Твоя любовь как выстрел в спину

— Ну и что? Вы меня шантажируете? - нервно спросил Геннадий, ещё раз убеждаясь в наглости Елизаветы Ивановны. — Конечно, нет. Почему вы решили, что я вас шантажирую? Я просто хочу заключить сделку. Я ведь не могу оставить мужа инвалидом. - строго ответила женщина. — Елизавета Ивановна, кто сказал, что ваш муж останется инвалидом? Мы просто попытались вам объяснить, что повторно оперировать ещё рано. То, что вы говорите, ненормально. Хотите, чтобы мы помогли вашему мужу? Тогда почему вы говорите, что если мы этого не сделаем, вы заберёте мою дочь? Вы сумасшедшая. — Геннадий Ильич, вы умный человек. Вы же понимаете, что если бы не этот случай, Оля никогда бы не вернулась к вам. — Вы ошибаетесь. Я бы сделал всё, чтобы вернуть свою дочь. И ещё. Я хочу, чтобы вы знали: теперь я понимаю, почему Света никогда не рассказывала мне о своих родителях. Я не могу поверить, что она ваша дочь. Вы совершенно разные. — Для вас будет лучше, если вы будете выполнять свою работу. Из-за вас я потеряла дочь, но мужа не потеряю. Либо вы сделаете эту операцию, либо я заберу с собой внучку, и вы никогда её больше не увидите. — Хорошо. Всё будет так, как вы пожелаете. Я поговорю со своими коллегами, и через три дня мы прооперируем вашего мужа. Просто оставьте меня в покое! - громко крикнул мужчина и быстрыми шагами удалился оттуда. Он не мог поверить, что его жизнь зависит от одного пациента. Он не хотел снова терять дочь и ради этого был готов на всё. Даже эта повторная операция, которая могла оказаться ошибкой. Когда, наконец, немного успокоился, челюстно-лицевой хирург направился обратно в палату жены. Ирина давно проснулась и держала на руках их новорожденную дочь. Он с улыбкой сел рядом с ними и поцеловал своих девочек. — Гена, где ты был до сих пор? - тихо спросила блондинка и посмотрела в его карие глаза. — Я пришёл давно, но ты спала. Я решил дать тебе поспать ещё немного, ты ведь устала. А как наша доченька? — С Дашенькой всё хорошо. Я её уже покормила, и, как видишь, она спит. — Она прелестная. Она так похожа на тебя, и у неё твои глаза. Вся в маму... Так же, как я мечтал. - Кривицкий тихо прошептал и поцеловал ручку ребёнка. — Нет, она похожа на нас обоих. Хочешь подержать? — Ты шутишь? Конечно, хочу. — Только осторожно. Не будем её будить. - шёпотом сказала заведующая и передала ребёнка мужу. Он осторожно взял маленькую дочку на руки и прижал её к своей груди. Теперь, он на руках держал сокровище - их дочь, которую так долго ждал и любил. Несколько минут они стояли молча, глядя на это маленькое создание. Их глаза светились счастьем и они оба не могли поверить, что всё уже закончилось и что теперь их ждёт новый этап. Мужчина поднял голову и с улыбкой посмотрел на свою возлюбленную, затем нежно поцеловал её в губы. Женщина ответила на поцелуй, а он притянул её голову ещё ближе, углубляя поцелуй до невозможного. — Егорова, я так счастлив. - Геннадий всё ещё говорил тихо и прижимал ребёнка к себе. — Спасибо, что сделала меня таким счастливым. С появлением Дашеньки, кажется, всё изменилось. — Я тоже очень счастлива, любимый. Я до сих пор не могу поверить, что она с нами, что всё кончено. - сказала Ирина дрожащим голосом и вытерла слёзы, а затем погладила головку новорожденного. — Всё уже хорошо, мы вместе, у нас есть это маленькое чудо, и когда она немного подрастёт, то, надеюсь, у неё появится ещё братик. — Что ты сказал? Кривицкий, я тебя убью! — Ну ладно. Я просто пошутил. Главное, что Дашенька родилась здоровой. Оля даже хотела сразу её увидеть и сопротивлялась идти в садик. - гордо сказал мужчина и поцеловал дочь в лобик. — А как Оля? Я так по ней скучаю. — С ней