Защитный механизм | FAILSAFE

Шаги Драко отдавались тихим эхом, пока он продвигался вглубь коридора; его чувства обострились в ожидании тайн, которые ждали его впереди. Каменные стены источали древность, свидетельствуя о течении времени. Арки украшала резьба, замысловатые узоры которой переплетались, изображая сюжеты забытых легенд. Мерцающие факелы отбрасывали танцующие тени, которые оживали, кружась и нашёптывая свои секреты в воздух. Движения незнакомца оставались такими же неземными, как и прежде, когда тот бесшумно скользил по каменному полу. Каждый его шаг противоречил законам природы. Казалось, он был продолжением самого здания, фантомом, плавно сливающимся с древними стенами. Драко перевëл внимание на Гарри, и сердце его защемило при виде отсутствующего взгляда своего компаньона. По коридору разносился мелодичный и завораживающий голос незнакомца, когда тот шипел слова на языке, звучащем как шёпот забытых времен. Фразы обладали древней силой, но их значение было недоступно пониманию Драко. И всё же, сам ритм и интонация обладали неоспоримым влиянием, намекая на скрытые знания и старую магию. Казалось, что он обращался к самим стенам, и пламя мерцало, заставляя тени скользить, пока те не прекращали своё существование. Тьма густым туманом следовала за ними по пятам, пока они шли дальше в мавзолей. Дымка, казалось, окутывала Гарри, пока он всё глубже уходил в себя, бормоча слова, отличные от речи человека перед ними. Воздух в мавзолее был тяжёлым; чем дальше они продвигались по коридору, тем сильнее Драко ощущал давление в грудной клетке. Казалось, что сама атмосфера вступила в заговор против них, пытаясь задушить их решимость. Он обменялся напряжённым взглядом с их проводником, когда тот замедлил шаг. Драко не мог отделаться от ощущения, что они больше не одни в этом месте. Сквозь туман доносился шёпот, далёкий и неразборчивый, словно эхо забытых разговоров. Тени плясали на периферии его зрения, играя с его сознанием злую шутку и заставляя темноту казаться ещё более живой. Тишина комнаты разорвалась криками Гарри, заставив его дëрнуться и в панике прикрыть уши. Не раздумывая, Драко придвинулся к нему и схватил за плечи, пытаясь успокоить, пока смех незнакомца разносился по зале. — Гарри, посмотри на меня. Всё это не по-настоящему, — настойчиво зашептал Драко. Ужасы, свидетелями которых они были, просто не могли быть реальными. Смерть пропитала всё вокруг, цепляясь за них и давя на их души. — Это не по-настоящему, — тихо повторил Драко, словно пытаясь убедить самого себя. Он повторял это снова и снова, как мантру. — Это не по-настоящему. Это не по-настоящему. Это не по-настоящему. — Темнота… всегда рядом… скрываясь… в тени… это я… и не я… мальчик, который выживал… и умирал… снова и снова… выбор… ошибки… израненный и истерзанный… затерянный в море голосов… кентавры, шепчущие о тайнах… следы на пергаменте.… Бродяга, Сохатый, Лунатик, Хвост… Квиддич под дождëм, так быстро, снитч… весь золотой… Мамины глаза, они зелёные, совсем как… Темнота… ничего не вижу… вечно бегу… голоса в моей голове… Седрик, Кубок трёх волшебников… Авада — эхо от каменных ангелов… Волдеморт… Дамблдор… зелёные глаза, свирепый взгляд Снейпа, кипящие зелья… всегда… всегда тёмная… кровь… Хогвартс… зеркало… одиночество… Внезапный рывок Гарри застал Драко врасплох, его хватка ослабла, и Поттер попятился в надвигающийся туман. Это было жуткое зрелище: туман, казалось, отступал перед его бессвязными бормотаниями, будто в действие вступила какая-то невидимая сила. От каждого движения Гарри веяло отчаянием и страхом; он вёл себя как человек, одержимый чем-то непостижимым. Гарри сполз по стене, его тело сотрясали судороги. Сердце Драко стучало как бешенное, пока он пытался осмыслить происходящее. Он протянул руку, движимый бессознательным желанием помочь, но туман стал барьером, непреодолимой стеной, которую он не мог пробить. Когда его рукав коснулся тумана, вспыхнуло чëрное пламя, которое моргнуло и стихло, оставив на разорванной рубашке обугленный след. Драко обратил свой взгляд на человека, который привёл их сюда. Его