За глазами Лары. Тень Пророка

До Кувак Яку оказалось идти не так уж и далеко. Стоило им только чуть спуститься со скалы, как им открылся вид на небольшую деревню, которую они и собирались искать, и большой древний на вид храм в самом ее сердце. Храме, стоящем почти у самого подножья той самой горы с серебряной верхушкой, который она видела в окошко самолета. Лара не сомневалась, что ей нужно именно туда. Либо там можно найти карту, куда идти дальше, либо где-то неподалеку и был спрятан священный тайный город. Правда, путь оказался тернист. Чтобы спуститься еще ниже, к одному из ответвлений Амазонки, где находилась древня, пришлось медленно пересечь козью тропу, шириной с ее ступню. Бедный Иона чуть дважды не нырнул вниз, ведь даже прижавшись изо всех сил к скале спиной, для него дорожка была сильно узкой. Впрочем, Лара и сама чуть не упала, когда часть камней рассыпались прямо под ее ногами, и только рука Ионы не дала этому случится. К счастью, это была лишь небольшая часть пути, а уже ниже тропа стала шире и привела их к неплохо сохранившимся руинам древнего виадука и разводного моста. Она нашла несколько монолитов, заросших мхом, исписанных пиктограммами кечуа и посвященных богу Кону, что правил дождем и ветром. Теперь Лара была на сто процентов уверена, что следы древней цивилизации в этих джунглях принадлежали инкам, который были весьма искусны в гидравлике. И самое поразительно было в том, что мост все еще работал. Им пришлось постараться, чтобы опустить его, но все же уже через полчаса Лара и Иона оказались по ту сторону еще одного бурного притока Амазонки, через которую мост был перекинут. Там их ждали еще одни руины и новый монолит. Только этот был не из камня, а, кажется, из цельного куска нефрита и украшен золотом. Лара была удивлена, что его еще раскрошили на более мелкие части и не украли. Его явно использовали как алтарь, судя по костям и пучкам трав вокруг. И не только в прошлые века, но и в нынешнее время. Возможно потомки инков, живущие в Кувак Яку и все еще почитающие своих языческих богов?.. Чем ниже они спусклись, тем больше видели руин. А еще Лара видела краем глаза мелькнувшую мощную фигуру ягуара среди джунглей, но не стала говорить Ионе, чтобы он не впал в панику. Просто крепче обхватила пистолет рукой и надеялась, что они пересекут оставшийся путь без того, чтобы столкнуться с этими огромными кошками. К сожалению, она ошиблась в своих чаяниях. Лара только перелезла под колонной, перегородившей узкий проход некогда примыкающей к разрушенному святилищу галерее, высеченной прямо в скале, которую с другой стороны держал из последних сил Иона, чтобы дать ей протиснуться, как ощутила сомкнувшиеся на ее лодыжке. Из ее горла вырвался пронзительный крик. Боль была ослепляющей, но не настолько сильной, как та, что пронзила ее лопатку, когда ягуар дернул ее на себя, уровни в лужу грязи, и ударил лапой по спине. Лара слышала панические крики Ионы, выронившего колону из рук, и мечущегося теперь по ту сторону прохода, не имея возможность сделать ничего, кроме как наблюдать за тем, как ее дерет ягуар. Не то, чтобы она собиралась сдаться без боя. Лара вслепую выкинула в ударе одну из ног, и мгновенно услышала визг хищника, на миг оставив ее в покое. Она резко перевернулась на спину, с трудно удерживаясь от еще одного крика, когда грязь попала в свежие рваные раны. Пистолет скользнул ей в руку как спасительная шлюпка для утопающего в море. Ее зрение немного плыло по краям, но это не помешало ей прицелится, и, как еще пару часов назад, выпустить в великолепную хищную кошку всю обойму. Первый ягуар погиб с рыком, а этот с громким визгом, который еще долго будет ее преследовать. Лара бессильно упала прямо в грязь, которой была испачканы с головы до ног, и не видя смысла беречь рану, куда уже попало все, что только могло. Сквозь шумящую в ушах кровь она слышала крики Ионы, но не могла найти в себе сил, чтобы ответить. Ее сердце билось так сильно, что казалось сейчас выпрыгнет из груди, а по краю зрения мелькали мушки как будто вот-вот потеряет сознание от шока ли, боли ли, или просто от навалившегося в один миг истощения… Лара усиленно заморгала. Она не могла сейчас отключится!.. Вдруг рядом были еще ягуары? Вдруг они нападут на Иону, которому даже не догадалась отдать один из пистолетов? Ее взгляд был направлен в ясное небо, и от ярких лучей солнце слезились глаза, но это не помешало ей заметить какой-то движение левее себя. Лара облизала губы и попыталась сжать пистолет, хотя и знала, что там пустая обойма. Лара… В этот раз отрицать то, что она слышит голос… голос… Что ощущает чужое присутствие даже не собиралась. Лара зажмурилась, когда