***
Они подошли к делу основательно: измерили давление, взяли кровь из вены, мочу, сделали ЭКГ, доплеровское исследование сосудов головы и шеи и закончили компьютерной томографией головного мозга. Брагин все время был с Васей, по возможности держал его за руку и объяснял, что сейчас происходит и зачем. Марина была на подхвате. Мальчик держался стойко. Даже КТ выдержал, хотя было видно, что ему тяжело. Когда закончили, Нарочинская сообразила: — Вась, а ты, может, есть хочешь? Он кивнул: — Мы утром ели с бабусей, — и снова загрустил. Олег и Марина одновременно глянули на часы, показывающие полпятого вечера, и многозначительно посмотрели друг на друга. — Перебдели так перебдели, — со смешком констатировал Брагин. В его голосе не было ни капли сожаления. — В ординаторской еда есть. — Если наши не схомячили.***
В холодильнике действительно оказались пирожки и сок, которые тут же вручили ребенку. Также Марина вспомнила, что у нее в сумке шоколадка, достала и отдала Васе, после чего сказала: — Пойду узнаю, что с твоей бабусей. Она дошла до приемной: — Нина! Сегодня пожилая женщина должна была поступить, — подумала, что бабушками становятся в разном возрасте, — или не пожилая. С ней ребенок был лет пяти, внук Вася. Дубровская кивнула: — Да, женщину скорая с инфарктом привезла, ее Пастухов взял, заканчивает уже. Бабушка с внуком гуляла, его тоже сюда. Я девчонкам его передала. — Каким девчонкам? — Нарочинская изогнула бровь. — Медсестрам, — непонимающе моргнула Нина. — Свете и Кате. Марине эти имена, если честно, ни о чем не говорили. Она куда лучше запоминала лица. — Я этого ребенка сегодня в коридоре обнаружила. В гордом одиночестве. Он бабушку искал, — говорила, видя, как у регистратора вытягивается лицо. — А потом он в обморок рухнул. Переволновался, видимо, из-за бабушки, плюс голодный был. Но мы-то этого не знали, потащили его на обследования. Дубровская, как обычно, выцепила основное для себя: — Мы? — С Брагиным. Что с родителями мальчика? — не дала соскочить с темы Нарочинская. — Или у него только бабушка? — Я прописку посмотрела в паспорте ее, нашла номер участкового, позвонила. Обещал найти.***
Мама мальчика прибежала через час. — Господи, Вася! — кинулась к сыну, подхватила на руки. — Родной мой, — в ее голосе слышались слезы. — Спасибо! — посмотрела на врачей. — Спасибо! Из спутанных объяснений стало понятно, что женщина работает, а с внуком сидит бабушка. Они гуляли, той стало плохо, прохожие вызвали скорую. И, поскольку это произошло не во дворе, никто из знакомых об этом не знал. И не узнал бы, если бы Нина не связалась с участковым. — Что с мамой? — Васина мама попыталась собраться, готовясь, кажется, к любому исходу. — Оперируют, должны скоро закончить, — кивнула Марина. Словно по заказу, в приемную вышел Пастухов: — Здравствуйте, — подошел ближе. — Вы по поводу Зайцевой? Все в порядке, операция прошла в штатном режиме. В больнице полежать придется, конечно, но при соблюдении рекомендаций все будет хорошо. Вася с мамой заплакали. Это были слезы облегчения.***
Еще через полчаса в ординаторскую заглянули медсестры. Те самые, которые должны были следить за Васей. Они попытались оправдаться, но Марина их не слушала: — Вы с ума сошли! Это ребенок! — она повысила голос. — Понимаете, ребенок?! А если бы с ним что-то случилось? — Но это не наша ответственность…. — Не ваша. Но вы согласились за ним смотреть! Значит, уже ваша. Вы работаете в больнице, где есть множество опасных для ребенка вещей! Если не хотели, надо было сразу отказаться, а не надеяться, что и так сойдет, — отчеканила. Брагин невпопад залюбовался. Все-таки Нарочинская была очень красивой женщиной, а в гневе она была красивой вдвойне. Синие глаза стали еще ярче, тонкие черты лица — выразительнее, а мимика — неуловимо опаснее. «Хищница перед нападением». — Между прочим, мальцу стало плохо, — подключился он. — И если бы Марина Владимировна мимо не проходила, непонятно, чем бы все закончилось. Вы сами-то смогли бы жить нормально, если бы с ним что случилось? — увидел, что медсестры готовы расплакаться, и махнул рукой. — Идите уже, кулемы, — дождался, когда девушки уйдут, и посмотрел на Нарочинскую. — А ты, однако, валькирия, Марина Владимировна. Так рвать и метать. Уважаю. — Очень смешно, — хмыкнула она, успокаиваясь. — Да ладно. Я думаю, они теперь по струночке будут ходить. Даже мне захотелось, — усмехнулся Олег. Нарочинская тоже усмехнулась: — Ты где научился с детьми обращаться? Брагин приосанился: — На личном опыте. — Не поняла. — Дочка у меня. Тамарка Олеговна, — с гордостью поведал. Марина растерянно заморгала: — Ничего себе. Взрослая? — Очень. Семь месяцев.***
Васина мама взяла отпуск, и они с мальчиком каждый день навещали бабушку. Когда все исследования были готовы, Брагин выдохнул: с мальчиком все было в порядке. За исключением небольшого авитаминоза и такой же незначительной анемии. Он собрал все заключения и направился в палату: — Здрасьте. — Олег! — возликовал Вася и кинулся к нему. Мужчина подхватил мальчика на руки: — Ну что, Вась, ты подходишь в космонавты, — довольно сообщил. — Правда? — обрадовался он. — Да, только подрасти немного. Хорошо? И мясо ешь, чтобы сильным быть, — протянул заключения Васиной маме. — Переволновался Василий в самый первый день. Немножко сознание потерял, — и быстро проговорил, чтобы никого не испугать. — Мы его проверили, у вас абсолютно здоровый ребенок. Только витаминов и железа не хватает. А в обморок упал от волнения.