Защитный механизм | FAILSAFE

Выслушав рассказ Драко о произошедшем, директор школы отпустила его. Он направился обратно в подземелья. Стук его ботинок по каменному полу гулко отдавался в тишине пустых залов. Тёмные своды, казалось, наблюдали за ним, когда он проходил мимо. У Драко не было возможности поговорить с Джинни до того, как их разделили. Однако, когда Поттер выводил её из комнаты, он мельком взглянул на неё. Увидеть, что она цела и невредима, хотя и немного дрожит, помогло снять напряжение в груди, которое нарастало с самого утра. Временное облегчение сменилось леденящим душу ужасом, когда он приблизился к гостиной Слизерина. Темнота коридоров нависла над ним, а холод ночи пробрал его измождённое тело. Волосы на затылке встали дыбом, когда он вгляделся в черноту. Слышалось тихое шарканье и шёпот, тени, казалось, шевелились. Остановившись на полушаге, он отвернулся от коридора и направился к своей цели. Ускорив шаг, он поспешил к спальням, подальше от любых геройств, которые могла предложить ночь. Что бы это ни было, это не его проблема. Он был рад обнаружить их с Тео комнату пустой, и дневная усталость погрузила его в первый сон без сновидений. Однако, как по часам, его разбудили звуки кошмаров брата. Драко без всякого раздражения поднялся и быстро покинул спальню. Войдя в гостиную, он почувствовал её присутствие — как и каждый вечер. Распорядок дня Драко был всегда один и тот же: он заходил, открывал книгу и смотрел на страницу, пока не чувствовал, что ждёт достаточно долго, чтобы перевернуть её. Он был рад, что Грейнджер не спросила его о книге, которую он присвоил, поскольку не знал, о чём она. Приблизившись, он задержал на ней взгляд. Грейнджер сидела на своём обычном месте; её глаза были прикованы к такому же диванчику у камина, как будто она приглашала кого-нибудь занять его, чтобы больше не оставаться в одиночестве. Днём Золотая девочка излучала неотразимое тепло, и это притягивало к ней всех, как мотыльков к огню. Его трон теперь был неузнаваем, его окружали другие кресла, а бархатные подушки и серебряная отделка казались незнакомыми. Все следы его присутствия были заменены Грейнджер. Было нереально видеть, как она меняла пространство. Каждый раз, когда его взгляд останавливался на ней во время еды, в комнате возникало особое ощущение оживления и наэлектризованности, как будто это указывало на её законное место в гуще событий. Драко молчаливо желал, чтобы это никогда не заканчивалось, наблюдая за её оживлённой беседой с остальными. Когда она была чем-то увлечена, казалось, что она светится изнутри. Как она могла говорить часами и не терять этого блеска? Её чарующий голос был подобен песне сирены, очаровывая его и любого другого, находящегося рядом. Но здесь, в одиночестве, на том же самом месте, её лицо было пустым, а тело казалось опустошённым — её искра гасла. Нутро сжалось, и беспокойство охватило его, когда он, наконец, дал о себе знать. — Как она? Ему не хотелось нарушать то комфортное молчание, которое обычно царило между ним и Грейнджер, когда он садился на ближайший к ней диванчик. Но он знал, что не может ждать до утра, чтобы поговорить с Уизли лично. Драко глубоко вздохнул и заставил себя подавить страх, что Джиневра даже не посмотрит на него после его обидных слов. Она ему ничего не была должна, и его отец был бы возмущен, узнав, что он помог ей, ничего не ожидая взамен. Люциус считал, что добрые дела имеют смысл только при наличии взаимной выгоды. Но в ту минуту, когда Драко посмотрел на её испуганное лицо, когда вода поднималась, ему было всё равно. — Я не была уверена, что увижу тебя этой ночью. — Выражение её лица потеплело при взгляде на него. — Джинни искала тебя раньше. Блейз с Тео не хотели тебя будить, когда нашли спящим. Она подождала какое-то время, но Гарри в конце концов уговорил её лечь. Она ничего не рассказывает, сказала только, что хочет поговорить с тобой. Стыд тяжёлым грузом лёг ему на грудь, когда он