Часть 8
27 мая 2024 г. в 19:59
***
Каждый выходной день я приезжал к Фэйт, привозил ей книги, фрукты и какие-нибудь фильмы. Задерживался на многие часы, ведя с ней неторопливую беседу. Теперь, когда между нами не осталось недомолвок и тайн, она с удовольствием рассказывала о детстве, учебе в школе и колледже. С легкой грустью вспоминала работу дизайнера. Она обожала рисовать, придумывать, творить и воплощать придуманное в явь. Фэйт мечтала, что как только поправится, то мы сразу же отправимся в отпуск в самую дальнюю страну, будем покорять вершины гор, сплавляться на лодках, пить шампанское на яхте и заниматься любовью под каскадами водопада. Я слушал её, а у самого сердце было не на месте. Мне стоило огромных усилий не проколоться перед ней, не дать понять, что всё безнадежно. Я безусловно верю, что мы справимся. Но мне одному будет сложно, поэтому из кожи вон лез, чтобы Фэйти не утратила веры. — Бак, — шепчет Фэйт, нежась в моих объятиях на больничной койке, — ты ведь сегодня должен встретиться с друзьями. Твой телефон звонил уже раз двадцать. — Плевать. Я хочу быть только рядом с тобой, — отвечаю тихо, вдыхая запах её волос. — Я никуда не денусь от тебя — у меня физически нет возможности сбежать! — она тихо смеется. — То, что ты рядом — очень ценно для меня, но тебе нужно отдохнуть. От меня, этой палаты и разных мыслей, — я хотел возразить, но Фэйт приложила палец к моим губам, нежно глядя в глаза. — Иди к друзьям. Отдохни. Потанцуй с Наташей. Повеселись ради меня. А завтра расскажешь, о чем снова спорили Стив и Сэм. Ну же, здоровяк! Вперед! Вздохнув, я согласно кивнул головой. Фэйт права: мне действительно стоит навестить ребят, но не ради веселья, а скорее для того, чтобы на какое-то время пресечь допрос от Стива. Сэм, конечно, прикрывал мне тылы — каждый раз он говорил Стиву, что со мной всё в порядке, что я занят ремонтом и работой, что я не слетел с катушек и вполне себе схожу за нормального человека. Но Роджерс есть Роджерс — он не любит, когда ему врут, и чует враньё за версту. Так что нужно бросить немного пыли в его глаза. Поцеловав на прощанье девушку в щеку, я нехотя оставил её в больничной палате. Она широко улыбнулась и махнула рукой. — Не переживай, Бак, я справлюсь. — Знаю, но завтра у меня стоит смена, и я смогу прийти к тебе только послезавтра. Во-первых, я дико соскучусь, а во-вторых, тебя не кому будет развлекать. — Во-первых, мне будет приятно, что ты соскучишься, а во-вторых, не льсти себе — клоун из тебя преужаснейший, — Фэйт махнула рукой, показывая на выход. — Ты не прилично задержался у дамы. Давай, проваливай! Проваливай или я вызову охрану! В поддержку своей угрозы Фэйт вынула из-под спины маленькую подушку и бросила в меня, задорно улыбаясь. Я поднял её с пола и запустил в девушку. Фэйт ловко поймала её и прижала к груди.***
В баре было шумно. Когда я пришел, Нат с Сэмом уже были крепко выпившие. Романофф снова танцевала, призывно виляя бедрами, Уилсон крутился около неё, делая вид, что заигрывает, но на самом же деле выполнял роль охранника — он бережно хранил честь и достоинство нашей подруги. Само собой, мы трое знаем, что Наташа вполне способна постоять за себя, но рыцарский характер Сэма не давал ему права оставаться в стороне. Стив, как бывало и раньше, сидел за столом — сколько не пыталась Наташа вытащить кэпа потанцевать, все попытки обращались прахом. Тогда шпионка закатывала глаза и бурчала: «Конечно! Ни одна женщина не сравнится с непревзойденной Пегги Картер!» Не то, чтобы в женщине говорила ревность, скорее это было дружеское желание расшевелить Стива, открыть ему глаза и показать, что кроме Пегги существуют и другие девушки. Я сел на стул рядом со Стивом и вытянул ноги. С улыбкой наблюдая за Уилсоном и Нат, я не заметил, как хмуро смотрит на меня друг детства. — Что? — спрашиваю удивленно. