Одно заветное желание

Редкий искатель не пришёл к столу, не вытирая мокрых волос: фена на втором уровне не водилось, а других способов отскрестись от меда кроме как водой попросту не было. Однако благодаря тому, что местные минеральные источники никто не считал нужным греть, все участники медовых заготовок, несмотря на усталость, выглядели и чувствовали себя вполне бодро. – Нечего готовить им изыски, вон, сапог разделать, немножко прижарить и швырнуть на тарелку, – добродушно проворчала Озен, глядя, как искатели набрасываются на заготовленные рёбрышки, рис и овощи, причудливо исполненные шеф-поваром «Полночного перекуса». – Да пусть порадуются, – мягко возразил ей Марулк, глядя, как результаты его праведных трудов уничтожаются за считанные минуты, – Они итак тут практически безвылазно сидят, когда им по ресторанам ходить. – Мы скучали, – пробубнил с полным ртом Симрод, салютуя старому другу кружкой пива. – Именно, – охотно подхватил Йелл, сражаясь с жилой на кости, – Какой ещё Белый свисток может позволить себе в лагере личного шеф-повара? – Всё для вас, специально была такая дальновидная, удачно вышла замуж, – даже развела руками Недвижимый лорд, и стол ответил ей весёлым гоготом. Довольная тем, что хотя бы здесь, но точно всё схвачено, Белый свисток обернулась на совершенно затихшую дочь друзей. Сяо Дяо вроде бы и ела, а вроде бы и рассматривала что-то, размещённое на коленях. Пришлось прищуриться, дабы узнать, что это такое. Как только Озен распознала несколько потёртый лист сероватой бумаги, она очень порадовалась, что уже была не в том возрасте, дабы бежать сломя голову навстречу подростку и вырывать крамолу у неё из рук. И как только мелкая это нашла? Хотя да, начальница лагеря сама же позволила пользоваться её библиотекой, вот и нечего удивляться, что та, покопавшись, нашла и такие закрома. И прямо именно то, что искала, пусть оно и было уже ужасным. Озен прекрасно знала, что порой у Бондрюда случались приступы его и без того раздутого эго, и он охотно делился своими наработками с ней, не спрашивая, зачем ей, собственно говоря, это нужно. И этот ужасный проект был посвящён принудительному превращению человека в Белый свисток – одна Бездна знает, какие успехи у лорда Рассвета в этой области сейчас, но лист, лежащий на коленях Сяо Дяо, показывал наглядную схему обращения с человеческим телом. Тематическое изображение человека, без пола и возраста, с пронумерованными секторами тела, каждый из которых был зачёркнут. Воплощённое страдание, и что-то подсказывало Озен, что позже из того, что оставалось, Бондрюд, разочарованный от того, что не получилось сделать свисток, всё же стал клепать свои картриджи, но отказывалась даже впускать подобные мысли в голову. Даже теперь, размышляя об экспериментах лорда Рассвета, Белый свисток думала, что каким-то непостижимым образом впускает его в место, которому надлежало быть мирным и спокойным перевалочным пунктом, а никак не вместилищем чьей-то болезненной мании величия. Кроме того, намётанный глаз Недвижимого лорда заметил призрачную радужную дымку у колен Сяо Дяо. Сверилась с дочерью: та как раз лихорадочно дотрагивалась до Дьявольского манка, ни дать ни взять хозяйка, в который раз потерявшая пса, изволившего оборвать поводок. То, что Сяо Дяо научилась общаться с этим норовистым маньяком, не вызывала никаких сомнений, но вот реакция Джубили... – Такие забавные, – сидящий по левую руку от начальницы лагеря Игнис ненадолго оторвался от кружки с его фирменным изобретением: свежими толчёными болотными ягодами, перемешанными с минеральной водой и мёдом, нечто вроде морса на скорую руку. Он не пил пиво со всеми, поскольку в ближайшее время собирался подняться на поверхность, дабы предоставить требуемый налог Гильдии, а заодно и продать собранные в скалах богатства. – А. Выходит, это вижу не только я? – повернулась к нему Белый свисток, и бортник хмыкнул: – А что же я, вчера родился, что ли? Только странная эта красотка с миндалевидными глазами. Вроде девушка, а присмотришься, так что-то и от парня есть. – А там и то, и другое, – охотно