Защитный механизм | FAILSAFE

Молча следуя за Гарри, Драко обнаружил, что сложно злиться на выбор директрисы насчёт его напарника. Он не мог отрицать облегчения от того, что не нужно было выносить постоянное нытьё Теодора, и, хотя ему было больно просыпаться без Грейнджер в комнате, он не был уверен, что сможет пока находиться с ней наедине в коридорах замка. Он убеждал себя, что справится с этим, что возьмёт под контроль эту проклятую потребность быть рядом с ней. Её непредсказуемость интриговала, но в то же время сводила с ума. Прошлой ночью, добравшись до скрытого алькова после наступления темноты, Драко не был уверен, застанет ли он её там. Но Грейнджер преспокойно сидела на кушетке — будто всего несколько часов назад не разгорячила его кровь. Он сел рядом, а она даже не подняла головы от книги. Оранжевое сияние огня освещало её так заманчиво, а жар пламени помог Драко расслабиться. Он провёл рукой по обивке сиденья под собой, обратив внимание на его мягкость. Оставаться наедине с Грейнджер было опасно, и Драко приходилось бороться с желанием притянуть её ближе, ощутить её тепло. Если бы лёгкий изгиб её губ каждый раз, когда он слишком долго смотрел на неё, был показателем, Драко был уверен, что она бы позволила. Видеть её здесь, наедине с ним было чем-то совершенно новым. Раньше, когда он наблюдал за ней по всему замку, она казалась тихой, постоянно утыкалась носом в книгу или хмурилась, когда Вислый делал что-нибудь идиотское. Поэтому её шутливое, почти кокетливое поведение, когда они оставались вдвоём, было совершенно шокирующим, и он не знал, как относиться к этой новой версии, которую видел перед собой. Проснувшись тем утром в одиночестве в алькове, Драко ощутил, как сожаление сдавило его грудь. Он быстро принял душ, мучаясь мыслями о том, как сильно он жалеет, что позволил ей разрушить момент. Ему бы следовало сделать шаг вперёд, сжать в руке её темные кудри, притянуть к себе и стереть ухмылку с её губ своим поцелуем. Он знал, что лучше всего им обоим остановиться, пока никто не пострадал. Драко осознавал, что за стенами этого замка у них нет будущего, а если его внимание стало рассеянным здесь, то и с ней могло случиться тоже самое. Меньше всего он хотел, чтобы она совершила ошибку из-за его неспособности контролировать собственные желания. Кроме того, Драко не был уверен, что сможет выдержать их вдвоём в коридорах замка, опасаясь, что её присутствие затуманит его рассудок. Ему с трудом удалось спастись из класса с Джиневрой, а мысль пережить подобное снова с Грейнджер, с её жизнью в его руках, была для него невыносимой. Запнувшись, Гарри рядом с ним хихикнул, вырвав Драко из задумчивости. — Заткнись, Поттер, — буркнул Драко, продолжая следовать за Гарри по опустевшим и полуразрушенным участкам замка. Шум их шагов отдавался от ветшающих стен, создавая какофонию, которая разносилась по пустым залам. Затхлый запах древнего камня и гниющей древесины пронизывал воздух, наполняя их ноздри резким ароматом, который не исчезал ещё долго после того, как они проходили. С каждым шагом их ноги вязли в изборождённой трещинами и рытвинами земле, что явственно напоминало об упадническом состоянии замка. Пока они шли, Драко не мог не заметить, с какой лёгкостью Гарри ориентировался в извилистых коридорах, словно он уже сотню раз проходил по этим залам. Это казалось странным, учитывая, что они оба изучали одни и те же предметы, а ни один из классов не располагался в этой части Хогвартса. Неровный пол был усеян обломками, и Драко приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться об острые камни. Стены создавали симфонию грохота и дребезжания камней, сквозь которые свистел ветер. Драко не был уверен, куда они направляются. Он знал, что если спросит, Избранный придурок обязательно ему ответит. Драко решил молчать, чтобы не рисковать тем, что Поттер воспримет его любопытство как желание поговорить. Вместо этого он сосредоточился на окружающей обстановке: старые портреты, выстроившиеся вдоль коридоров, наблюдали за ними, пока они проходили мимо, а вдалеке раздавались звуки падающих обломков. В воздухе витал гнилостный запах, который, казалось, преследовал их по заброшенной части замка. Чем дальше они углублялись, тем более надёжным казался коридор, без каких-либо намеков на опасности, которые таились в других частях замка. Спустившись по очередной лестнице, Драко уловил доносящийся из кухни аромат свежего хлеба. За всё время обучения в Хогвартсе он ни разу не бывал здесь, довольствуясь тем, что домовые эльфы из поместья приносили ему всё, что он пожелает. Однако запах выпечки заставил его пожалеть, что он упустил возможность насладиться кулинарными творениями здешних эльфов. Пока они проходили очередной коридор, он порадовался хорошо освещённому пути. Мерцающие лампы отбрасывали манящее сияние, указывая им дорогу. Хотя следы недавнего сражения были заметны, ущерб был минимальным: несколько подпалин на стенах и осколки стекла, раскиданные по земле. Вероятно, Макгонагалл назначила им этот маршрут из-за его безопасности, возможно, чтобы уберечь Золотого Мальчика после происшествия с ним и Джиневрой. Драко не мог не ощутить горечи. В отличие от него, у Поттера был выбор — свобода уйти в любой день, также как у Джинни. Что, если Грейнджер тоже решит уйти? От этой мысли в его груди поселилась тупая боль — он был прикован к этому месту. Но после случившегося, часть его не могла не желать, чтобы она уехала, бежала в безопасное место. Драко осторожно провёл кончиками пальцев по гладкой коже кобуры для палочки, пока не наткнулся на