Black Wings Over Black Skies

      В последующие недели между Беллатрисой и Гарри установился своеобразный, но достаточно комфортный распорядок, сохранявшийся до конца первого месяца учёбы. Днём они обменивались записками и многозначительными взглядами, а ночью встречались на кухне за чашечкой горячего кофе и непринуждённой беседой. После короткого разговора они молча отправлялись в библиотеку, обычно в запретную секцию, где оставались до самого рассвета. К своему сожалению, Гарри больше не придерживал Беллатрису за спину, как в день их первого похода за кофе, но каждую ночь он сопровождал её под руку, оставаясь рядом и поддерживая.              Во время этих прогулок он старался гнать мысли о Беллатрисе прочь, так как они неизменно подводили его к черте, которую он очень боялся пересечь. В эти моменты она была так близко – держала его за предплечье, прижимаясь телом к руке.              Гарри мог признаться себе, что никогда не находил общего языка с противоположным полом, кроме разве что Гермионы, что была для него словно сестра во всем, кроме крови. Однако сейчас, проводя так много времени с объективно привлекательной ведьмой, он испытывал смешанные чувства. Непреодолимое желание просто взять и приобнять её посещали его всё чаще. А мысли, что обычно поддавались контролю его отточенного разума, в моменты, когда она держала его за руку, становились абсолютно неконтролируемыми.              Беллатриса была опасна. И, пожалуй, самым опасным в ней было то, насколько сильно ему начинало нравиться её общество. Не потому, что с ней было легко – наоборот, с гриффиндорцами было легко, но их компания не доставляла Гарри такого же удовольствия.              Время, проведённое с Беллатрисой, напоминало элегантную и смертоносную дуэль: он должен был быть полностью сосредоточен и бдителен. Она требовала к себе его абсолютного внимания, но не потому, что нуждалась в этом. Нет! А потому что игнорировать её было чрезвычайно опасно и чревато серьёзными последствиями. В этом было что-то странное, но одновременно захватывающее.              Для Беллатрисы их молчаливые прогулки по коридорам Хогвартса были источником сладостного волнения. Ей нравилось время, проведённое с Гарри в библиотеке, но особенно ценными были именно эти прогулки. Ей никогда не надоедало держать его за руку, отчасти из-за того, что они оба находились под чарами невидимости, и она могла лишь чувствовать его присутствие. Это заставляло её сосредоточиться на ощущениях от прикосновений, чувствуя твердые мышцы под своей ладонью. Подобный опыт был для неё новым и казался довольно романтичным, словно сцена из очередного романа Леанны.              Беллатриса и представить себе не могла, что однажды возникнут обстоятельства, при которых ей потребуется сопровождение по коридорам замка. Хотя это решение было вполне практичным, учитывая их неспособность видеть друг друга, оно вызывало у неё неоднозначные чувства. Тем не менее, во время их прогулок под «дезиллюминационными чарами», она могла позволить своему воображению разгуляться в полной мере. Именно так Беллатриса представляла себе прогулки Леанны и Лариана вокруг Чёрного Озера. Конечно, они были помолвлены, и это делало их променады совершенно иными, нежели те, что устраивал ей Гарри, провожая до библиотеки. Но она не могла не задуматься: каково это – делать это открыто, у всех на виду?              С каждым днём их времяпрепровождение в запретной секции становилось всё более продолжительным. Беллатриса и Гарри часто покидали библиотеку лишь с первыми лучами рассвета. Причин этому было две: во-первых, исследования магии в древних фолиантах захватывали их гораздо сильнее, чем обычные занятия с профессорами; а во-вторых, ни один из них не хотел первым прерывать волшебный момент их близости.              В результате, днём справляться с занятиями им становилось всё труднее. Никакое количество кофе не спасало от сонливости, и даже бодроперцовые зелья, приготовленные Изабель, лишь ненадолго оживляли Беллатрису. Однако каждую ночь, вместо того чтобы отправиться спать, они вновь отправлялись в библиотеку.              Гарри привык дремать на уроках после изучения и выполнения заклинаний. Часто он засыпал в гостиной Гриффиндора сразу после ужина и просыпался только тогда, когда соседи будили его и уводили в спальню. Там он, всё ещё сонный, выполнял домашние задания, с нетерпением ожидая подходящего момента, чтобы улизнуть на кухню – к самому приятному моменту дня. Гриффиндорцы списывали изменившееся поведение Гарри, и его постоянную усталость на усилившиеся ночные кошмары. И он не спешил их разубеждать: это было удобное оправдание для его нового распорядка.              Беллатриса также начала засыпать после ужина, чтобы подольше оставаться в библиотеке с Гарри. Леанна и Изабель предполагали, что подобная одержимость связана с её попытками разорвать ненавистную помолвку, а её повышенное возбуждение они объясняли растущей враждебностью со стороны Корбана и его компании.              