освещëнная фигура резко выделялась на фоне зловещей темноты коридора за его спиной. — Продолжим? — голос мужчины звучал спокойно, с пугающим безразличием, от которого у Драко пробежали мурашки по коже. Слова повисли в воздухе, подразумевая некое решение, которое Драко было сложно принять. Он не мог просто бросить Гарри в таком состоянии, в плену собственных демонов и загадочных сил мавзолея. Равнодушие этого человека противоречило решимости Драко, разжигая в нём огонь неповиновения. — Я не могу просто бросить его здесь, — голос Драко звучал твёрдо, и в этом заявлении звучала сила его убеждённости. — Всё уже предрешено, Драко, — ответ мужчины был холоден, напоминая о неизбежности, которая уже была запущена. Но Драко не мог с этим смириться. Его взгляд вернулся к туману, к страдальческой фигуре Гарри, сердце его разрывалось при виде бывшего соперника в таких муках. C непоколебимой решимостью Драко сделал ещё один шаг навстречу загадочному туману, ощутив кончиками пальцев его необычное тепло. Пронзительные крики Гарри разрезали воздух, как лезвие, его отчаянные, обрывочные слова говорили о самопожертвование. — Невозможно спасти его от этой участи, — ничем не прикрытая ярость мужчин, казалось, пронизывала воздух, когда он пытался убедить Драко отвернуться от парня перед ним. Среди какофонии криков Гарри разворачивалась пугающая трансформация. Агония Гарри приобрела неестественный характер, его тело корчилось в конвульсиях, а когда-то человеческие глаза потемнели, излучая первобытную и потустороннюю ярость. Его тело задрожало, а взгляд остановился на тумане, отделявшем его от Драко. Сперва, ему показалось, что Гарри зовёт на помощь, протягивая руку к барьеру, который держал его в плену. Однако взглянув в эти некогда знакомые глаза, Драко показалось, что их глубина изменилась, и в них появилась тьма. Драко увидел отражение гнева, смерти, чудовищное проявление того человека, которым Гарри когда-то был. Гарри поднялся на ноги с пугающей грацией, его движения были хищными и выверенными. Он шагал вдоль границы тумана, словно охотник, выслеживающий добычу. Сердце Драко заколотилось, когда он стал свидетелем этого превращения, потребность сделать хоть что-нибудь переплелась с отчаянием. Тот Гарри, которого он знал, ускользал, уступая место чему-то гораздо более зловещему и незнакомому.

***

Клубящийся туман, который, казалось, сливался с ошеломляющей аурой силы, исходящей от Гарри, завладел чувствами Драко. Казалось, комната отозвалась на изменение в глазах Гарри, как будто в них таилась непостижимая мощь. Драко встретился взглядом с мужчиной, стоявшим перед ним, и с его губ сорвался тяжёлый вздох. Теперь сходство между глазами Гарри и этого человека было очевидным, как две стороны до боли знакомой монеты. — Довольно, Драко. — Мужчина шагнул вперёд, сжимая в руке сверкающий кинжал. Драко инстинктивно отпрянул, его тело напряглось от страха. Один только вид оружия вызывал у Драко воспоминания о жестоком мастерстве его тётки, о том, как оно без усилий разрывало плоть, оставляя за собой симфонию мучительных криков. Эти крики до сих пор эхом отдавались в самых тёмных уголках ночных кошмаров, неотступно преследуя его. После того, что произошло в Поместье, ему потребовались месяцы, чтобы хотя бы прикоснуться к ножу за ужином. Мать Драко, всегда наблюдательная, заметила его отвращение и позаботилась о том, чтобы его порцию подавали предварительно нарезанной удобными кусочками, и между ними возникло молчаливое взаимопонимание. Когда тени в комнате зловеще сдвинулись, мужчина встал и протянул руку. Мерцающий свет факелов отбрасывал интенсивное свечение, достигая такой высоты, что обжигал каменные стены, оставляя за собой струйки дыма, которые поднимались к потолку. Осязаемая ярость, исходившая от этого человека, окутала Драко, его тело покалывало от напряжения, как будто внутри него назревала буря. — Я отказываюсь оставлять его здесь умирать; я не брошу его в этом месте, особенно после всего, через что мы прошли, не после того, как стали свидетелями гибели тех, кто его окружал, и уж точно не после