пряжку. Он сосредоточился на прохладе материала под пальцами, поправляя её, чтобы убедиться, что она надежно закреплена на его руке и не расстегнётся в самый неподходящую минуту. Кобуры были редкостью в стенах Хогвартса, за исключением встреч дуэльного клуба. Драко предпочитал держать палочку легкодоступной во время уроков, но после того, как он стал свидетелем реакции замка на небрежное использование магии другими студентами, он чувствовал себя более защищённым, держа её надёжно спрятанной. Он желал, чтобы больше его сокурсников проявляли подобную осмотрительность. Ношение палочки в руках увеличивало риск случайного использования магии, и Драко с беспокойством наблюдал за Поттером, когда тот крепко сжимал древко в руке. Издаваемый под надавливанием скрип палочки раздражал его отсутствием осторожности. Когда они двинулись к месту назначения, стук их ботинок гулко отдавался от каменных стен. Тени, которые когда-то насмехались над Драко, теперь были не такими пугающими, его хорошо отдохнувший разум стал более спокойным, но он всё равно считал шаги и позволил своим мыслям войти в умиротворяющее русло, пока в его сознание не остался звучать только ритм его собственного движения. Быстро оглянувшись, Драко заметил, что Поттер остановился и стоит перед тускло освещённым коридором. — Ты слышишь? — прошептал Гарри, не сводя глаз с темноты. Драко нахмурился, напряжённо вслушиваясь в попытке уловить хоть малейший звук. Но его уши заполняла лишь жуткая тишина, царившая в пустых залах. Прежде чем Драко успел ответить, Гарри скрылся в мрачном коридоре, сунув палочку в карман. Разумеется, он дождётся, пока войдёт в темноту, прежде чем убрать свое оружие. его сердце замерло, когда он заметил, как Поттер исчез в тот же миг, как переступил порог. — Поттер? Драко подождал, снова крикнул, но ответа не последовало. Тревога охватила его, когда он подошёл к проходу. Несмотря на то, что он знал, что им нельзя разделяться, Драко не хотел следовать за этим придурком в бесконечно тёмный туннель — Если ты рассчитываешь, что я пойду за тобой по этому коридору, Поттер, уверяю, ты ошибаешься. Его слова гулом прокатились по каменным стенам, наполнив воздух неестественной мелодией. Сердце стучало как сумасшедшее, а волосы на затылке встали дыбом, пока он ждал ответа, который так и не прозвучал. Тишина, нарушаемая лишь звуком его собственного дыхания, казалась оглушительной. От этого тягостного ожидания сдавливало грудь, а мысль о том, чтобы вернуться в гостиную одному, наполняла ужасом. Что, если Поттер не появится? Будет ли Грейнджер винить его, если он вернётся без её лучшего друга? Драко прекрасно знал, как бы он сам отреагировал, если бы Поттер бросил Пэнси, и это наверняка привело бы к новому сроку в Азкабане. Преодолевая себя, Драко приблизился к проходу, ощутив значительное повышение температуры, вместе с тем как он переступил порог, и темнота полностью поглотила его. Пот струился по его лицу, когда он сделал шаг, а затем другой, осторожно продвигаясь вперед. От резкого запаха сырости у него свело желудок. Опираясь рукой о каменную стену, он не торопился, ожидая, пока зрение прояснится и глаза привыкнут к темноте, продолжая углубляться всё дальше в коридор. — Поттер, это совсем не смешно, — произнёс он резким тоном, но дрожь на конце фразы выдавала страх. Чем дальше Драко продвигался по узкому пространству, тем более невыносимым становился изнуряющий зной. Он крепко держался за стену, словно лишь неровные камни удерживали его в непроницаемой темноте. Каждый шаг вперёд приносил ещё больше неприятных ощущений. Тело Драко было покрыто потом, из-за чего одежда прилипала к коже, а нехватка кислорода становилась всё более ощутимой. Влажный воздух обжигал лёгкие при каждом вдохе. Драко старался не обращать внимания на пот, который стекал со лба, попадая в глаза. Вместо этого он сосредоточился на звуках собственного тяжёлого дыхания и оглушительном стуке сердца. Несмотря на вставший в горле комом ужас, Драко продолжал идти. Он притворялся, что не замечает дрожи в руках, ведя ими вдоль стены. Его дыхание становилось всё более поверхностным, когда клаустрофобия подкрадывалась к нему, а страх запутывал шаги. Он попытался опереться о стену, но руки, скользкие от пота, соскользнули с каменной поверхности. Вдали раздался звук катящихся камней, но Драко продолжил смотреть прямо перед собой, не желая видеть, что скрывается во тьме. Он знал, что дотянуться и схватить палочку не составит труда. Можно было бы произнести быстрое «Люмос» и найти дорогу, но риск был слишком велик. Что, если замок отреагирует негативно, пока он будет вдали от Поттера? Драко не был уверен, что сможет справиться с магическим отторжением в одиночку. Наконец остановившись, он почувствовал, как сердце бешено бьëтся в груди, и вновь позвал Поттера. Горячее дыхание у самого лица застало его врасплох, когда этот придурок, наконец, ответил. — Ты слышишь это? Ноздри Драко раздулись от едкого запаха пота и грязи, заполнившего его нос, когда он повернулся на голос. Он сощурился в тускло освещённом пространстве, пытаясь разглядеть фигуру перед собой. — Я слышу только тебя, Поттер, — огрызнулся он, и его собственный звук заполнил тишину между ними. — Какого хрена ты делаешь? — Его страх сменился раздражением, так как чудо-мальчик продолжал пренебрегать его вопросом. — Это прекрасно, — прошептал он, отступая от Драко. — Кажется, я уже слышал эту песню раньше. Ах, да, Поттер, потому что посреди потенциально опасных для жизни обстоятельств, давай-ка уделим минутку, чтобы оценить эстетику. Несмотря на