В библиотеке Беллатриса и Гарри избегали лишних вопросов о своих исследованиях, но это не мешало им с удовольствием делиться забавными или странными фактами, вычитанными в книгах, что служило скорее поводом для общения, прерывающего часы молчаливого чтения.              Привычки Гарри в подборе литературы казались Беллатрисе совершенно необъяснимыми. Порой он бесцельно бродил вдоль стеллажей запретной секции, выискивая книги, никак не связанные друг с другом. Вернувшись к столу, он мог бегло пролистать одни, тогда как другие изучал часами.              Что касается записей Гарри – они оставляли желать лучшего. Ни почерк, ни способ составления заметок не внушали доверия. Беллатриса тратила неразумно много времени, пытаясь их расшифровать, пока Гарри искал очередную литературу. Самое ужасное заключалось в том, что его записи не были ни зашифрованы, ни зачарованы. Они просто были неразборчивыми, и ей едва удавалось понять отдельные слова, не имевшие большого смысла без контекста.              Единственные книги, узнанные ею, на самом деле не принадлежали к запретной секции. Это были труды о родословных чистокровных семей магической Британии, известные ей ещё с детства, и они привлекли её внимание лишь потому, что она была вынуждена их изучать. Гарри читал их, время от времени чередуя с другими книгами по магии. Беллатриса могла уверенно заявить, что содержание этих книг было самым однообразным и скучным из всего, что она когда-либо встречала, даже несмотря на её нынешние изучение контрактов. Поинтересовавшись, зачем он их читает, Беллатриса услышала в ответ, что Гарри хочет понимать, кто будет на встрече клуба Слизней.              Беллатриса уже давно не вспоминала о клубе Слизней. Она посетила несколько первых встреч, на которые её приглашали, но вскоре ей это просто наскучило. Конечно, у неё оставалось постоянное приглашение, полученное ещё на третьем курсе, даже несмотря на низкую успеваемость по зельеварению. Все члены семьи Блэк автоматически получали доступ к клубу по достижении определённого возраста. Влияние их семьи было слишком велико, чтобы её могли игнорировать.              Беллатрисе показалось странным, что обычно тихий и не очень общительный Гарри Поттер не только планировал присутствовать на данном мероприятии, но и усердно готовился к этому событию. Учитывая его усилия, это явно было частью какого-то большого плана. Не то чтобы она знала, что именно он замышляет, но ей очень хотелось это выяснить.              Беллатриса решила пойти на первую встречу клуба Слизней в этом году, дата проведение которой должна была состояться в конце месяца. Она не была уверена, привезла ли с собой подходящее платье, но её мать, несомненно, обрадуется, если Беллатриса попросит новое бальное платье для такого случая. Друэлла всегда хотела, чтобы Беллатриса уделяла больше внимания подобным вещам.              В один из редких вечеров, когда после ужина в «Большом Зале» у Гарри оставались силы и его не клонило в сон, он решил отправиться в «Выручай-Комнату». Ему хотелось попробовать повторить рецепт бодроперцового зелья, изготавливаемого Изабель специально для Беллатрисы. Пробираясь по слабоосвещённым коридорам, Гарри внезапно услышал за собой тихие шаги и приглушённый шёпот. Настороженный после недавнего инцидента, приведшего его в больничное крыло, он мгновенно обернулся, держа палочку наготове.              "Поттер, ты усвоил урок?" – спросил Яксли, выстраиваясь с подручными полукругом.              Гарри был уверен в своих силах: в этот раз он сможет дать отпор! В конце концов, им не удалось застать его врасплох! В прошлый раз он слишком доверился мнимой безопасности Хогвартса, но это оказалось ошибкой. Хогвартс, каким бы уютным и приятным он ни казался, никогда по-настоящему не был для него безопасным местом. Спящий в «Тайной Комнате» василиск не даст соврать!              "Не думаю, что ты усвоил урок. Ты донёс на нас после того, как мы с тобой разобрались в прошлый раз," – пренебрежительно усмехнулся Яксли.              Гарри метнул в Яксли гневный взгляд. Он не собирался ни отступать, ни затевать драку, но и сдаваться без боя Гарри не собирался.              "Похоже, тебе придётся доказать, что ты усвоил урок," – усмехнулся Яксли. – "Как насчёт того, чтобы подползти сюда и поцеловать мои ботинки? Я даже не стану тебя проклинать, если ты это сделаешь."              Гарри почувствовал, как внутри закипает ярость. Идея избить этого мерзавца до полусмерти начала казаться не такой уж и плохой. Однажды его уже вынудили склониться перед Волдемортом, и он поклялся себе, что больше никогда не допустит подобного унижения. Пальцы сами собой сильнее сжали волшебную палочку, и в тот же миг он заметил четыре палочки, направленные прямо на него.              