***
— Понимаешь, вчера все было хорошо, — повторяла Луспарян, как заведенная. — Нормально поели, она погуляла перед сном. Покакала, — разложила на кровати пеленку. Олег достал дочь и аккуратно положил ее на пеленку. — Няня говорит, все в порядке было, я ей звонила, все как обычно. — Ну да, так она тебе и скажет, — проворчал он. Эмма повысила голос: — Послушай, нормально все было! — она активно жестикулировала. — Все было хорошо.***
Нарочинская шла в палату, дабы проверить очередного пациента, когда ее окликнула Зименская: — Марина, здравствуй. Ты Олега Брагина не видела? Я его найти не могу. Ни регистратор, ни медсестры не знают, где он. — Здравствуйте, Вера Георгиевна. Он где-то в смотровых. Девушка в Склиф прибежала с ребенком. Кажется, это знакомые Брагина. Нарочинская догадывалась, что, скорее всего, пришедшая — это бывшая Олега, которая привезла их дочку. Но уверена в этом была не до конца, поэтому не стала выносить вердикт. — Поняла, — главврач кивнула. — Ты мне, кстати, тоже нужна. Завтра ко мне зайди в первой половине дня, пожалуйста.***
По наводке Зименская нашла Брагина и Луспарян: — Здравствуйте. Эмма и Олег тоже поздоровались. Вера Георгиевна подошла к лежащей на кровати Тамарке, и Брагин отодвинулся, освобождая место. Не знал, чем они обязаны такому вниманию, но точно не возражал. Зименская была сильным врачом, хоть и отошла в последние годы от практики, углубившись в административную работу. — Что тут у вас? Что случилось? — засюсюскала главврач, поглаживая девочку по ручкам и ножкам. — Температура высокая. Не тошнит, не поносит, сыпи нет, — отчитался Олег. — И сыпи нету? — продолжала сюсюкать Вера Георгиевна. — А давай тетя посмотрит, — обратилась к Тамарке, которая внимательно ее разглядывала. — А вообще я вам хочу сказать, — уже к родителям, — что в таких случаях лучше в Детскую ехать, — посоветовала, проверяя состояние ребенка. — Аллергия есть? Луспарян кивнула: — На белок. — На белок, — повторила Зименская. — А давай ротик посмотрим, — начала аккуратно открывать девочке рот. Тамарка скривилась, и Эмма занервничала еще больше: — Вот только… только она так не любит, — сложила руки перед собой. Олег выразительно посмотрел на нее: — Помолчи, а. — Ооо, — довольно протянула Вера Георгиевна, — конечно, скажи, конечно. У нас же зубки режутся, — выразительно глянула на Брагина. На его лбу отчетливо проступил значок загрузки. — При высокой температуре зубки режутся?.. — наверное, Олег об этом знал. Но забыл. Во всяком случае, сейчас слова Зименской стали открытием. — Послушайте, Олег, — главврач закончила с осмотром, — я стажировалась в детской хирургии. Кроме того, у меня два ребенка. Так, если вы не в курсе. Эмма неверяще выдохнула, и слезы полились по ее щекам. Брагин подхватил дочь на руки, и виновато посмотрел на главврача. — Все будет хорошо у нас, — Вера Георгиевна погладила Тамарку по голове, — тетя Вера десенки намажет, температурку собьет, все будет хорошо. Ну вы даете вообще, ребята. А еще врачи, — с укоризной протянула. — Кстати, Олег, зайдите ко мне завтра в первой половине дня. Я для этого вас и искала, — решила отложить разговор. А то Брагин и без того сегодня нервный.***