поделилась Белый свисток, на что рыжие брови взметнулись вверх, а затем их владелец усмехнулся: – Да уж. Чего только не встретишь в Великой Яме. Стол взорвался хохотом снова, и причиной стал Уве, объевшийся настолько, что шмякнулся в одну из тарелок с костями, а затем испуганно заверещал, хлопая крыльями и будучи не в силах сообразить, что же такое произошло. – Уве больше не наливать! – воскликнул Симрод, вызывая новую волну смеха. – Йелл, – привычно поманила искателя Озен. Поскольку чаще всего подчинённый сразу же нацеплял на себя недовольное лицо, она придумала авторский жест, более всего похожий на описываемый в воздухе силуэт виниловой пластинки. – Ой, да! – шустро вытерев рот салфеткой, муж Талли едва не споткнулся об стул, но, ловко подпрыгнув на одной ноге, действительно помчал в нужном направлении, – Лероро, твою пиликалку тоже возьму! – У меня у одного дежавю? – взглянул на жену Марулк, и та ответила ему улыбкой: – Нет, от чего же. Мне тоже приходит на ум один момент, и, как мне кажется, это было один из лучших танцев в моей долгой жизни. – Позволишь пригласить тебя снова? – Чёрный свисток накрыл её ладонь своей, и на этот раз взор агатово-чёрных глаз стал взором хищника: – Если ты после этой романтики потом не сможешь ходить пару дней, я не виновата. – Ну что ж, я смирюсь со своей участью. К тому же, на минуточку, у нас тут теперь есть лекарка, буду надеяться, сделает мне пару компрессов, и я снова стану как новенький, – удивительно, но, несмотря на годы, проведённые вместе, Марулк всё ещё умудрялся краснеть от пошлых шуточек, но хотя бы воспринимал их на порядок спокойнее. – Так у нас здесь что же, не только ресторан, но и филармония? – воскликнул один из археологов, начиная неловко похлопывать в ладоши, – И Лероро сыграет для нас? Ну правда, ни дать ни взять, праздник! – А почему бы и не праздник? – встрял Дзинши, – На самом деле, я немного сбился со счёта, но мне кажется, что сейчас примерно то же самое время, которое у нас приходится на праздник середины осени, где и подают юэбины, столь любезно приготовленные мои другом Марулком. Заинтересовавшись, Озен повернулась в нужную сторону, про себя отметив, что Лероро уже настраивает инструмент, проверяя, как натянуты струны: – А что именно вы празднуете? – Это время после сбора урожая, когда вся семья собирается за большим столом, чтобы подвести итоги года, – заговорила вместо мужа Маомао, и Белый свисток отметила, что та уже перестала оглядываться на мужа, одними глазами прося его позволения заговорить, как делала дома, – В бедных семьях члены одной семьи обычно рассосредоточены в поле, и, по сути, собираются вместе впервые за долгое время. Пекут юэбины, танцуют с игрушечными драконами, а ещё желают друг другу много всего хорошего в жизни, например, чтобы дни каждого были такими же яркими, как сияющая в небе луна. – Раз такое дело, – заговорил Симрод, поднимая бокал, – Предлагаю ругой тост: чтобы жизнь каждого искателя была такой же богатой и наполненной сюрпризами, как сама Бездна! Это прозвучало весьма неожиданно, но затем члены одной большой семьи, пусть и не всегда объединённые кровными узами, вскочили следом за ним, сдвигая когда деревянные, а когда и металлические бокалы в несколько дисгармоничном, но притом дружном разноголосии. И правда, чем не праздник осени, хоть они семья и не по крови, но по духу? Хорошее получается празднество. – Не ту, другую, – поскольку Йелл примчался с проигрывателем, Лероро, уже разместивший скрипку на плече, пытался проинструктировать его с уже занятого места, – Вон ту, да, у которой конверт жёлтый... Да, спасибо. – Готов? – уточнил Чёрный свисток, и скрипач кивнул: – Ставь. А вас, дамы и господа, я приглашаю потанцевать, ежели есть такое желание. Пока шорох иглы по винилу докладывал о том, что звуковая дорожка ещё впереди, возникла закономерная толкучка, поскольку число мужчин и женщин в разношёрстной компании было неравномерно, и надлежало определиться: то ли пригласить друга, то ли всё же вальсировать в одиночку. Одно было понятно, что никто не откажется, и не потому, что танцы входили