бессмысленную болтовню, Драко не мог оставить Гарри. Он напряг слух, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук, но всё, что он слышал, был лишь слабый отзвук шагов Поттера, который двигался вперёд. Драко снова положил руку на камень и последовал за ним. Ощущение под ладонью изменилось, когда камень сменился мягким, влажным мхом. Драко прищурился, пока глаза привыкали к новообретёненому свету. В конце коридора виднелся силуэт Поттера, освещённый тёплым сиянием из прохода. Драко заметил, что стены покрыты лианами, которые, казалось, процветали во влажности и темноте; это выглядело противоестественно. Отгоняя неприятное чувство, Драко продолжил движение, он уже почти догнал Поттера… Но стоило ему приблизиться, тот сделал ещё один шаг и исчез в лучах света. Вокруг него начал разрастаться плющ, закрывая вход на открытое пространство. Драко должен был успеть. С колотящимся сердцем, он бросился к тому месту, где только что стоял Гарри, не сводя глаз с быстро уменьшающегося выхода перед ним. Драко прыгнул, его локти царапали каменный пол, пока он скользил, едва успев протиснуться в проём, прежде чем лианы его полностью захватили. Восстанавливая дыхание, Драко на мгновение замер, чтобы оглядеться. Воздух был насыщен запахами мускуса и зелени. Его окружала крепость из виноградных лоз, их усики шелестели, покачиваясь на ветру, а на земле лежали пятнистые тени. Бесконечные просторы пышной листвы сменялись суровыми каменные стенами замка, возвышающимися над ними в нетронутых джунглях. Успокаивающая мелодия пронеслась сквозь живую изгородь, пение птиц стало завораживающим звуковым пейзажем. Кожу Драко покалывало смесью адреналина и предвкушения, пока он осматривался вокруг. — Лабиринт, — прошептал Гарри, его глаза расширились от ужаса. Драко впился ногтями в землю под собой в поисках какой-нибудь опоры, глядя в сторону коридора, из которого он едва сбежал. Скрученные лианы обвивали выход, словно змеи. Каждое колыхание заставляло их казаться живыми, и даже в полутьме лепестки цветов, украшавших их листья, мерцали золотистыми и сливовыми оттенками. Глядя на живые изгороди которые, казалось, двигались и менялись прямо у них на глазах, Драко почувствовал, как в нём поднимается паника, Красота лабиринта была неоспорима, но его внезапное появление за стенами замка приводило в замешательство.

***

Драко с нарастающей тревогой наблюдал за Гарри, в то время как страх сковывал его самого на месте, так же прочно, как лианы, которые теперь закрывали выход. Он мало знал о том, что произошло во время Турнира Трёх Волшебников, но он помнил лабиринт и то, как Гарри вернулся с бездыханным телом Диггори, надрывно крича, пока Дамблдор не утащил его. Заметив, как Гарри решительно направился к лианам, Драко вскочил на ноги и бросился вслед за ним, успев схватить его за куртку. — Не надо, — выдохнул Драко, оттаскивая Гарри, когда тот потянулся к цветам. — Ты спятил? Ты понимаешь, что это? Ты бы умер. Поттер нахмурился, и Драко понял, что тот не знает, во что чуть не ввязался. Он всегда думал, что Гарри, проводя время в библиотеке с Гермионой, учится, но теперь он видел, что ошибался. Отпустив его, Драко снова шагнул вперёд. — Знаешь что, Поттер? Трогай их. Посмотрим, насколько ты преуспеешь, — Драко устал пытаться держать безрассудного гриффиндорца подальше от опасности. Если он хочет вести себя по-детски и трогать вещи, просто потому что ему сказали, что нельзя, то пусть умирает, как идиот. — Что они такое? Драко удивился, обнаружив цветочные лианы вне их естественной среды обитания. Насколько он знал, они не могли расти вне воды, да и не смогли бы выжить при такой влажности. Но вот они, процветают, поскольку густой жар, казалось, ещё больше притягивает их. Однако он не думал, что найдёт змею, плавающую в заброшенном классе Хогвартса. Возможно, это всего лишь очередная иллюзия, созданная замком. — Кедавра Нигра, больше известная как «молитвенный цветок». — Драко наблюдал, как руки Гарри опустились по швам и больше не тянулись к луковице. Когда он повернулся, Драко заметил задумчивость в его глазах. — «Молитвенный цветок»? — Именно, «молитвенный цветок», — подтвердил Драко, в его голосе прозвучала нотка предостережения. — У какого-то придурка было извращённое чувство юмора — он говорил, что лучше молиться, если ты когда-нибудь поплывëшь рядом с ним. Они растут колониями, смертельны, если попадёшься. Их также называют «прекрасным морским цветком», и на то есть веская причина; яркие цвета их лепестков манят, как свет — мотыльков, а их нежное свечение под водой завораживает, словно пение сирены. Именно это сияние и привлекает тебя, Гарри. Драко примолк, глубоко вдохнув через нос. — И запах, — продолжил он, — он почти опьяняет. Сладкий аромат цветка может заманить тебя, прежде чем ты вообще поймёшь, что плывёшь в их сторону. Другие называют их «пенящимся кружевом», и не без повода. Когда они окутывают тебя, ощущение такое, будто ты погружён в облако нежнейшего кружева. Но моё любимое название из всех, и самое точное, — «мгновенная смерть». — Но мы не плывём. — Я бы никогда не пришёл к такому заключению сам, Поттер, — усмехнулся Драко, покачивая головой. Он отступил на шаг, подальше от опасного растения. — Позволь мне объяснить проще, — продолжил Драко, отряхивая грязь со своих брюк. — Оно всеядно и будет питаться любым доступным мясом. Так что, я рекомендую тебе отойти от него, пока меня не отправили обратно в Азкабан из-за твоей глупости. — Он осмотрел вход в лабиринт, его взгляд метался туда-сюда, пока он снова проверял застëжку на кобуре с палочкой.