Макнейр первым выпустил оглушающее заклинание. Гарри отбил его, даже не глядя, ловко уклоняясь от двух других, более опасных проклятий и тут же переходя в контратаку. Двигаясь быстро, Гарри выпускал заклинание за заклинанием с максимальной точностью и эффективностью. Однако четверо противников, атакуя одновременно, вынудили его занять оборонительную позицию. С каждой атакой его гнев, словно лесной пожар, разгорался всё сильнее. За то, что он всего лишь оглушил их в поезде, они безжалостно переломали ему все кости – теперь настало время для возмездия.              Коридор заполнился вспышками от мелькавших повсюду заклинаний. Гарри действовал осторожно, избегая применения магии, привлекающих излишнее внимание. Сражаться с ними было слишком приятно, чтобы позволить кому-то вмешаться.              Гарри действовал инстинктивно, ежесекундно оценивая обстановку и мгновенно реагируя на изменения. Полностью сосредоточенный, он держал эмоции под контролем. Этот бой пробудил в нём что-то первобытное, что-то скрытое глубоко внутри. И ему это нравилось. Противостояние явному врагу, лицом к лицу, кого он мог победить и уничтожить – это было именно то, чего он хотел. И он был хорош, даже лучше, чем ожидал.              Тем не менее, одолеть компанию Яксли оказалось сложнее, чем Гарри предполагал. Сражаясь против четверых противников одновременно, он понимал, что для победы его заклинания должны быть предельно точными и мощными. Ему также следовало быть осторожным с использованием новых проклятий, эффект которых оставался для него не до конца изученным, особенно после инцидента с применением «Сектумсемпры» (проклятье, рассекающее объект) против Малфоя во время их стычки в туалете Плаксы Миртл на шестом курсе.              Несмотря на это, Гарри нашёл несколько новых заклинаний, детально описанных в старых фолиантах, обнаруженных во время поздних встреч с Беллатрисой в библиотеке. Одно или два из них он даже успел протестировать в «Выручай-Комнате».              Гарри произнес заклинание «Билиус Газеус», и из его палочки вырвался болезненно-желтый туман, быстро распространявшийся в сторону слизеринцев. Явно растерявшись, они отступили на шаг, а затем еще на один, однако этого оказалось недостаточно. Амикус первым попал в туман и, вдохнув его, согнулся пополам, непрерывно извергая содержимое своего желудка.              Алекто быстро сообразила, что ей грозит, и наложив на себя чары головного пузыря, продолжила пятиться назад, оставив Макнейра и Амикуса в тумане. Яксли, наложив мощный «Вентус» (ветряной сглаз), явно сильно его истощивший, отправил туман обратно в сторону Гарри. Тот, в свою очередь, последовал примеру Алекто и наколдовал заклинание пузыря, готовясь к серьезной дуэли с Алекто и Яксли.              Гарри быстро осознал, что даже двое против одного – не тот расклад, с которым эти жалкие личинки Пожирателей Смерти могли справиться. Уж точно не в открытом бою и без засады. Мерлин, он сражался с настоящими Пожирателями с четырнадцати лет и провёл всё лето, тренируясь с Флимонтом, бывшим чемпионом Европы по дуэлям.              Поразив Алекто заклинанием «Слагулус Эрукто» (Ешь слизней), Гарри добился желаемого эффекта: пузырь вокруг её головы остался на месте и начал медленно наполняться слизнями, пока Алекто, стоя на четвереньках, корчилась от спазмов.              Отпор Яксли оказался более серьёзным, но в перерыве между атаками Гарри удалось наложить на туман свой собственный «ветряной сглаз», отправив жёлтый туман обратно к противникам, заставляя Яксли задержать дыхание. К несчастью для Яксли, его невербальные заклинания оказались недостаточно хороши, и вскоре все четверо оказались на каменном полу, громко изрыгая содержимое желудков.              Гарри быстро наложил на Яксли ещё несколько раздражающих проклятий. Он не собирался отправлять своих противников в больничное крыло, но и позволять им уйти невредимыми тоже не хотел. Ограничившись нетравматическими, хотя и довольно жестокими проклятьями, он наблюдал, как новое заклинание «Билиус Газеус» действует на врагов. Гарри решил запомнить его – эффект был впечатляющим.              Размышляя о том, как могли бы проявить себя другие заклинания, найденные в запретной секции библиотеки, и решив, что не стоит надолго откладывать их тестирование в «Выручай-Комнате», Гарри покинул место схватки. Он не беспокоился, оставляя противников в таком состоянии, прекрасно осознавая, что туман рассеется через минуту или две, и слизеринцы постепенно придут в себя.              Отдыхая после ужина с Леанной и Изабель в общей гостиной Слизерина, Беллатриса заметила, как восьмикурсники, покрытые рвотой и слизью, ввалились в комнату. Очевидно, их кто-то как следует проучил, и Беллатриса догадывалась, кто это мог быть. К несчастью для Яксли и его компании, её планы мести уже были приведены в действие, и она не видела никаких причин их прерывать.