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Стив смотрит мне в глаза тем взглядом, от которого я чувствую себя нашкодившим котенком. — Объясни мне, Бак, почему ты пропал почти на месяц? Что происходит? — Стиви, всё хорошо, правда. Я же говорил, что… — Не заливай мне в уши эту ерунду, Баки, — глаза Стива горят праведным гневом. — Я должен знать! Господи, Барнс! Мы же друзья! — Стив, — я выдыхаю, пытаясь успокоиться. — Всё действительно хорошо. И я не обманывал тебя, когда сказал, что у нас в клинике был завал с охраной. Кроме того, у меня не было времени вырваться на наши встречи по той причине, что делал дома ремонт. Ты же сам видел, в каком квартира была состоянии. Как видишь, ничего криминального. И, мать мою, никакой Гидры и флэшбэков из прошлого. Кстати, Стиви, маленькая просьба: не вмешивай в нашу дружбу Сэма. Он, бедняга, между нами, как между молотом и наковальней, — я улыбнулся, глядя, как Роджерс пытается принять решение: поверить мне или проверить каждое чертово слово. Побеждает первый вариант, и прямые плечи расслабляются. — Привет, Нат! — Бог мой! Кто это? Неужели сам Баки Барнс снизошел к нам? — Романофф практически падает на свой стул, растягивая губы в улыбке. — Кроме шуток, рада тебя видеть. — Взаимно, малышка! Мне кажется или ты поправилась? — оценивающе окидываю её взглядом, ловя себя на мысли, что ей никогда не сравниться с Фэйт. — Немного, — легко соглашается Наташа. — Но мне даже нравится — грудь как будто стала больше. Не находишь? Она чуть опускает бегунок куртки, позволяя заглянуть в вырез футболки. Сэм, кажется, моментально протрезвел, а Стив залился румянцем. Видя, что я никак не реагирую, Наташа хмурит брови и недоверчиво смотрит. Ей однозначно хочется что-то сказать, но она проявляет женскую мудрость и молчит. — Грудь как грудь, ничего особенного. Но вот лицо стало свежее — морщинки разгладились. Пять лет точно ушло. — Барнс! — Наташа неподдельно разозлилась. — Просто… просто молись, чтобы твоя смерть была быстрой! За что я люблю нашу компанию, так это за то, что как бы ни было тяжело на душе, мы находили друг в друге поддержку и утешение. Мы могли рассмешить друг друга, когда хотелось выть от тоски и кричать от душевной боли. Мы могли грозиться убить друг друга по сто раз за вечер, но каждый точно знал, что это просто слова. Мы держались вместе, как детали одного паззла. В самом начале, когда наша компания только начала собираться в баре по выходным, я задавался вопросом: как Наташе может быть интересно с тремя побитыми жизнью мужчинами? Почему она так органично смотрелась среди нас? И вот что понял: эта хрупкая девочка с самого раннего возраста держала в руках пистолет, из неё растили шпионку и воина. И, если уж быть до конца откровенным, то её жизнь побила куда больше, чем нас… Так мы и сплотились, став четверкой искалеченных душой и телом людей. Занятый своими мыслями, я не заметил, что Наташа таки вытащила Стива танцевать. Господи, она договорилась с музыкантами, и они начали играть любимую песню Стива из сороковых годов! Романова, я аплодирую тебе стоя! Вот это напор. Вот это целеустремленность! — Бак, — вырвал меня из мыслей голос Сэма. — Могу я тебя кое о чем спросить? — Конечно! — я ставлю бокал с пивом на стол и выпытывающее смотрю на Сокола. — Ты нашел Фэйт? Говорил с ней? — Да, — отзываюсь и не замечаю, как голос невольно смягчается. Сэм понимающе кивает головой. — Она в больнице и, черт возьми, ситуация действительно безвыходная. Врачи, как один, толкуют о том, что Фэйт уже никогда не будет ходить. — Повторяю: это не твоя вина, Баки. Не надо взваливать всё на свои плечи, — Сэм понижает голос, серьезно спрашивая: — Она объяснила, почему тогда сбежала? — я утвердительно качаю головой. — Просто скажи, что я могу сделать, и через сорок восемь часов у тебя в руках будет голова того, кто хоть как-то обидел твою язву. — Фэйт сказала, что тот парень отбывает срок в какой-то тюрьме. Имени она не называла. Сможешь выяснить, кто он и сидит ли еще? Я хочу, чтобы до конца своих дней этот ублюдок ходил по улицам оглядываясь. — Сделаю, Баки, — Сэм отсалютовал мне бокалом с виски. — Сэм, у меня будет к тебе ещё одна просьба, — немного подумав, сказал я. Уилсон пожал плечами, готовый выслушать. — Наведай завтра Фэйт. Буквально на десять минут. Она ужасно упертая и гордая, и я точно знаю, что если ей что-нибудь понадобится — никогда не попросит меня об этом по телефону или в сообщении. — Без проблем, дружище! Не волнуйся, всё будет в лучшем виде. Когда музыка кончается, за стол возвращаются Стив и Наташа. Последняя выглядит довольной, как слон, а Стиви явно испытывает жутчайший дискомфорт. Я улыбнулся другу, стараясь