её смерти. — Его голос сорвался от волнения. Одной мысли о матери Гарри было достаточно, чтобы он осёкся; эмоции были слишком острыми, чтобы выразить их словами. Драко даже не успел осмыслить сказанная, как туман разошёлся, разрушая защитный барьер, разделявший его и Гарри. Рука Драко невольно потянулась к волшебной палочке. Он знал, что вытаскивать её было бы неразумно, потому что сам замок может отплатить за такое действо. Резким движением Гарри повалил Драко на пол, их тела столкнулись с глухим стуком. Голова Драко ударилась о холодный камень, и перед глазами у него всё поплыло. Туман клубился вокруг них, создавая зловещий круг, который запер их троих на потусторонней арене. Мужчина неодобрительно прищёлкнул языком. — Я дал тебе возможность, и вот ты снова всё портишь, прямо как твой отец. При упоминании об отце Драко перевёл взгляд на монстра. Его лицо, казалось, исказилось, превратившись во что-то сверхъестественное, почти змеиное. Внезапно кулак Гарри ударил Драко по голове, привлекая его внимание к себе. Действуя быстро, Драко перевернул их, стараясь не причинить вреда, и прижал Гарри к себе. — Гарри, посмотри на меня, — охриплость в его голосе выдавала отчаяние. Но Гарри не уступал. Он бился в объятиях Драко, толкая его в грудь, пока он пытался удержать, чтобы никто не пострадал. Чего он не ожидал, так это того, что Гарри с силой ударит его головой. Из носа у Драко потекла кровь, и он ослабил хватку. — Блядь, прекрати, — просипел он, снова толкая Гарри на пол. Тот сопротивлялся, вцепившись в Драко. Тогда он поднял колено, чтобы создать барьер между ними и, используя его как опору, чтобы получить преимущество, с силой вдавил его в живот, одновременно отталкивая Гарри руками. Поднявшись на ноги, Драко сосредоточился на единственной цели — прорваться сквозь плотную завесу тумана. Надежда усиляла его решимость, но в тот миг, когда туман коснулся его кожи, его охватило мучительное ощущение, сравнимое с пытками от проклятия Круциатус. Схватившись за руку, он быстро обернулся, его взгляд устремился на Гарри, который стоял рядом с мужчиной, его шея по-змеиному изгибалась, как будто он готовился к неминуемому удару. — Поттер, пожалуйста, не заставляй меня делать это, я умоляю тебя. Я этого не вынесу, — последние слова вырвались у Драко ещё до того, как он осознал, что озвучил их. — Как бы за вами не было забавно наблюдать, я начинаю уставать, — произнёс мужчина. — Возможно, небольшой стимул поможет. О, как же это будет весело. Металлический звон кинжала эхом отразился от пола, когда мужчина бросил его между ними. Гарри жадно смотрел на него, его руки сжимались, словно примеряя, как он будет лежать в ладони, а когда он шагнул вперёд, его губы изогнулись в усмешке. Драко кинулся вперёд, схватив кинжал, когда Гарри бросился на него. Драко ударил его локтем в нос, отталкивая назад; орудие было таким удобным в его руке. Канавки в металлической рукояти ощущались идеально под пальцами, как будто они были созданы специально для него — только для этого момента. Он чувствовал, как в нём бурлит адреналин, пульсируя в унисон с биением сердца. Он чувствовал проходящую сквозь него силу, когда смотрел в лицо своему бывшему сопернику, зная, что тот не остановится, сколько бы Драко ни боролся. Мужчина рядом с ним выставил их друг против друга, как пешек в игре, в которую ни один из них не хотел играть, и когда Гарри двигался, Драко следовал его примеру. Замахнувшись, он подбросил кинжал, ловко поймал и, сделав шаг в сторону, быстро рассёк им воздух, прежде чем нанести смертельный удар в яремную вену. Гарри закричал, когда он потянул лезвие, словно проклятие, державшее его, покинуло его, когда Драко вонзил клинок в шею незнакомца. Какую бы игру он ни играл, он мог играть в одиночку, в любом аду, откуда пришёл, потому что если Драко и умрёт от рук Гарри Поттера, он не доставит мужчине удовольствия наблюдать за этим. Потому что Драко не собирался поднимать руку на мальчика, который никогда этого не просил. Он не убьёт Гарри, и он не намерен смотреть, как это сделает мужчина перед ним. Когда тот рухнул