За глазами Лары. Тень Пророка

…Лара плавала в густой темноте, не имея связных мыслей или чувств, пока вдруг это тьму не прорезал голубоватый свет. Ее глаза резко распахнулись. В висках у нее пульсировало, в ушах шумела кровь, а сознание было путанным. Было такое ощущение, что она напилась. Или хорошенько получила по голове. Лара склонялась именно к последнему, так алкоголем она едва ли увлекалась. Она дважды моргнула, чтобы изгнать муть из глаз, чтобы понять где находиться, и отчего то была очень удивлена, когда поняла, что была в своей спальне, в поместье. Хотя почему? Лара не могла вспомнить точно, но отчего-то ей казалось, что она не должна быть дома. Что она была где-то в другом месте, хотя после Сибири еще никуда далеко не уезжала, не покидала пределы старушки Англии. Верно?.. Ей с трудом удалось усадить свое неподатливое тело в кровати и спустить ноги вниз. Лара остро нуждалась в обезболивающем, иначе еще немного, и ее голова просто взорвется от боли. А потом она разберется со своей неясной потерей памяти и всем остальным. Лара могла бы позвать Хилари или Уинстона, чтобы получить столь желанные таблетки, но за окном был темнота, и ей не хотелось будить никого в доме. Конечно, ее виски разрывались, но она могла и сама добрести до ванной, чтобы выпить обезболивающие. Лара поморщилась от холода, который исходил от пола, недовольно отмечая, что кажется вновь сломался котел. На миг ее посетило дежавю. Как будто эта мысль уже приходила ей в голову, когда она сидела на краю своей кровати. Впрочем, котел ломался уже несколько раз, поэтому не было ничего удивительного в том, что для нее это могло показаться знакомым. Лара встала на ноги и потерла ребра, которые вдруг на миг вспыхнули от боли. Неудобно лежала быть может? Или это имело тот же источник агонии, что и ее голова, о котором она не могла пока вспомнить?.. Лара обошла кровать и рефлекторно бросила взгляд на кресло, где лежала темно-синяя потрепанная шинель, и замерла, когда поняла, что той там нет. Она заглянула в гардероб и там тоже не ту обнаружила. Это было странно. Шинель не покидала ее спальни с того мига, как она привезла ту из Сибири. Лара не знала почему, но она прятала шинель даже от прислуги, как будто та была сокровищем, а она драконом, который трясся над ним. В один момент забыв о боли, Лара вышла из спальни, почему отчаянно желая вернуть шинель, будто от это зависело ее жизнь. Темный коридор был пуст, и даже небольшие подсвечники-ночники на стенах, который Уинстон всегда включал, чтобы поместье не погружалось в полную тьму, были потушены. Лара нахмурилась и медленно направилась к широкой двери, ведущей на балкон, откуда тянулись лестницы в главный холл поместья. Там тоже было темно. Даже огонь в камине не горел. Лара было хотела спустить вниз, обняв плечи, так как начала замерзать и жалея, что не схватила пистолет. Это конечно глупо, хвататься за оружие только потому, что в доме нет ночного света, но ее не отпускало какое-то странное чувство неправильности. Что что-то было не так. Ее взгляд рассеянно проскользил по большому помещению, освящаемому только тусклым светом луны, льющимися из витражного большого окна над лестницей, где она разделялась и вела в левое крыло поместья и правое. И совершенно случайно зацепился за шинель, которая почему-то была перекинута через перила балкона, где были двери, ведущие в левое крыло. Лара нахмурилась еще сильнее, и, стремительно поднявшись по ступенькам, покрытым ковром, она взяла в руки свою потерю, прижав ту к груди, как любимую плюшевую игрушку. Скрип. Голова Лары дернулась, отчего боль в висках на миг вспыхнула настолько ярко, что у нее потемнело в глазах. Ей пришлось уцепиться за перила, чтобы не рухнуть. Ребра по какой-то причине тоже заныли, но уже не так сильно. Холод