представил, как она его ждёт. — В следующий раз пусть разбудят, — прошептал он. Драко вдыхал дымный аромат огня, наблюдая за танцующими языками пламени, прежде чем перевести взгляд на Грейнджер. Её книга лежала открытой на коленях, а кудрявые волосы каскадом спускались на плечи. Склонив голову, она внимательно наблюдала за ним. Знающая улыбка тронула лепестки её губ. — Удивительно, что она оказалась на верхушке книжного шкафа, хотя и не умеет плавать. Он молчал, пытаясь избежать невысказанного вопроса. С каждой минутой обстановка накалялась, а его тревога росла. Драко уже заставил Джинни ждать, поэтому он мог бы, по крайней мере, ответить Грейнджер. — В самом деле, удивительно, — сказал он, снова глядя на огонь и надеясь на её молчаливое понимание. Ему не хотелось говорить о том, что произошло, особенно с кем-то, кроме Джиневры. Драко не знал, чего бы она хотела, чтобы он сказал об их времени в комнате, и он не хотел, чтобы ей стало хуже из-за его неправильных слов. Когда Гермиона не стала настаивать и сменила тему, он облегчённо выдохнул. — Так значит, теперь мы можем разговаривать? Он сдвинул брови. — Прошу прощения? — Ну, в первый вечер ты выслушал мои рассуждения о книгах и писателях, а когда я закончила, ты встал и ушёл. Поэтому я просто спросила, можем ли мы… — Я ушёл не потому, что ты со мной разговаривала, Грейнджер, — перебил он. — Ой, ну, я просто подумала, что я тут болтала без умолку и нарушила твой покой, — сказала она, опустив плечи и потупив взгляд. — Ты ничего не нарушала. — О. — Она покачала головой, её лицо выражало ещё большее замешательство. — Мне просто нечего было сказать. Ты могла бы часами говорить на эту тему, и я бы слушал. Мое молчание не означало отсутствие интереса. Если бы у меня были мысли по этому поводу, я бы обязательно высказался. Едва заметная улыбка озаряла её лицо, когда она подняла на него глаза. — Знаешь, тебе не обязательно притворяться, что ты читаешь. Если хочешь просто посидеть в тишине, не будучи один, ты можешь. — Я не притворялся, мне очень понравилась… Как она называлась? Как она называлась? Она удивлённо изогнула бровь, дёрнув губой в попытке скрыть смешок. — Тебе понравилась…? Драко не привык к тому, чтобы она поддразнивала его, и незнакомое ощущение заставило жар разлиться по коже, когда он быстро пробежал глазами по обложке книги в кожаном переплете, в поисках каких-либо деталей, которые могли бы доказать, что он говорит правду Когда простая обложка не дала никакого представления о содержании книги, Драко уступил. — Как ты догадалась? Я считал, чтобы скорость была одинаковой. Когда она встала, скрип её кресла вызвал у него волну предвкушения. Он не сводил с неё глаз, пока она садилась рядом с ним на кушетку. Даже несмотря на приличное расстояние между ними, Драко чувствовал её тепло, и он изо всех сил пытался определиться, стоит ли ему отодвинуться, хотя этого ему хотелось меньше всего. — Я знаю. Твоя скорость чтения обычно меняется. Я всегда могла определить, когда ты читал в библиотеке в своё удовольствие. — Её щеки покраснели при этом признании. — Когда ты увлечён книгой, ты пролетаешь по страницам, а потом, когда темп замедляется, замедляешься и ты. — Она пожала плечами, будто это знали все. Что? Она наблюдала за тем, как он читает в библиотеке? Выражение шока на его лице усилилось, когда жар разлился по её шее, окрасив кожу в тёмно-алый цвет. — Ладно, — сказал он, и уголок его губ тронула лёгкая усмешка. Он размышлял, сможет ли он выведать у нее больше информации с помощью нескольких лёгких подтруниваний, но решил промолчать. Она уважала его молчание раньше, и он мог ответить тем же. Его веки отяжелели от усталости, когда он откинул голову назад, наблюдая за тем, как она устраивается поудобнее на сиденье, не возвращаясь на своё кресло. Позволив себе насладиться звуком тихих вздохов и переворачивающихся страниц, без необходимости считать свои, он почувствовал, как напряжение в теле медленно рассеивается.