на колени, схватившись за шею, его лицо исказилось, превращаясь во что-то новое. — Драко, — ахнул Гарри, с трудом переводя дыхание, когда Драко повернулся к нему лицом. — Ты, — запнулся он, его взгляд метался между клинком в руке Драко и лежащим на полу человеком. Драко отшатнулся, увидев мертвеца у своих ног. Перед ними лежал не красивый мужчина в изысканной одежде, а тварь, монстр, который скрывался в его семейном поместье. Только в мавзолее Драко осознал размах его действий. — Ты в самом деле убил его. Ты убил Тома Реддла, — заикаясь, проговорил Гарри, прижимая руку к шраму. — Ты ты т… — Я убил Тёмного Лорда, — пробормотал Драко, роняя кинжал на пол, пока Гарри всё больше погружался в себя, не в силах сдержать слёз. Именно там, в тускло освещённой комнате, где в воздухе висел тяжёлый металлический запах крови, Драко, наконец, смог понять. Его руки, липкие и покрытые алыми пятнами, задрожали, когда он осознал правду. Гарри был таким же, как он, мальчиком, у которого не было выбора. Стены отдавались эхом от навязчивых шепотков об их прошлом, от слабых звуков их борьбы с Волдемортом. Гарри носил свою метку дольше, чем кто-либо из них, до Джинни в комнате, до Гермионы на холодном полу поместья, до того, как сам Драко принял Чёрную Метку. Он заклеймил Гарри ненавистью ещё до того, как тот узнал, что она существует. Шрам на лбу Гарри, оставшийся навсегда, определял его как символ самопожертвования и делал вечной мишенью в нескончаемой охоте.

***

Туман продолжал надвигаться, окружая тлеющие останки таинственного трупа, в мрачном танце разрушения и разложения. Драко, ошеломленный едким запахом горящей плоти и удушающими объятиями сгущающегося воздуха, не терял времени даром. Он схватил Гарри за плечи и потянул за собой, их торопливые шаги эхом отдавались в тёмном коридоре, словно отдалённый шёпот. Ветер, поднятый вихрем пепла, погасил освещавшие путь факелы, погрузив их в чернильную тьму. С каждым шагом сердце Драко ускоряло ритм, а мышцы протестующе ныли, но осознание того, на что способен туман, гнало его вперёд. Они добрались до конца коридора, и их спасение зависело от единственной двери, которая была перед ними. Когда рука Драко сомкнулась на раскалённой ручке, его пронзила острая боль. И всё же он вцепился в металл, дёргая и тянув его, отчаянно моля. Проход излучал зловещее малиновое сияние, но сопротивление постепенно ослабевало. Когда дверь со скрипом открылась, наружу хлынул ослепительный свет, открывая сюрреалистическое и неожиданное зрелище. Директриса, Рон и Пэнси стояли с другой стороны, держа палочки наготове, тёмно-красные руны, выгравированные на дереве, пульсировали мощной магией. На их лицах была смесь беспокойства и облегчения. Магический барьер, который они воздвигли, рухнул, расчистив путь для спасения Драко и Гарри. У Драко перехватило дыхание, когда Гермиона Грейнджер бросилась к нему, её каштановые кудри рассыпались каскадом в мягком сиянии магического света. Её глаза, как вихрь, полный беспокойства и решимости, впились в него, излучая яростную силу, которая, казалось, проникала сквозь густой туман, всё ещё висевший в коридоре. Когда она сократила расстояние между ними, воздух затрещал от необъяснимой энергии. Неожиданно Гермиона обогнула Гарри и вместо этого бросилась на Драко. Она крепко обняла его. Её руки крепко обхватили его, как будто она хотела оградить его от бушующего мира вокруг них. Её прикосновение было неожиданным, почти резким, но в то же время от него исходило успокаивающее тепло. Её пальцы слегка дотронулись до линии его подбородка, подушечками больших пальцев она стёрла следы пепла, запятнавшие его щёки. Сердце Драко учащённо билось не только от физического напряжения или пережитого ужаса, но и от глубокой интимности её действий. Прикосновение Гермионы было нежным, но настойчивым, когда она провела пальцем по особенно выдающемуся кровоподтёку на щеке Драко. Его лицо исказилось, отражая пульсирующую боль, которая пронзала всё его тело, когда от прилива адреналина в последние мгновения побега почти не осталось следа. — Драко, о Боги, что… — Её