***

Живая изгородь возвышалась над ними, её листья отбрасывали густую тень, которая защищала их от палящего жара. С каждым шагом вперёд влажный воздух становился плотнее. Но духота рассеялась так же быстро, как и появилась. За поворотом воздух стал прохладнее, почти освежающим. Не составило особого труда убедить Поттера следовать дальше, поскольку лианы и цветы становились всё более обильными, разрастаясь во всех направлениях — словно живой, дышащий организм, каким они и были — и обвиваясь вокруг входа. Глаза Драко оставались прикованными к извивающимся ветвям, нависшим перед ними. Открыт был только один проход, не оставляя им другого выбора. Драко на мгновение подумал остановиться и посмотреть, не отступят ли цветы сами по себе, но мысль о том, чтобы не вернуться до наступления темноты, провести ночь без неё, была почти невыносимой. Драко настороженно наблюдал, как Поттер сунул руку в карман, ткань зашуршала, когда он достал свою волшебную палочку. Поттер начал наносить первый набор рун, и окружающая их изгородь застонала в знак протеста, когда он начертил ещё один круг. Узкая тропа наполнилась шелестом листьев и веток, когда кусты зашевелились, загораживая им половину пути. Руки Поттера дрожали, когда он пытался закончить третью петлю, кончик его палочки колебался от его усилий. Однако никакой магии из древка не вышло, и он опустил руку с глубоким вздохом. Повернувшись к Драко, Гарри заговорил дрожащим голосом: — Давай переместимся на более открытое пространство, прежде чем колдовать, — его дыхание было рваным, пока он пытался успокоиться. Драко почувствовал, как в его теле нарастает напряжение, сердце бешено колотилось в груди, когда он кивнул, не доверяя своему голосу. Неведение о том, что их ждёт впереди, угнетало. Внутри замка всё было просто: стены грохотали, двери захлопывались, и они могли слышать раскаты грома повсюду, если неправильно применяли магию. Но здесь, казалось, даже красные руны не работали должным образом, словно у этого лабиринта была своя собственная магия, исходящая изнутри. Драко это не нравилось; он не доверял этому месту, но у него не было другого выбора, кроме как продолжать идти по единственному пути, который был перед ними, и, как с цветами, молиться, чтобы ничто их не заманило. — Какой смысл в лабиринте, если он прямой? Где тут веселье? — пробормотал Поттер себе под нос, его голос был едва слышен из-за успокаивающего звука журчащей воды вдали. Чем дальше они углублялись в лабиринт, тем сильнее становился запах сырости, а птичья колыбельная затихала, заглушаемая густой зеленью, окутывающей их. Драко следил за их продвижением, считая каждый шаг. Тропа, которой они следовали, углубляясь всё дальше и дальше в сердце лабиринта, казалось не имела конца. Пробираясь по ней, они чувствовали под ногами узловатые корни, земля была грубой и неровной. Внезапно они вышли на поляну, и Драко огляделся по сторонам, пытаясь быстро оценить обстановку. Пышный полог высоких деревьев простирался над круглым пространством, а из середины открытой площадки расходились три отдельные дорожки, каждая из которых манила их войти. Драко замешкал, высматривая какие-нибудь знаки, указывающие, какой путь лучше. Но Гарри шёл впереди, его шаги были твёрдыми и уверенными. Драко с раздражением наблюдал, как легко и, казалось, ни о чём не беспокоясь, выбирал дорогу Поттер. Он не мог понять, как тому удалось выйти победителем из турнира. Гарри скользнул в изгородь, и проход задрожал, указывая на то, что он вот-вот закроется. Драко бросился бежать, с трудом протиснувшись в узкое отверстие. Ветки царапали его кожу, их толстая кора впивалась в руку, вызывая острую боль. — Поттер, — выплюнул Драко его имя, и звук показался ему горьким на языке. Он поморщился от боли, вытаскивая из ладони глубоко засевший обломок дерева. Раздражение и досада пронзили его тело, когда он посмотрел Гарри в спину. — Я отказываюсь слепо следовать за тобой в этот грёбаный лабиринт, скрестив пальцы и уповая только на то, что твоё невероятное везение выведет нас отсюда, — продолжил он, его голос дрожал от злости. Хмыкнув, Гарри повернулся к Драко. Недоверие сквозило в его словах, когда он повторил: — Везение? — А как еще можно назвать то, что ты делаешь? Бесцельная полуночная прогулка, словно тебе наплевать на всё? Ты что, берёшь пример с Трелони и выбираешь путь по какому-то наитию свыше? — Драко стиснул челюсти, заскрипев зубами. Он сжал кулаки в попытке сдержать ярость, которая охватила из-за высокомерного «но я же Избранный» от придурка перед ним. — Вот так мы и влипли в эту передрягу, — продолжил он. — Тебе просто необходимо было пойти на звук по единственному тёмному коридору. Тебе просто нужно было выйти на поляну. Нужно было, чтобы мы застряли в этом грёбаном месте. — Глубоко вздохнув, Драко закрыл глаза, пытаясь успокоиться. — Так что извини меня за прямоту, но я больше не