***

Шум воды был оглушительным, и казалось, он уносил его всё дальше и дальше, погружая в свои глубины. Его пробрал озноб, когда чешуйчатое тело змеи крепко обхватило шею, и первобытный страх обуял его при попытке вырваться из хватки существа. Неужели он просто вообразил, что их спасли? Он придумал ту ночь с Грейнджер, где он чувствовал, что она хочет видеть его рядом, предлагая немного покоя, пока змея высасывает из него силы? Он ждал света, но он не появился, как раньше. Если он вообще когда-либо появлялся, возможно, это были лишь проделки разума. — Драко. — Приглушённый, но отчётливый звук его имени под водой послал по его позвоночнику холодок. Почему он был так близко? Он же дотащил её до полки. — Драко. — Голос стал более слышимым. Казалось, змея шипит ему прямо в ухо. — Драко. Он проснулся с неприятной болью в шее и плече, ощущая тёплое дыхание Пэнси на своей коже. Её пальцы нежно и успокаивающе скользили по его покрытому потом лицу. — Ты бормотал во сне, и я не хотела, чтобы ты случайно шлёпнул Золотую девочку по заднице, как бы забавно это ни было видеть, — сказала она, склонив голову набок с любопытством. Его взгляд скользнул по Грейнджер. Её мягкое дыхание касалось его шеи, а нежные локоны щекотали кожу. Её книга лежала открытой на коленях, страницы совершенно не помяты. Он облизнул губы, пытаясь найти слова, чтобы объясниться. Хотелось сказать, что это было ничем, они просто читали, но стук его сердца в ушах говорил об обратном. — Шшш, ещё никто не проснулся. У тебя есть время улизнуть, прежде чем тебя поймает наш чудо-мальчик. Драко нахмурился на этих словах, ему было всё равно, увидит ли их Поттер, но его пробрал холод ужаса при мысли о том, что он скажет, если это произойдёт. Драко не был уверен, заметил ли кто-нибудь, что она пропадает каждую ночь, и если бы они узнали, куда она ходит и с кем проводит время, попытались бы они её отговорить? От этой мысли у него свело желудок. Он вёл себя эгоистично, желая сохранить их спокойные ночи вместе. Драко чувствовал себя непринуждённо в те ночи, когда рядом была только Грейнджер, и он не был уверен, знает ли кто-нибудь ещё об их молчаливых встречах. Страх того, что кто-то из её круга друзей обнаружит правду, заставлял его беспокоиться, что они отговорят её продолжать. Это не было секретом — просто чем-то личным. — Драко, не напрягай мозги в такое время суток, — Пэнси сморщила нос, вытирая о юбку влажные руки. — Это пугает. Драко кивнул в знак согласия, и Пэнси покинула комнату. Насладившись теплом тела Гермионы рядом с ним ещё несколько мгновений, он встал и аккуратно положил голову Грейнджер на подушку, следя, чтобы та не проснулась. Он пошёл в спальню, ещё ощущая её слабый запах, который обволакивал его, словно вторая кожа. Сердце Драко бешено заколотилось при виде Эдриана, прислонившегося к дверному косяку. Его лицо слегка затуманивал пар от чашки чая, но глаза сверкали интересом. — Не хочу ничего слышать, Пьюси. — Слышать что? — Какое бы оскорбление ты ни собирался бросить, что бы ты ни планировал сказать. Тот притворился обиженным подобным обвинением. — Единственное оскорбление — это твоё воспитание. Одним быстрым движением Драко прижал его к стене, его предплечье сдавило горло Пьюси, заставив того замолчать. Чашка, зажатая между ними, лопнула от удара, и горячий чай окатил Эдриана. Осколки фарфора посыпались на пол, сверкая в окружающем свете. Губы Драко едва шевельнулись, когда он прорычал: — Не смей. Губы Пьюси скривились в ухмылке, когда он медленно поднёс руку ко рту. Драко пристально наблюдал, как тот ловко подхватил языком каплю крови, стекающую с небольшого пореза на большом пальце. Рука Драко невольно напряглась, когда он увидел, что Эдриана стало необычайно спокойным. Тот вопросительно приподнял бровь, и Драко отступил, опуская руку. Освободившись, волшебник выпрямился, его палочка взметнулась в воздух, убирая устроенный ими беспорядок. Драко отшатнулся от неожиданного применения магии; его глаза лихорадочно осматривали комнату в поисках