всё в порядке. Знаешь, что они с Брагиным провели ночь вместе. Когда я увидел, как они спят на диване, я не мог в это поверить. Где он, кстати? — Почему ты меня спрашиваешь? Я эго не видела. Насколько я знаю, его смена закончилась. — Ах, да. Я просто забыл. — Ген, почему ты так себя ведёшь? Когда ты упомянул Брагина, и выражение твоего лица изменилось. - осторожно подчеркнула блондинка и посмотрела ему прямо в глаза. Их разговор был прерван детским плачем. Даша проснулась вовремя. Казалось, она чувствовала напряжение между родителями. Челюстно-лицевой хирург вздохнул с облегчением и передал девочку жене. — Может быть, она голодна? — Я её уже покормила. Тише, маленькая, всё в порядке. Мама здесь. Ген? Я задала тебе вопрос. — Всё в порядке, родная. Не волнуйся. Я просто устал и хочу спать. Утром я позвонил отцу и сообщил, что у него родилась внучка. Впервые я почувствовал, как он по-настоящему счастлив. Я планирую его навестить. — Да, конечно. Знаешь, может быть, полезно взять выходные. Ты так устал из-за меня. Ты не спал всю ночь. - виновато сказала женщина, поглаживая малышку по спине. — Это была сладчайшая усталость, поверь мне. Я не могу взять выходной, у меня через три дня плановая операция. Но не волнуйся, я освобожусь раньше. Я хочу проводить как можно больше времени с тобой и нашими маленькими девочками. Я так сильно вас люблю. — Мы тебя тоже любим. Давай, уходи. И передай привет отцу. - Кривицкий широко улыбнулся и в последний раз поцеловал жену и маленькую дочку, после чего вышел из палаты. ***** По дороге мужчина всё время думал о предстоящей операции. Он прекрасно понимал, что операция рискованная и что мужчина может остаться инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Никогда раньше он не чувствовал себя таким отчаянным. Зная, на что способна Елизавета Ивановна, челюстно-лицевому хирургу ничего не оставалось, как согласиться на сделку. И сложнее всего ему было скрыть это от жены. Конечно, она узнаёт правду, но этого не должно было случиться, по крайней мере, пока. На улице всё так же шёл дождь. Геннадий Ильич забрал дочку из садика, и по дороге они решили купить цветов, чтобы сделать маме сюрприз. Войдя в палату, Оля подбежала к кровати и крепко обняла маму, затем поцеловала её в щеку. Ирина Алексеевна помогла дочери сесть рядом и познакомила её с новорожденной сестрёнкой. — Познакомься со своей сестрёнкой, солнышко. Это Дашенька. — Мамочка, но она такая маленькая. — Да, она ещё очень маленькая и нуждается в нашей заботе. Но ты мне поможешь. — Конечно! - девочка радостно захлопала в ладоши и поцеловала личико новорожденного. Кривицкие с улыбкой переглянулись. Они даже не предполагали, что Оля так полюбит Дашу. Даша с любопытством посмотрела на них своими зелёными глазами. Внезапно она протянула свою маленькую ручку к старшей сестре. Геннадий продолжал смотреть на них с улыбкой и буквально плакал от счастья. Он быстро вручил букет жене, сел рядом с ней и поцеловал её в щеку. — Девочки поглощены друг другом. - прошептала ему на ухо заведующая и положила голову ему на плечо. — Я даже не предполагал, что они так хорошо поймут друг друга. Ириш, я не знаю, как отблагодарить тебя за этот подарок счастья. Спасибо, любимая. Большое спасибо. — Геночка, я уже хочу вернуться с ней домой. Нас ждёт совсем другой этап. Надеюсь, мы справимся. — Конечно, мы справимся. Я уверен, что Даша подарит нам много радости и счастливых моментов. - счастливо сказал мужчина и поцеловал жену в лоб, а затем притянул её к себе. Через два дня Ирину выписали из роддома. Теперь в их с Геной жизни наступил самый красивый и весёлый этап. А именно учится воспитывать ребёнка. После всех поздравлений