усилился. У нее было такое чувство, что она прыгнула в холодную воду, хотя ее кожа была сухой. Кажется. Впрочем, эти мысли быстро улетучились, когда Лара увидела, что скрип издала двустворчатая дверь. Будто от толчка с той стороны она медленно открылась и из помещения за ней в на балкон полился бледно-голубой свет. Она сглотнула. Это было мамино крыло. Отец некогда отдал своей любимой Амелии целое крыло, чтобы она могла там обустроить себе художественную мастерскую и просто могла иметь свое личное пространство. Из-за попустительства дядя Атласа, оно пришло в негодность больше всего, пока поместье стояло закрытым. Но Лара, едва вступила в права наследования, наняла строителей, чтобы все там отремонтировать. Вот только ни разу туда так и не зашла. Все самое ценное, что там было и что принадлежало маме, давно было перенесено в другую комнату, еще до смерти отца, а в остальном… Лара не нашла в себе сил зайти в отремонтированное крыло. Вместо себя, когда то требовалось, она отправляла Уинстона, чтобы он следил заходом работ и принял их, когда те были окончены. Лара облизала губы и медленно направилась к двери. Ее будто бы звал и манил этот голубоватый свет, пересиливая детское нежелание войти в крыло, где было все пропитано воспоминаниями о маме, которые почти исчезли из ее памяти. Казалось, что если она туда войдет и увидит то, как теперь там все было по-другому, то окончательно потеряет ниточку, все еще связывающей ее с Амелией Крофт, ее столь рано погибшей мамой. Она вытянула руку вперед и неуверенно коснулась ручки двери, чтобы распахнуть ее шире… …громкий вопль прямо в ее ухо заставил Лару широко распахнуть глаза. Она едва и сама не закричала, когда увидела прямо перед своим двоящимся и мутным по краям взором морду рыжей обезьяны. Та издала еще один пронзительный крик, и убежала прочь. Лара ощущала, как ее сердце бешено забилось, кожу пронзал холод, а тело болело. Она была дезориентирована, и не могла понять, что случилось и даже где находилась… Лара вяло моргнула, с трудом сдерживая стон из-за неприятной ноющей боли в груди, как будто ее что-то сдавило и стучащей в ушах крови. И попыталась все же вспомнить хоть что-то. Стоило ей сосредоточиться, как воспоминания полились подобно бурной реке из разоренных отрывков воспоминаний за последние сутки. Лара вспомнила о храме, кинжале, Домингесе, и жутком цунами. Она вспоминала о том, что Иона нанял Мигеля, пилота, который согласился отвезти из в Перу. А потом… Дождя, буря, град тряска. Авиакатастрофа. Лара зажмурилась из-за еще одной вспышки боли в висках и окончательно все вспомнила. И наконец окончательно смогла сфокусировать взгляд, чтобы оглядеть то место, где она приземлилась, каким-то чудом все еще дыша после того, как рухнула с огромной высоты в разорванном на части самолете. Она все еще была пристегнута в кресле второго пилота, и именно из-за перекрестных ремней на груди ей было так тяжело дышать. Кресле, которое было накренено на бок, и застряло между двух толстых ветвей дерева в паре метров над землей ниже. Это впрямь было чудо. Кресло второго пилота явно выпало из разорванной на части кабины, пролетело неизвестно сколько, прежде чем застрять на этом дереве. И при этом все ее конечности, на первый взгляд и ощущения, были целы и на своих местах. Была только боль в груди из-за тугих ремней, в голове было мутно и будто тысяча молотков стучала по внутренней стороне черепа, а еще ей было ужасно холодно и сыро. Жаркая влага, присущей для столь густых джунглей, что она видела вокруг себя, пропитывала ее с ног до головы. Не говоря уже о дожде, который все ее накрапывал с небес, едва видимых из-за крон деревьев, плотно закрывающих обзор выше. Ей нужно было выбираться. И нужно было найти Иону. Лара даже не хотела думать о