Марина зашла в ординаторскую и почувствовала себя неуютно. Будто ворвалась в чужой дом, куда ее не звали. Брагин и темноволосая незнакомка, часом ранее прибежавшая в Склиф, сидели рядом и со всех сторон обцеловывали девочку, которую держали в четыре руки. Девочка улыбалась пока еще беззубым ртом. Значит, все обошлось. — Извините, — сказала Нарочинская. — Я сейчас вещи возьму и уйду. — Да успокойся, — Олег отвлекся от дочери. — Ты не мешаешь. Знакомьтесь, — спохватился он. — Марина, нейрохирург, — умышленно не стал называть фамилию. — Эмма, анестезиолог, мама моей Тамарки. И Тамарка Олеговна, — расплылся в улыбке, способной составить конкуренцию Чеширскому коту. Женщины кивнули друг другу. — Это вы извините, — Луспарян быстро просканировала Нарочинскую с ног до головы. — Я перепаниковала, примчалась сюда. А у Тамары просто зубы режутся. Вера Георгиевна дала гель для десен, — усмехнулась. Марина улыбнулась: — Лучше перебдеть, — Брагин, понимая, что Нарочинская вспомнила Васю, хмыкнул. — Главное, что все в порядке, — подумала и добавила. — Девочка у вас красивая. — Вся в меня, — тут же обозначил Олег. И горе было бы тому, кто решился с ним спорить.***
Следующим утром Марина и Олег, как и просила Зименская, зашли к ней. Оказалось, им предстояло ехать на конференцию в Подмосковье. На четыре дня. И не просто ехать, а выступать там с докладами. Услышанное не обрадовало: Нарочинскую — потому что она боялась оставлять отца, пусть даже на сиделку, Брагина — потому что он терпеть не мог все эти околонаучные собрания. — Да почему сразу я-то?! — возмутился он. — Олег, это не обсуждается, — невозмутимо отреагировала Вера Георгиевна. — Да у меня даже степени нет! — Зато у вас большой опыт. — Пусть Пастухов едет! У него такой же опыт плюс степень. — Он не сможет. Я бы сама была рада отправить его, а не вас. Олег хотел сказать что-то еще, но Марина поморщилась: — Брагин, успокойся. — Да что «успокойся»?! — сильнее вспылил он. — Я в науке ни бум-бум, чуть из меда не вылетел. Доклад могу месяц клепать, и тот будет на троечку максимум. Нарочинская закатила глаза: — Помогу я тебе с докладом. Не ной.***
Когда они шли по коридору, Олег все еще ворчал: — Нашла козла отпущения, тоже мне, — отношения с Зименской у него сразу не сложились. Или наоборот сложились, но крайне специфические. — Не козла, а козлов, — ввернула Марина. — Я же тоже еду. — Не вижу, чтобы ты была недовольна. Или ты любительница? — с вопросом посмотрел на нее. — Любительница. Но сейчас вообще не до этого, — устало произнесла она. Нарочинская предпочитала экономить энергию там, где это можно сделать, поэтому не спорила, когда было бессмысленно. Брагин поиграл бровями: — Ну так может, того? Саботируем? Нарочинская снова закатила глаза: — С ума не сходи. Нам еще здесь работать. — Я пятнадцать лет без конференций работал и еще столько же проработаю. — Не бурчи. Ведешь себя как старый дед. Вяло пререкаясь, они появились в ординаторской: там было занято целующимися Пастуховыми. Брагин демонстративно прокашлялся. Петр и Полина, хоть и остановились, обниматься не прекратили и отсаживаться не стали. — Не завидуй, — Пилочка показала Олегу язык. — И вообще, тебе есть с кем, — многозначительно посмотрела на Нарочинскую. Марина это проигнорировала, взяла чайник, набрала в него воды и поставила греться. Брагин тоже не собирался вступать в полемику с Пастуховой. Его интересовал ее муж: — Предатель ты, Петруччо. Подставил меня по полной. — Что?! — взвилась Полина. Не знала, о чем речь, но заранее оскорбилась. Ибо наезжать на Петю могла только она. Петр же сообразил, в чем его обвиняют: — Я бы с радостью туда поехал, Олег. Просто в эти же дни к нам чиновник из Министерства приедет. Сердечник. Нас недавно обрадовали, — Брагин скорчил рожу, демонстрируя свое отношение к подобным персонам. — Я его не знаю, но он меня — да. Требовал, чтобы я обязательно был. Пастухова, наконец, врубилась: — Да Брагину лишь бы пострадать. Конференция — это же отдых. Отстрелялся за полчаса и свободен, — бросила она. Олег состроил Бармалейскую физиономию: — Можно подумать, нам дадут уйти после выступления. — Ну поспишь на остальных, значит. Сколько раз такое было. Не храпел бы — никто и не заподозрил бы.