поддержать. — Ты определенно в прекрасной форме, Стивен, — говорю я. — Перестань, — бросает Роджерс, хмурясь. — Это было просто ужасно! — Еще скажи, что дело в партнерше! — Нат закатывает глаза. — И я согласна с Баки: ты действительно прекрасно танцуешь. Но всё же Барнс танцует в разы лучше. — Кто бы сомневался! — Стив хохочет. — Баки всегда умел найти подход к девушкам. Сэм смотрит на меня, загадочно улыбаясь. Я машу головой, одним только взглядом обещая обрушить на Уилсона кару небесную, если попробует развить эту тему. Сэм подмигнул, отвернулся, начав о чем-то трепаться с Наташей. Продержаться в кругу друзей удалось ещё пару часов. Мне хотелось убраться подальше от громкой музыки, какофонии голосов и сигаретного дыма. Грустью и тоской во мне разливалось отсутствие Фэйт в дальнем конце террасы — она стала неотъемлемой частью собраний бывших Мстителей. Без неё здесь всё казалось чужим, холодным и унылым. Допив залпом бокал пива, я положил на стол деньги. — Уходишь? — спрашивает Стив. В его глазах плещется тревога. — Да. Устал. — Идем, — Стив поднимается из-за стола. — Я хочу немного пройтись. Кивнув головой, я пожал на прощание руку Сэма и обнял Нат. Она надула губы, показывая, как сильно обиделась: мы так и не потанцевали. Кокетка внутри Романофф никогда не умрет. Некоторое время мы шли со Стивом в тишине. Каждый думал о своем. В итоге Стив не выдерживает, останавливается в паре шагов от меня и тихо спрашивает: — Бак, что происходит? — О чем ты? — отзываюсь я, понимая, что Роджерс просто так не отвяжется. — Не юли — я враньё за милю чувствую, — Стиви проводит рукой по волосам. — Мы же друзья, Бак! У тебя явно что-то происходит, но ты почему-то не хочешь этим делиться. И с кем? Со мной! Мы всю жизнь вместе. Прикрывали друг другу спины, вытаскивали из неприятностей. Так чем я заслужил такого отношения? Я тяжело вздохнул, подавляя растущее раздражение. Мне нужно было что-то сказать Роджерсу, как-то успокоить, заговорить; сделать так, чтобы он забыл о том, о чем хотел меня в полном смысле слова допросить. — Баки, даже не вздумай, — рычит Стив, словно прочитав мои мысли. — В этот раз я не дам навешать мне лапши на уши и соскочить с темы. Рассказывай. Сейчас же! — Ты же знаешь — я не люблю, когда на меня давят, — я буравлю тяжелым взглядом друга. Он выдерживает мой взгляд, его глаза недобро блестят, а плечи распрямляются. Стив психанул и это точно не к добру. — Так что, будь добр, прими на веру — я в порядке и давай закроем эту тему. Как только посчитаю нужным, сразу же расскажу. И ещё, Стив: не вмешивай Сэма — выглядит так, будто ты посылаешь детектива следить за неверной женой. Стив не выдерживает и со всего маху бьет меня кулаком в глаз. Я, оказавшись неготовым к такому повороту событий, падаю на землю. Поднявшись с асфальта и, прижав ладонь к глазу, подхожу к ближайшему дереву. Приваливаюсь к нему левым плечом. Где-то сзади стоит Стив и трет кулак — он не рассчитал с силой, поэтому удар получился слишком болезненным для меня и для него. Стив немного выпустил пар и теперь стоит справа от меня, буквально в паре шагов. Виновато смотрит на носки ботинок, но разговор упрямо не начинает. Нам обоим нужно переварить случившееся. Когда мы с Роджерсом последний раз дрались? Еще в середине тридцатых — начале сороковых, когда не могли поделить девчонку или батон хлеба. Но в этом никогда не было злобы. Скорее, спортивный азарт и юношеская глупость. По-настоящему мы сцепились в Нью-Йорке в две тысячи четырнадцатом, когда я был Зимним Солдатом. Я едва не убил лучшего друга!.. Стоит ли говорить, каких сил мне стоило отпустить это? Я поклялся себе, что как бы там ни было, чтобы не произошло, я никогда больше не ударю Стива Роджерса. Стив смотрит на меня исподлобья, тяжело вздыхая. Качает головой и грустно улыбается. — Прости, Бак. Мне казалось, что моя задача — присматривать за тобой, как ты когда-то за мной. Но оказался не прав. Извини. Мои двери всегда открыты для тебя. Помни об этом. Стиви разворачивается и уходит. Мне бы следовало его задержать и, черт возьми, рассказать всё, что происходит, но… Мы же не в дешевой мелодраме! В конце концов, мы взрослые мальчики и уж как-нибудь разберемся с нашей дружбой. Глаз, откровенно говоря, болел жутко — у