в обязательную программу подготовки свистков любых рангов, но ещё и потому, что повеселиться в Бездне выпадало далеко не каждый день. Вот и Озен приняла приглашение мужа, и тот поклонился ей, ни дать ни взять, участники бала, а не бесстрашные искатели. Сяо Дяо, в это время водившая по бумаге пальцем, словно надеясь стереть всё то ужасное, что было изображено на схеме, даже вздрогнула, когда увидела узкую ладонь у своего лица. Оторвалась от бумаг Бондрюда, рассеянно моргая, и с полным непониманием уставилась на Джубили. Та улыбнулась: – «Потанцуем»? – дочь бывшего главного евнуха так удивилась, что едва не опрокинула стол, поспешно вскакивая, – Но я не умею... – Ты училась этому вместе с наложницами, я лично приводил учителя танцев, и на курсах занималась тоже, – не дал вывернуться Дзинши, и та залупала глазами, словно ослеплённый факелом ночной зверь: – Но... Местных танцев я точно не... – Я поведу, – осторожно вложив её руку в свою, пообещала Джубили, потянув следом за собой, и когда они встали в танцевальную стойку стойку, негромко произнесла, – Мне стыдно за то, как я вела себя с тобой. Что бы ни случилось, как бы хорошо вы ни общались с Хранителем, я приму то, что вы связаны, и то, что мне не подвластно. – Да я не... – совершенно растерянная, начала было Сяо Дяо, но тут зазвучала скрипка. – У Лероро новая композиция, – неловко покружив свою партнёршу по танцу, заметила Джубили, – Считай, что и я танцую в первый раз, поскольку раньше он эту мелодию не исполнял... У нас получится, как думаешь? На этот раз Сяо Дяо всё же смогла ответить ей улыбкой: – Если уж мы хотим быть тандемом, то пасовать перед глупыми танцульками, как минимум, недостойно. – Отлично! – сверкнула разноцветным клыком Джубили, и они перегруппировались, дабы следовать за новыми нотами. Остальные танцующие, казалось, отодвинулись по краям, уступая им места. На противоположном конце зала танцевали Озен и Марулк, в своём неповторимом стиле из-за разницы в росте, и да, это было стоящее зрелище, но подростки были поглощены своим собственным танцем, отмеченным поначалу оттоптанными ногами, но с каждой секундой становившимся всё гармоничнее и гармоничнее. За то время, пока Сяо Дяо и её семья жили в Орте, дочь бывшего главного евнуха смогла прибавить в росте и обогнать Джубили, а потому теперь, когда они стояли достаточно близко, оказывалось, что взгляд, направленный на носительницу Дьявольского манка, исходил сверху вниз. Проблемы Сяо Дяо, связанные с тем, является ли она Белым свистком или же нет, отошли на второй план, и было от чего, ведь ей хотелось чего угодно, но только не косячить в танце. Она всегда была неуклюжей из-за своей двойственной Природы, с самого детства у неё попеременно росли то ноги, то руки, испещряя кожу синяками растяжек, но теперь… Теперь из всего этого безобразия должно было получиться что-нибудь несоизмеримо прекрасное, чуждое всем этим условностям, начинай с той, что издревле поделило человечество на два пола. Ни то, ни другое, но тоже достойное вершить свою судьбу. Юноша и девушка, дракон и феникс, Сяо Дяо. Поначалу в танце вела Джубили, но как только она почувствовала, что партнёр по танцу вошёл во вкус, она охотно подчинилась, ощущая силу этих тонких жилистых рук. В Сяо Дяо действительно было много от юноши, поневоле на ум пришли первые уроки танцев с Лисандром, когда тот был ещё покрыт тем самым младенческим жирком и не сильно отличался от неё, но уже немножко имел фору в физической силе. Джубили нисколько не сомневалась, что этот танец, а точнее, выступление Лероро как таковое состоялось с наущения матери, Белый свисток никогда не упускала возможности потренироваться, а им действительно было надо, если они связаны, и неважно, какая роль у Сяо Дяо, только... Скрипка вывела невероятно сложный пассаж, и Сяо Дяо, осмелившись, откинула партнёршу назад, придерживая за талию, и когда их взгляды встретились, Джубили вдруг почувствовала, что под её ногами разверзается Бездна до самого последнего её уровня. Презрев всё, что было до этого, непослушное мгновение остановилось, отказываясь