на миг вдруг почувствовала как будто по ее щеке нежно провели пальцем, а до ее ушей донесся укоризненно-ласковый вздох. Ей не хотелось открывать глаза или даже шевелится. Но крики Ионы были такими отчаянными, а жжение и боль в спине столь сильны. Еще до того, как она распахнула глаза, Лара ощутила, как присутствие исчезло, оставляя после себя горько-сладкое чувство. Она со стоном перевернулась на бок и с сожалением огляделась мутным взглядом, даже зная, что никого не найдет. — Лара!.. Ты меня слышишь?!.. — особенно громкий и отчаянный крик Ионы вырвал ее из печальных мыслей. — Я жива, я слышу, я жива, — прохрипела она. И, стиснув изо всех сил зубы, сначала села, стараясь не закричать от боли в лопатке, вспыхнувшей как удар электротока, пущенного прямо по нервам, а потом кое-как встала и, шатающейся походкой, направилась к проходу, где за павшей колонной все еще беспокойно метался Иона. Вот только Лара смогла сделать всего три шага вперед, прежде чем ее колени подогнулись, и рухнула на землю, потеряв сознание еще до того, как ее тело ударилось о землю, что она даже и не ощутила. *** Она снова проснулась в поместье. В этот раз, Лара интуитивно понимала, что спала, даже если вокруг все было таким реальным и настоящим, и что это был не просто какой-то типичный сон. Она знала, что ей нужно было проникнуть в крыло, где была мамина мастерская и ее отдельные комнаты. Но сначала нужно найти шинель. Лара была уверена, что это тоже было очень важно. Она куда целенаправленнее встала с постели, откинув в сторону одеяло, и твердым шагом направилась в холл, ощущая, как ее что-то тянет вперед, как было в прошлый раз. Лара безошибочно нашла взглядом шинель, лежащую на перилах, и, быстро спустившись и поднявшись по лестнице, схватила ее в руки. Она прижала ее к себе и мрачно уставилась на приоткрывшуюся дверь в мамино крыло, откуда лился голубой свет. Тут ее решимость подвела. Ноги будто налились свинцом, и каждый последующий шаг было сделать очень трудно. Ларе показалось, что она шла до двери целую вечность прежде чем наконец положила руку на ручку и распахнула дверь шире. И нахмурилась, когда поняла, что свет погас. Перед ней был просто обитый деревянными панелями коридор, похожий на все остальные, что были в поместье. Лара неуверенно переступила порог и сделала пару шагов вперед, рассеяно скользя взглядом по коридору, где не была в реальности уже очень давно, и не была уверена, что сейчас тот выглядел также. Она ведь так и не зашла сюда после ремонта. Лара невольно прижала к себе шинель, как спасительный круг, когда вдруг поняла, что на стенах были развешаны картины. Мамины картины. Она не видела их еще дольше, чем это крыло, но все же узнала. В ее голове всплывали смутные воспоминания о том, как сидела и наблюдала, как мама писала некоторые их них, задумчиво закусив нижнюю губы, и как свет, лившийся из окна, падал на ее черные локоны, и как ее золотой браслет, который та не снимала сколько Лара себя помнила, сверкал каждый раз, когда Амелия Крофт взмахивал кистью. Удивительная штука, память. Даже при большом желании, Лара бы не смогла вспомнить, какой любимый цвет был у мамы или какие именно нотки преобладали в голосе. Но вот как солнце отражалось от ее черных завитков на голове, как мама взмахивала кистью, ловко заставляя обычные краски и холст превращаться в шедевр, это да. Лара могла вспомнить, если сильно сосредоточится. Она задержалась взглядом на одной из картин, пейзаже, который мама нарисовала в одной их экспедиций в Ирландию. И застыла, вдруг понимая, что за ней кто-то наблюдает… …Лара открыла глаза, и дернулась, ощутив боль в спине, и руку, твердо сжимающую ее плечо. — Тихо, птенчик, тихо! — донесся до нее голос Ионы. — Я уже почти закончил. Она вяло моргнула, едва заметно расслабившись, и не сразу понимая, что боль в лопатке была скорее тупой, чем острой, как до этого, и была скорее результатом иглы, которой орудовал Иона. Лара облизала сухие губы и растерянно поняла, что уже, кажется, была ночь, освещаемая лишь светом костра, горевшего в паре шагов от того места, где на боку лежала она. Послышался тихий звук ножниц, а потом она ощутила как к ее коже был приклеен пластырь. Далее последовало шуршание и Иона появился в поле ее зрения. В его карих глазах застыло беспокойство, смешанное с облегчением, а на лице была запечатлена усталость. — Я долго была в отключке? — хрипло спросила Лара, отчаянно желая промочить горло. Иона тяжело опустился неподалеку, и потер руками лицо. — Часа три, птенчик, может чуть больше, — устало ответил он, и, порывшись в ее чудом-уцелевшем рюкзаке, протянул ей бутылку воды, одну из тех, что она нашла в обломках