Охота на охотника

– Боги, это жесть какая-то… – выходя из общего зала, где продолжала греметь музыка, устало пробормотал я. – Ещё и сменщик опоздал на двадцать минут. Фух… никогда в жизни не стану работать барменом в клубе. Даже за очень большие деньги…   – Не бурчи, малыш Жон, – раздался женский голосок с правой стороны небольшой развилки, являющейся часть служебного коридора, ведущего от танцевальной залы к другим, уже недоступным простым гостям помещениям.  – Как только перестанешь путать Мистральскую Горечь с Атласским Сиянием, станешь отличным работником на пол ставки, – вторил ей другой девичий голос с противоположной стороны.  – О, сестры Малахит… – пусть это и было сказано мною довольно пренебрежительно, но внутренне я невольно напрягся. Девушки-близняшки, разные и одинаковые, как день и ночь. Последнее – буквально. Они подчёркивали это стилем своих нарядов. Первая одевалась во всё белое-синее, вторая предпочитала цвета ночного города. Опасные особы… главные вышибалы этого заведения, до кучи – родные дочери маленькой мисс Малахит, очень, очень опасной женщины из Мистраля. – Замы Большого Босса сами пришли по мою душу, я тронут.  – Ох, Жони, давай без этого нелепого официоза, – выйдя из-за поворота, обворожительная особа в белоснежном платье без бретелек, переходящее к юбке в голубой цвет, с многослойным перистым тюлем голубоватых оттенков, показательно надулась, неодобрительно на меня зыркнув из под длинной чёлки. Её полные притворного осуждения бледно-зелёные глаза блуждали по моей фигуре, словно что-то выискивая. Но не найдя искомого, высокомерно закрылись. Зато сама девушка, вполне себе целенаправленно, взяла меня под левую руку, всём своим видом показывая, что отпускать ближайшее время не намерена. – Ведь мы с тобой хорошие друзья…   – …почти семья, – подхватила слова сестры вторая особа, в алом с тёмными прожилками платье, беря меня под руку правую. – С родными нельзя так холодно, Жончик.  – Милтия, Мэлони, пожалуйста… – простонал я вымотано, чем, казалось, лишь подпитал довольство и игривое настроение этих двоих. – …я устал.  – Ох, нет-нет-нет, ты не можешь так говорить, – с упрёком зашептала Мелани, она же «сучка в белом», как любила периодически «говорить» Нэо.  – Верно-верно, мы ещё не удовлетворены, – игриво промурлыкала с другой стороны Милтия, или «стерва в красном». У Нэо, такое ощущение, было «прозвище» для каждого. Даже для меня. Но на просьбу озвучить таковое она неизменно скалилась, демонстрируя средний палец. Злобная задница… – И могу поспорить, что под нашими нежными ручками малыш Жони сразу приободрится.  – Тогда почему бы вам не пристать к Нэо? – пока меня вели по знакомому маршруту в так называемую «красную комнату», уныло предложил я. – Уверен, она «удовлетворит» вас обеих. Одновременно.  От моих слов девушки невольно вздрогнули, а после их хватка стала ещё крепче. Словно в тиски руки сунул, ха-ха-ха…   Вообще, познакомился я с ними недавно. Всего дня три назад, когда «любимая тётушка» притащила меня в клуб с многозначительным названием «Мираж». В целом, неплохое место. Хозяин – крепкий мужчина, работники – вежливые, строго соблюдающие дресс-код женщины всех возрастов, выпивка – на любой вкус и по доступной цене. Приличное место, на мой скромный неопытный взгляд, если не знать, что владелец – Хей Сюн, преступный авторитет по прозвищу «Джуниор», а его работники – печально известная банда Красные топоры. И поведала мне всё это сама Романи Торчвик, пока хозяин Миража лично замешивал нам коктейли. Надо ли говорить, что остаток дня я провёл с лицом, больше напоминающим поминальный лик? Определённо не такими были мои ожидания от первого посещения Вейла, совсем не такими…  Впрочем, сделала всё это самая скандальная воровка королевства не без причины. Она обещала матери меня подтянуть, хоть чему-то, но натренировать, а для этого нужен был простор. Поле боя, которое не жаль разнести, ещё и подальше от чужих любопытных глаз. Клуб Джуниора подходил идеально, тем более, местом для танцев он был только на первый взгляд. Заброшенный завод обладал просторными подземными коммуникациями, и танцевальная зала занимала лишь её часть. Дальше… и глубже, располагались места намного более интересные, а зачастую незаконные. Например – подпольная арена. Оборудованная, в том числе, для схваток обладателей ауры. Бои на потеху зрителям проходили не очень часто, раз в неделю, а потому остальное время она пустовала. Именно этим свободным временем и хотела воспользоваться Романи, приведя меня сюда.  