собираюсь следовать твоему долбаному пути, — закончил он голосом сочащимся ядом. Гарри остановился и повернулся лицом к Драко. —Ладно, — Гарри пожал плечами с беззаботным видом, его тон оставался невозмутимым и уверенным. Брови Драко поднялись в замешательстве, когда гнев, который нарастал в нём, быстро испарился из-за внезапной уступчивости Поттера. — Ладно? — повторил он за Гарри. Поттер склонил голову, заглядывая Драко в глаза, и сделал шаг навстречу. Его губы тронула дерзкая ухмылка, когда он продолжил: — Ну, конечно, только благодаря везению я побеждал тебя в квиддиче, — он поднял палец. — О, и спрятал Отряд Дамблдора от Амбридж и тебя, — он добавил еще один палец, а Драко лишь покачал головой и отвернулся, собираясь уходить. — Но самая большая моя удача — победа над Волдемортом, прямо после того, как я воскрес из мёртвых. — Драко отшатнулся от столь непринуждённого упоминания имени Тёмного Лорда, отмахиваясь от шевелящихся пальцев придурка, который не умолкал: — Так что давай, веди. Обернувшись, Драко подумал, что изумрудные глаза Гарри будут искриться весельем, но его взгляд был полон тревоги, когда тот махнул рукой, показывая Драко продолжать путь.

***

По мере того, как они продвигались по лабиринту, прямой путь начал петлять, а обстановка стала напряжённой, окутанной тяжёлым молчанием, которое установилось между ним и Гарри с тех пор, как тот позволил Драко вести путь. Ирония заключалась в том, что лабиринт перестал предоставлять различные пути, как только Гарри уступил контроль. Под безжалостными лучами палящего солнца раздражение Драко закипало под кожей, усиливаясь из-за нарастающей жары, которая окутывала их. Тропа постепенно сужалась, так что идти бок о бок было уже невозможно. Гарри отступил назад, когда стены изгороди по краям дороги стали царапать их руки. Глаза Драко расширились, когда теснившее их пространство привело их на другую поляну, совсем не похожую на предыдущую. С благоговением он шагнул навстречу к захватывающему дух зрелищу. Густая завеса плюща окутывала проход, его яркие листья извивались и закручивались по периметру стен, словно сама природа завладела этим древним сооружением. Это разительно отличалось от узких проходов, словно попадание в совершенно иной мир. Перед ним раскинулось пленительно красивое озеро, его чистейшие воды мягко плескались о берег. Поверхность отражала темнеющее небо. В воздухе повисла жуткая тишина, нарушаемая только шумом высоких деревьев, стоявших на страже вокруг озера. Их ветви, похожие на узловатые пальцы, казалось, раскачивались в завораживающем танце под порывами ветра. В шелесте листьев Драко различил тихое приглашение, зов сирены, манящий его ближе к воде. И всё же, в их движениях было что-то тревожащее, как будто они обладали собственным разумом и шептали древние сказания о затерянных знаниях тем, кто осмеливался слушать. Некогда ярко-голубое полотно неба начало клониться к закату. Тени расползались по земле, удлиняя корявые силуэты деревьев. Угасающий свет отбрасывал жуткое сияние на поверхность озера, словно скрытые глубины таили в себе нечто большее, чем просто воду. Сердце Драко учащённо забилось, когда он взглянул на озеро. Его спокойный, обманчивый фасад, казалось, обладал притягательной силой. Тёмная бездна скрывала тайны, которые ещё предстояло раскрыть, и мысль о том, что что могло лежать на дне, посылала дрожь по его позвоночнику. Чувство страха смешалось с очарованием, притягивающим его ближе к кромке воды, где магия, витавшая в воздухе, пульсировала с такой силой, что была почти осязаемой. Осматриваясь, Драко заметил тропы, ведущие со всех сторон озера. Они расходились в разных направлениях, исчезая в густом подлеске или скалах. Одни извивались, как змеи, другие манили очарованием скрытых пещер. Пока он шёл, тайны этого места, казалось, двигались вместе с ним, делая землю под его ногами зыбкой. Зловещую тишину пронзило уханье совы, нарушив безмолвие ночи. Привлечённый звуком, Драко оторвал взгляд от зловещих теней, пляшущих на поверхности воды. Его взгляд остановился на гигантском дереве, сучковатые ветви которого напоминали костлявые пальцы зловещего призрака. Это зрелище пробудило в нем первобытный инстинкт, предупреждающий его держаться подальше от этого зловещего места. Насмешливым тоном Драко обратил свое внимание на Гарри. — Это та знакомая мелодия, которую ты слышал, Поттер? Сова? Не за ней ли ты следовал? — Он не смог удержаться от нотки насмешки в своём голосе, отметая мысль о таком невинном объяснении их затруднительного положения. Гарри нахмурился, повернул голову к тому же дереву, которое привлекло внимание Драко. Лунный свет озарял его лицо неземным сиянием, подчеркивая морщинки беспокойства, прорезавшие лоб. — Нет, это было больше похоже на колыбельную, — ответил он, в его голосе слышалась тревожная нотка неуверенности. — Она показалась мне странно знакомой, словно