ранее. — На, попей-ка. А то звучишь как заправский курильщик. Лара слабо ухмыльнулась. Она уперлась рукой в землю и попыталась принять сидячее положение, чтобы попить. Лара поморщилась от боли в спине, но вновь отметила, что та была уже не столь сильной, как прежде. Может быть, Иона поставил ей обезболивающие? Словно прочитав ее мысли, ее друг, которому велела взмахом руки оставаться на месте, когда он порывисто встал, чтобы помочь ей сесть, ответил на вопрос, который Лара даже не успела задать. — Думал будет хуже, — хрипловато сказал Иона, и кивнул на нее. — Когда кое-как все же смог поднять эту дурацкую колонну и рванул к тебе… Думал там не спина, а кровавое месиво. Удар лапой у этой кисы был такой, что можно и голову снести. — Ну, судя по тому, что я еще жива и не ощущаю себе так, как будто вновь свалюсь в любой миг, это не так, да? — спросила Лара, наконец усевшись поудобнее и, открутив крышку, жадно припала губам к горлышку бутылки. Вода была теплая, почти горячая, но в данный момент ей было плевать. Вода — это вода, и для ее отчаянно сухой глотки и болезненно сжимающегося от голода желудка даже это было благословением. И вновь, будто поняв о чем она думает, Иона протянул ей один их протеиновых батончиков, чтобы утолить голод, что Лара жадно и сделала, проглотив бедный батончик буквально за пару укусов, едва не сьев и сам фантик, чем вызвала смешок у Ионы, евшего более размерено свой скромный ужин. — Эх, жаль, что мясо ягуара не годное для еды, а то я могу бы сделать из него такое рагу, — мечтательно протянул он, когда и его батончик кончился, и Иона грустно уставился на обертку в своих руках. — Почему же, годно, если, конечно ты не прочь завести в себе целый мир паразитов и бактерия, — дразняще сказала Лара, и ухмыльнулась, видев, как он поморщился. — Фу, прекрати, это же ужасно, — с отвращением произнес Иона, и, скомкав обертку, сунул ее в один из карманов рюкзака. — И навеивает еще больший голод, как бы это не было странно, что я даже на миг впрямь подумал о том, что перспектива паразитов и желудочная болячка не такая уж страшная перед лицом моего отчаянно журчащего желудка. Лара издала смешок. И пожелала об этом, когда вновь заныла лопатка. Она экспериментально повела плечом, чтобы проверить насколько ее рука вообще работоспособна. Ей сейчас никак нельзя терять форму и эта рана могла не только затормозить продвижения, но и доставить кучу неудобств перед лицом врагов и диких животных. Впрочем, несмотря на боль, Лара была уверена, что сможет сделать выстрел. Взбираться по стенам и выступам — вряд ли, но да, стрелять она все же могла. Хотя надеялась, что хотя бы по пути до Кувак Яку все же они дойдут без дальнейших столкновений с природой и наемниками. Патроны были на исходе, а без них пистолеты — это просто куски металла. Ей нужно было пополнить припасы, и если в поселении не найдется оружия, то весь этот поход можно просто прекращать, так как с одним луком, ледорубами и ножом идти за ларцом, который может быть спрятан за сотней ловушек, было попросту самоубийством. Боже, Лара так остро ощущала, как утекает время сквозь пальцы! Пока она делает шаг вперед, Троица могла сделать три, или даже больше. Но и идите сейчас, по ночи, до Кувак Яку было глупо. Джунгли были опасны сами по себе, а ночью бродить в них было почти самоубийством, особенно такими неподготовленными, какими были они. Время было упущено из-за нападения ягуара, и все, что Лара и Иона сейчас могли сделать, так это подождать, держа ухо востро, пока не рассветет, чтобы продолжить путь. Поэтому, решив не тратить время зря, они по очереди дежурили и ловили те часы сна, что были им доступны, ведь неизвестно, с чем они столкнутся уже утром и что их ждет за пределами дикой природы. К сожалению, больше ей не снился этот странный сон про поместье, а вместо этого Лара впервые за долгое время видела более чем яркие сны о тех редких моментах с родителями, который у нее были, и по утру, как ни странно, она не ощутила привычной горечи и горя. Только сладко-горькое послевкусие. И она не знала, радоваться тому, что постепенно все же начинает отпускает свое печальное прошлое, или горевать о том, что теряет пусть и скорбь, которая все же неуловимо связывала ее с родителями все эти годы. Не знала. И очень боялась узнать, ибо это было так долго частью нее, что без этого, Лара не знала, будет ли когда-то ощущать себя абсолютно целостной. И не хотела признавать, что было уже поздно и она давно была разбита так, что если будет потеряла еще одна часть, то могла даже этого не заметить. Ведь что еще один шрам и потерянный кусок души, когда рубцов было так много, а частей уже столько не хватало?.. Ничто.