прикосновение заставило его вздрогнуть, но в нём были нежность и нужда. Драко почувствовал успокаивающую энергию, исходящую от кончиков её пальцев, как будто они обладали способностью исцелять. — Мы думали… прошло несколько дней. Мы думали… — голос Гермионы дрожал от переполнявших её эмоций, а её блестящие глаза вот грозили пролиться слезами, которые она сдерживала. Её беспокойство легло тяжелым грузом Драко на грудь, побуждая его прикоснуться к ней. Он медленно протянул руку, его пальцы скользнули по волнам её волос, предлагая хоть немного утешения среди этого хаоса. Охваченный внезапным приливом эмоций и неутолимой потребностью успокоить, Драко притянул её ближе, их тела соприкоснулись с почти магнетической силой. Их губы встретились в отчаянном, пламенном поцелуе, который был красноречивее любых слов. Сердце Драко заколотилось в груди, физическая боль на мгновение забылась в потоке тепла, окутавшего его. Губы Гермионы были нежными и податливыми, неся на себе груз бесчисленных невысказанных слов и безмолвного языка, который сложился за время их общения в тускло освещённых комнатах Слизерина. Прижавшись друг к другу, они перестали замечать окружающий мир. Её вкус — нежная смесь её любимого чая и тягучей сладости шоколада — опьянял его, заставляя трепетать каждый нерв в его теле. Её пальцы запутались в его волосах, притягивая его ближе, как будто она не могла поверить, что он здесь, рядом с ней. Его дрожащие руки обводили контуры её лица, ощущая плавную линию челюсти, поднимающиеся и опускающиеся скулы, когда он наклонял её голову набок. Но как только их связь стала глубже, внезапный голос прервал это мгновение. — Чтоб вас, вы здесь не одни, вы в курсе? — голос Вислого дрожал от смешанного веселья и смущения, на его губах играла озорная улыбка. — Может, подождёте, пока мы все уснëм, и уединитесь, как обычно? Смех Пэнси разнёсся по помещению, его тонкие ноты переплелись с шутливым замечанием Уизли. Сердце Драко билось о рёбра, его стремительный ритм отдавался в ушах. Румянец разлился по его щекам подобно лесному пожару, придавая его бледной коже розовый оттенок. Пальцы покалывало от смеси волнения и предвкушения, они слегка дрожали, медленно отступая от нежного прикосновения Гермионы. Отстранившись, Драко не мог не почувствовать прилива неловкости и облегчения. Напряжённость момента застала его врасплох, на мгновение лишив дара речи. Пока они смущённо переглядывались, серые глаза Драко изучали её лицо. Её щёки были такими же, как у него, румянец играл на её коже, а губы, обычно полные решимости, сейчас были слегка приоткрыты, выдавая намёк на неуверенность. Он обнаружил, что очарован ею, не в силах оторвать взгляда от изящных очертаний её лица. Сердцебиение Драко успокоилось, прилив крови к щекам постепенно спадал. Он собрался с духом и нарушил молчание, его голос был едва громче шепота. — Гермиона… Прежде чем Драко смог подобрать слова, чтобы закончить предложение, Гермиона протянула руку, и её пальцы коснулись его, и это прикосновение было красноречивее слов в своём молчаливом понимании. — Я должна, — заявила она, едва заметно кивнув в сторону Гарри. Когда Рон грациозно опустился на колени, предлагая Гарри поддержку, в которой тот нуждался, их шаги гулким эхом разнеслись по пустынному коридору. Драко кивнул в ответ, и у него перехватило дыхание, а в груди образовался тяжёлый ком, когда он увидел, как Гермиона шагнула вперёд, чтобы присоединиться к ним. Среди этого вихря эмоций Драко почувствовал присутствие Пэнси рядом с собой. Она нежно прижалась головой к его руке, её голос был тихим, успокаивающим шёпотом. — Что же, любовничек, — сказала она с дразнящим блеском в глазах. — Тео без тебя был совершенно подавлен. Давай приведём тебя в порядок, пока он тебя не заметил, хорошо? Когда он наклонился навстречу её рукам, ему показалось, что он ухватился за спасательный круг. Присутствие Пэнси было напоминанием о том, что даже в самые мрачные моменты он никогда не был по-настоящему одинок и что их нерушимая связь возвращала его к реальности, когда всё остальное грозило выйти из-под контроля.