каких-либо признаков закрывающихся дверей, сердцебиение участилось. Должно быть, здесь заклинания работают иначе. — Извини, я забыл. — Выражение спокойствия на его лице дрогнуло, когда он убрал палочку и обвёл взглядом комнату. — Как я уже говорил, твоё воспитание должно было научить тебя уступать даме постель. — Он ухмыльнулся, его осанка выпрямилась, а самоуверенность вернулась к нему. — Нарцисса была бы так разочарована. Драко стиснул зубы, услышав имя своей матери из уст Адриана. Он знал, что Пьюси использовал их поместье в качестве своей резиденции во время войны, после того как Пожиратели Смерти захватили его. Возвращение домой после неудачной попытки убить Дамблдора и обнаружение разрушений — кровавых луж на полу прихожей, которые никто не удосужился убрать, родовых реликвий, разбросанных по гостиной после пьяных дуэлей, о чём свидетельствовали многочисленные пустые бутылки огневиски — всё это было невозможно забыть. После неудач отца он взялся за задание Темного Лорда, чтобы защитить свою мать. Но в его отсутствие она стала всего лишь тенью прежней себя. Имя матери, произнесённое Адрианом, вызвало у Драко горечь во рту. Этот человек служил наглядным напоминанием о том, что он не смог защитить её от монстров, с которыми оставил. Оттолкнув Адриана, Драко направился к душу, преследуемый звуком его смеха. Мысль о том, что погружение под воду смоет тепло её запаха, вызывала страх перед предстоящим днём. Напряжение в шее отдавалось в голове. Он отчаянно желал, чтобы тот, с кем его поставят сегодня, просто оставил его в покое.

***

Пока директриса говорила, становилось совершенно ясно, что уединение Драко сегодня не светит. — Учитывая вчерашнее происшествие, мы изменим распределение для оставшихся классов. Крайне важно, чтобы в одной комнате находилось не более двух человек, но ещё двое должны оставаться в коридоре снаружи, чтобы они могли быстро открыть двери, если те внезапно захлопнутся. Драко был благодарен за такое решение, но это означало гораздо больше возможностей совершить ошибку. Он не мог винить Джинни за произошедшее, но мысль о том, что его будут окружать другие люди, которые также спокойно относятся к обычному использованию магии, вызывала у него беспокойство. После долгого пребывания в Азкабане без магии ему уже не казалось естественным доставать свою волшебную палочку. Он обвёл комнату взглядом, переводя взгляд с одного человека на другого в поисках Джиневры, Пэнси и Тео среди слушающих инструкции; но их нигде не было видно. Эдриан и Блейз стояли вместе неподалёку. Блейз шептал что-то другому волшебнику, пока все ждали, когда их отпустят. Эдриан время от времени кивал, осматривая помещение. Драко задался вопросом, не ищет ли и он Пэнси. Он замечал, как взгляд Пьюси всегда задерживался на ней, даже в переполненной комнате, но при этом он никогда к ней не подходил. Во время войны пожиратели смерти следили за каждым шагом друг за другом, поскольку они не были преданы никому, кроме Тёмного Лорда. Во взгляде Эдриана Драко видел то же желание защитить её, что и у него. Это была та же потребность — уберечь каштановые локоны от потенциальной опасности, оградить её от того, чтобы её использовали против него. Теперь, когда война закончилась, и ей ничего не угрожало, возможно, у Пьюси хватит смелости поговорить с ней. Однако Драко эгоистично надеялся, что молчание между ними сохранится. Он наблюдал за тем, как пристально его лучшая подруга изучала волшебника, словно пыталась разгадать загадку, и за её нерешительностью встретиться с ним взглядом. Пэнси уже так много пережила, и хотя он желал ей счастья, его также беспокоила её безопасность. Тео подошёл, заняв место между Блейзом и Драко: вся его поза выражала напряжение, он неловко переминался с ноги на ногу, опустив глаза в пол. Сердце Драко бешено колотилось в груди, когда он потянулся и мягко накрыл руку брата, надеясь успокоить его. Почувствовав прикосновение, Тео поднял взгляд, его губы изогнулись в едва заметной улыбке, и он прерывисто выдохнул.

