За глазами Лары. Тень Пророка

Было намного легче балансировать над пропастью в течение примерно двух минут, чем подниматься по мелким ступеням пирамиды. Эти ступени были такими узкими, что на них едва помещалась ее нога, и были расположены почти под вертикальным наклоном, отчего Лара могла в любой момент свалиться в густой туман ниже, где ее тело никогда не будет найдено. Ее стопы быстро начали болеть, как и пальцы, которыми она цеплялась за ступени, чтобы удержаться хоть за что-то. Лара сломала один из ногтей, отчего на камнях начали оставаться слабые кровавые отпечатки, но едва заметила этого. Она упорно лезла вперед уже даже не для того, чтобы узнать, что было выше, а чтобы просто выжить. Знала, что если замрет хоть на миг, то точно упадет. Выше, выше и выше. Бледный свет луны, лившийся через отверстие в потолке, коснулся ее макушки, а ее руки зацепились за самую верхнюю ступеньку, и вот она наконец была наверху. Лара со стоном подтянулась и закинула одну ногу на платформу. Она уперлась коленом в неровный камень и, рухнув на спину, просто пару секунд лежала, чтобы передохнуть. Не то чтобы Лара устала. Но забираться вверх, используя только кончики пальцев рук и ног, чтобы не сорваться в пугающую бесконечную темную пропасть, вызвали в ее конечностях онемение и даже слабые судороги. Но некогда было разлеживаться. Лара ощущала под собой вибрацию камня и грохот откуда-то издалека. Инстинкты велели ей поторапливаться, а еще лучше — уйти отсюда до того, как здесь будут наемники: Троица, Домингес и тот командир, чей голос она слышала по рации, Рурк, кажется. Она перевернулась на бок и села, а потом и поднялась на ноги. Лара поморщилась от ноющей боли в пальцах ног. А потом вскинула голову и, увидев фреску, замеченную ранее, на стене во всей красе, вмиг забыла о всех неудобствах. Для дополнительного света Лара включила фонарик и направила его свет вверх. — Серебряный ларец Иш-Чель… — перевела она пиктограммы, вокруг рисунка некоего кинжала и прямоугольного посеребренного предмета, который должно быть и был тот самый ларец. Лара прищурилась. — «Да прибудет во мне великая сила верховного бога созиданий и разрушения, бога Кукулькана, да буду я укрыт под крылом священного города, спрятанного от глаз чужих», — продолжила переводить она и широко распахнула глаза, наконец понимая, что могла искать Троица и зачем им тайный город. Ларец. Им нужен был ларец, в котором, если верить этим письменам, была сокрыта сила одного из верховных богов майя. А чем это не желанный приз? Даже для ордена, уходящего корнями к католической церкви. Конечно, может быть, в ларце были отнюдь не силы бога, ведь это тоже казалось чем-то еще более невероятным, чем Святой Источник, оказавшийся вовсе не святым и, скорее всего, совсем не божественным. Лара перевела свет фонарика на остальную часть фрески и нахмурилась, когда увидела изображения неких многочисленных бедствий. — Цунами… буря… землетрясение… извержение вулкана… — тихо прошептала себе под нос она, перечисляя те бедствия, что видела на фреске один за другим. Лара опустила фонарик, когда поняла, что это был конец настенной живописи майя, и сделала шаг назад. И перевела взгляд на… стол? Да, посреди вершины пирамиды было нечто вроде древнего каменного стола. Он был круглый, а понизу, смотря в разные стороны, было четыре головы каких-то зверей с распахнутыми челюстями, как будто они кого-то отпугивали своим оскалом. Но больше всего ее заинтересовало то, что было на столешнице, явно не предназначенной для того, чтобы на ней приносили жертвы, как в давнем прошлом часто делали майя, следуя своим религиозным верованиям и традициям. Это было некое созвездие в окружение пиктограмм и с каким-то почти звериным лицом, какие чаще всего и встречались в рисунках и изваяниях майя. Почти такое же, как на стелах в том подземном храме, только в уменьшенном виде, и звезды были сделаны не из сверкающих камней, а из неких иных полудрагоценных камней красного и зеленого цвета. Лара подошла ближе