ссорьтесь больше! — Оля, иди в свою комнату! Тут взрослые разбираются. - нервно сказала мама и взяла ребёнка за руку. — Но вы ссоритесь. Вы кричите друг на друга. — Оль, давай солнышко, послушай маму и иди в свою комнату. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, ладно? - Кривицкий сумел успокоить дочь и отвел её в детскую, затем вернулся на кухню. — Ира, успокойся. Я знаю, ты злишься, но если будешь продолжать кричать, ты и Дашеньку разбудишь. — Не трогай меня. Я успокоюсь. Ген, что это за выбор? — Елизавета Ивановна сказала, что если мы не прооперируем её мужа сразу, она сделает всё возможное, чтобы забрать у меня Олю. Я не мог допустить такого. — Ага. Тоесть я одна не знала об этом? - уже спокойнее спросила Ирина и села на кухонный стул. — Ну да, я не хотел,чтобы ты волновалась. — И что теперь будет, ты доволен? — Во время операции произошла ошибка. Это моя вина. Владимир Сергеевич останется инвалидом на всю жизнь. И его жена, вероятно, выдвинет против меня обвинения. Поэтому я планирую уйти с работы сам. - твёрдо сказал Геннадий и отвернулся. Блондинка покачала головой и взяла его за руку. — Ты с ума сошёл? Зачем тебе увольняться?! — Егорова, ты меня не понимаешь. Я не могу больше работать. — Ген, успокойся. Нельзя так просто всё бросить! Предлагаю тебе уйти в отпуск. На столько, на сколько тебе нужно...