том, что он мог быть мертв. Пока она лично не увидит его тело, то даже не будет рассматривать это. Она с трудом нащупала защелку ремней пальцами, ставшими довольно непослушными, и расстегнула его. Другого выхода, кроме как прыгнуть вниз. Высота была не особо страшная, но все же вероятность того, что она могла сломать кости была велика. Но опять же выбора у нее не было. Лара сделала неглубокий вниз и, оттолкнувшись от кресла, прыгнула. Подошвы ее сапог тут же увязли в мокрой земле, больше похожей на болото. Она поджала губы, чтобы вновь не застонать и уперлась коленями мягкую землю, еще больше испачкав одежду. Ее ноги были целы, но вот в груди все еще было стеснение, от прыжка усилившиеся, а из-за головной боли и смены положения, вызванного наверняка очередным сотрясением, ее сильно затошнило. Все кружилось так сильно, что ей даже пришлось зажмуриться, чтобы попытаться проглотить желчь, поднявшуюся к горлу и хоть немного прийти в себя. Лара открыла глаза, когда услышала еще один крик обезьян. Тошнота все еще подкатывала к горлу, но в то же время она точно знала, что нельзя стоять на месте. Это были дикие джунгли Перу, где было полно хищников, от маленьких и ядовитых, до больших с зубами и длинными когтями. А из оружия у нее был только пистолет в кобуре, который только чудом не свалился с ее бедра при падении, и охотничий нож, спрятанный в насквозь промокшем сапоге. Лара сквозь зубы застонала, когда медленно встала на ноги и еще раз огляделась. Левее нее валялись остатки кабины и прочий уже неопознанный мусор, оставшийся после падения. Хвоста, естественно не было. Самолет развалился в небесах, на полной скорости, и сейчас та часть, где был Иона мог быть очень далеко отсюда. Не говоря уже о том, что их вещи — и все ее снаряжение! — могли быть разбросаны по всем ближайшим джунглям. Это было бесполезно, но все же Лара пошарила по развалившейся от давления кабине в поисках рации или хоть чего-то полезного. Но ничего не нашла. Даже чертового фонарика, чтобы осветить путь в этих полутемных зарослях. Лара обняла себя за плечи, ощущая, как тело начала сотрясать дрожь и развернулась в правую сторону. Возможно это неправильный путь, но в данном случае любой путь мог быть неправильным. Может быть, ей повезет, и она сможет выйти хоть куда-то, где сможет соорентировать и, может быть, найдет Иону. Живого, определенного живого Иону. Потому что он не мог быть мертв. К сожалению, Мигеля найти живым она не чаяла, помня кровь и силу удара, с которым ему в лицо прилетел ледяной град перед самым поведением… Не туда. Тихий, едва слышный шепот коснулся ее уха, посылав мурашки по ее тело, невольно заставив остановиться и прикрыть глаза. Лара отсчитала ровно три удара сердца, чувствуя, как чувствительно ее тела, слуха и обоняния обострились в десятки раз. Она даже могла поклясться, что уловила тонкий аромат мяты, озона и древесного аромата, больше подходящего для сосновый лесов, чем для тропических джунглей. — А куда? — дрожащим шепотом спросила Лара, впервые признавая вслух, что рядом с ней кто-то мог быть. Единственным ответом ей был легкий толчок в спину, толкающий ее в направление прямо от дерева, где застряло кресло с ней, а не правее от него. Она сглотнула и приложила массу усилий, чтобы не дать сорваться всхлипу с губ от все более уверенного осознания, что рядом с ней был дух того, кто первым за всю ее жизнь заставил ее сердце бить чаще от чувства, которых Лара избегала как огня, помня пример родителей и их трагический конец. Того, кого она убила своими руками. Она почти могла слышать физический звук еще одной появившейся трещины в ее ментальной броне. Но плотина еще не была готова прорваться, чтобы утопить ее всем тем, что Лара пыталась запихнуть в дальние части разума. Она не могла прорваться. Не