и наклонилась над столом, чтобы рассмотреть его поближе. Она прищурилась, пытаясь понять, что за созвездие перед ней, и вскинула бровь, когда поняла, что сегодня уже его видела, и вновь в том же подземном храме. — Созвездие Гидры… — пробормотала Лара и наклонила голову на бок, понимая, что некоторые «звезды» были расположены неправильно. Она еще раз осмотрела стол на предмет подвижных деталей, ведь едва ли это была случайная ошибка мастера-камнетеса, который создал этот каменный шедевр. Лара быстро смекнула, что каменный круг с пиктограммами ближе к краю был подвижным. И именно на нем были те «звезды», которые стояли в неправильном положении. Она положила ладони на круг и попробовала его провернуть. Мгновенно раздался жуткий скрежет камня о камень, каменный круг сдвинулся с места, а ей пришлось сильно напрячься, чтобы прокрутить его так, чтобы исправить созвездие. Бах. Круг будто ударился о преграду и больше не двигался с места, хотя созвездие все еще было неправильным. Лара нахмурилась и закусила губу. Либо механизм был сломан, либо… Она неуверенно положила руки на середину стола и попыталась повернуть внутренний круг, где было высечено лицо, чтобы все же правильно сопоставить «звезды». В этот раз повернуть древний механизм было куда легче и почти без пронзительного скрежета. Лара ухмыльнулась, когда линии, отлитые из золота и изображающие линии между «звездами» созвездия, соединились, и сделала шаг назад, когда внутренний круг вдруг опустился на пару сантиметров внутри стола. А потом начал подниматься вверх. Вновь раздался скрежет, с краев посыпалась многовековая пыль, усеяв пол вокруг тонким слоем грязи, и вот перед ней предстало то, что было спрятано внутри стола. Это была ниша, внутри которой была резная искусная подставка из камня с характерными рисунками майя. А на ней был кинжал. Ручка была из золота и цветной эмали, а лезвие было, кажется, из серебра. Лара на миг вновь обернулась к фреске на стене выше и вскинула бровь, когда поняла, что, кажется, нашла тот самый кинжал, который был изображен вместе с ларцом и богом Кукульканом. — Интересно, — пробормотала она и сделала шаг вперед. — И как же ты все же связан с ларцом? Лара оперлась на край ниши, и наклонила голову на бок, увидев, что на лезвии была надпись на том же языке майя, что и монолиты по пути сюда. — Ключ к сердце… Иш-Чель открывает путь к… к очищению? — несколько смущенно прочла она, надеясь, что ее познания языка не исказили смысл того, чтобы начертано на волнистом лезвии. В любом случае, чтобы это ни значило, у нее было дурное предчувствие и твердая уверенность в том, что Троица не могла его получить. Лара протянула руку вперед, ощущая в пальцах странную дрожь, как будто вокруг кинжала воздух загустел, а что-то будто шептало на ухо, уверена ли она в том, что хочет коснуться этого древнего оружия. Лара!.. В этот раз предупреждающий окрик был такой четкий и громкий, как будто прозвучал прямо над ее ухом, отчего она дернулась и резко развернулась, прижавшись к столу. Ее сердце стучало как сумасшедшее, а взгляд лихорадочно шарил вокруг. Лара все четче понимала, что с ней творилось что-то неладно, и это не было похоже на галлюцинации. Ну, раньше у нее таковых не было, строго говоря, так что понять, такими ли были галлюцинации, или нет, но все же инстинкты говорили, что это были совсем не они. Как и уверена была в том, что совсем не путает личность владельца этого голоса, что то шептал, то кричал ее имя. Он мертв! Она убила его. Лара вновь ощутила, как стены, сдерживающие все ее чувства после Сибири, задрожали и начали трещать. Она зажмурилась и замотала головой, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Лара не могла вот так просто сейчас развалиться. Троица была близко, а ей нужно было забрать этот чертов кинжал и просто бежать. А не поддаваться нелепым чувствам, которые столь тщательно в себе давила вот уже пять с лишним месяцев. — Ты мертв, тебя здесь нет, ты мертв, — прошептала Лара себе под нос, все еще не