В какой-то мере решение действительно гениальное. На профессионально оборудованной арене, способной считывать количество ауры, мне даже бывать не доводилось. Про бои или тренировки вообще молчу. Но была и обратная сторона всего этого «богатства»… оплачивать использование арены вынужден был именно я. Из своего кармана. Поскольку же денег у меня почти не было, пришлось отрабатывать. С подачи довольной, аки объевшейся курей лисицы, Романи, чуть менее довольный Хей Сюн взял меня под своё крыло. Нет, слава Братьям, не на улицах крышевать мелких предпринимателей. Обычным барменом на пол ставки. Неимение опыта его не смутило, отсутствие мало-мальского желания работать тоже. Как позже я узнал, само наличие у бармена яиц вкупе с, хотя бы, сносной внешностью, являлось огромным плюсом в глазах многочисленных посетительниц этого заведения. Да и не только их. Бандитки тоже в мою сторону недвусмысленно посматривали, но статус «любимого племянничка» одной сумасбродной воровки держал их на расстоянии. Казалось бы, держащая целые районы банда должна быть «статусом» повыше экстравагантной преступницы, ворующей двери из музеев, но они её даже не опасались, а откровенно побаивались. Нэо же и вовсе вгоняла их в тихий ужас. Умеющий слушать да услышит, умеющий видеть да увидит… Романи Торчвик кто угодно, но точно не безобидная чудачка.  Правда, были среди обитателей Миража и исключения из правил. Целых два исключения, если не считать хозяина клуба. Милтия и Мелани Малахит. Девушки-близняшки чуть старше меня, называющие Джуниора «дядюшкой», а Нэо – психованной, помешанной на мороженом с*чкой. И последнее чуть ли не в лицо розоволосой, вызывая у той тем самым приступы злого веселья. С Торчвик же у них было что-то вроде вооружённого нейтралитета. Та называла их «отродие номер один» и «отродие номер два», сестры же периодически топтались по её возрасту и неминуемо приближающемуся климаксу. Проведя в этой честной компании всего пол дня, я на собственной шкуре осознал значение слова «серпентарий». А также искренне восхитился обречённому стоицизму Хея Сюна.  Впрочем, то дела и знакомства недалёкого прошлого. Теперь же, немного поработав барменом, а также капельку обжившись в Вейле, я осознал, что окружающие меня представительницы преступных элементов, по первости знакомства, не раскрывались во всей «красе» своих скабрезных характеров. Они кружили вокруг, приглядываясь, принюхивались, измеряли меня и взвешивали известными только им одним мерами, чтобы по итогу признать достойной внимания жертвой для затачивания метафизически коготков, да впивания полных подтачивающего волю яда клыков. Одним словом, дразнить Сюна им всем уже давно надоело, а потому появление в поле зрения нового лица было воспринято крайне воодушевлено.  – Ну уж нет, мы не согласны, – выдернул меня из размышлений о прошлом голос одной из сестёр. – Развлекаться с девочками совсем не интересно. У них нет такого крепкого, большого…  – Отлично заточенного меча, – закончила за близняшкой девушка. – И нас попросили тренировать тебя, а не её. Ох, или мы недостаточно для тебя хороши?!  – Да вас никто и не про… – закончить я не смог, ибо когда сразу с двух сторон тебе целенаправленно пытаются ноги отдавить высокими женскими каблучками, начинаешь, как никто понимать суть пословицы «молчание – золото».  – А вот и мой любимый племянничек! – как только мы вошли в достаточно просторное помещение с красными стенами, пресловутую «алую комнату», как окрестили эту подпольную арену за антураж, подала голос известнейшая воровка Вейла. Закинув ногу за ногу, она вальяжно расположилась на уютном гостевом диване, держа в одной руке бокал вина, а в другой сигару. Сегодня без сигарет с мундштуком, однако. – Растёшь, малыш, в каждой руке по цветку, хотя мог бы кого и поприличнее подцепить.  – Главное посмешище города спросить забыли, – фыркнула Милтия в ответ на спич Романи.  – Жони, как же хорошо, что вы не родственники, – высказалась и Мелани, кинув уничижительный взгляд в сторону веселящейся воровки. – Хорошая родословная невероятно важна в наши дни.  – Верно-верно, поэтому, Жон, мой мальчик, держись-ка подальше от этих паучишек, – взмахнула бокалом женщина. – Иначе потом проблем не оберешься. Ну а если всё же решишь сунуть голову тигрице в пасть, то выбирай самку повнушительнее. Например, мамашу этого раздражающего выводка, а-ха-ха!!!  От слов Романи девушек чуть ли не перекосило, но достойно ответить они не успели. В комнату размеренным шагом вошёл Джуниор.  – Снова отношения выясняете, – скорее констатировал, чем спросил он, а после направился к одному из диванов, напротив того, на котором развалилась Торчвик. – Лучше делайте это на арене. Сами пар спустите, а мне бесплатное развлечение.  – Пойду переоденусь, – вздохнув, направился я в сторону раздевалки. Сестры Малахит, слава Богам, следом не пошли, оставшись переругиваться с Романи и Хейем. Много времени это не заняло. Я снял с себя строгий и одновременно модный костюм работника Миража, а после обрядился в старые потёртые джинсы и не менее потрепанную жизнью толстовку. Нет, не ту, что с зайцем. Подарок сестёр я ценил, а потому на тренировки одевался в полное, даже с моей точки зрение, безвкусное старьё. То, которое совсем не жалко. Не модный, выполненный из особо прочного материала с добавлением Праха костюм охотника, но сойдёт. Мама ещё обещала ближе к началу учёбы прислать с горем пополам восстановленный старый доспех, но я как-то не горел желанием издавать при ходьбе звуки, больше подходящее пустой дребезжащей консерве. Рыцарство, всё же, себя уже изжило. От былой славы остались лишь пыльные строки в учебниках, привилегий не осталось и вовсе. Когда-то гордое имя Арк не значит больше ничего.  – Снова меч, Жони, – констатировала Торчвик, как только я показался из раздевалки. – Ничего не имею против классики, но репертуар стоит немного разнообразить. А ещё лучше - заменить на что-то более подходящее. Ты – не твоя чудовищная мамаша, этой железякой много не навоюешь. – А нам нравится, – в свою очередь заявила старшая из сестёр, уже стоя в кругу арены.  – Выглядит очень мужественно! – добавила младшая, стоя там же. Бой планировался 2 на 1… это не могло не нервировать. – Не против, если мы его потрогаем… после нашего небольшого рандеву?  От двусмысленности фразы у меня заныла челюсть. Женщины с открытой аурой… излишне прилипчивы. По началу это даже забавно, но быстро начинает надоедать. Особенно когда уже есть отношения… пусть и на расстоянии. В этом случае проще всего притвориться, что не понимаешь намёков. И лютый флер «деревенского дурачка», который из меня Романи и за год не вытравит, поможет лучше всего.  – Зачем после, давай сейчас, – дружелюбно улыбнувшись, извлёк меч из ножен, а после перехватил его за лезвие, протягивая рукоятью вперёд. – Трогай.  Торчвик на это карикатурно закатила глаза, Сюн всхрюкнул, пряча улыбку за ладонями, а сестры уставились на меня, словно на запевшего гимн Атласа гримм. Эх, обожаю выставлять себя дурачком.  – Ох, да надерите наконец друг другу жопы! – первой повисшую неловкую паузу прервала Романи, громко ставя на низенький столик опустевший бокал.  Все мгновенно оживились. Взгляды близняшек не обещали мне ничего хорошего, хозяин Миража откровенно веселился, наблюдая за производящим, Нэо всё ещё не было видно.  – Твоя ставка? – как только я направился к арене, поинтересовался у воровки Хей Сюн.  – Три… нет, четыре минуты! – воскликнула Романи. – И, медвежоночек, принеси ещё вина. Если уж наслаждаться зрелищем, так со всеми удобствами!  – Думаю, девочки управятся за две, – сказал своё слово Джуниор, таки решая выполнить небольшой каприз известнейшей воровки Вейла.  На что они делают ставки, спросите вы? На время. На то, как быстро меня выкинут с арены. Шанс моей победы ими даже не рассматривался. Сволочи! Не то чтобы они в меня не верили, просто противников у меня сейчас два. И, пусть сестры не были дипломированными охотницами, бою их обучали. Не против гримм, против людей. И оружие у них соответствующие. Не броские мехшифты, невероятным образом сочетающие в себе стрелковое и холодное оружие, а кое-что попроще. Частично для скрытного ношения. Лезвия на обуви у одной, стальные когти у другой. Кто и зачем их обучал мне не сказали, но явно не только для самообороны.  Мне вообще «повезло» за эти несколько дней выйти против всех, кроме Джуниора. Он сразу сказал, что в подобном участвовать не собирается. Мол, ниже его достоинства, как Босса, на арену выходить. Мне же и остальных за глаза хватило.  