тогда, когда на кону была буквально жизнь человечества. Жизнь Ионы, которого ей нужно найти как можно скорее. А обо всем остальном она подумает позже. Когда не будет стоять в глубине чертовых джунглей, ощущая, как на нее из каждого куста смотрят хищные глаза тех, кто был бы не прочь полакомиться свежим мясом. Лара решительно открыла глаза и пошла туда, куда ей дали направление. — Иона!.. — крикнула она каркающим голосом, чувствуя, как при этом чешется ужасно сухое горло, и как ее мучает жажда. — Иона!.. Грязь под ее ногами издавала противный хлюпающий звук каждый раз, когда ее ботинок увязал в ней. Звуки джунглей были одновременно громкими и нервирующими. Листья шуршали, капала вода, издалека доносились вопли обезьян. Что-то чирикало и щебетало. Мошки, казалось бы, кружили просто бесконечным роем, попадая то в глаза, то в лицо, то в рот. Взгляды живности, реальные или те, что просто рисовало ей воображение, еще больше заставляли нервничать. Даже в Тайге, со всем тем снегом, метелью и холодом, ей понравилось больше, чем здесь. Не в последнюю очередь потому, что эти леса навеивали дежавю о тех временах, когда Лара бродила в одиночестве по лесам Яматая. — Иона! — вновь крикнула она, когда перед ней предстало частично поваленное дерево, под которым ей удалось пройти, сильно склонив голову. Почти сразу Лара поняла, что последующий путь лежал через куда более сухой участок земли, который был под наклоном. Она начала поднимать выше и выше, пока не уперлась в скалу. Подпрыгнув, Лара уцепилась пальцами за край и, со стоном из-за боли в ее побитом теле, забралась еще выше. Впереди зазмеилось что-то отдаленное, напоминающее тропу. Человеческую, быть может, или звериную. Следов не было, так что трудно было судить. Она ускорила шаг, и уже вскоре ей пришлось забраться на еще один выступ, и уже оттуда она увидела, чтобы на некоем возвышении, откуда открывался потрясающий вид на джунгли ниже. На джунгли и гору с серебряной верхушкой, которую видела в окошко за пару минут до того, как случилась авиакатастрофа. Это могло бы внушить трепет и радость, но все же едва ли она это заметила, когда прямо у нее на глазах из глубин зарослей ниже в небеса вырвалась красная вспышка. Ракетница. Кто-то использовал сигнальную ракетницу, чтобы позвать на помощь. Иона. Это наверняка должен был быть он. Даже если бы Мигель каким-то чудом выжил, то явно был бы с ней. Они оба в момент падения были в кабине, и та была пуста. Куда делось тело бедного пилота, Лара даже думать не хотела, но почти не сомневалась, что его могли утащить хищники, чтобы полакомиться. Ее дальнейший путь лежал по козлиной узкой тропе вдоль скалы, а потом пришлось балансировать на ветках многовековых деревьев, чтобы спуститься ниже. Лару едва не сбила с ног стая обезьян, дикой ватагой пронесшаяся по ней и быстро исчезнувшая где-то ниже, но она удержалась. Кричать пока не было смысла, и вместо этого Лара, примерно запомнив место, где сверкал свет ракетницы, искала путь вниз. Или хотя бы вперед, желательно при этом не прямиком в объятия смерти. Наконец она увидела землю сквозь листья и ветки. Ларе пришлось перепрыгнуть буквально через пропасть, и, зацепившись за ветку, она шлепнулась на грязный влажный склон и скатилась вниз. — Огонь… — с облегчением выдохнула она, когда немного неловко встала, едва думая о том, что на ее теле появилось еще пара новых синяков, и увидела не так уж и далеко от себя обломки самолета и сияние костра, который явно был делом рук человека, а не пожара из-за аварии. Лара с воодушевлением бросилась вперед, почти с нетерпением ожидая увидеть Иону, ощутить его крепкие объятия, и выслушать кучу добрых насмешек о том, что она опять чудом выжила и набила себе целую коллекцию ссадин, которые бедному ему теперь придется лечить.