пропускать последующие, и протянулось настолько долго, чтобы сердце носительницы Дьявольского манка начало биться быстрее, от чего заворочался и Хранитель, но до него, в коем-то веке, было всё равно. Дрожь пробежала до самых кончиков пальцев, а на лбу выступила мельчайшая испарина. Здесь всегда было так жарко? Глупости, это же второй уровень, лагерь Искателей, далеко от солнечного света, в расщелине, сырой и холодной, покрытый болотами, но сейчас... Выйдя из танцевального па, с Сяо Дяо ловко её вокруг своей оси, подняв руку девушки и свою вверх, и Джубили повернулась, словно покорный чужой воле волчок, чувствуя, как очередное прикосновение к талии пробуждает в ней огненных демонов, отличных от того, что жил с ней бок о бок долгие годы. Это было нечто принципиально новое, такое, что стискивало и лёгкие, и горло, но приэтом не хотелось просить о помощи. – Всё в порядке? – притянув её к себе, спросила Сяо Дяо, и дочь Белого свистка успела застать момент, когда фраза срывалась с губ той, кого она считала из другом, и подругой одновременно. Эти изгибы, эти оттенки, этот лёгкий пушок над губой – Джубили силилась, но не могла узнать человека, стоявшего перед ней. Сяо Дяо всегда была настолько прекрасна? Как так получилось, что для того, чтобы разглядеть такое, потребовалось настолько много времени? Дочь Белого свистка боялась моргать, боялась пропустить любую крохотную деталь. – Ты в порядке? – совершенно растерявшись, Сяо Дяо бережно дотронулась до её щеки, и Джубили вздрогнула, будто к этой самой ладони был подведён электрический ток: – Да… Извини, у меня, кажется, голова закружилась. – Ой, моя вина, переусердствовала, – Сяо Дяо придержала её за плечи, и Джубили показалось, что эти самые ладони по температуре превосходили подготовленное к ковке железо, – Хорошо, что мелодия уже закончилась, спасибо, было очень здорово танцевать с тобой. – Мне тоже, – неловко похлопав её по руке, высвободилась дочь Белого свистка, первый раз в жизни порадовавшись, что оттенок её кожи позволяет скрыть густой румянец. Кажется, им аплодировали, но носительнице Дьявольского манка было не до этого. Что в этом виновато? Пива? Мёд, который, как говорят старшие, накапливает галлюциногенные вещества из скудных цветов второго уровня, и от этого может стать плохо? Только с ней одной такое? В чём вообще дело? – Дали вы маху, – едва Джубили приземлилась на своё место, всё ещё не веря, что под ногами всё-таки пол, а не пропасть, заботливо подложил салата дочери Марулк, – Мне кажется, даже Лероро пропустил пару нот, залюбовавшись. – Правда? – слова, слетавшие с губ Джубили, были чужими, будто она и не осознавала их, попросту выпуская наружу, словно засидевшихся в клетке птиц. – Конечно, – заботливая рука отца дотронулась до её лба, – Всё хорошо? – Вроде бы... Да, вроде бы да, – она расплылась в улыбке, и Чёрный свисток, решив, что не стоит лезть в эту метущуюся от неожиданных открытий душу, лишь молча кивнул, возвращаясь обратно к жене. Бездонные глаза Озен мерцали тем самым затаённым светом, которые наглядно свидетельствовал о том, что, несмотря на прожитые годы, Белый свисток всё ещё не очерствела настолько, чтобы перестать радоваться мелочам жизни. – Кто-то в нашей семье очень и очень хитрый, – обменявшись с нею улыбками, Марулк занял своё место, привычным жестом доливая жене ещё пива. – Кто? Я? – Недвижимый лорд лишь нырнула носом в кружку, но было заметно, что она лукавит, – Оно всё само, само, я не имею к этому никакого касательства, и нечего на меня наговаривать. А ты лучше подумай, чем завершится наш вечер. – У меня есть отличная идея, но мне кажется, самое время уточнить у Маомао, может ли она лечить перелом шейки бедра, – прекрасно зная, что лицо выдаёт его с головой, Марулк нырнул в кружку, подражая жесту жены, и тут услышал её приглушённый смех: – Помнится, я обещала любить тебя любым, и в горе, и в радости, и со всеми травмами, что могу причинить тебе своим рвением. – И это абсолютно взаимно, – уже почувствовав унизанную клиньями тысячника ладонь на своём колене, покорно кивнул Чёрный свисток, – Моя дорогая.