Быстрее всего меня разделала под орех Нэо. Злобная розоволосая извращенка вовсю использовала своё необычайно полезное проявление. И это не только виртуозное создание правдоподобных иллюзий… гриммова малявка оказалась гораздо сильнее, чем я предполагал. Весь фокус всё в тех же иллюзиях, на деле оказавшихся вполне себе осязаемыми, пусть и довольно хрупкими. Но поверьте на слово, когда в спину, под ребро, втыкают нож, пусть и рассыпающийся через миг со звоном разбитого стекла, все ваши мысли начинают крутиться отнюдь не вокруг эфемерности нереалистичного образа.  На втором месте были сестры. Их проявления не такие зрелищные или эффектные, как у полутора метров садистической злобы, но пользовались они ими мастерски. Даже не ими, а им. Одно на двоих, буквально. Сами они хитро молчали, методично и неумолимо выкашивая запас моей ауры в красную зону, зато вышедшая последней Романи была без меры словоохотлива.  И если остальные забивали меня холодной сталью с жестокой эффективностью, то вот Торчвик… Боги… она больше полутора часов «кормила» меня подсрачниками и чеполахами. Нарочито дурашливо, оскорбительно нелепо, делая кучу с виду ненужных движений и покачиваний, одновременно при этом куря, да разглагольствовал о пользе импровизации.  – Дашь какое-нибудь напутствие, тётушка? – обратился я к ней сейчас, замерев у края арены.  – Импровизируй! – отсалютовала мне она сигарой.  – Как? Приведи хотя бы пример, – вздохнув, с лёгким раздражением в голосе поинтересовался я.  – Ну, ты мог бы прихватить из бара самую дорогую бутылку алкоголя, – казалось, выдала первое, что пришло в голову, Романи.  – Угу, а дальше?  – Показательно её разбить о голову одной из этих отродий, – продолжила отвечать воровка.  – И как мне должно это помочь?!  – Не знаю, но ситуация точно кардинально переменится, – закончила свою мысль Романи. – Противников станет на одного больше, ах-аха-ха, медвежонок бы из себя выш… ой…  – Не учи парня плохому, – отвесил ей лёгкий подзатыльник вернувшийся мужчина, ставя на столик вино. – А ты, Жон, даже не смей следовать её идиотским идеям! Особенно когда это касается моей ценной собственности.  Но вопреки указаниям Джуниора, о словах женщины я задумался. На первый взгляд идиотская идея несла в себе зерно истины, требующее дальнейшего измышления. Но потом, после тренировочного боя.  Подойдя к арене я, тяжело вздохнув, на неё поднялся. Высокоточные приборы синхронизировались с моим старым свитком, выводя на широкоформатном экране, предназначенном в первую очередь для зрителей, состояние ауры бойцов. Ну, то есть, мою и сестёр. Вот только, судя по расхохотавшейся в голос Романи Торчвик, что-то со всем этим было не совсем так.  – Грёбанная сучка! – чуть ли не хором выругались сестры, смотря на табло. Да, им было от чего начать сквернословить.  Довольно простая система: фотография бойца, под ней имя, справа зелёная линия, словно полоса здоровья из компьютерной игры, символизирующая количество ауры. Теперь же, вместо имён, под фотографиями сестёр красовались занимательные прозвища. Сучка в белом под одной, стерва в красном под другой.  Меня же не обошли вниманием больше всего. Взамен неудачного фото, как из паспорта, красовалась картинка «любимого резинового друга» каждой одинокой половозрелой девушки Ременанта. Даже вспоминать не хочу, сколько раз на такое разных форм и размеров натыкался в материнском доме родного Анселя… впрочем, шутник на этом не остановился. Вместо моего имени теперь значилась подпись «мясной дилдо» с тремя розовыми сердечками в конце.  Из «аппаратной» же, которая находилась в соседнем помещении, ограждённом от нас помимо дверей и стены ещё и окном, из-за которого ехидно всем нам помахивала рукой главная пропажа вечера. Нэо, розоволосый злобный демон в юбке.  От расстройства и невозможности разобраться с обидчицей у близняшек скрипели зубы. Позже они, несомненно, успокоятся, а то и подколят малявку в ответ, но сейчас в них бушуют не самые светлые чувства. И будут они сублимированы в акт неудержимого насилия, что вот-вот должен состояться. Да… это будет жестокий бой.  Самое же ироничное то, что примерно так каждый мой день в Вейле и проходит. Под клубную музыку, в парах алкоголя, на подпольной арене. Да-а-а, не так я себе представлял жизнь в столице перед поступлением в Бикон, совсем не так.