***

Чем ближе они подходили к классу, тем более зловещим казался коридор. Драко был рад отсутствию Джинни; он не мог представить, как объяснить свои вчерашние действия, когда они встретятся лицом к лицу. Когда он замер на пороге комнаты, Тео подошёл и остановился рядом с ним. Драко пробежал глазами по выцветшему каменному кольцу на стенах, его выветренная текстура напоминала о былом присутствии воды. Стоило ему вспомнить об ужасах, которые они пережили в этой комнате, страх начал ощутимо густеть, как туман, который медленно окутывал его. Он слышал слабый шёпот приглушённых слов и тихих признаний, как будто сам замок отзывался на них низким утешительным гулом. Красные руны пронзили его насквозь и наполнили комнату тёплой, вибрирующей энергией, осветив влажные каменные стены мерцающим сиянием. Он оставался неподвижным, наблюдая, как они высыхают под действием заклинания. Тео поднял палочку; появилась ещё одна красная руна и медленно растворилась в стене. Драко пристально посмотрел на брата, поражённого мукой, которая так отчётливо читалась на его лице, когда камень засиял золотым, устраняя ущерб, нанесённый водой. Драко отвёл взгляд. Картина, открывшаяся перед ним, была слишком сложной для восприятия. Он не мог справиться с этим сам, поэтому наблюдать, как Тео пытается справиться со своими эмоциями, было невыносимо. Драко заметил, как Пьюси убрал палочку обратно в карман, понимающе кивнув, прежде чем вернуться к другим студентам. Тяжёлое бремя вины навалилось на Драко, когда он увидел, как Эдриан пытался стереть свидетельства того, что произошло с первой руной. Драко напал на него только сегодня утром, и тот всё равно протянул руку помощи. Утро пролетело незаметно, пока они пробирались по извилистым, выложенным камнем коридорам, никогда не задерживаясь на одном месте надолго. Драко испытал облегчение, когда никто не просил его зайти в класс, но он почувствовал, как по коже пробежал холодок унижения от мысли, что его считают неспособным. Тео неотступно следовал за Драко, пока они работали вместе, их движения были согласованными. При каждом шаге, который он делал, Тео следовал за ним по пятам. Его ботинки стучали по булыжникам, и всё это так отличалось от того молчаливого избегания, которое он показывал в стенах замка с тех пор, как они вернулись. Но пока они работали в мирной, молчаливой компании, уверенность Драко постепенно росла. Когда они перешли к конечному заданию на этот день, разделившись на четверки, он направился к двери последнего класса. До и во время войны его сковывал страх, но, когда он боролся со змеёй в воде, он понял, что может вернуть контроль над собой. Он смог справиться со своим страхом снова оказаться в ловушке — как ради себя, так и ради Джиневры. — Драко, дорогой, держи свою маленькую чопорную задницу по эту сторону двери. Приказ профессора Маккошки, — послышался певучий голос Блейза, пока сам Драко уверенно шагал к дверному проёму. — Ты в самом деле решил, что я бы воспринял твои инфантильные слова всерьёз, Забини? Услышав язвительный ответ Драко, Блейз повернулся к Поттеру и заговорил тихим заговорщицким голосом: — Поттер, ты можешь подтвердить, что Кингсли вытащил Драко из Азкабана, и это не дементор, маскирующийся под мрачного наследника Малфоев, который, кажется, высасывает радость из любой комнаты, в которую заходит в последнее время? Мог ли он быть под Оборотным? — Думаешь, дементоры могут использовать Оборотное зелье, Миона? — фыркнув, спросил Рон. Сняв очки, Гарри рассмеялся и помотал головой. В ответ на комментарий Рона Гермиона испепелила его взглядом, а затем легонько толкнула плечом, отчего улыбка Уизли стала ещё шире. Эдриан скрестил руки и прислонился к стене, на его лице читалось отсутствие интереса к продолжающемуся разговору. Выпрямившись, Гарри отошёл, бросив через плечо: — Ладно, пусть он высосет всё веселье