и подарков, пара наконец вернулась домой со своей маленькой девочкой. Женщина уже покормила малышку, и мужчина забрав крошку на руки, отправил жену отдыхать. Малышка была здорова, был недовес, но это было не страшно. Пока жена и дочь спали, Кривицкий решил поговорить с Брагиным по телефону. Завтра у них была плановая операция, и он не знал, как они справятся. В практике челюстно-лицевого хирурга было немало сложных случаев. Но теперь всё было иначе а выбора не было. Взяв телефон в руку, он быстро направился на кухню, но вдруг послышался тихий детский плач. Мужчина устало вздохнул, положил телефон на стол и пошёл в детскую. — Ну и чего ты маленькая? Папа рядом с тобой, и не надо так плакать. Тихо, тихо. Тебе не нравится твоя комната? Вот и всё, успокойся. - Геннадий поцеловал свою малышку в макушку и, взяв её на руки, сразу пошёл в гостиную. Он положил малышку себе на грудь, и сам того не заметив уснул. Когда Ирина проснулась, тихонько прокралась в гостиную и села рядом с мужем, а затем с улыбкой погладила головку новорожденной. Почувствовав её присутствие, мужчина медленно открыл глаза и сонно посмотрел на жену, а затем на маленькое чудо, сладко спящее у него на руках. — Геночка, ты здесь с ней так сладко спишь. - с улыбкой прошептала блондинка. — Дашенька заплакала, и я решил сам её успокоить. Я её опять укачал, а даже не заметил, что уснул с ней. — Слушай, я уже выспалась. Скоро ты заберёшь Олю из садика. Иди отдохни, а я приготовлю нам ужин. — Егорова, не надо. Ты слишком устала. Мы что-нибудь закажем. - сразу возразил челюстно-лицевой хирург и взял её за руку. — Ну ладно. Я не буду настаивать, потому что я очень устала. Иди, приведи себя в порядок. А вот и наша девочка проснулась. Она голодная. Нужно её покормить. Ген, дай малышку, я её переодену и покормлю. — Моя доченька, иди к мамочке. Ириш, иногда мне плохо, когда она плачет. Я не знаю, это чувство странное. — Не волнуйся. Скоро ты к этому привыкнешь. Кстати, твой телефон продолжает звонить. - задумчиво сказала женщина и посмотрела в сторону кухни. Геннадий поцеловал жену в лоб и сразу пошёл на кухню за телефоном. Через несколько минут он вернулся, но выражение его лица приняло более серьёзный вид. Ирина быстро пошла в детскую, переодела и покормила малышку, а затем уложила её спать в кроватку. Убедившись, что с Дашей всё в порядке, она тут же вернулась в гостиную и решила поговорить с мужем. Его поведение было, конечно, немного странным по сравнению со вчерашним днём, и женщина была убеждена, что у него есть какая-то проблема, о которой он не говорил. — Ты чего здесь сидишь? Гена? Кривицкий?! — Что случилось? Почему ты кричишь? - Геннадий Ильич тут же махнул рукой и выключил телефон. — Только я должна задать этот вопрос. Гена, ты, может, и не чувствуешь, но сегодня ты ведёшь себя ещё страннее, чем вчера. Я просто не могу понять, что с тобой происходит. — Я в порядке. Не стоит беспокоиться. Я приведу себя в порядок и заберу Олю из садика. А потом мы закажем что-нибудь на ужин. Как тебе такой план? — Гена, я серьёзно. Я чувствую, что у тебя есть какие-то проблемы, но ты не хочешь мне сказать. Кто тебе звонил? Почему выражение твоего лица изменилось? - строго спросила блондинка и последовала за ним в ванную. Кривицкий тяжело вздохнул и посмотрел на своё отражение в зеркале, затем снова перевел взгляд на жену. Он не хотел ничего от неё скрывать, даже хотел ей всё рассказать, чтобы она успокоилась. Но этого нельзя было сделать. Он прекрасно знал, что она не позволит ему оперировать Владимира Сергеевича. — Звонил Брагин. Знаешь, завтра у нас плановая операция. Вот и всё. Думаю об этом. Операция рискованная. — Ну, Ген, ты говоришь