открывая глаз и судорожно сжимая руками край каменного стола, на который опиралась. Она застыла, когда вдруг услышала тихий вздох, и почувствовала как по ее щеке будто бы кто-то коснулся. Прикосновение было теплым, но едва ощутимое, подобно легкому прикосновению пера. Ее губы задрожали, а голова почти против воли наклонилась, будто желая ощутить его вновь. Ее нос уловил еле ощутимый аромат мяты, леса и и чего-то такого, что у нее ассоциировалось лишь с… с… Где-то в горле у нее зародился всхлип, когда даже мысленно Лара все еще не могла произнести это имя, а дыхание перехватило так, как будто весь кислород в один миг выкачали из помещения. Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась, пытаясь вдохнуть, но все никак не выходило. Лара с ноткой истерики думала, что еще немного и она просто потеряет сознание. Не трогай. Эти строгие слова донеслись до нее одновременно с грохотом, который прозвучал слишком близко. Невольно она распахнула глаза и неожиданным разачарование, — хотя и знала что так будет! — никого вокруг не увидела. А вот следом за грохотом, включилась рация наемника, все еще пристегнутая к ее бедру. Вероятно из-за воды, почти ничего, кроме помех и «кажется, мы совсем близко!» Лара не услышала. Впрочем, и этого было достаточно, чтобы понять, что у нее больше нет времени на раздумья о чем бы то не было: ни о голосах, ни о призраках. И уж точно не о том, брать ли ей кинжал, или нет. Он просто не мог достаться Троице, особенно если кинжал впрямь был ключом к некой потенциально божественной силе ларца, который они явно тоже ищут. Лара наклонилась вперед и, игнорируя то, как другое предчувствие усилилось, как и сила невидимого укоризненно-насмешливого взгляда, вцепившись руками в кинжал, с большим усилием выдернула тот из подставки. Едва она это сделала, то ощутила, как само время будто бы замерло. В ее ушах зазвенела идеальная тишина, и на миг она пожелала, что не прислушалась к своим предчувствием и к… Толчок. Лара ощутила подземный толчок такой силы, что едва не упала на пол. Следом пошел странный гул и дрожь всего свода пещеры. Она сглотнула и резко обернулась, когда услышала треск. Перед ее ошеломленным взглядом фреска начала трескаться, и тем самым безвозвратно теряя свою ценность и древние рисунки, за которые любой ценитель или музей душу бы продали. Ее взгляд непроизвольно вернулся к кинжалу, и дурное предчувствие сменилось твердой уверенностью, что она совершила ужасную ошибку, забрав этот кинжал со своего законного места. Опять. Кажется, Лара впрямь была настолько бедовой, что уничтожала или портила все, к чему касалась, как бы даже ее собственные инстинкты не вопили, чтобы она этого не делала. Или этого не делал некий призрак, в существование которого все еще не совсем верила. Не могла поверить, иначе стены вокруг ее сердца и разума точно не выдержат и рухнут, поглотив ее без остатка, чему Лара успешно — нет! — сопротивлялась столько месяцев. Пол под ее ногами затрясся сильнее, помимо хрупкой фрески со стены начала сыпаться и каменная стела, на которой та была изображена. Лара едва успела увернуться от куска камня, полетевшего в ту сторону, где стояла она, и чуть не ударил ее. — Черт! — сердито выругалась Лара, и, сжав крепче кинжал, бросилась к арке, которая была прямо напротив каменного стола с секретом, так как спуститься тем путем, которым пришла явно больше не было возможным. Конечно, не факт, что за этой аркой не было тупика, но выбора все равно не было. Лара оказалась в абсолютно темном коридоре, где единственным источником для нее был свет фонарика. Она бежала вперед, ощущая, как на нее сверху сыпятся камешки и пыль. Лара на миг отчаялась, когда, взбежав по лестнице, найденной ею дальше по коридору, увидела только стену. А потом заметила, что сквозь швы между камнями лился тусклый свет и шумела вода. Лара сняла с крючка ледоруб и замахнулась, одновременно с этим слыша, как вновь включилась рация. Сквозь помехи она услышала что-то о том, что Домингес и отряд были