из класса, чтобы мы могли вернуться. И я бы посоветовал не называть директрису профессором Маккошкой в лицо. Она может оказаться опаснее замка. Драко ворвался в комнату прежде, чем Блейз успел сказать ещё хоть слово, а Тео оказался так близко от него, что он чуть не споткнулся. — Я в порядке, ты же знаешь, — сказал Драко, махнув рукой между ними. — Если ты из-за этого ко мне прилип, Тео, ты можешь уже отойти. — Я не прилип. С обречённым вздохом Драко медленно повернулся и направил палочку, чтобы начертить руну. Завершив первый круг, он ощутил как его локоть ударился о локоть Тео, и на мгновение остановился, чтобы взглянуть на друга со вздёрнутой бровью. — Ладно, ладно. Может я и прилип немного. Драко молча склонил голову набок, заставив Тео отступить на несколько шагов, когда тот осознал, как близко он стоит. Тео фыркнул, свирепо глядя на Драко, и сделал ещё три шага, насмешливо отсчитывая каждый. Он твёрдо стоял, скрестив руки на груди. — Я прилипаю столько, сколько необходимо, и ты не убедишь меня в обратном, — упрямо сказал он — И долго так будет? Смогу ли я потом пописать в одиночестве, или ты захочешь проконтролировать и это? — Я ещё не решил. — Губа Тео дернулась, когда он попытался не реагировать на шутку Драко, хотя его глаза снова быстро погрустнели. Они вместе передвигались по комнате в неловкой тишине, напряжение между ними было ощутимым. Драко не мог понять внезапной перемены в поведении брата; до этого дня тот изо всех сил старался держаться от него подальше. Он знал, что виноват не только Тео — он тоже избегал его. Драко тосковал по тем дням до возвращения Тёмного лорда, когда между ними всё было проще. Помимо Хогвартса, Тео был для него единственной постоянной. Он не мог держать его подальше от Поместья, как это было с Пэнси. Связанные секретами, их отцы с юного возраста поддерживали связь, которая держала их близко друг к другу. Драко и Тео были единственной опорой друг для друга, и всё же дистанция между ними продолжала расти; Драко не знал, что делать. Каждое произнесённое им слово, казалось, раздражало Тео, и пока он пытался найти слова, чтобы выразить свои мысли, он слышал, как дыхание брата становится всё тяжелее и затруднённее, пока тот, наконец, не выдержал: — Ты чуть не умер, — твёрдо прошептал он. Плечи Драко поникли, и он горько усмехнулся. — Ты ведёшь себя так, будто это что-то новое. Я был на волосок от смерти с самого рождения. — В этот раз всё было по-другому. — Тео перевёл взгляд, его движения стали более решительными, и он безукоризненно произнёс заклинание. В отличие от Джинни, паника Тео не повлияла на его способность творить безупречные заклинания; он оставался непоколебим в своём мастерстве. Драко размашисто взмахнул палочкой в воздухе, позволяя ей напевать свою собственную волшебную мелодию, прежде чем пожать плечами. — Не совсем. Тео резко вдохнул. — Я только что обрёл тебя, и у меня нет сил проходить через это снова, Драко. Я не могу. — Тео задрожал, но его рука оставалась неподвижной. — Я никуда не денусь. — Драко остановил заклинание на середине круга и придвинулся ближе, в то время как Тео сжался и отступил. — Я не оставлю тебя, Тео, — пробормотал он, — Договорились? — Ты не можешь знать наверняка. Тео отвёл взгляд, когда Драко открыл рот, но в это мгновение послышался осторожный стук Гермионы. Она оглядела комнату, её глаза перебегали между ними, когда она неуверенно заговорила: — О, извините, эм… Мы бы хотели вернуться, если вы закончили. Драко обвёл взглядом комнату, стены которой были залиты ярким золотистым светом, в то время как Тео продолжал безостановочно произносить заклинание. Бросив взгляд на Гермиону, Тео одарил её мягкой, успокаивающей улыбкой, а затем в последний раз взмахнул палочкой и шагнул за порог. Он на мгновение замер, прежде чем обернуться и, приподняв бровь, посмотреть на Драко. — Идёшь?