так, словно оперируешь впервые. В нашей практике немало подобных случаев. — Ты права, родная. Возможно, я преувеличиваю. Всё хорошо. - заверил мужчина любимую и поцеловал её в губы. Эти короткие ответы совершенно не устраивали Ирину, но она не хотела больше расспрашивать мужа, зная, что это может привести к новым ссорам. ***** Вечером челюстно-лицевой хирург забрал дочь из садика, а жена заказала ужин. Спагетти, коктейль безалкогольный и на десерт мороженое. После вкусного ужина, пока женщина мыла посуду, Геннадий пытался уложить Олю спать. Девочка начала сопротивляться и даже вела себя грубо и отказывалась разговаривать. Вернувшись на кухню, мужчина обнял жену сзади и немного её напугал. — Кривицкий, что ты делаешь? Ты меня так напугал! — Прости. Ира, я сам помою посуду и всё уберу. Но... Я думаю, Оля уже ревнует. — Оля ревнует? Но вчера всё было хорошо. С чего ты взял, что она ревнует? - нахмурившись, спросила блондинка и поставила посуду на раковину. — Она не хочет со мной разговаривать и даже сопротивлялась и не хотела спать. Он ведёт себя очень грубо. Я знаю, может это звучит глупо, но я думаю, что это ревность. — Оля любит свою сестрёнку. Но, возможно, ты прав. Теперь мы больше внимания уделяем Даше, и она подумала, что мы её больше не любим. Попробуй вспомнить, Оля спрашивала, будем ли мы её любить, когда ребёнок родится. — Конечно, я помню. - резко прервал челюстно-лицевой хирург. — Но я не ожидал, что эта ревность проявится на второй день. Что мы будем делать? — Почему ты так волнуешься? Всё будет хорошо. Завтра я поговорю с Оленькой и уверена, что она меня поймёт. Расслабься. — Егорова, я благодарен, что ты у меня есть. Я не могу представить свою жизнь без тебя и моих девочек. — Кривицкий, быть родителем сложно. Но мы справимся. Давай помоем посуду вместе, а потом поспим. Ты встанешь рано а Дашенька скоро проснётся. Ночь была тихой настолько, что можно было услышать шелест травы, которую раскачивал лёгкий ветер. Ирина и Геннадий крепко спали обняв друг друга. Вдруг послышался детский плач. Женщина вырвалась из объятий мужа и сонно поднялась с кровати, затем подошла к кроватке, взяла дочь на руки и начала её укачивать. — Ир, что происходит? - мужчина повернулся к жене и внимательно посмотрел на неё. — Прости что разбудила, но нужно покормить малышку. — Почему ты извиняешься? Ты даже можешь разбудить меня в любое время, и я помогу тебе. — Правда? Гена, не могу представить себе жизнь без неё, без вас. Не понимаю, как я жила без неё. - Ирина Алексеевна поцеловала маленькую ручку своей девочки и с улыбкой села рядом с мужем. Он обнял её за талию, затем наклонился и поцеловал дочь в её маленький крохотный лобик. ***** Рано утром Геннадий Ильич приготовил завтрак своим девочкам и пошёл на работу. Сегодня был тяжёлый день. Попытки Брагина оказались тщетными. Сколько он ни пытался отговорить коллегу, ничего не получалось. Челюстно-лицевой хирург уже принял решение и не собирался отступать. Он был готов на всё, чтобы снова не потерять дочь. Операция длилось целых 5 часов. Кривицкий был настолько предельно аккуратен, как не смог бы никто из врачей. Наконец операция Владимира Сергеевича закончилась. Хирурги молча вышли из операционной, переоделись и вышли из этого помещения. — Идёмте, я отведу вас в ординаторскую, отдохнёте. - тихо сказал Брагин и сжал плечо коллеги. — Такого в моём опыте ещё не было. - мужчина тяжело вздохнул и посмотрел на свои трясущиеся руки. — Геннадий Ильич, вы не виноваты. Никто не виноват. Мы как-нибудь объясним Елизавете Ивановне, но... — Не пытайся меня утешить, Олег. Я должен был послушать тебя. Теперь я даже не знаю, как буду жить с этим грузом на плечах...