зов из глубин моей памяти. Любопытство, смешанное с растущим чувством смутного беспокойства, заставило Драко сделать осторожный шаг вперёд. Он напряг зрение, отчаянно пытаясь найти неуловимую фигуру, ответственную за жуткое уханье, которое, казалось, кружило вокруг них. Когда звук снова прокатился по небу, потусторонняя энергия хлынула по воздуху, околдовывая деревья и заставляя их раскачиваться и дрожать, их ветви протестующе скрипели. А затем, с леденящей душу ясностью, на фоне тёмной ветви высокого дерева материализовались белоснежные перья совы. Призрачное создание сидело там, разительно выделяясь на фоне надвигающейся темноты, и не сводило с них пронзительного взгляда. Большие круглые глаза совы светились, как тлеющие угли, их насыщенный красный оттенок напоминал самый глубокий багрянец — цвет, который, казалось, таил в себе проблеск неизведанного. Дурное предчувствие тяжелым грузом легло на грудь Драко, когда он взглянул на Гарри, который стоял рядом с ним, прерывисто дыша и широко раскрыв глаза. — Она выглядит точь-в-точь как Букля, — выдавил тот, его голос был пронизан смесью печали и неверия. Сердце Драко пропустило удар, его опасения усилились. — Что? — Моя сова, Букля, — прояснил Гарри. — Эта сова… она поразительно похожа на неё. Это жутко. Беспокойство Драко усилилось, ноющее чувство что-то шептало в глубине его сознания. Что-то было не так с этой встречей. Гарри шагнул вперёд, и тело Драко охватил всепоглощающий страх, мышцы напряглись от дурного предчувствия. — Прекрати приближаться к грёбанной сове, Поттер, — вспылил он. До сих пор у Драко были не самые лучшие отношения с животными за стенами замка, и он не собирался выяснять, будет ли на этот раз по-другому. — Ты сможешь увидеть свою драгоценную сову после того, как мы выберемся из этого дебильного лабиринта, в который ты нас затащил. — Она мертва, Малфой, поэтому не смогу, — произнёс Гарри голосом окрашенным отчаянием, когда он резко обернулся лицом к Драко. Сова снова ухнула, и этот звук повис в воздухе, словно предупреждение. Дерево перед ними внезапно ожило, его ветви осветились множеством красных сфер, которые зловеще засверкали в ночи. Каждая пара глаз издала в ответ пронзительный крик, и их хор стал ещё громче. Когда совы слетели с веток, по небу пронёсся порыв ветра, и хлопанье их крыльев наполнило воздух оглушительным звуком. Драко напрягся, когда Гарри потянулся за своей палочкой. — Не смей использовать магию, Поттер, — рявкнул Драко не подразумевающим возражений тоном, пока осматривал окружение в поисках любого предмета или средства борьбы, если птицы нападут. — Джиневра использовала магию, и это только усугубило положение. Я не знаю, действуют ли здесь те же правила, или мы вообще всё ещё в пределах замка, но ни при каких обстоятельствах не пользуйся своей палочкой. Кивнув, Поттер поправил очки, и Драко понял, что заговорив о Джиневре, он, возможно, в кои-то веки заставит его прислушаться и не наделать глупостей. — Ты у нас теперь вроде как за главного, Малфой, так что, чёрт возьми, нам использовать, если не магию? — Раздражение в голосе Гарри было очевидно, но в нём также промелькнул проблеск доверия. Драко продолжал изучать местность, его глаза метались между кружащими птицами и окружающим пейзажем. Он остановил взгляд на самой большой сове, чьи янтарные глаза светились в сгущающейся темноте. Драко почувствовал исходящий от совы сильный голод, как будто она была готова спикировать и схватить свою добычу. Сердце Драко было готово вырваться из груди, пока он оценивал расклад, но он отказывался поддаваться парализующему страху. Переместив взгляд ближе к озеру, Драко заметил дерево с низко свисающими толстыми ветвями, отличавшееся от других. Оно стояло как одинокий часовой, как маяк надежды в наступающей тьме. Однако по мере того, как день клонился к закату, глубины озера становились всё более тёмными. Они не могли различить, что скрывается под его поверхностью, но время было не на их стороне. Драко должен был действовать; он должен был сосредоточиться на опасности, которую он видит, а не на той, которая могла их поджидать. — Ветки самого низкого дерева, у озера. Если мы будем работать сообща, то сможем их отломить, — сказал Драко, и Гарри со всей серьёзностью кивнул, прежде чем медленно отойти от их нынешнего места, не отрывая взгляда от птиц над ними. По крайней мере, недалёкому гриффиндорцу хватило ума не бежать, пока крылатые существа кружат над ними. Наконец, они добрались до края озера, прохладный плеск воды о берег диссонировал с электрическим напряжением в воздухе. Перед ними стояло то самое дерево, его корни сливались с берегом. Драко вытянул пальцы, пытаясь ухватиться за ветку, но она сопротивлялась его усилиям, не желая поддаваться. Чувство безысходности подступило к нему, но он решительно нахмурил брови. Его взгляд снова метнулся к озеру, где, выступая из берега, лежал большой мокрый камень, поблескивающий в лучах заходящего солнца. Драко знал, что мог бы забраться на дерево и без него, но ему бы потребовалось время, чтобы найти подходящую опору, — время, которого них не было. Каждая секунда была на счету, и он не мог позволить себе тратить их на поиски других вариантов. — Я заберусь на дерево, но ты должен быть моими глазами, Поттер. — Его лёгкие всё ещё горели от усилий, которые он прилагал, пытаясь сломать ветки. Он не стал дожидаться ответа и отступил к кромке воды. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и попытался погрузиться в безмятежность озера, усмиряя бушующие волны своего разума. Он ступил на скользкий камень и, стиснув зубы, напряг мышцы, чтобы удержаться на ногах. Воспользовавшись высотой камня, чтобы оттолкнуться, он почувствовал, как что-то внезапно сдавило его лодыжку. Он стряхнул это и прыгнул на ветку, его руки дрожали от напряжения, когда он подтянулся и перебрался. Драко лазал по деревьям, сколько себя помнил, часто используя их, чтобы спрятаться от отца на территории поместья. В поисках сына Люциусу не приходило в голову посмотреть наверх. Однако, он не практиковался с тех пор, как профессор Грюм превратил его в грёбаного хорька. Он крепко уперся ногами в ветку, листья зашуршали, когда он ухватился за ствол дерева и повернулся ближе к Поттеру. Ему нужно было отломить ветку, которая не свисала над озером. Ни в коем случае он не полезет за ней в воду. — Малфой, — позвал Поттер сдавленным голосов, глядя на него сверху вниз. Джиневра, должно быть, рассказала ему о том, что произошло, когда она сказала «змея», потому что его взгляд был напряженным и быстро перемещался между глазами Драко и совами. Те больше не кружили, а стремительно обрушивались на землю с тошнотворной скоростью. Гарри стоял как вкопанный, никак не реагируя на то, что они пролетали мимо него, а с их клювов капала загадочная чёрная жидкость. Драко перебирался с одной ветки на другую, пока не оказался над Гарри. Наклонившись, он дёрнул ветку вверх, используя натяжение, чтобы удержаться. Сова пролетела сквозь листву над ним, едва не задев его лицо. Драко наступил на ту часть ветки за которую не тянул, и его ладони обожгло от того, что кора, треснув, врезалась в них. Подняв глаза, Драко увидел, как совы описали в небе два круга, паря рядом с друг другом. Драко бросил ветку перед Гарри, и тот тут же подхватил её с земли, в то время как Драко уже перепрыгнул на следующую. Заметив эти действия, совы развернулись широкой дугой и устремились к деревьям и Драко. Он увернулся от них и отломил следующую ветку. Схватив её, Драко вздохнул с облегчением, в то время как другая стая начала выполнять тот же рисунок полета. Вместо того, чтобы полететь к Гарри, совы бросились на Драко, вытянув когти и пытаясь приземлиться на ветку в его руках. Он широко замахнулся, но вместо удовлетворяющего звука удара его встретила пустота. Они ответили на его атаку лишь сопротивлением ветра, с изяществом и лёгкостью уклонившись от неё, из-за чего он споткнулся. Замахав руками, Драко силился найти опору в окружающем хаосе. Но прежде чем он смог восстановить равновесие, его вытянутую руку пронзила жгучая боль. Самая крупная из сов, с когтями острыми, как кинжалы, нашла свою цель. Её когти глубоко вонзились в плоть Драко, протыкая кожу и оставляя бисеринки крови. Дыхание Драко участилось, когда он почувствовал притяжение силы тяжести. Столкновение с землей выбило из него весь воздух. Неровная местность под ним не давала передышки, камни и ветки впивались ему в спину, усиливая боль. Его зрение затуманилось, мир вокруг, казалось, растворился в вихре красок. Каждый вдох давался ему с трудом, лёгкие саднили, а размытые силуэты сов тем временем с синхронной грацией взмывали в небо. Мощные взмахи их крыльев образовали бурлящий вихрь пыли и мусора. Окружающая грязь взвилась бушующим торнадо, скрыв Драко из виду и погрузив поляну в жуткую завесу кружащегося беспорядка. Драко почувствовал, как Гарри схватил его за воротник чёрной рубашки на пуговицах. Безотлагательность в его голосе прорезала царивший вокруг них хаос: — Если ты не возражаешь, давай-ка поспим, когда рядом не будет сов, которые пытаются тебя убить? — съязвил Гарри, поднимая его на ноги У Драко не было сил ответить, и они прижались спинами друг к другу, ожидая следующей атаки. Сердце стучало в ушах, он попытался прояснить затуманенное зрение, но прежде чем ему это удалось, они напали, и на этот раз они жаждали крови, их когти целились прямо ему в лицо. Драко замахнулся одновременно с тем, как Гарри нанёс удар по одной из сов перед ним, ударив птицу по голове так, что её клюв застрял в его ветке, а Драко нанес ещё один удар, полностью вырубив одну из сов. Они кружили вдвоём, ровно как и совы. Драко глубоко вздохнул, наблюдая, как Гарри взмахивает руками, описывая дугу. Он попытался сделать