***

На обратном пути Гермиона шла рядом с ними, нежным шёпотом рассказывая о книге, которую читала. Лицо Тео светилось довольством, которого так не хватало в последние дни. Драко позволил им говорить, пытаясь уловить суть их беседы. Казалось, что по коже пробегали электрические разряды всякий раз, когда её рука касалась его, пока они обходили разрушения в камне. Лёгкое прикосновение её пальцев, когда она споткнулась, продолжило ощущаться даже после того, как она выпрямилась. Когда они вошли в гостиную, Джиневра тихо переговаривалась с Поттером. Встретившись взглядом с её глазами поверх плеча Гарри, он увидел в них усталость, которую ранее не замечал. Чувство вины за прошлую ночь усилилось, раздирая его на части. Тео быстро удалился в спальню. Однако Гермиона задержалась дольше, чем он ожидал. Теперь, когда они снова оказались в подземелье, он предположил, что они вернутся к своей обычной рутине — делать вид, будто не замечают друг друга до полуночи. Он почувствовал, как её рука слегка прижалась к его, когда она проходила мимо, и нежное пожатие, которое не отпускало. Гарри медленно повернулся, его глаза остановились на Драко, а затем он что-то прошептал Джинни. Поттер поцеловал её в щеку и поспешно исчез из комнаты. Направляясь к тому самому дивану, который они с Гермионой делили этим утром, Драко слышал, как гул голосов постепенно стихает. — Знаешь, если ты хотел подружиться, ты мог просто спросить. Тебе не обязательно было вступать в схватку со змеёй в мою честь. Драко ухмыльнулся. Так вот как она собиралась это разыграть. Ему подходит. В этом он был хорош. — Мы, Малфои, любим широкие жесты. — О, не сомневаюсь. Твой дорогой папочка вручил мне… Поражённая собственными словами она широко распахнула глаза, успев оборвать себя, прежде чем закончить предложение. Драко расхохотался, и вскоре Джинни присоединилась к нему своим мелодичным смехом. Когда их истерика утихла, он почувствовал, что напряжение в его плечах спало. Она подвинулась, откинувшись на спинку кресла и склонила голову, чтобы встретить его взгляд. — Гарри считает, мне следует уйти, — произнесла она тихим голосом. — А ты хочешь? — А ты не думаешь, что мне стоит? Я чуть не убила нас обоих неправильно использованным заклинанием, и Гарри просто… думает, что так будет лучше. Драко презрительно оттянул воротник рубашки, обнажив тонкий белый шрам, который пересекал его ключицу. — Да уж, он знаток в этом деле. Самый настоящий эксперт по неправильному использованию заклинаний. Джинни кивнула с озабоченным выражением лица, её взгляд скользнул по повреждениям, которые нанёс её парень. Драко почувствовал укол сожаления; он не собирался причинять ей боль, а лишь желал, чтобы она поняла, что даже «Избранный» может совершать ошибки. Он решительно встретил её взгляд. — Если ты хочешь остаться, я готов противостоять любому, даже если придётся прибегнуть к проклятию Империус, а если ты хочешь всё время быть с Гарри, я не вижу повода для возражений, — Он толкнул её в плечо, и она фыркнула в ответ. Между ними повисло тяжёлое молчание, но она не сводила с него глаз. — Тебе не нужно ничего доказывать, — мягко произнёс он. Джинни отвела взгляд, но он продолжал говорить, и его слова повисли в воздухе. — Если ты останешься, это не сделает тебя храброй. — Я понимаю. — Так чего хочешь ты, Джиневра? Потому