уже здесь, и что-то о сильном дожде и подземных толчках. Неужели тряска была не только в храме?... Лара приложила немало сил, чтобы разрушить стену, и, протиснувшись в дыру, которую сделала, с облегчением поняла, что оказалась на улице. Даже удивительно, как долог был спуск и каким быстрым подъем. Она сделала небольшой глоток влажного воздуха, наслаждаясь этим мигом, а потом ей пришлось быстро прятаться, ведь та небольшая пещера, похожая больше на альков, оказалась прямо напротив лифта. Грузового лифта, встроенного на стену ямы, вырытую, надо полагать, командой археологов и местных рабочих под руководством Троицы. Может быть, именно через ту стену, что она вышла, Домингес и его люди хотели войти в храм, где хранился этот проклятый кинжал? Она скрылась в плющах, плотно опутавших стену, к которой прислонилась спиной. Как раз в тот миг, когда двери лифта открылись и оттуда появился наемник с раскрашенным в честь праздника в городе лицом и без оружия. Лара вскинула бровь, зная по прошлому опыту знакомства с этим типом людей, что те, казалось бы, даже спали с оружием и ходили с ним в туалет. Ну, видимо, ошиблась. Она пару секунд еще подождала, на тот случай, если в лифте он был не один. Но так никого и не увидев, кроме наемника, присевшим около насоса, вероятно, откачивающим из ямы воду во время таких частых здесь тропических дождей, она крепче сжала рукоять ледоруба, который все еще сжимала в руке. Влажное чавканье, с которым лезвие вонзилось между шеей и головой наемника, убив его на месте, заглушил шум все сильнее усилившегося дождя. Тело с всплеском упало в грязную лужу, стремительно наполняющуюся водой, щедро льющуюся с неба. Лара даже не стала утруждать себя поиском полезных ей вещей, уже и так поняв, что у него ничего нет, кроме рации, которую она все же забрала, так как предыдущая вышла из строя окончательно. Та нужна была ей, чтобы и дальше подслушивать разговоры наемников, которые ждали ее выше. Вышеупомянутая вдруг ожила. И наемник на том конце связи поинтересовался, как долго еще бывший владелец рации возиться с насосом. Ответа он, конечно же, не получил, но вот Ларе пришлось ускориться. Не нужно гадать, чтобы осознать, что уже вскоре сюда кто-то спустится, чтобы проверить, почему на частоте тишина. Подняться на лифте было нецелесообразно, ведь там могло быть слишком много людей, с которыми ей просто не справиться. Вдруг Лара ощутила слабый толчок в левое плечо и резко повернула голову. Естественно, она никого не увидела. Кроме обитых досками стен ямы, чтобы не размывалась земля и не было обвала, и что-то наподобие спуска как раз слева от нее. Лара вскинула бровь и, решив пока не думать о чем-либо, кроме поисков выхода, рванула к нему. Она не задумывалась о том, для чего тот вообще мог быть здесь. Все, что ее волновало, так это сможет ли она забраться по нему выше. Дождь все усиливался, и Лара была уверена, что еще немного, и уже ничего не будет видно из-за стены ливня, льющегося с небес. Ей удалось забраться на самый вверх. Вот только к тому мигу Лара была с ног до головы в грязи, по которой забиралась, местами вонзая в вязкую глину ледоруб, чтобы хоть за что-то зацепиться и не съехать вниз. Ее кожа начала чесаться от грязи, и ей отчаянно хотелось в душ. А еще поесть. Она уже в который раз пожалела, что не перехватила ничего перед тем, как начать ту слежку, что привела ее сюда. Ее желудок отчаянно урчал, но придется потерпеть. Сначала нужно выбраться с этих раскопок, вернуться в город, найти Иону и отправиться в Перу первым же рейсом, а еще лучше нанять частный самолет и пилота. Да, именно такой у нее будет план на ближайшие сутки, если она выживет, и там нет места никаким думам о призраках и всем прочем. Лара по возможности вытерла лезвие ледоруба и, скатившись по ту сторону лаза вниз, прямо рядом с все еще работающим трактором, направилась к первому наемнику, который как раз был занят тем, что с кем-то ругался по рации, и совсем не оглядывался вокруг. Плохо для него. Хорошо для нее.