то же самое, но клюв птицы все ещё торчал в ветке, мешая ему прицелиться. Взяв свой ботинок из драконьей кожи, он сбросил птицу, размозжив её череп о землю. Сколько бы сов они ни сбивали, те продолжали прилетать. Взгляд Драко блуждал по темнеющему пространству, скользя с одной тропинки на другую. Он посмотрел на то место, где был вход в пещеру и камни, которые он видел раньше. Может быть, если бы они смогли выбраться и из-под открытого неба и деревьев, у них вправду появилась бы надежда. Гарри нанёс ещё один удар, выбив сразу двух птиц, и Драко скрепя сердце подумал, что загонщик из него бы вышел не хуже, чем ловец. — Слева от нас есть пещеры. Нам придётся пробиваться к ним с боем, но это единственный способ получить преимущество над птицами. Если они смогут нападать только с одной стороны, у нас будет больше возможностей, — крикнул Драко, размахивая веткой, и, сбив ещё одну птицу, почувствовал на своей руке когти следующей. Боль обожгла его вены, безжалостная агония, которая ощущалась как яд, растекающийся под кожей. Каждое движение посылало по его телу пульсирующие волны боли. Подгоняемый чистой решимостью, Драко собрался с силами и рванулся вперед, боднув проклятую тварь головой так сильно, что она отпустила его, и он начал отсчитывать, чтобы побежать. Прорываясь через поляну, Драко и Гарри маневрировали с отчаянной ловкостью. По очереди они уклонялись, пригибались и судорожно размахивали руками, безрассудно сражаясь с непрекращающимся натиском тварей, которые преследовали их по пятам. Хаос оглушал, а воздух был густым от страха и пота. Драко отчаянно пытался отдышаться, пока его глаза осматривали вход в тускло освещённую пещеру впереди, едва замечая надвигающуюся темноту, которая должна была заставить их остановиться. Но серьёзность их положения отодвинула все остальные тревоги на второй план, когда он споткнулся об острые камни, и воздух наполнился звуком трескающихся камней, которые отзывались на каждый неверный шаг. В этом безумии Драко крутанулся, упал на спину и, широко взмахнув руками и чудом не заехав Гарри по лицу, он молча возблагодарил всех богов, которые могли его слышать, за то, что он не ударил единственного человека, сражавшегося бок о бок с ним. Испытав прилив облегчения, Драко ползком отступил в бездну пещерных теней. К его удивлению, птицы внезапно прекратили атаку, их хриплые крики затихли вдали, когда они взмыли ввысь в ночную мглу. Как бы он ни был рад этой отсрочке, волосы у него на затылке встали дыбом, когда он ощутил порыв ветра. Он снова прикрыл глаза, его мысли должны были оставаться тихими водами, не потревоженными бурными волнами ужаса, которые разбивались о берега его сознания. «Страх погубит тебя», — истина вытравленная отцом в самой его сути. Страх может сделать уязвимым даже самого сильного человека, влияя его решения и подавляя внутренний голос, но вместо того чтобы отмахиваться от него, его стоит принять, понять и преодолеть. Поэтому он представил себе спокойное озеро, поверхность которого напоминала стекло, и утопил свой страх в его глубинах. Когда он поднялся с места и подошёл к Гарри, по пещере разнеслось громкое рычание. Гарри застыл рядом с Драко, пока они оба вглядывались в глубину тёмноты пещеры. Затем из тени медленно, дюйм за дюймом, появился жуткий силуэт. Материализовавшееся существо было просто ужасающим. Его мех из последних сил цеплялся за истощённое тело, не скрывая гротескных очертаний скелета. Каждое сухожилие и кость выступали из-под его изодранной шкуры, подчеркивая измождённый вид существа. Но именно два диких багряно-красных глаза, налитых кровью и сверкающих в темноте, как раскалённые угли, не давали Драко сдвинуться с места. Их сияние было таким интенсивным, что, казалось, нарушало законы природы. Когда зрачки существа встретились с его взглядом, по спине у него пробежала дрожь, и он оцепенел. Расширяясь, обсидиан почти полностью поглотил яркие радужки. Белая пена покрывала подрагивающую морду животного. Это было одичавший и безумный вид который говорил о неукротимом сумасшествие и первобытном голоде. Сердце Драко выпрыгивало из груди, а пульс стучал в ушах, когда он попятился назад к входу в пещеру. То, что он видел перед собой, было не похоже ни на что, с чем он когда-либо сталкивался. — Бродяга? — раздался дрожащий голос Гарри. Ночной воздух прорезал леденящий душу вой, и Драко поднял голову, вглядываясь в обсидиановое небо над головой. В бескрайней тёмной выси сияла полная луна. — Поттер, скажи мне это не то, что я думаю. Он застыл рядом с ним. — Хорошо, это не то, что ты думаешь. Воздух затрещал от напряжения, когда рычание пса стало громче, и вскоре к нему присоединился ещё один жуткий вой, пронзивший ночь. Гарри слегка повернул голову, его изумрудные глаза встретились с серебристым взглядом Драко, и с его губ сорвался неуместный смешок. — Ладно, возможно, это тот, кто ты думаешь.