что, несмотря ни на что, ты можешь быть эгоисткой. Тебе не обязательно уходить только потому, что так сказал Поттер. Тебе не обязательно оставаться только потому, что это соответствует гриффиндорским принципам. Как долго ты собираешься притворяться, что с тобой всё в порядке? Потому что это не так. Если ты хочешь, чтобы я держал это при себе и убедился, что пока ты здесь, никто больше не узнал, я так и сделаю. Если ты хочешь свалить вину за свой уход на меня, я к твоим услугам, но чего ты не сделаешь, так это не будешь отмахиваться от чувств, которых избегала, ради того, чтобы поступать «правильно». Она уставилась на него, её губы задрожали под тяжестью его слов. Драко не был уверен, что это было — неловкость от того, что её истинный образ мыслей был раскрыт, или облегчение от осознания, что теперь ей не придётся нести это бремя в одиночку. Он откинулся назад, и между ними воцарилось молчание, пока он ждал её ответа. Если он был прав, и она хоть немного была похожа на Блейза... С ним нужно было набраться терпения и дождаться ответа, когда будет готов, несмотря на его любовь к театральной драматургии и затяжным паузам для пущего эффекта. — Я хочу уйти. Драко почувствовал странную смесь эмоций, когда она заговорила — облегчение, но также и лёгкую печаль при мысли о том, что они больше не смогут свободно подтрунивать друг над другом. Джинни была первым человеком, который отнёсся к нему нормально. Он ласково улыбнулся ей, уголки его губ слегка приподнялись, когда он кивнул, не зная, что сказать. — Знаешь, Малфой, я понимаю, почему они всегда следили за тобой на карте. Ты не так уж плох. — Она встала и откинула волосы назад, её губы изогнулись в улыбке. — Они? Она направилась к спальням девочек, продолжая говорить, не обращая внимания на его вопрос: — Эта затея с дружбой действительно может сработать. — Подожди, что за карта? — Если ты не против пустить крестьянку на свой трон из галеонов, когда проект замка будет завершен, я уверена, что смогла бы довольно убедительно усмехаться, при должной мотивации. — Она замялась, бросив на него взгляд. — Знаешь, я мечтал об одной из тех шикарных мётел, которые твой отец использует, чтобы подкупать людей. Как ты думаешь, он бы купил мне такую, если бы я написал ему письмо, пока он в Азкабане, теперь, когда мы друзья? От её дерзкой реплике у него перехватило дыхание, и он мог только изумлённо смотреть на неё. — Что ж, это ведь не «нет». Пока ты размышляешь, я набросаю несколько писем. — Она почти дошла до коридора, продолжая: — Дорогой мистер Малфой, — она ​​замолчала, нос её сморщился от неодобрения. — Это, пожалуй, слишком официально. — С блестящими от веселья глазами она постучала пальцем по подбородку. — Мистер Малфой, вы нанесли мне душевную травму, может, хотя бы купите мне метлу? Она прислонилась плечом к дверному косяку, на её щеках появились ямочки от лукавой улыбки. Драко почувствовал, как пульсирует кровь ушах, ожидая её следующих слов. Она выпрямилась во весь рост, и её голос зазвенел: — У меня оно есть… — Быстро повернувшись, она направилась по коридору. О, боги. — Ты скажешь мне, что у тебя «есть»? Она схватилась за дверной косяк, и из-за него показались рыжие волосы. Джинни прерывисто дышала от быстрой пробежки назад. — Стихотворение! — Она подмигнула и исчезла быстрее, чем Драко успел осознать её слова.