Капитана хорошо поставленный удар. Будь я обычным парнем, а не суперсолдатом, то уже смотрел бы на мир с фиолетовым свечением и через щелочку правого глаза. Хорошо, что у меня завтра смена: синяк и отек сойдут к утру, а до визита к Фэйт не останется и следа. Добредя домой, я вставил ключ в замочную скважину. За моей спиной тихо скрипнула дверь. — Добрый вечер, Джеймс! — воинственно начал Йори, а когда я обернулся, нахмурил брови и приказал: — Входи! Сил спорить ещё и с мистером Накадзима не было совершенно, поэтому я повиновался, ступая за другом вглубь его квартиры. Йори налил нам чаю, разогрел пару незамысловатых японских блюд, выложил приборы. Сел за стол, уложив подбородок на переплетенные старческие пальцы. Посмотрел на меня долгим взглядом, тяжело вздохнул. — Всё наладится, сынок. Чтобы у тебя не случилось, всё будет хорошо. По моему телу прошла огромная волна из возмущения, удивления, пожалуй, даже негодования и… благодарности. За то, что искренне поддерживает, невзирая на то, что сделал с его сыном Зимний Солдат моими руками. Йори пил чай, сохраняя молчание. Он ждал, когда ураган во мне уляжется, и я настоящий вернусь в бренное тело. Заглянув в мои глаза, удовлетворенно хмыкнул и завел разговор. — Итак, Джеймс, как я понял, ты делаешь ремонт в своей квартире? Отличное решение. Ты доволен? — Да. — А что за милая девушка приходила с тобой в такое неприличное для свиданий время? — голос Йори звучал строго, но глаза излучали тепло. — Это Фэйт. Мы познакомились в баре. — Так это она послужила причиной для твоей идиотской улыбки, которой я не видел с самого нашего знакомства? — Именно так, Йори. Как видишь, это всё же девушка, — старик только улыбнулся моему замечанию. — Раньше она приходила практически каждый день, но сейчас не появляется. Ты обидел её? Я горько ухмыльнулся. — Можно сказать и так, но не совсем, — провожу устало левой ладонью по лицу, ощущая прохладу вибраниума, и как шумят пластины. — Йори, всё как-то слишком запуталось. Я сам не свой. Фэйт безумно мне дорога, и я люблю её, но с её появлением наша со Стивом дружба словно накренилась. Не понимаю! Мне казалось, что если в моей жизни кто-то появится, то всё должно стать проще, а на деле… Йори хрипло рассмеялся. Наклонился и достал из стола бутылку с водкой. — Знаю, что тебя невозможно напоить, но под рюмочку-другую хорошего напитка разговор идёт совсем иначе, — он наливает спиртное в две стопки, одну протягивает мне. — Kanpai! Выпив по паре рюмок, мистер Накадзима начал беседу, которая кое-чему научила меня. Йори ненавязчиво показал, что порой я веду себя неправильно, особенно с лучшим другом. Мне не следует скрывать от него хоть что-то, ведь Стив единственное, что осталось от былых лет и семьи. Я задался вопросом: почему прячу любимую девушку от лучшего друга? Почему с легкостью доверил все её секреты и её саму именно Сэму, а не Стиви? Почему вообще в последнее время сторонюсь Кэпа? Когда-то мы были не разлей вода. Так что изменилось? Ответ лежал на поверхности: всё дело в чрезмерной заботе и опеке Стива относительно меня. Я боялся, что узнай Стив о Фэйт, он бы обрушился на меня с вопросами и советами, разглагольствовал бы о целомудрии и прочей нафталиновой ерунде. Конечно же, я глубоко ошибаюсь по поводу своего друга, и он никогда бы не стал лезть в мои отношения и жизнь. Безусловно, он порадуется за меня и подружится с Фэйт, но… Иногда Стив через чур Капитан Америка. Даже Мстители время от времени выли от его правильности, что уж говорить о Фэйт, которая по натуре своей истинный революционер. Пожалуй, ей было бы в кайф время от времени сводить Роджерса с ума своими высказываниями или поступками. И, в конце концов, я просто боялся. Боялся, что когда она познакомится с Кэпом, то я перестану быть нужным. Противоположности притягиваются, да? Кто бы мог подумать, что я стану ревновать девушку к лучшему другу! А Йори всё продолжал рассказывать истории из юности. — … просто отпустить ситуацию, — говорит мистер Накадзима, когда я выныриваю из своих мыслей. — Что? — спрашиваю, потирая переносицу. — Ты вообще слушал, Джеймс? Я тут перед тобой час распинаюсь! — Конечно, слушал! — я коротко улыбаюсь, задумчиво повторяя: — Отпустить ситуацию. Да, верно. Нужно просто отпустить ситуацию.
